В плену армянского гостеприимства: кофе, люди, перевалы.
Закавказье. Лето 2015 г.
Армения. День первый.
Магия, чистое волшебство. Еще несколько минут назад мы медью плавились под обжигающим сорокоградусным солнцем где-то в самом центре "марсианских" ландшафтов Армянского нагорья, с огромным трудом передвигали свои тела, груженные килограммами рюкзаков вдоль обочины пустынной дороги, а сейчас вдруг оказались в приятной прохладе, в тени густоразросшихся виноградных лоз на террасе уютного домашнего кафе и звонкий ручей льется где-то совсем рядом. На столе два бокала с холодным (!) сухим вишневым вином (предварительно продегустировав местное гранатовое, виноградное и вишневое, остановились на последнем); домашний сыр, отчетливо пахнущий коровой; салат - мясистые спелые помидоры, огурцы и сладкий красный лук; обязательный лаваш, тонкий как бумага, и глиняное блюдо, на которое спустя пять минут самолично Мгер - хозяин заведения - выложит горкой куски сочного шашлыка, (по армянски "хоровац"), такого шашлыка, который вы можете попробывать только в Армении и только если очень понравитесь повару.
Поистине жизнь налаживается.
Позади бессоная ночь с отлетно-прилетной суетой; раннеутренний марш-бросок из аэропорта Звартноц в Эчмиадзин- Вагаршапат (бессмысленные, адреналиновые восемь километров пешком); посещение в состоянии полудремы утренней службы в древнем кафедральном соборе и прогулка к церкви св. Гаяне (дошедшей до нас практически без изменений с 630 г. н.э); маршрутка в Ереван - первый опыт поездки на армянском общественном транспорте; полчаса проведенные на ужаснейшем автовокзале столицы (нет расписания, нет диспетчера, нет вообще ничего) в безуспешных попытках разобраться, как, чем и когда можно добраться в Вайоцдзорскую область Армении; долгие переговоры со случайным водителем-бомбилой, уговаривающем нас поехать не в Вайоц Дзор, а в Нагорный Карабах, маленькая победа в споре и стремная, как в детективах, посадка в его машину на задворках автовокзала; сто пятьдесят километров дороги, наконец: два часа езды вдоль Араратской долины, первый перевал, первые настоящие горы и благополучная высадка в Арени - историческом селе, центре армянского виноделия.
маршрут первого дня нашего путешествия по Армении
первые армянские километры скорее разочаровали - разруха и "совок"
однако у же в Вагаршапате-Эчмиадзине мы попали под очарование столетий истории...
Эчмиадзин - исторический центр армянской апостольской церкви.
В городе находятся монастырь с резиденцией католикоса, богословские учебные заведения.
Памятники Всемирного наследия ЮНЕСКО
Кафедральный собор (303 г н.э) и купольная базилика Гаяне (630 г. н.э).
резьба по камню, характерная для культовых сооружений Армении
и первые кресты-хачкары
вид на св. Гаяне со стороны старого кладбища, окрестности церкви
за вычетом наследия Юнеско, Эчмиадзин - город ничем не примечательный
обычный постсоветский райцентр
центральный автовокзал Еревана. Такси и древние желтые ПАЗики, основной вид общественного транспорта в Армении.
Выдвинулись в сторону Арени. Мегрийскаяя трасса. Арарат видите? А он есть... 5165 м. скрытых в дымке.
торговля арбузами с видом на Араратскую долину.
Вайоцдзорская область - наименее населённая среди областей Армении.
Большая часть территории область - возвышенность, лишенная лесного покрова; только 20 % её земли обрабатывается.
село Арени расположено в долине реки Арпа на её левом берегу. В настоящее время село и его окрестности известны своими винами.
Виноград возделывают в очень ограниченном количестве, на высоте 1400-1800 м над уровнем моря, что придает ему уникальность.
на холме у меня за спиной - церковь Сурб Аствацацин (святой Богородицы), возведенная в 1321 году архитектором Момиком
И вот мы в гостях у Мгера.
Крупный, уверенный в своей неотразимости, добродушный хозяин придорожного кафе приземляется за наш столик и заводит разговоры такой интимной близости, словно знает нас уже много лет - интересуется личной жизнью, политической ситуацией в Беларуси, нашими впечатлениями об Армении, улыбается Вике, рассказывает старые советские анекдоты, пишет свои координаты в соц.сетях и тут же вносит нас в список друзей на фейсбуке. Каждые пять минут он отвлекается на кухонные дела, неспешно передвигается по территории, раздает команды помощникам, сам сервирует соседние столы и снова подсаживается к нам. В кафе заходит группа армянских мужчин, шумные, веселые. Человек шесть в гражданской форме, двое в военной - на нарукавных нашивках изображение лиры. Мгер предлагает им свободный стол и идет принимать заказ. Возвращается к нам, рассказывает, что ребята только-только демобилизовались, едут из части домой, вот - остановились перекусить и чуть-чуть выпить.
Уже через десять минут нас угощают абрикосовым дистиллятом. Все попытки отказаться от употребления крепкого алкогольного напитка в разгар жаркого дня не прокатывают. Мы пытаемся объяснить, что нам еще предстоит много пройти и проехать сегодня, но все тщетно. Из за стола встает самый возрастной мужчина, говорит, что он отец одного из солдат, что он год ждал этого момента и никакая жара не может быть стоящей причиной отказаться от тоста в связи с таким важным поводом. В свободные рюмки наливают водки, совсем по чуть- чуть, буквально на донышке, передают нам и предлагают хотя бы пригубить из вежливости. Мы не смеем отказать.
Дистиллят восхитителен - аромат спелого абрикоса, легкая сладость и звонкие шестьдесят градусов крепости. Молодые солдатики оказываются музыкантами из военного оркестра (кларнет и дудук, год игры на парадах и государственных торжествах), инструментов с собой нет, сыграть прямо сейчас не готовы, но готовы выпить за наше здоровье. Следом поднимают тост за Беларусь, мы ответный - за Армению, еще один совместный - "за дружбу народов" и пора по машинам. Компания покидает кафе, а у нас на столе оказывается две поллитровых пластиковых бутылки с абрикосовкой.
