Я хочу в школу - 4 "Мы инсценировали, инсценировали да не выинсценировали...."
Настало время поговорить о настоящей эпопее с переложением прозаического текста на драматические рельсы. Дело это всегда непростое и муторное, ибо проза довольно активно сопротивляется своему театральному воплощению. Перед ней надо долго танцевать с бубном, чтобы повесть или роман соблаговолил втиснуться в прокрустово ложе сценической версии. И с "Я хочу в школу!" все было очень непросто.
Структурно книга разбита на огромное количество мелких эпизодов, каждый из которых, по сути, готовый сценический этюд.
При написании инсценировки именно это казалось удобным и привлекательным.
Велик ли труд, написать диалоги по мелким сценам с конкретными ситуациями? Плёвое дело! Но когда инсценировщик проделал эту, на первый взгляд, необременительную работу, он с удивлением обнаружил, что материала собралось на полторы сотни страниц драматического текста! Эдак можно три спектакля поставить, да только кто это бесконечное действо будет смотреть? Правильно, никто.
Первое что пришлось проделать, обрезать большинство побочных сюжетных линий не важных для "магистральной" линии. Некоторых персонажей сократить совсем, некоторых объединить в одного, как вышло например с Элей и Аленой, или с Ваней и Полиной, частично с Впалычем и директором 34ой школы. Но вырезать всех втопостепенных персонажей полностью, рука не поднималась. Во-первых хотелось не смотря на необходимость жертв, все таки сохранить объём произведения и не ограничиваться только скелетом фабулы, а во-вторых надо чтобы Птицам было с кем и с чем конфликтовать, а значит обычная школа должна иметь своих представителей как в лице педагогов так и в лице учеников. В итоге, путём нехитрых компиляционных пассов, в инсценировке остались буквально несколько второстепенных героев, которым конечно, недоставало характерных подробностей, но они призваны были послужить средством для раскрытия образов героев главных. К сожалению окончательно пропали из сценической версии обе мамы Анечки и Полины, Ворон, секретарь директора, школьный психолог... Но увы, пришлось чем-то жертвовать...
Следующая трудность заключалась в самой композиции книги. Первая вводная часть посвящена жизни Птиц в их родной 34ой школе и читатель за несколько ярких картин успевает проникнуться и полюбить эту невероятную проектную систему воспитания. Но первое основное событие - закрытие школы на ремонт, происходит довольно быстро и если в книге такой развернутый пролог смотрится естественно, то в сценическом воплощении он провиснет сырым тестом и убьет динамику спектакля. Логично начинать сразу с яркого события - закрытия школы, ведь именно оно толкает дальнейший конфликт двух разных систем воспитания. Птицы сразу оказываются в новой, обычной школе и начинается так сказать, движуха. Но! Как ввести зрителя в курс дела, что это была за необычная 34я школа, за что Птицы её так любят, в чем была ее особенность и почему мы должны сопереживать героям? Если сцен из 34ой школы нет, то наши герои выглядят просто хулиганами, идиотами, и истеричками. Пришлось использовать кинематографический приём и ввести в повествование флэшбэки, картинки из прошлого, когда Птицы вспоминают о своей школе. Таким образом решалась проблема привязки зрителя к главной теме Птиц - потере дела всей их жизни, потере самого главного - ДОМА. Вроде бы с этим разобрались! Выдохнули.
Но дальше самоуверенного исценировщика подстерегали другие подводные камни.
К примеру мощнейшая сцена с окончательным закрытием школы и пронзительным монологом Кошки откровенно просилась стать концом первого акта. Потому что после такого нужно закрывать занавес и давать зрителю отдышаться. В книге этот эпизод тоже заканчивает определённую часть книги. Казалось бы, в чем проблема? Заканчивай первый акт спокойно и остальную часть переноси во второй. Делов то?! Подводный камень заключался в том, что этим эпизодом заканчивалась примерно треть книги. А дальше ещё происходило огромное количество событий. Этих сюжетных поворотов в оставшейся части книги было так много, что при самом лучшем раскладе второй акт рисковал растянуться часа на два и быть в два раза больше первого. Такой вариант был абсолютно неприемлем. Ни один зритель не воспримет такую структуру спектакля. Какой выход? Делать антракт где-то в середине книги, под более мелкое событие мне не хотелось. Тогда получалась невнятица. Это просто композиционно неверно.
