Я хочу в школу - 3 "Книга из детства"
Почему некоторые книги или пьесы вызывают мгновенный отклик и желание их ставить, даже нет, не так, рождают сразу, конкретные образы возникающие перед глазами? Образы яркие, притягательные... От чего это зависит? Что заставляет режиссера глупо улыбаться, после прочтения текста, предчувствуя интересную работу? Пофилософствуем?
Надо сказать что с авторами "Я хочу в школу!" мне очень повезло. Первой книгой которая попавшей в руки стала "Смерть мёртвым душам" и покорила меня целиком и полностью. В первую очередь очень "читабельный" текст, за который цепляется глаз, вкусный, красочный, эмоциональный. Не так много авторов которые умеют по-настоящему крепко держать своего читателя. "Я хочу в школу", "Время всегда хорошее", "Смерть Мертвым душам!", я проглотил буквально в один вечер, оторваться не было ни малейшего шанса. Подобные чувства испытываешь в детстве когда впервые находишь "свою" книгу. Для меня такими откровениями стали романы Владислава Крапивина, а в частности, "Голубятне на желтой поляне" я вообще обязан всем или почти всем. "Голубятня" сформировала мой способ мышления, мировоззрение, определённый стиль в работе над материалом в режиссуре. Многоплановость, параллельное течение нескольких сюжетных линий, глубина замысла, монтажные склейки и смещение временных пластов... Это книга, которую перечитывая в сотый раз, я всегда находил что-то новое, совершал открытие сравнимое с архимедовскими воплями "Эврика!"
(Кстати, интересно, что, возможно, по самой главной книге в жанре советской подростковой фантастики никто ничего не делал ни в театре, ни в кино... хм-м-м-м...)
Романы Крапивина в первую очередь были своеобразным моральным кодексом. Это сейчас крапивинские мальчики кажутся наивными, излишне пафосными, идейными борцами за несуществующие понятия чести, достоинства, правды и справедливости, а в детстве меня просто обжигало все это, да так, что следы остались до сих пор.
Если читать всего Крапивина насквозь во взрослом возрасте, от ранних повестей до последних вещей, с каждой книгой чувствуется все больший отрыв от реальности, все больший диссонанс современности с излишней "правильностью" крапивинских героев. Этот диссонанс становится все больше ближе к 90-м годам а, в поздних книгах, грязь и циничность нашей жизни, как это не грустно, проникает даже в миры Командора*. (*Звание Владислава Крапивина в созданном им отряде "Каравелла"). Но, тем не менее, Владислав Крапивин, даже сейчас продолжает гнуть свою линию, мальчишечьего благородства, сейчас(!!!) когда мир, очевидно, изменился настолько, что эти идеи кажутся непроходимой глупостью. Кстати с Крапивиным, на мой взгляд, обо всем этом, потрясающе полемизирует Лукьяненко в "Рыцарях сорока островов" но это тема для отдельной беседы...
Так вот, о пафосе и устаревших понятиях. Сейчас я с кристальной ясностью понимаю - идеология крапивинских барабанщиков сформировала мою личную идеологию окончательно и бесповоротно.
Я непроходимо наивен и запредельно пафосен. Я кричу о чести, о совести, о любви, о вселенской боли за слезинку младенца... Дожив до своих 36 лет, я как продолжаю с дебильной восторженностью искать правду, ввязываться в глупые драки за справедливость и выспенно стремиться к спасению человечества. Для меня, взрослого мужика, выспенные слова наших театральных мастодонтов о священной роли театра, о служении, о призвании нести разумное, доброе, вечное, про "трибуну с которой можно..." не просто красивые слова - это закон. Аксиома. Ох, как пафосно прозвучало, как фальшиво... Как там называется этот роман Достоевского?... Только, что поделать, если это действительно так? Пепел крапивинских мальчиков стучит в моём сердце и я ничего не могу с этим сделать.