Мгер угощает нас кофе и предлагает доехать в монастырь Нораванк (следующий пункт нашей туристической программы, 20 км. от Арени) на его машине. Мы отказываемся, не желая злоупотреблять гостеприимством и просим рассчет за угощения. В счет включен только шашлык, а у входа в кафе стоит черный мерседес (редкая для Армении роскошь, следующие три дня нас возили в основном на двадцать четвертых волгах и старых жигулях). За рулем старший сын Мгера. Хозяин приносит извинения, что не может довезти нас лично - ресторанные заботы, срочные дела - крепко обнимает Вику, жмет мне руку и уговаривает вернуться переночевать к нему. Мы обещаем рассмотреть такую возможность, сердечно благодарим за гостеприимство и прощаемся. Мерседес срывается с места, на столе в кафе остаются бутылки с водкой и белоруская открытка с благодарными словами в адрес Мгера и его заведения.
Вика под чутким руководством Мгера дегустирует вино на местном мини-рынке и выбирает абрикосы к столу
дорога в Нораванк
бежит по узкому горному ущелью
добрались
еще метров триста в гору и дойдем до монастыря
Только в Армении, в стране в которой, что не церковь, то шестой век, что не монастырь, то десятый (и большинство действующие), название "Новый монастырь" (а именно так с армянского переводится Нораванк) не вызывает удивления, не смотря на дату основания - 1205 г. Восемьсот десять лет и "новый" - такие шутки могут себе позволить только народы с богатой историей. К слову, Армения первая в мире в 301 г. н.э. приняла христианство, как государственную религию.
Про историю монастыря и его достопримечательности писать не буду, в интернете хватает информации, напишу про наши впечатления.
Симбиоз окружающего ландшафта и монастырской архитектуры - вот что поражает больше всего. Желтый песок и стены древних церквей ему в тон, терракотовое ущелье и удивительные барельефы архитектора Момика, глубокие разломы скальных пород и черные дыры колодцев, острые пики гор и древние хачкары, пыльные тропинки и дорожки выложенные из надгробий (обычная для Армении практика, священники хотели служить миру и после смерти). Детали монастырского комплекса можно было бы рассматривать часами. Если бы не жара. Адский зной и вечная нехватка воды, труднодоступность местности и малолюдность, перепады дневных и ночных температур и большая вероятность встреч с грозной обитательницей ущелья (данная область Армении один из трех основных на всем постсоветском пространстве ареалов обитания смертоносной гюрзы ) - разве эти факторы не превращают жизнь монашеской братии Нораванка в настоящий подвиг смирения и аскезы?
Жара и наличие змей убивают всякое желание оставаться в Нораванке . Ночевке на территории монастыря мы предпочитаем дорогу. На часах три дня и мы выдвигаемся дальше.
Стопим первую же, спускающуюся от монастырского комплекса, вниз машину и без проблем доезжаем до большого перекрестка, на котором от Мегрийского шоссе ответвляется небольшая областная дорога "Ехегнадзор - Мартуни". Шестьдесят километров на север, до самого Севана. Было бы замечательно уже этим вечером разбить палатку на берегу этого самого большого в Закавказье озера.
Позже, уже благополучно добравшись до конечного пункта, мы осознали всю рискованность выбора движения по этому участку армянской транспортной системы. Направление не самое популярное - общественный транспорт бывает пару раз в день и только по будням (мы попали на перекресток в середине субботы), шанс поймать попутку низкий - дорога проходит по малонаселенной местности, движение редкое, от деревни до деревни, а самое главное впереди Селимский перевал - закрученный спиралью серпантин на высоту 2500 метров над уровнем моря, сложный даже для современных внедорожников, что уже говорить про преобладающий в Армении убитый советский автопарк.
Все это мы узнаем позже, а сейчас, скрываясь от жары под ржавым зонтиком автобусной остановки, мы ждем попутку в нужном направлении. В направлении, про которое еще вчера нам не было неизвестно ровным счетом ничего. Вокруг нас чужие горы, редкие наши спутники говорят между собой на языке звучащем для нас сплошной тарабарщиной, названия населенных пунктов пролетают птицами и не пробуждают в памяти ни одной ассоциации. Мы двигаемся из ниоткуда в никуда. У нас есть время, но нет расстояний. Мы смело двигаемся по ветру и не боимся ничего.
Десять минут. Корейский минивен. Две старые бабульки и молодой парень едут из Ехегнадзора в ближайшую деревню. Вопросы про семью, детей, Лукашенко, колхозы. Проезжаем километров семь.
Пять минут. Жигули шестерка. Молодая семья с ребенком. Ребенок ползает по машине, по пояс высовывается в окна, открывает на ходу двери. Отец не сбрасывает скорость ни на километр, молодая мать хохочет в голос. Ремней безопасности нет в принципе. Еще десять километров.
Три минуты. Снова жигули. Белые как снег.
-Денег дашь?
- Мы не ездим за деньги.
- Хоть до луны бесплатно довезу, но горючки нет совсем.
- Сколько надо?
- Дай три тысячи (шесть долларов), заправимся и поедем прямо в Мартуни
В багажнике газовый балон и запаска, места для рюкзаков нет совсем. В машине пожилой мужчина с перебинтованной рукой, женщина и мальчишка лет семи. С трудом впихиваем себя и рюкзаки в салон. Водителя зовут Саркис. Молодой парень. Двадцать четыре года. Характерная монобровь.
- Вы не спешите? Сейчас дедушку с бабушкой домой завезем, кофе попьем и поедем за перевал.
Мы еще не знаем на что подписались, но есть твердая уверенность в том, что все идет так как надо. Хочется доверять людям.
Километров через пять после указателя "населенный пункт" (надпись на армянском) сворачиваем направо. Дорога идет в глубоком ущелье, вокруг ни намека на жилье. Асфальт заканчивается. Дорога резко уходит в гору. Цепляя дном землю, машина под острым углом медленно ползет наверх. Появляются первые строения. Узкая улочка, вымощенная камнями. Сады. Вдоль забора сложена высокая стена из высушенных кизяков. Поросята лежат в палисаднике одного из домов. Сухонький старичок в телогрейке гонит во двор курицу. Мы едем почти перпендикулярно горизонту. Въезжаем в старые ворота. Одноэтажный большой дом. Добротный и крепкий. Каменный. Фруктовые деревья и огромный огород. Возле входной двери на лавке на подносе сушатся абрикосы. Кусты скрывают обрыв и умопомрачительный вид на горы с той стороны ущелья. Основная трасса где-то далеко внизу.Как высоко мы забрались!