Существовал вариант сразу перейти к спасению здания школы и сочинению письма Костевича, но тогда из книги получался дайджест по мотивам. А от героев оставались только схемы и функции. Кроме того в таком варианте пропадала идея, мысль, то главное, ради чего я собственно, за это взялся.
Решение как водится, пришло внезапно. А что если разделить инсценировку не классически на два действия, а на три, и спрессовать их по событиям так, чтобы они укладывались в хронометраж сорокапятиминутки стандартного школьного урока!? Тогда повествование сохраняет объём, а мы приобретаемые дополнительный приём игры. Зритель не просто приходит на спектакль, а оказывается внутри школы с уроками в виде частей спектакля и переменами в виде антрактов. Эта идея показалась мне настолько привлекательной, что работа закипела с удвоенной силой. Так всегда бывает, когда находится решение задачи, которая ставила тебя в тупик. Но, конечно же, книга продолжала сопротивляться и преподносить неудобные сюрпризы.
Вот к примеру такой персонаж как Молчун. Вся настоящая жизнь происходит в его голове, внешне он не проявляет почти никаких эмоций. И самое главное - молчит! При этом он один из самых главных персонажей истории, гений, который по сути, спасает Птиц, реализовывает всю авантюру с письмом, рождает идеи, добывает информацию, активно воздействует на весь сюжет. В книге это логично и естественно, а вот на сцене, как это реализовать? Ну, положим его внутренние монологи можно оставить практически не меняя, но действия! С ними что делать? И как сделать чтобы важнейший персонаж не пропадал из виду? Пришлось кое-где дописать ему текст или отдать под внутренние монологи некоторые авторские речи от третьего лица.
О режиссерском решении я тоже обязательно напишу отдельно, хотя конечно при написании инсценировки уже, неизбежно, ты начинаешь придумывать как весь этот массив задач реализовывать на сцене. Но сейчас все таки речь о тексте.
Или например, прологи каждого действия. В двух первых действиях все начинается с монологов Анечки, логично, что и третье должно начинаться подобным образом. Если уж взялся за определённый ход, приём, то тащи его до логического конца, не бросай на половине дороги. Но в последней трети книги нет такого текста из которого можно было бы сделать анечкин монолог. Изначально в прологе третьего действия стояла сцена встречи Молчуна и Воронько, но в связи с сокращениями, вообще возник вопрос надобности присутствия Воронько в инсценировке. Но даже если бы Воронько был, чисто по приему и структуре задача с прологом третьего действия оставалась нерешённой. Пришлось схитрить, взять две короткие сцены из книги где действуют разные герои и совместить их так чтобы все Птицы оказывались вместе, а начинала сцену Анечка. Получилось весьма пристойно.
А ещё ТВ репортажи, которых нет в книге но для инсценировки они понадобились, чтобы сюжетный ход с привлечением внимания СМИ сработал... Их пришлось написать с нуля основываясь на кусках текста и своём отношении к современной журналистике... Некоторые сцены которые по книге происходят условно говоря, в первом акте, пришлось тасовать, и перемещать в другие хронологические точки, чтобы, например, Вика не пропадала на полтора акта возникая вновь только в конце... Кроме того надо было поддерживать баланс, чтобы один персонаж не был на виду слишком долго а другой не пропадал, чтобы не страдали остальные сюжетные линии, чтобы сцены школьные перемежались со сценами вне школы... В общем, похоже на игру в "пятнашки". Увлекательное, но очень непростое занятие, требующее усидчивости и педантичности - качеств которые не являются моими добродетелями.
В итоге, работа была доведена до ума и легла на стол Бородина.
Но, тем не менее, инсценировка все равно получалась очень большой. Каждый раз, когда казалось что резать больше нечего, я сталкивался с необходимостью продолжить редактуру уже отобранного. Иногда это шло на пользу инсценировке, так к примеру путём долгих перестановок и компиляции возникла отличная сцена с фотографиями Птиц, или эпилог, который мне быть может нравится больше всего в том тексте который дошёл до сцены... Но в большинстве случаев монтажные ножницы кромсали второстепенных персонажей, побочные сюжетные линии и конечно же, это упрощало историю, делало более плоскими основных героев и иногда доводило совсем уж до схемы всех остальных. Сейчас, в финальном варианте, инсценировка напоминает башню из кубиков, или карточный домик, в котором одна вынутая деталь спровоцирует полное крушение. Ну, что же...