И какую же радость я испытал когда наткнулся в книгах Жвалевского и Пастернак на эту знакомую и такую важную для меня тему - поиска правды и справедливости. Повести глубокообожаемых соавторов написаны о том, о чем я был уверен, никто уже не напишет. О всей этой пафосной чепухе давно не актуальной в нашей реальной жизни. И если крапивинские герои все таки, плоть от плоти советской истории, то герои Жени и Андрея - сегодняшние. Настоящие. Без фальши. При этом озабочены теми же проблемами, что и их благородные предшественники. Живые! Как это удалось сделать - бог знает. Но героям Жвалевского и Пастернак веришь безоговорочно, а сопереживаешь подлинно, до слез. Их герои романтики до мозга костей, вся грязь с них осыпается как шелуха. Даже делая грубые ошибки, они продолжают оставаться людьми чести, и умеют искренне признавать, а потом и исправлять свои косяки. Так не бывает, скажете вы? Да, возможно. Но иллюзия книг настолько правдоподобна, что им веришь...
(Лирическое отступление. Я думал что книжные герои, подростки, с полным набором максималистский крайностей навсегда остались в детстве и запыленных библиотеках. До тех пор пока на стал преподавать актерское мастерство в детской театральной школе "Талантино". Удивительное чувство, когда соприкасаешься с миром людей младше тебя на 20 лет. Развенчание мифов. Во-первых, они отлично формулируют, пользуются терминологией, они умные, начитанные, внятные. Во-вторых очень чувственные, наивные по-детски, открытые и честные. В-третьих не меньше крапивинских героев верят в то, что мы взрослые считаем пафосом и фальшивыми лозунгами. Когда теперь мне говорят что таких детей не бывает, что все подростки циничные и испорченные, я улыбаюсь и испытываю жгучее чувство натравить на бросающихся подобными сентенциям взрослых снобов своих девчонок из "Талантино", а потом посидеть в стороне и посмотреть как у людей рвется шаблон. ;)
Собственно первая книга Пастернак и Жвалевского которая покорила меня, была куплена только потому что в аннотации значилось: "Книга стала лауреатом крапивинского конкурса". Я тогда подбирал материал для детского спектакля под большую сцену РАМТа. Алексей Владимирович Бородин попросил меня подумать об этом после постановки "Затейника". Я сделал охотничью стойку на аннотацию " Мёртвых душ" и пропал. Книга была прочитана за один вечер и сразу же скачаны из интернета все остальные сочинения авторов. Второй книгой стала " Я хочу в школу" и вот здесь меня накрыло по-настоящему.
Книга была про такое больное, большое и важное, что сами собой в голове закрутились режиссерские картинки.
Про идеальную школу. Про настоящего Учителя. Про настоящих друзей. Про странное чувство чего-то большого и важного. Больше и важнее чем сами герои, их мотивации и желания. Книга о прекрасной ИДЕЕ. О том что объединяет и за что можно "хоть письмо подделать, хоть убить". О верности тому во что ты веришь. Об умении бороться за своё, родное, цепляться когтями и драться до последних сил. В какой-то степени, наверное, о патриотизме...
Та любовь которая объединяет Птиц в книге, та страсть и безбашенность с которой они идут на всё, чтобы отстоять свою школу, даже просто как здание, как символ прекрасной прошлой жизни, вызвала у меня восхищение и чувство близкое к обиде. Почему обида? Потому что я на секунду вернулся в детство, туда, где был готов отдать правую руку за таких друзей, такую школу, и такого Впалыча. За право верить во что-то. За возможность драться с кем-то спина к спине.
Увы. Все эти книжные прекрасные сюжеты были очень далеки от моей реальной жизни, и эта обида на реальность, и на авторов которые врут мне, что так бывает, не прошла по сей день. До сих пор, как выяснилось, я не могу простить своему детству того, что у меня не было НАСТОЯЩЕГО. Того, за что можно было бы сражаться. А у героев "Школы" есть весь необходимый набор "банальностей": правда, вера и любовь. И это делает их почти небожителями, супергероями. Как и тех, кто поднимал в атаку батальоны, шёл на костёр за свои убеждения и тащил крест на Голгофу ради спасения других.