Дедушка с бабушкой зовут нас в дом. В гостинной голый бетонный пол, наготу стен местами скрывают старые ковры. Мебель из советского прошлого. Через открытую дверь виден кусок кухни - сколоченная из досок лавка на ней эмалированные тазы, кастрюли, чайник. Садимся за стол. Бабушка приносит тарелки и раскладывает нехитрую снедь. Похоже одним кофе здесь не обойдется. Полноценно обедать у незнакомых людей слегка неловко. Тарелки с едой, как специально, расставляются поближе к нам с Викой. Сыр, помидоры, лаваш, перцы. Мелконарезаная припущенная на сковороде свекольная ботва. Блюдо называется "базук". На вкус ровно, как слегка припущенная свекольная ботва. Яичница, желтая как солнце. Такого цвета у знакомого с детства блюда я еще не видел. Очень вкусная. Вся еда домашняя, со своего огорода.
Деревня называется Салли. В советские времена основное ее население составляли азербайджанцы. После конфликта в Нагорном Карабахе в село пришли армяне-беженцы и заняли пустующие на тот момент дома. Восемьдесят семей. Работу имеет только несколько женщин - почтальон и пару учителей. Есть начальная школа - в каждом классе по одному ученику. Все остальные жители - безработные. Деревня живет натуральным хозяйством, редким таксованием-извозом и материальной помощью от родственников, работающих в России.
На столе появляются маленькие позолоченные фарфоровые чашки, турка со свежесваренным кофе. Черный, сладкий, густой, как смола напиток обжигающе горяч и крепок.
Пытаемся разговорить мальчика. Безрезультатно. Активный, любопытный Ерик, к сожалению, плохо усвоил школьный курс русского языка. Саркис и мужчина с перевязанной рукой также слабо понимают наши вопросы. Проще всего общаться с бабушкой, но она все время хлопочет по хозяйству, ни на секунду не присела с нами за стол. Вот и сейчас убежала в сад за абрикосами. Возвращается с двумя пакетами. В одном крупные спелые абрикосы, в другом - яблоки-ранетки. Вручает по пакету мне и Вике.
Подписываем открытку с акварельным видом на минский Верхний город (с удовольствием вручали бы печатную продукцию с видами Полоцка, но забыли заранее прикупиться и выбирали из того, что было в продаже в минске в аэропорту) и отдаем гостеприимным хозяевам. Бумажная карточка тут же занимает свое место за стеклом серванта.
Выходим во двор. Под приоткрытый капот жигулей заведен шланг и вода с верхом заливает радиатор. Интересуемся у Саркиса, есть ли у нас шанс доехать до Мартуни в такую жару. Молодой водитель смеется, говорит что-то на армянском и жестом показывает садится. Насыпаем Ерику горсть "взлетной" карамели (раздавали в самолете),горячо благодарим бабушку и дедушку. Удивительно, еще два часа назад мы не знали этих людей, их имена так и остались для нас тайной, но сейчас мы прощаемся с ними, как с близкими родственниками. Саркис целуется со всеми и мы снова в дороге. Спускаемся на трассу.
Пятнадцать минут и мы снова проезжаем мимо указателя населенного пункта:
- Караглух. Моя деревня. Вы же не спешите? Сейчас заедем ко мне домой я заберу кое-что, кофе попьем и поедем за перевал.
Попадаем в какой-то "день сурка". Как в замедленном повторе - поворот направо, грунтовка в гору, машина цепляет дном камни на дороге, дикое село, двор большого каменного дома.
Молодая женщина с двумя детьми зовет нас внутрь. Кофе, сыр, хлеб. Саркис с парнишкой лет четырнадцати заливает радиатор водой из шланга, в багажник кидают несколько емкостей с водой и огромную стопку лавашей. Женщину зовут Васка. Она жена старшего брата Саркиса. Брат на заработках в Москве. Именно её с младшим сыном и собирается забрать с собой Саркис за перевал. Старшая девочка остается в доме. С кем? Парнишка, младший брат Саркиса, также едет с нами. Причем едет на подлокотнике между двумя передними сидениями. Места сзади заняли Вика, Васка с сыном и наши рюкзаки. Мне достается место спереди.
На трассе Саркис разгоняет жигули до ста двадцати километров в час, в поворотах вылетает на встречную полосу и лихо обгоняет редкие грузовики и трактора. Ехать страшно, но выбирать не приходится. Автотранспорт в попутном направлении попадается все реже. Начинается серпантин. Вокруг нереальные для нас - жителей равнины - ландшафты. Машина начинает глохнуть. Перегрелся радиатор. Водитель с братом открывают капот и щедро выливают внутрь воду из бутылок.
Забираемся все выше. Через десять минут снова глохнем. Процедура с бутылками повторяется. И так раза три. Зато есть возможность выйти из машины и спокойно сфотографировать окружающую красоту. Несмотря на вынужденные остановки и лихую манеру вождения Саркиса, уверенность в том, что благополучно доедем до Севана растет с каждым километром.
участок автомобильной дороги Мартуни - Ехегнадзор в районе Селимского перевала
В древности через Селимский перевал проходил Великий шелковый путь, напоминанием чему служит Селимский караван-сарай, расположенный в высшей точке перевала, на высоте 2500 метров над уровнем моря. Первый камень караван-сарая был заложен в 1326 году, а окончилось строительство в 1332 году.
Памятник архитектуры отлично сохранился, однако мы не смогли его оценить. Сооружение стоит чуть в стороне от дороги, нужно было знать куда смотреть, а мы в момент поездки через Селим даже не знали о его существование. Такова специфика спонтанных путешествий. Есть подозрение, что Саркис пытался нам рассказать про эту местную достопримечательность и даже предлагал остановится, но русский нашего водителя был настолько плох, что мы ничего не поняли и проехали мимо.
