Когда глаза боятся или еще раз о гиперкритицизме)
К последнему посту Виталия Пенского о вопросах логистики и численности московской рати на Куликовом поле, вызвавшему столь активное обсуждение.
Честно говоря, я так и не понял связи между подсчетом того, сколько тысяч тонн фуража и провианта тащили на себе дружинники Дмитрия Ивановича пока еще не Донского, и дискуссией о месте, где, собственно, и должна была произойти означенная битва. Ну хорошо, насчитывала рать Дмитрия не десятки тысяч, как утверждает Азбелев, а тысяч семь или даже меньше, как полагает Пенской. И что? Почему эта меньшая рать не могла поместиться на левом берегу Непрядвы в «северо-восточной оконечности степей, которая широким языком вклинивается вглубь широколиственных лесов Среднерусской возвышенности по водоразделу верхнего течения Дона и Оки», где ищет место сражения Азбелев? Это как раз «развернувшуюся на протяжении десяти верст» армию Азбелева проблематично втиснуть в пересеченную и густо поросшую лесом местность на правом берегу Непрядвы, где локализуют место битвы Двуреченский и Гоняный. Но не наоборот.
А вот что действительно привлекло мое внимание, так это следующая фраза: «А если мы пересчитаем эти нормы на рать в 40-50 тыс. «ртов» и уж подавно - на 100-150 тыс.? Нет, страшно подумать, лучше этого не делать». Выделение, естественно, мое. И вот тут-то, как мне кажется, собака и порылась) А вовсе не в географии.
Давайте будем честны. Отечественные историки, в отличие от зарубежных их коллег, делают еще только самые первые свои шаги в изучении логистики войн прошлого. И, как и любой неофит, впервые сталкивающийся с прежде незнакомым ему родом деятельности (глаза разбегаются, не знаешь, за что первым хвататься), они поначалу банально пугаются открывающихся перед ними масштабов. Сотни тонн провизии, съедаемые и выпиваемые в день. Уходящие за горизонт вереницы людей и телег. Табуны лошадей, от копыт которых содрогается земля... Все это так непривычно и пугающе для человека, привыкшего управляться самое большее с аудиторией в 30-40 душ студентов. Да и то на протяжении не более одного академического часа. Так что, нет ничего удивительного в том, что историкам порою хочется все максимально упростить, минимизировать. Просто чтоб цифры были не такие страшные.
Ну не привык еще современный наш кабинетный историк оперировать десятками, сотнями, тысячами тонн да еще и расходуемыми в день. Не за год или хотя бы месяц, а в день! Хотя посади на его место какого-нибудь профессионального снабженца, да хоть завхоза того же института, где работает этот историк, думается мне, его реакция на подобные цифры была бы куда как менее острой. Современный российский историк уже отвык от 300-тысячных орд Батыя и 150-тысячной армии Дмитрий Донского, бывших общепринятой нормой в годы его юности, но все еще не может свыкнуться с мыслью о том, что даже 7-10 тысяч человек все равно (вот хоть ты тресни!) потребляют в день огромное количество еды и воды. Исчисляемое ну никак не килограммами и литрами. А ведь у них есть еще и лошади, которые съедают и выпивают больше человека. А лошадей в рати скорее всего минимум вдвое больше, чем людей... И ему хочется еще больше резать, резать и резать, минимизировать и минимизировать количество воинов! Покуда расчетное количество фуража и провианта на эту рать... ну хотя бы не будет вызывать шевеление волос от ужаса на голове у человека, привыкшего в обыденной своей жизни считать граммами и килограммами, а не фурами и контейнерами.
Но в самом ли деле мы имеем право пытаться высчитывать численность ратей XIV века, исходя из представлений человека XXI столетия, которого, видите ли, пугают цифры в 2,4 тысячи тонн фуража на 7 тысяч человек с лошадьми на две недели? А как же тогда быть с армиями XVII века, времен Михаила Федоровича и Тишайшего, исчислявшимися (и это уже совершенно точно, а не гадание на кофейной гуще как в случае с эпохой Донского) десятками тысяч человек? Что принципиально изменилось на Руси за неполных три столетия, что армии вдруг выросли с 4-5 тысяч, предлагаемых Пенским для Куликова поля, до 30-50 тысяч времен Смоленской и Тринадцатилетней войн? Да, выросло население. Выросла производительность экономики. Но не в десять же раз! А как быть с армиями восемнадцатого столетия? Начала девятнадцатого? Уже частенько переваливавшими за сотни тысяч человек, при том что основным транспортным средством для доставки фуража и провизии все еще оставались гужевые повозки (которые, как мы помним, и сами тоже кушать хотят), а дороги не сильно отличались от современных проселков с разбитой колеей? И не было еще ни заводов по производству консервов, ни железных дорог с чадящими небо локомотивами, ни юрких "полуторок", ни идущих наперекор ветрам и течениям пароходов... А армии в сотни тысяч душ, меж тем, как-то функционировали. При том, что потребности их в расчете на одного человека штатного расписания, пожалуй, даже выросли. Одна только артиллерия сколько всего "съедала"!