Придурки ведь, правда?
Вот только: "Имена их будут помнить вечно!" (с)
Эти прекрасные птицы-люди из повести, покорили меня чуть больше чем полностью.
Мне очень захотелось рассказать со сцены эту историю. Рассказать её учителям, школьникам, бывшим школьникам и вообще всем, кого вечером занесет нелегкая в театр. Заставить хоть кого-то из них испытать ту же обиду что и я: "Почему у меня не так? Почему я должен терпеть? Почему мы не можем быть свободными?" Тогда есть шанс что все не зря. Пусть мизерный, микроскопический, но шанс(!!!) что-то изменить. Тогда может быть у моей дочери будет это НАСТОЯЩЕЕ.
Я вот все время думаю про одно и то же. Если хотя бы один человек в зале будет думать о спектакле после того как закрылся занавес, если ему захочется говорить, спорить, обсуждать, значит все не зря. Значит наша главная задача выполнена. Значит мы не просто мелкие лицедеи, пошлые аркашки счастливцевы которым лишь бы было комфортно и "чего изволите-с?". Значит наша жизнь имеет хоть какой-то смысл. Ведь именно ради этого мы и выходим на сцену... Иначе зачем все? Максимализм скажете? Пафос? Ну, да... Пафос...
Книга конечно же о максималистах. О том, о чем со снисходительной усмешкой принято говорить - "юношеский максимализм". О гениях, но придурках. И кому уж, как не театральным людям, которые, с точки зрения большинства нормальных людей, занимаются какой-то фигней, не реализовывать эту историю? Сама Мельпомена, так сказать, велела.
Кстати, не смотря на маскировку под "детскую литературу" книга довольно безжалостная. Авторы дают понять читателю, что не смотря на свои таланты, знания и способности, герои все равно терпят поражение. Дают понять это между строк. Все проекты 34-ой школы, все прекрасные авантюры всё равно обречены на крах. Как говорится: "И ваши розовые хрустальные мечты разобъются о чугунную задницу реальности." Появление Профессора, защищающего Птиц на суде, абсолютно классический deus ex machina, спасающий из безвыходной ситуации. Дети ещё верят в такие волшебные сюжетные ходы, но взрослые, вроде меня, читающие "Школу" знают - чуда не будет. В реальности все будет максимально жестко и несправедливо. Авторы смягчают удар для нас, не звери же они, хотя, конечно, прекрасно понимают как все случается на самом деле. Это "на самом деле" сквозит в сюжете и очень подкупает. Читая книгу, не смотря на полуфантастический сюжет, ты чувствуешь кожей, что тебе не врут. Текст не становится нудным моралите, он бъет в самое больное, возвращает к желанию что-то делать, меняться, пробовать, двигаться...
"Я хочу в школу!" это своеобразный манифест идеалистов. Да, мы знаем, что мир неидеален, но стоять в стороне и не пытаться что-то изменить, мы не можем.
"Мы защищаем то во что мы верим даже когда защищать это невозможно." (с)
Когда Анечка в финале на вопрос Профессора "Зачем вы это всё затеяли?" отвечает: "Мы просто хотели спасти свою школу..." я чувствую, что этот вопрос авторы задают сами себе... Зачем вы написали эту книгу, зная что все равно ничего не изменится? И отвечают сами себе: Потому что у каждого есть своя "школа", которую надо спасать и защищать. Для меня эта "школа" - театр. Для кого-то что-то ещё. Но такая "школа" есть у каждого. И на вопрос Воронько самому себе "Зачем я ввязался в эту авантюру со школой?" ответ может быть только один. Глупый-глупый ответ. Из-за мечты. Мечта? Ну да, мечта... Нелепо, смешно, безрассудно, безумно... Волшебно... Ни толку, ни проку, ни в лад невпопад... Совершенно...