Зато благодаря Саркису мы увидели такую Армению, которой нет ни в одном туристическом путеводителе.
Уже к середине первого дня нашего путешествия мы поняли, что Армения страна бедная - с работай у людей большой напряг, половина жителей сезонно выезжает на заработки в Россию, инфраструктура в том числе и туристическая в зачаточном состоянии, в двадцати километрах от Еревана люди живут в таких условиях, которые в Беларуси были в голодные девяностые. Однако то что мы увидели на Селиме оказалось вообще за гранью понимания.
Пройдя верхнюю точку перевала, мы в очередной раз сворачиваем с трассы направо. Вдоль линии ЛЭП по убитой грунтовой дороге проезжаем километр ям и выбоин и оказываемся рядом с группой зданий внешне напоминающих не то бараки, не то сараи. Ржавые остовы металлоконструкций, дырявые бочки, наполненные строительным мусором, ломанный шифер и эликтрические провода - времянки, булькающие на открытом огне закопченные чаны, чумазые дети мал мала меньше. Ровно так в моем представлении выглядят горные деревни где-нибудь в глухих провинциях Пакистана. Но мы же в Армении. Что это вообще такое?
- Это мой дом, - радостно восклицает Васка
- Зайдем кофе попьем и поедем дальше, - знакомую фразу произносит Саркис.
Пригнув голову мы заходим внутрь помещения. Первыми нас встречают мухи. Полчища мух. Следом из полумрака комнаты выходят мужчина и женщина.
-Это мои папа и мама - гордо представляет родителей Саркис.
Нас садят на какой-то топчан в центре комнаты. Пока на старой походной газовой горелке закипает кофе в кастрюльке, есть возможность оглядеться - картонные потолки, необработанные глиняные стены, выстланный газетами пол. Старый телевизор в три цвета без звука показывает какую-то передачу. Тотальная нищета. Такая нищета, что хочется закрыть глаза и не смотреть. Рука не поднимается достать фотоаппарат, появляется чувство, что мы подсматриваям за чем-то интимным и немножечко стыдным.
Как прочувствовав наше смятение, женщины достают из под стола красивый кофейный набор и ставят кофейные пары на табурет рядом с нами. Тарелка с дешевыми конфетами, химического цвета лимонад, горсть абрикосов, лаваш - угощают нас всем, чем богаты. К горлу подступает ком. Предательски щиплет в глазах.
На сладкое и поглазеть "на гостей" в дом забегают трое пацанов. "Взлетную" карамель всю отдали Ерику, других конфет нет (делаем себе пометку на будущее - всегда держать в рюкзаке маленькие ништячки для детей). Вика идет к машине, в рюкзаке - открытки. Это все, чем мы можем порадовать мальчишек. Дети довольны - рассматривают картинки, передают друг другу, лопочут что-то по-армянски.
В дом (можно ли это назвать домом?) заходит мужчина и передает Саркису старый цифровой фотоаппарат. Из бессвязного набора русских слов, произнесенных нашим водителем, я понимаю, что гаджет приказал долго жить и мне надо посмотреть его - вдруг смогу отремонтировать. Аппарат работает, но не видет карту памяти, мы ставим несколько - и наши и Саркиса - на экране так и не исчезает надпись "no card". Я объясняю, что не разбираюсь в электронике, и говорю, что надо бы показать фотоаппарат специалисту. Спустя секунду смущаюсь, понимая какую чушь я несу - сколько километров горных дорог до ближайшего "специалиста"? Саркис приветливо улыбается и разводит руками.
- Новый куплю скоро.
При всей разрухе и нищете наш водитель и его семья не выглядят несчастными. Васка задорно смеется, улюлюкает с малышами. Хозяин дома долго и вкусно курит на крыльце сигарету. Бабушка пытается настроить звук в телевизоре и незлобно в слух причитает над старым "ящиком". Это слегка примиряет нас с окружающей действительностью. Положительных эмоций добавляют и пейзажи вокруг поселка - зЗеленые холмы до горизонта и черные точки лошадей. Плюс наконец-то нет духоты - воздух свежий и звонкий.
В который раз за день горячо прощаемся с новыми друзьями. Васка целует Вику, дает подержать на руках малыша, благодарит, что заехали в гости. Отец Саркиса пытается всунуть мне абрикосы, я показываю на полный пакет в машине и настойчиво отказываюсь - здесь на высоте, в отличие от предыдущих мест, деревья не растут - все фрукты привозные. Младший брат просит у Саркиса разрешения поехать с нами на Севан и привычно плюхается на подлокотник. Саркис полушутя сгоняет его на заднее сиденье, я смеюсь в ответ и прошу хоть разочек проехаться рядом с женой. Братья занимают передний ряд сидений, мы с Викой разделенные рюкзаками устраиваемся сзади.
Стремительно летим вниз с перевала. Большей частью накатом. Машина ни разу не глохнет и спустя каких-то полчаса мы въезжаем в Мартуни. Город в Гегаркуникской области Армении с двенадцатитысячным населением раскинулся от предгорий Варденисского хребта до берега Севана одноэтажной неинтересной застройкой. Смотреть в городе решительно не на что.
Уточняем у таксистов дорогу к озеру и подъезжаем на ближайший пляж к семи часам вечера. Прощаемся с Саркисом. Даем деньги, чуть больше, чем обещали (ему и его семье явно не будут лишними), долго жмем друг-другу руки, улыбаемся и расходимся - мы с Викой вдоль берега в поисках места под палатку, Саркис с братом в сторону гор на своем белоснежном железном коне.
Да, не так мы представляли себе жемчужину Закавказья. Жуткий холодный ветер, серый песок, бешенные грязно-черные волны. Нет никакого резона ставить палатку на побережье.
Расстроенные, уставшие (подходят к концу вторые сутки без сна) мы выдвигаемся от Севана в сторону города.
И все-таки провидение любит нас! Буквально в двухстах метрах от озера за стеной из густых кустов акации мы видим премилую сосновую рощу и закатное солнце выгодно подчеркивает место нашей будущей ночевки.