Пока эта конструкция стоит и шатается от малейшего дуновения ветерка, а я изо всех сил стараюсь не дышать.
Структурно книга разбита на огромное количество мелких эпизодов, каждый из которых, по сути, готовый сценический этюд.
При написании инсценировки именно это казалось удобным и привлекательным.
Велик ли труд, написать диалоги по мелким сценам с конкретными ситуациями? Плёвое дело! Но когда инсценировщик проделал эту, на первый взгляд, необременительную работу, он с удивлением обнаружил, что материала собралось на полторы сотни страниц драматического текста! Эдак можно три спектакля поставить, да только кто это бесконечное действо будет смотреть? Правильно, никто.
Первое что пришлось проделать, обрезать большинство побочных сюжетных линий не важных для "магистральной" линии. Некоторых персонажей сократить совсем, некоторых объединить в одного, как вышло например с Элей и Аленой, или с Ваней и Полиной, частично с Впалычем и директором 34ой школы. Но вырезать всех втопостепенных персонажей полностью, рука не поднималась. Во-первых хотелось не смотря на необходимость жертв, все таки сохранить объём произведения и не ограничиваться только скелетом фабулы, а во-вторых надо чтобы Птицам было с кем и с чем конфликтовать, а значит обычная школа должна иметь своих представителей как в лице педагогов так и в лице учеников. В итоге, путём нехитрых компиляционных пассов, в инсценировке остались буквально несколько второстепенных героев, которым конечно, недоставало характерных подробностей, но они призваны были послужить средством для раскрытия образов героев главных. К сожалению окончательно пропали из сценической версии обе мамы Анечки и Полины, Ворон, секретарь директора, школьный психолог... Но увы, пришлось чем-то жертвовать...
Следующая трудность заключалась в самой композиции книги. Первая вводная часть посвящена жизни Птиц в их родной 34ой школе и читатель за несколько ярких картин успевает проникнуться и полюбить эту невероятную проектную систему воспитания. Но первое основное событие - закрытие школы на ремонт, происходит довольно быстро и если в книге такой развернутый пролог смотрится естественно, то в сценическом воплощении он провиснет сырым тестом и убьет динамику спектакля. Логично начинать сразу с яркого события - закрытия школы, ведь именно оно толкает дальнейший конфликт двух разных систем воспитания. Птицы сразу оказываются в новой, обычной школе и начинается так сказать, движуха. Но! Как ввести зрителя в курс дела, что это была за необычная 34я школа, за что Птицы её так любят, в чем была ее особенность и почему мы должны сопереживать героям? Если сцен из 34ой школы нет, то наши герои выглядят просто хулиганами, идиотами, и истеричками. Пришлось использовать кинематографический приём и ввести в повествование флэшбэки, картинки из прошлого, когда Птицы вспоминают о своей школе. Таким образом решалась проблема привязки зрителя к главной теме Птиц - потере дела всей их жизни, потере самого главного - ДОМА. Вроде бы с этим разобрались! Выдохнули.
Но дальше самоуверенного исценировщика подстерегали другие подводные камни.
К примеру мощнейшая сцена с окончательным закрытием школы и пронзительным монологом Кошки откровенно просилась стать концом первого акта. Потому что после такого нужно закрывать занавес и давать зрителю отдышаться. В книге этот эпизод тоже заканчивает определённую часть книги. Казалось бы, в чем проблема? Заканчивай первый акт спокойно и остальную часть переноси во второй. Делов то?! Подводный камень заключался в том, что этим эпизодом заканчивалась примерно треть книги. А дальше ещё происходило огромное количество событий. Этих сюжетных поворотов в оставшейся части книги было так много, что при самом лучшем раскладе второй акт рисковал растянуться часа на два и быть в два раза больше первого. Такой вариант был абсолютно неприемлем. Ни один зритель не воспримет такую структуру спектакля. Какой выход? Делать антракт где-то в середине книги, под более мелкое событие мне не хотелось. Тогда получалась невнятица. Это просто композиционно неверно.
Существовал вариант сразу перейти к спасению здания школы и сочинению письма Костевича, но тогда из книги получался дайджест по мотивам. А от героев оставались только схемы и функции. Кроме того в таком варианте пропадала идея, мысль, то главное, ради чего я собственно, за это взялся.