Надо сказать что с авторами "Я хочу в школу!" мне очень повезло. Первой книгой которая попавшей в руки стала "Смерть мёртвым душам" и покорила меня целиком и полностью. В первую очередь очень "читабельный" текст, за который цепляется глаз, вкусный, красочный, эмоциональный. Не так много авторов которые умеют по-настоящему крепко держать своего читателя. "Я хочу в школу", "Время всегда хорошее", "Смерть Мертвым душам!", я проглотил буквально в один вечер, оторваться не было ни малейшего шанса. Подобные чувства испытываешь в детстве когда впервые находишь "свою" книгу. Для меня такими откровениями стали романы Владислава Крапивина, а в частности, "Голубятне на желтой поляне" я вообще обязан всем или почти всем. "Голубятня" сформировала мой способ мышления, мировоззрение, определённый стиль в работе над материалом в режиссуре. Многоплановость, параллельное течение нескольких сюжетных линий, глубина замысла, монтажные склейки и смещение временных пластов... Это книга, которую перечитывая в сотый раз, я всегда находил что-то новое, совершал открытие сравнимое с архимедовскими воплями "Эврика!"
(Кстати, интересно, что, возможно, по самой главной книге в жанре советской подростковой фантастики никто ничего не делал ни в театре, ни в кино... хм-м-м-м...)
Романы Крапивина в первую очередь были своеобразным моральным кодексом. Это сейчас крапивинские мальчики кажутся наивными, излишне пафосными, идейными борцами за несуществующие понятия чести, достоинства, правды и справедливости, а в детстве меня просто обжигало все это, да так, что следы остались до сих пор.
Если читать всего Крапивина насквозь во взрослом возрасте, от ранних повестей до последних вещей, с каждой книгой чувствуется все больший отрыв от реальности, все больший диссонанс современности с излишней "правильностью" крапивинских героев. Этот диссонанс становится все больше ближе к 90-м годам а, в поздних книгах, грязь и циничность нашей жизни, как это не грустно, проникает даже в миры Командора*. (*Звание Владислава Крапивина в созданном им отряде "Каравелла"). Но, тем не менее, Владислав Крапивин, даже сейчас продолжает гнуть свою линию, мальчишечьего благородства, сейчас(!!!) когда мир, очевидно, изменился настолько, что эти идеи кажутся непроходимой глупостью. Кстати с Крапивиным, на мой взгляд, обо всем этом, потрясающе полемизирует Лукьяненко в "Рыцарях сорока островов" но это тема для отдельной беседы...
Так вот, о пафосе и устаревших понятиях. Сейчас я с кристальной ясностью понимаю - идеология крапивинских барабанщиков сформировала мою личную идеологию окончательно и бесповоротно.
Я непроходимо наивен и запредельно пафосен. Я кричу о чести, о совести, о любви, о вселенской боли за слезинку младенца... Дожив до своих 36 лет, я как продолжаю с дебильной восторженностью искать правду, ввязываться в глупые драки за справедливость и выспенно стремиться к спасению человечества. Для меня, взрослого мужика, выспенные слова наших театральных мастодонтов о священной роли театра, о служении, о призвании нести разумное, доброе, вечное, про "трибуну с которой можно..." не просто красивые слова - это закон. Аксиома. Ох, как пафосно прозвучало, как фальшиво... Как там называется этот роман Достоевского?... Только, что поделать, если это действительно так? Пепел крапивинских мальчиков стучит в моём сердце и я ничего не могу с этим сделать.