ч.1 здесь Техническо-лирический отчет. Цифры, буквы, несколько фотографий.
Армения. День первый.
Магия, чистое волшебство. Еще несколько минут назад мы медью плавились под обжигающим сорокоградусным солнцем где-то в самом центре "марсианских" ландшафтов Армянского нагорья, с огромным трудом передвигали свои тела, груженные килограммами рюкзаков вдоль обочины пустынной дороги, а сейчас вдруг оказались в приятной прохладе, в тени густоразросшихся виноградных лоз на террасе уютного домашнего кафе и звонкий ручей льется где-то совсем рядом. На столе два бокала с холодным (!) сухим вишневым вином (предварительно продегустировав местное гранатовое, виноградное и вишневое, остановились на последнем); домашний сыр, отчетливо пахнущий коровой; салат - мясистые спелые помидоры, огурцы и сладкий красный лук; обязательный лаваш, тонкий как бумага, и глиняное блюдо, на которое спустя пять минут самолично Мгер - хозяин заведения - выложит горкой куски сочного шашлыка, (по армянски "хоровац"), такого шашлыка, который вы можете попробывать только в Армении и только если очень понравитесь повару.
Поистине жизнь налаживается.
Позади бессоная ночь с отлетно-прилетной суетой; раннеутренний марш-бросок из аэропорта Звартноц в Эчмиадзин- Вагаршапат (бессмысленные, адреналиновые восемь километров пешком); посещение в состоянии полудремы утренней службы в древнем кафедральном соборе и прогулка к церкви св. Гаяне (дошедшей до нас практически без изменений с 630 г. н.э); маршрутка в Ереван - первый опыт поездки на армянском общественном транспорте; полчаса проведенные на ужаснейшем автовокзале столицы (нет расписания, нет диспетчера, нет вообще ничего) в безуспешных попытках разобраться, как, чем и когда можно добраться в Вайоцдзорскую область Армении; долгие переговоры со случайным водителем-бомбилой, уговаривающем нас поехать не в Вайоц Дзор, а в Нагорный Карабах, маленькая победа в споре и стремная, как в детективах, посадка в его машину на задворках автовокзала; сто пятьдесят километров дороги, наконец: два часа езды вдоль Араратской долины, первый перевал, первые настоящие горы и благополучная высадка в Арени - историческом селе, центре армянского виноделия.
маршрут первого дня нашего путешествия по Армении
первые армянские километры скорее разочаровали - разруха и "совок"
однако у же в Вагаршапате-Эчмиадзине мы попали под очарование столетий истории...
Эчмиадзин - исторический центр армянской апостольской церкви.
В городе находятся монастырь с резиденцией католикоса, богословские учебные заведения.
Памятники Всемирного наследия ЮНЕСКО
Кафедральный собор (303 г н.э) и купольная базилика Гаяне (630 г. н.э).
резьба по камню, характерная для культовых сооружений Армении
и первые кресты-хачкары
вид на св. Гаяне со стороны старого кладбища, окрестности церкви
за вычетом наследия Юнеско, Эчмиадзин - город ничем не примечательный
обычный постсоветский райцентр
центральный автовокзал Еревана. Такси и древние желтые ПАЗики, основной вид общественного транспорта в Армении.
Выдвинулись в сторону Арени. Мегрийскаяя трасса. Арарат видите? А он есть... 5165 м. скрытых в дымке.
торговля арбузами с видом на Араратскую долину.
Вайоцдзорская область - наименее населённая среди областей Армении.
Большая часть территории область - возвышенность, лишенная лесного покрова; только 20 % её земли обрабатывается.
село Арени расположено в долине реки Арпа на её левом берегу. В настоящее время село и его окрестности известны своими винами.
Виноград возделывают в очень ограниченном количестве, на высоте 1400-1800 м над уровнем моря, что придает ему уникальность.
на холме у меня за спиной - церковь Сурб Аствацацин (святой Богородицы), возведенная в 1321 году архитектором Момиком
И вот мы в гостях у Мгера.
Крупный, уверенный в своей неотразимости, добродушный хозяин придорожного кафе приземляется за наш столик и заводит разговоры такой интимной близости, словно знает нас уже много лет - интересуется личной жизнью, политической ситуацией в Беларуси, нашими впечатлениями об Армении, улыбается Вике, рассказывает старые советские анекдоты, пишет свои координаты в соц.сетях и тут же вносит нас в список друзей на фейсбуке. Каждые пять минут он отвлекается на кухонные дела, неспешно передвигается по территории, раздает команды помощникам, сам сервирует соседние столы и снова подсаживается к нам. В кафе заходит группа армянских мужчин, шумные, веселые. Человек шесть в гражданской форме, двое в военной - на нарукавных нашивках изображение лиры. Мгер предлагает им свободный стол и идет принимать заказ. Возвращается к нам, рассказывает, что ребята только-только демобилизовались, едут из части домой, вот - остановились перекусить и чуть-чуть выпить.
Уже через десять минут нас угощают абрикосовым дистиллятом. Все попытки отказаться от употребления крепкого алкогольного напитка в разгар жаркого дня не прокатывают. Мы пытаемся объяснить, что нам еще предстоит много пройти и проехать сегодня, но все тщетно. Из за стола встает самый возрастной мужчина, говорит, что он отец одного из солдат, что он год ждал этого момента и никакая жара не может быть стоящей причиной отказаться от тоста в связи с таким важным поводом. В свободные рюмки наливают водки, совсем по чуть- чуть, буквально на донышке, передают нам и предлагают хотя бы пригубить из вежливости. Мы не смеем отказать.
Дистиллят восхитителен - аромат спелого абрикоса, легкая сладость и звонкие шестьдесят градусов крепости. Молодые солдатики оказываются музыкантами из военного оркестра (кларнет и дудук, год игры на парадах и государственных торжествах), инструментов с собой нет, сыграть прямо сейчас не готовы, но готовы выпить за наше здоровье. Следом поднимают тост за Беларусь, мы ответный - за Армению, еще один совместный - "за дружбу народов" и пора по машинам. Компания покидает кафе, а у нас на столе оказывается две поллитровых пластиковых бутылки с абрикосовкой.