Решение как водится, пришло внезапно. А что если разделить инсценировку не классически на два действия, а на три, и спрессовать их по событиям так, чтобы они укладывались в хронометраж сорокапятиминутки стандартного школьного урока!? Тогда повествование сохраняет объём, а мы приобретаемые дополнительный приём игры. Зритель не просто приходит на спектакль, а оказывается внутри школы с уроками в виде частей спектакля и переменами в виде антрактов. Эта идея показалась мне настолько привлекательной, что работа закипела с удвоенной силой. Так всегда бывает, когда находится решение задачи, которая ставила тебя в тупик. Но, конечно же, книга продолжала сопротивляться и преподносить неудобные сюрпризы.
Вот к примеру такой персонаж как Молчун. Вся настоящая жизнь происходит в его голове, внешне он не проявляет почти никаких эмоций. И самое главное - молчит! При этом он один из самых главных персонажей истории, гений, который по сути, спасает Птиц, реализовывает всю авантюру с письмом, рождает идеи, добывает информацию, активно воздействует на весь сюжет. В книге это логично и естественно, а вот на сцене, как это реализовать? Ну, положим его внутренние монологи можно оставить практически не меняя, но действия! С ними что делать? И как сделать чтобы важнейший персонаж не пропадал из виду? Пришлось кое-где дописать ему текст или отдать под внутренние монологи некоторые авторские речи от третьего лица.
О режиссерском решении я тоже обязательно напишу отдельно, хотя конечно при написании инсценировки уже, неизбежно, ты начинаешь придумывать как весь этот массив задач реализовывать на сцене. Но сейчас все таки речь о тексте.
Или например, прологи каждого действия. В двух первых действиях все начинается с монологов Анечки, логично, что и третье должно начинаться подобным образом. Если уж взялся за определённый ход, приём, то тащи его до логического конца, не бросай на половине дороги. Но в последней трети книги нет такого текста из которого можно было бы сделать анечкин монолог. Изначально в прологе третьего действия стояла сцена встречи Молчуна и Воронько, но в связи с сокращениями, вообще возник вопрос надобности присутствия Воронько в инсценировке. Но даже если бы Воронько был, чисто по приему и структуре задача с прологом третьего действия оставалась нерешённой. Пришлось схитрить, взять две короткие сцены из книги где действуют разные герои и совместить их так чтобы все Птицы оказывались вместе, а начинала сцену Анечка. Получилось весьма пристойно.
А ещё ТВ репортажи, которых нет в книге но для инсценировки они понадобились, чтобы сюжетный ход с привлечением внимания СМИ сработал... Их пришлось написать с нуля основываясь на кусках текста и своём отношении к современной журналистике... Некоторые сцены которые по книге происходят условно говоря, в первом акте, пришлось тасовать, и перемещать в другие хронологические точки, чтобы, например, Вика не пропадала на полтора акта возникая вновь только в конце... Кроме того надо было поддерживать баланс, чтобы один персонаж не был на виду слишком долго а другой не пропадал, чтобы не страдали остальные сюжетные линии, чтобы сцены школьные перемежались со сценами вне школы... В общем, похоже на игру в "пятнашки". Увлекательное, но очень непростое занятие, требующее усидчивости и педантичности - качеств которые не являются моими добродетелями.
В итоге, работа была доведена до ума и легла на стол Бородина.
Но, тем не менее, инсценировка все равно получалась очень большой. Каждый раз, когда казалось что резать больше нечего, я сталкивался с необходимостью продолжить редактуру уже отобранного. Иногда это шло на пользу инсценировке, так к примеру путём долгих перестановок и компиляции возникла отличная сцена с фотографиями Птиц, или эпилог, который мне быть может нравится больше всего в том тексте который дошёл до сцены... Но в большинстве случаев монтажные ножницы кромсали второстепенных персонажей, побочные сюжетные линии и конечно же, это упрощало историю, делало более плоскими основных героев и иногда доводило совсем уж до схемы всех остальных. Сейчас, в финальном варианте, инсценировка напоминает башню из кубиков, или карточный домик, в котором одна вынутая деталь спровоцирует полное крушение. Ну, что же...
Пока эта конструкция стоит и шатается от малейшего дуновения ветерка, а я изо всех сил стараюсь не дышать.