И какую же радость я испытал когда наткнулся в книгах Жвалевского и Пастернак на эту знакомую и такую важную для меня тему - поиска правды и справедливости. Повести глубокообожаемых соавторов написаны о том, о чем я был уверен, никто уже не напишет. О всей этой пафосной чепухе давно не актуальной в нашей реальной жизни. И если крапивинские герои все таки, плоть от плоти советской истории, то герои Жени и Андрея - сегодняшние. Настоящие. Без фальши. При этом озабочены теми же проблемами, что и их благородные предшественники. Живые! Как это удалось сделать - бог знает. Но героям Жвалевского и Пастернак веришь безоговорочно, а сопереживаешь подлинно, до слез. Их герои романтики до мозга костей, вся грязь с них осыпается как шелуха. Даже делая грубые ошибки, они продолжают оставаться людьми чести, и умеют искренне признавать, а потом и исправлять свои косяки. Так не бывает, скажете вы? Да, возможно. Но иллюзия книг настолько правдоподобна, что им веришь...
(Лирическое отступление. Я думал что книжные герои, подростки, с полным набором максималистский крайностей навсегда остались в детстве и запыленных библиотеках. До тех пор пока на стал преподавать актерское мастерство в детской театральной школе "Талантино". Удивительное чувство, когда соприкасаешься с миром людей младше тебя на 20 лет. Развенчание мифов. Во-первых, они отлично формулируют, пользуются терминологией, они умные, начитанные, внятные. Во-вторых очень чувственные, наивные по-детски, открытые и честные. В-третьих не меньше крапивинских героев верят в то, что мы взрослые считаем пафосом и фальшивыми лозунгами. Когда теперь мне говорят что таких детей не бывает, что все подростки циничные и испорченные, я улыбаюсь и испытываю жгучее чувство натравить на бросающихся подобными сентенциям взрослых снобов своих девчонок из "Талантино", а потом посидеть в стороне и посмотреть как у людей рвется шаблон. ;)
Собственно первая книга Пастернак и Жвалевского которая покорила меня, была куплена только потому что в аннотации значилось: "Книга стала лауреатом крапивинского конкурса". Я тогда подбирал материал для детского спектакля под большую сцену РАМТа. Алексей Владимирович Бородин попросил меня подумать об этом после постановки "Затейника". Я сделал охотничью стойку на аннотацию " Мёртвых душ" и пропал. Книга была прочитана за один вечер и сразу же скачаны из интернета все остальные сочинения авторов. Второй книгой стала " Я хочу в школу" и вот здесь меня накрыло по-настоящему.
Книга была про такое больное, большое и важное, что сами собой в голове закрутились режиссерские картинки.
Про идеальную школу. Про настоящего Учителя. Про настоящих друзей. Про странное чувство чего-то большого и важного. Больше и важнее чем сами герои, их мотивации и желания. Книга о прекрасной ИДЕЕ. О том что объединяет и за что можно "хоть письмо подделать, хоть убить". О верности тому во что ты веришь. Об умении бороться за своё, родное, цепляться когтями и драться до последних сил. В какой-то степени, наверное, о патриотизме...
Та любовь которая объединяет Птиц в книге, та страсть и безбашенность с которой они идут на всё, чтобы отстоять свою школу, даже просто как здание, как символ прекрасной прошлой жизни, вызвала у меня восхищение и чувство близкое к обиде. Почему обида? Потому что я на секунду вернулся в детство, туда, где был готов отдать правую руку за таких друзей, такую школу, и такого Впалыча. За право верить во что-то. За возможность драться с кем-то спина к спине.
Увы. Все эти книжные прекрасные сюжеты были очень далеки от моей реальной жизни, и эта обида на реальность, и на авторов которые врут мне, что так бывает, не прошла по сей день. До сих пор, как выяснилось, я не могу простить своему детству того, что у меня не было НАСТОЯЩЕГО. Того, за что можно было бы сражаться. А у героев "Школы" есть весь необходимый набор "банальностей": правда, вера и любовь. И это делает их почти небожителями, супергероями. Как и тех, кто поднимал в атаку батальоны, шёл на костёр за свои убеждения и тащил крест на Голгофу ради спасения других.