Мгер угощает нас кофе и предлагает доехать в монастырь Нораванк (следующий пункт нашей туристической программы, 20 км. от Арени) на его машине. Мы отказываемся, не желая злоупотреблять гостеприимством и просим рассчет за угощения. В счет включен только шашлык, а у входа в кафе стоит черный мерседес (редкая для Армении роскошь, следующие три дня нас возили в основном на двадцать четвертых волгах и старых жигулях). За рулем старший сын Мгера. Хозяин приносит извинения, что не может довезти нас лично - ресторанные заботы, срочные дела - крепко обнимает Вику, жмет мне руку и уговаривает вернуться переночевать к нему. Мы обещаем рассмотреть такую возможность, сердечно благодарим за гостеприимство и прощаемся. Мерседес срывается с места, на столе в кафе остаются бутылки с водкой и белоруская открытка с благодарными словами в адрес Мгера и его заведения.
Вика под чутким руководством Мгера дегустирует вино на местном мини-рынке и выбирает абрикосы к столу
дорога в Нораванк
бежит по узкому горному ущелью
добрались
еще метров триста в гору и дойдем до монастыря
Только в Армении, в стране в которой, что не церковь, то шестой век, что не монастырь, то десятый (и большинство действующие), название "Новый монастырь" (а именно так с армянского переводится Нораванк) не вызывает удивления, не смотря на дату основания - 1205 г. Восемьсот десять лет и "новый" - такие шутки могут себе позволить только народы с богатой историей. К слову, Армения первая в мире в 301 г. н.э. приняла христианство, как государственную религию.
Про историю монастыря и его достопримечательности писать не буду, в интернете хватает информации, напишу про наши впечатления.
Симбиоз окружающего ландшафта и монастырской архитектуры - вот что поражает больше всего. Желтый песок и стены древних церквей ему в тон, терракотовое ущелье и удивительные барельефы архитектора Момика, глубокие разломы скальных пород и черные дыры колодцев, острые пики гор и древние хачкары, пыльные тропинки и дорожки выложенные из надгробий (обычная для Армении практика, священники хотели служить миру и после смерти). Детали монастырского комплекса можно было бы рассматривать часами. Если бы не жара. Адский зной и вечная нехватка воды, труднодоступность местности и малолюдность, перепады дневных и ночных температур и большая вероятность встреч с грозной обитательницей ущелья (данная область Армении один из трех основных на всем постсоветском пространстве ареалов обитания смертоносной гюрзы ) - разве эти факторы не превращают жизнь монашеской братии Нораванка в настоящий подвиг смирения и аскезы?
Жара и наличие змей убивают всякое желание оставаться в Нораванке . Ночевке на территории монастыря мы предпочитаем дорогу. На часах три дня и мы выдвигаемся дальше.
Стопим первую же, спускающуюся от монастырского комплекса, вниз машину и без проблем доезжаем до большого перекрестка, на котором от Мегрийского шоссе ответвляется небольшая областная дорога "Ехегнадзор - Мартуни". Шестьдесят километров на север, до самого Севана. Было бы замечательно уже этим вечером разбить палатку на берегу этого самого большого в Закавказье озера.
Позже, уже благополучно добравшись до конечного пункта, мы осознали всю рискованность выбора движения по этому участку армянской транспортной системы. Направление не самое популярное - общественный транспорт бывает пару раз в день и только по будням (мы попали на перекресток в середине субботы), шанс поймать попутку низкий - дорога проходит по малонаселенной местности, движение редкое, от деревни до деревни, а самое главное впереди Селимский перевал - закрученный спиралью серпантин на высоту 2500 метров над уровнем моря, сложный даже для современных внедорожников, что уже говорить про преобладающий в Армении убитый советский автопарк.
Все это мы узнаем позже, а сейчас, скрываясь от жары под ржавым зонтиком автобусной остановки, мы ждем попутку в нужном направлении. В направлении, про которое еще вчера нам не было неизвестно ровным счетом ничего. Вокруг нас чужие горы, редкие наши спутники говорят между собой на языке звучащем для нас сплошной тарабарщиной, названия населенных пунктов пролетают птицами и не пробуждают в памяти ни одной ассоциации. Мы двигаемся из ниоткуда в никуда. У нас есть время, но нет расстояний. Мы смело двигаемся по ветру и не боимся ничего.
Десять минут. Корейский минивен. Две старые бабульки и молодой парень едут из Ехегнадзора в ближайшую деревню. Вопросы про семью, детей, Лукашенко, колхозы. Проезжаем километров семь.
Пять минут. Жигули шестерка. Молодая семья с ребенком. Ребенок ползает по машине, по пояс высовывается в окна, открывает на ходу двери. Отец не сбрасывает скорость ни на километр, молодая мать хохочет в голос. Ремней безопасности нет в принципе. Еще десять километров.
Три минуты. Снова жигули. Белые как снег.
-Денег дашь?
- Мы не ездим за деньги.
- Хоть до луны бесплатно довезу, но горючки нет совсем.
- Сколько надо?
- Дай три тысячи (шесть долларов), заправимся и поедем прямо в Мартуни
В багажнике газовый балон и запаска, места для рюкзаков нет совсем. В машине пожилой мужчина с перебинтованной рукой, женщина и мальчишка лет семи. С трудом впихиваем себя и рюкзаки в салон. Водителя зовут Саркис. Молодой парень. Двадцать четыре года. Характерная монобровь.
- Вы не спешите? Сейчас дедушку с бабушкой домой завезем, кофе попьем и поедем за перевал.
Мы еще не знаем на что подписались, но есть твердая уверенность в том, что все идет так как надо. Хочется доверять людям.
Километров через пять после указателя "населенный пункт" (надпись на армянском) сворачиваем направо. Дорога идет в глубоком ущелье, вокруг ни намека на жилье. Асфальт заканчивается. Дорога резко уходит в гору. Цепляя дном землю, машина под острым углом медленно ползет наверх. Появляются первые строения. Узкая улочка, вымощенная камнями. Сады. Вдоль забора сложена высокая стена из высушенных кизяков. Поросята лежат в палисаднике одного из домов. Сухонький старичок в телогрейке гонит во двор курицу. Мы едем почти перпендикулярно горизонту. Въезжаем в старые ворота. Одноэтажный большой дом. Добротный и крепкий. Каменный. Фруктовые деревья и огромный огород. Возле входной двери на лавке на подносе сушатся абрикосы. Кусты скрывают обрыв и умопомрачительный вид на горы с той стороны ущелья. Основная трасса где-то далеко внизу.Как высоко мы забрались!
Дедушка с бабушкой зовут нас в дом. В гостинной голый бетонный пол, наготу стен местами скрывают старые ковры. Мебель из советского прошлого. Через открытую дверь виден кусок кухни - сколоченная из досок лавка на ней эмалированные тазы, кастрюли, чайник. Садимся за стол. Бабушка приносит тарелки и раскладывает нехитрую снедь. Похоже одним кофе здесь не обойдется. Полноценно обедать у незнакомых людей слегка неловко. Тарелки с едой, как специально, расставляются поближе к нам с Викой. Сыр, помидоры, лаваш, перцы. Мелконарезаная припущенная на сковороде свекольная ботва. Блюдо называется "базук". На вкус ровно, как слегка припущенная свекольная ботва. Яичница, желтая как солнце. Такого цвета у знакомого с детства блюда я еще не видел. Очень вкусная. Вся еда домашняя, со своего огорода.
Деревня называется Салли. В советские времена основное ее население составляли азербайджанцы. После конфликта в Нагорном Карабахе в село пришли армяне-беженцы и заняли пустующие на тот момент дома. Восемьдесят семей. Работу имеет только несколько женщин - почтальон и пару учителей. Есть начальная школа - в каждом классе по одному ученику. Все остальные жители - безработные. Деревня живет натуральным хозяйством, редким таксованием-извозом и материальной помощью от родственников, работающих в России.
На столе появляются маленькие позолоченные фарфоровые чашки, турка со свежесваренным кофе. Черный, сладкий, густой, как смола напиток обжигающе горяч и крепок.
Пытаемся разговорить мальчика. Безрезультатно. Активный, любопытный Ерик, к сожалению, плохо усвоил школьный курс русского языка. Саркис и мужчина с перевязанной рукой также слабо понимают наши вопросы. Проще всего общаться с бабушкой, но она все время хлопочет по хозяйству, ни на секунду не присела с нами за стол. Вот и сейчас убежала в сад за абрикосами. Возвращается с двумя пакетами. В одном крупные спелые абрикосы, в другом - яблоки-ранетки. Вручает по пакету мне и Вике.
Подписываем открытку с акварельным видом на минский Верхний город (с удовольствием вручали бы печатную продукцию с видами Полоцка, но забыли заранее прикупиться и выбирали из того, что было в продаже в минске в аэропорту) и отдаем гостеприимным хозяевам. Бумажная карточка тут же занимает свое место за стеклом серванта.
Выходим во двор. Под приоткрытый капот жигулей заведен шланг и вода с верхом заливает радиатор. Интересуемся у Саркиса, есть ли у нас шанс доехать до Мартуни в такую жару. Молодой водитель смеется, говорит что-то на армянском и жестом показывает садится. Насыпаем Ерику горсть "взлетной" карамели (раздавали в самолете),горячо благодарим бабушку и дедушку. Удивительно, еще два часа назад мы не знали этих людей, их имена так и остались для нас тайной, но сейчас мы прощаемся с ними, как с близкими родственниками. Саркис целуется со всеми и мы снова в дороге. Спускаемся на трассу.
Пятнадцать минут и мы снова проезжаем мимо указателя населенного пункта:
- Караглух. Моя деревня. Вы же не спешите? Сейчас заедем ко мне домой я заберу кое-что, кофе попьем и поедем за перевал.
Попадаем в какой-то "день сурка". Как в замедленном повторе - поворот направо, грунтовка в гору, машина цепляет дном камни на дороге, дикое село, двор большого каменного дома.
Молодая женщина с двумя детьми зовет нас внутрь. Кофе, сыр, хлеб. Саркис с парнишкой лет четырнадцати заливает радиатор водой из шланга, в багажник кидают несколько емкостей с водой и огромную стопку лавашей. Женщину зовут Васка. Она жена старшего брата Саркиса. Брат на заработках в Москве. Именно её с младшим сыном и собирается забрать с собой Саркис за перевал. Старшая девочка остается в доме. С кем? Парнишка, младший брат Саркиса, также едет с нами. Причем едет на подлокотнике между двумя передними сидениями. Места сзади заняли Вика, Васка с сыном и наши рюкзаки. Мне достается место спереди.
На трассе Саркис разгоняет жигули до ста двадцати километров в час, в поворотах вылетает на встречную полосу и лихо обгоняет редкие грузовики и трактора. Ехать страшно, но выбирать не приходится. Автотранспорт в попутном направлении попадается все реже. Начинается серпантин. Вокруг нереальные для нас - жителей равнины - ландшафты. Машина начинает глохнуть. Перегрелся радиатор. Водитель с братом открывают капот и щедро выливают внутрь воду из бутылок.
Забираемся все выше. Через десять минут снова глохнем. Процедура с бутылками повторяется. И так раза три. Зато есть возможность выйти из машины и спокойно сфотографировать окружающую красоту. Несмотря на вынужденные остановки и лихую манеру вождения Саркиса, уверенность в том, что благополучно доедем до Севана растет с каждым километром.
участок автомобильной дороги Мартуни - Ехегнадзор в районе Селимского перевала
В древности через Селимский перевал проходил Великий шелковый путь, напоминанием чему служит Селимский караван-сарай, расположенный в высшей точке перевала, на высоте 2500 метров над уровнем моря. Первый камень караван-сарая был заложен в 1326 году, а окончилось строительство в 1332 году.
Памятник архитектуры отлично сохранился, однако мы не смогли его оценить. Сооружение стоит чуть в стороне от дороги, нужно было знать куда смотреть, а мы в момент поездки через Селим даже не знали о его существование. Такова специфика спонтанных путешествий. Есть подозрение, что Саркис пытался нам рассказать про эту местную достопримечательность и даже предлагал остановится, но русский нашего водителя был настолько плох, что мы ничего не поняли и проехали мимо.