Придурки ведь, правда?
Вот только: "Имена их будут помнить вечно!" (с)
Эти прекрасные птицы-люди из повести, покорили меня чуть больше чем полностью.
Мне очень захотелось рассказать со сцены эту историю. Рассказать её учителям, школьникам, бывшим школьникам и вообще всем, кого вечером занесет нелегкая в театр. Заставить хоть кого-то из них испытать ту же обиду что и я: "Почему у меня не так? Почему я должен терпеть? Почему мы не можем быть свободными?" Тогда есть шанс что все не зря. Пусть мизерный, микроскопический, но шанс(!!!) что-то изменить. Тогда может быть у моей дочери будет это НАСТОЯЩЕЕ.
Я вот все время думаю про одно и то же. Если хотя бы один человек в зале будет думать о спектакле после того как закрылся занавес, если ему захочется говорить, спорить, обсуждать, значит все не зря. Значит наша главная задача выполнена. Значит мы не просто мелкие лицедеи, пошлые аркашки счастливцевы которым лишь бы было комфортно и "чего изволите-с?". Значит наша жизнь имеет хоть какой-то смысл. Ведь именно ради этого мы и выходим на сцену... Иначе зачем все? Максимализм скажете? Пафос? Ну, да... Пафос...
Книга конечно же о максималистах. О том, о чем со снисходительной усмешкой принято говорить - "юношеский максимализм". О гениях, но придурках. И кому уж, как не театральным людям, которые, с точки зрения большинства нормальных людей, занимаются какой-то фигней, не реализовывать эту историю? Сама Мельпомена, так сказать, велела.
Кстати, не смотря на маскировку под "детскую литературу" книга довольно безжалостная. Авторы дают понять читателю, что не смотря на свои таланты, знания и способности, герои все равно терпят поражение. Дают понять это между строк. Все проекты 34-ой школы, все прекрасные авантюры всё равно обречены на крах. Как говорится: "И ваши розовые хрустальные мечты разобъются о чугунную задницу реальности." Появление Профессора, защищающего Птиц на суде, абсолютно классический deus ex machina, спасающий из безвыходной ситуации. Дети ещё верят в такие волшебные сюжетные ходы, но взрослые, вроде меня, читающие "Школу" знают - чуда не будет. В реальности все будет максимально жестко и несправедливо. Авторы смягчают удар для нас, не звери же они, хотя, конечно, прекрасно понимают как все случается на самом деле. Это "на самом деле" сквозит в сюжете и очень подкупает. Читая книгу, не смотря на полуфантастический сюжет, ты чувствуешь кожей, что тебе не врут. Текст не становится нудным моралите, он бъет в самое больное, возвращает к желанию что-то делать, меняться, пробовать, двигаться...
"Я хочу в школу!" это своеобразный манифест идеалистов. Да, мы знаем, что мир неидеален, но стоять в стороне и не пытаться что-то изменить, мы не можем.
"Мы защищаем то во что мы верим даже когда защищать это невозможно." (с)
Когда Анечка в финале на вопрос Профессора "Зачем вы это всё затеяли?" отвечает: "Мы просто хотели спасти свою школу..." я чувствую, что этот вопрос авторы задают сами себе... Зачем вы написали эту книгу, зная что все равно ничего не изменится? И отвечают сами себе: Потому что у каждого есть своя "школа", которую надо спасать и защищать. Для меня эта "школа" - театр. Для кого-то что-то ещё. Но такая "школа" есть у каждого. И на вопрос Воронько самому себе "Зачем я ввязался в эту авантюру со школой?" ответ может быть только один. Глупый-глупый ответ. Из-за мечты. Мечта? Ну да, мечта... Нелепо, смешно, безрассудно, безумно... Волшебно... Ни толку, ни проку, ни в лад невпопад... Совершенно...