Зато благодаря Саркису мы увидели такую Армению, которой нет ни в одном туристическом путеводителе.
Уже к середине первого дня нашего путешествия мы поняли, что Армения страна бедная - с работай у людей большой напряг, половина жителей сезонно выезжает на заработки в Россию, инфраструктура в том числе и туристическая в зачаточном состоянии, в двадцати километрах от Еревана люди живут в таких условиях, которые в Беларуси были в голодные девяностые. Однако то что мы увидели на Селиме оказалось вообще за гранью понимания.
Пройдя верхнюю точку перевала, мы в очередной раз сворачиваем с трассы направо. Вдоль линии ЛЭП по убитой грунтовой дороге проезжаем километр ям и выбоин и оказываемся рядом с группой зданий внешне напоминающих не то бараки, не то сараи. Ржавые остовы металлоконструкций, дырявые бочки, наполненные строительным мусором, ломанный шифер и эликтрические провода - времянки, булькающие на открытом огне закопченные чаны, чумазые дети мал мала меньше. Ровно так в моем представлении выглядят горные деревни где-нибудь в глухих провинциях Пакистана. Но мы же в Армении. Что это вообще такое?
- Это мой дом, - радостно восклицает Васка
- Зайдем кофе попьем и поедем дальше, - знакомую фразу произносит Саркис.
Пригнув голову мы заходим внутрь помещения. Первыми нас встречают мухи. Полчища мух. Следом из полумрака комнаты выходят мужчина и женщина.
-Это мои папа и мама - гордо представляет родителей Саркис.
Нас садят на какой-то топчан в центре комнаты. Пока на старой походной газовой горелке закипает кофе в кастрюльке, есть возможность оглядеться - картонные потолки, необработанные глиняные стены, выстланный газетами пол. Старый телевизор в три цвета без звука показывает какую-то передачу. Тотальная нищета. Такая нищета, что хочется закрыть глаза и не смотреть. Рука не поднимается достать фотоаппарат, появляется чувство, что мы подсматриваям за чем-то интимным и немножечко стыдным.
Как прочувствовав наше смятение, женщины достают из под стола красивый кофейный набор и ставят кофейные пары на табурет рядом с нами. Тарелка с дешевыми конфетами, химического цвета лимонад, горсть абрикосов, лаваш - угощают нас всем, чем богаты. К горлу подступает ком. Предательски щиплет в глазах.
На сладкое и поглазеть "на гостей" в дом забегают трое пацанов. "Взлетную" карамель всю отдали Ерику, других конфет нет (делаем себе пометку на будущее - всегда держать в рюкзаке маленькие ништячки для детей). Вика идет к машине, в рюкзаке - открытки. Это все, чем мы можем порадовать мальчишек. Дети довольны - рассматривают картинки, передают друг другу, лопочут что-то по-армянски.
В дом (можно ли это назвать домом?) заходит мужчина и передает Саркису старый цифровой фотоаппарат. Из бессвязного набора русских слов, произнесенных нашим водителем, я понимаю, что гаджет приказал долго жить и мне надо посмотреть его - вдруг смогу отремонтировать. Аппарат работает, но не видет карту памяти, мы ставим несколько - и наши и Саркиса - на экране так и не исчезает надпись "no card". Я объясняю, что не разбираюсь в электронике, и говорю, что надо бы показать фотоаппарат специалисту. Спустя секунду смущаюсь, понимая какую чушь я несу - сколько километров горных дорог до ближайшего "специалиста"? Саркис приветливо улыбается и разводит руками.
- Новый куплю скоро.
При всей разрухе и нищете наш водитель и его семья не выглядят несчастными. Васка задорно смеется, улюлюкает с малышами. Хозяин дома долго и вкусно курит на крыльце сигарету. Бабушка пытается настроить звук в телевизоре и незлобно в слух причитает над старым "ящиком". Это слегка примиряет нас с окружающей действительностью. Положительных эмоций добавляют и пейзажи вокруг поселка - зЗеленые холмы до горизонта и черные точки лошадей. Плюс наконец-то нет духоты - воздух свежий и звонкий.
В который раз за день горячо прощаемся с новыми друзьями. Васка целует Вику, дает подержать на руках малыша, благодарит, что заехали в гости. Отец Саркиса пытается всунуть мне абрикосы, я показываю на полный пакет в машине и настойчиво отказываюсь - здесь на высоте, в отличие от предыдущих мест, деревья не растут - все фрукты привозные. Младший брат просит у Саркиса разрешения поехать с нами на Севан и привычно плюхается на подлокотник. Саркис полушутя сгоняет его на заднее сиденье, я смеюсь в ответ и прошу хоть разочек проехаться рядом с женой. Братья занимают передний ряд сидений, мы с Викой разделенные рюкзаками устраиваемся сзади.
Стремительно летим вниз с перевала. Большей частью накатом. Машина ни разу не глохнет и спустя каких-то полчаса мы въезжаем в Мартуни. Город в Гегаркуникской области Армении с двенадцатитысячным населением раскинулся от предгорий Варденисского хребта до берега Севана одноэтажной неинтересной застройкой. Смотреть в городе решительно не на что.
Уточняем у таксистов дорогу к озеру и подъезжаем на ближайший пляж к семи часам вечера. Прощаемся с Саркисом. Даем деньги, чуть больше, чем обещали (ему и его семье явно не будут лишними), долго жмем друг-другу руки, улыбаемся и расходимся - мы с Викой вдоль берега в поисках места под палатку, Саркис с братом в сторону гор на своем белоснежном железном коне.
Да, не так мы представляли себе жемчужину Закавказья. Жуткий холодный ветер, серый песок, бешенные грязно-черные волны. Нет никакого резона ставить палатку на побережье.
Расстроенные, уставшие (подходят к концу вторые сутки без сна) мы выдвигаемся от Севана в сторону города.
И все-таки провидение любит нас! Буквально в двухстах метрах от озера за стеной из густых кустов акации мы видим премилую сосновую рощу и закатное солнце выгодно подчеркивает место нашей будущей ночевки.
Click to viewч.1 здесь Техническо-лирический отчет. Цифры, буквы, несколько фотографий.