Возможно, все-таки стоит отталкиваться не от того, пугают или нет нас объемы фуража, необходимые для предполагаемой армии древности, а от того, был ли в состоянии тот или иной регион в данный исторический период в силу численности и структуры (что немаловажно!) своего населения выставить энное количество ратников? Ну и подождем, покуда подтянутся следующие поколения специалистов, уже не "железячников", а "хозяйственников", которые высчитают не нормы потребления витязя времен Дмитрия Донского, а производительность крестьянского двора, селища, города, княжества и, соответственно, определят, была ли экономика того времени в состоянии обеспечить потребности этой армии? Или нет? А может быть даже и с избытком? И тогда мы вправе предположить...
Честно говоря, я так и не понял связи между подсчетом того, сколько тысяч тонн фуража и провианта тащили на себе дружинники Дмитрия Ивановича пока еще не Донского, и дискуссией о месте, где, собственно, и должна была произойти означенная битва. Ну хорошо, насчитывала рать Дмитрия не десятки тысяч, как утверждает Азбелев, а тысяч семь или даже меньше, как полагает Пенской. И что? Почему эта меньшая рать не могла поместиться на левом берегу Непрядвы в «северо-восточной оконечности степей, которая широким языком вклинивается вглубь широколиственных лесов Среднерусской возвышенности по водоразделу верхнего течения Дона и Оки», где ищет место сражения Азбелев? Это как раз «развернувшуюся на протяжении десяти верст» армию Азбелева проблематично втиснуть в пересеченную и густо поросшую лесом местность на правом берегу Непрядвы, где локализуют место битвы Двуреченский и Гоняный. Но не наоборот.
А вот что действительно привлекло мое внимание, так это следующая фраза: «А если мы пересчитаем эти нормы на рать в 40-50 тыс. «ртов» и уж подавно - на 100-150 тыс.? Нет, страшно подумать, лучше этого не делать». Выделение, естественно, мое. И вот тут-то, как мне кажется, собака и порылась) А вовсе не в географии.
Давайте будем честны. Отечественные историки, в отличие от зарубежных их коллег, делают еще только самые первые свои шаги в изучении логистики войн прошлого. И, как и любой неофит, впервые сталкивающийся с прежде незнакомым ему родом деятельности (глаза разбегаются, не знаешь, за что первым хвататься), они поначалу банально пугаются открывающихся перед ними масштабов. Сотни тонн провизии, съедаемые и выпиваемые в день. Уходящие за горизонт вереницы людей и телег. Табуны лошадей, от копыт которых содрогается земля... Все это так непривычно и пугающе для человека, привыкшего управляться самое большее с аудиторией в 30-40 душ студентов. Да и то на протяжении не более одного академического часа. Так что, нет ничего удивительного в том, что историкам порою хочется все максимально упростить, минимизировать. Просто чтоб цифры были не такие страшные.
Ну не привык еще современный наш кабинетный историк оперировать десятками, сотнями, тысячами тонн да еще и расходуемыми в день. Не за год или хотя бы месяц, а в день! Хотя посади на его место какого-нибудь профессионального снабженца, да хоть завхоза того же института, где работает этот историк, думается мне, его реакция на подобные цифры была бы куда как менее острой. Современный российский историк уже отвык от 300-тысячных орд Батыя и 150-тысячной армии Дмитрий Донского, бывших общепринятой нормой в годы его юности, но все еще не может свыкнуться с мыслью о том, что даже 7-10 тысяч человек все равно (вот хоть ты тресни!) потребляют в день огромное количество еды и воды. Исчисляемое ну никак не килограммами и литрами. А ведь у них есть еще и лошади, которые съедают и выпивают больше человека. А лошадей в рати скорее всего минимум вдвое больше, чем людей... И ему хочется еще больше резать, резать и резать, минимизировать и минимизировать количество воинов! Покуда расчетное количество фуража и провианта на эту рать... ну хотя бы не будет вызывать шевеление волос от ужаса на голове у человека, привыкшего в обыденной своей жизни считать граммами и килограммами, а не фурами и контейнерами.
Но в самом ли деле мы имеем право пытаться высчитывать численность ратей XIV века, исходя из представлений человека XXI столетия, которого, видите ли, пугают цифры в 2,4 тысячи тонн фуража на 7 тысяч человек с лошадьми на две недели? А как же тогда быть с армиями XVII века, времен Михаила Федоровича и Тишайшего, исчислявшимися (и это уже совершенно точно, а не гадание на кофейной гуще как в случае с эпохой Донского) десятками тысяч человек? Что принципиально изменилось на Руси за неполных три столетия, что армии вдруг выросли с 4-5 тысяч, предлагаемых Пенским для Куликова поля, до 30-50 тысяч времен Смоленской и Тринадцатилетней войн? Да, выросло население. Выросла производительность экономики. Но не в десять же раз! А как быть с армиями восемнадцатого столетия? Начала девятнадцатого? Уже частенько переваливавшими за сотни тысяч человек, при том что основным транспортным средством для доставки фуража и провизии все еще оставались гужевые повозки (которые, как мы помним, и сами тоже кушать хотят), а дороги не сильно отличались от современных проселков с разбитой колеей? И не было еще ни заводов по производству консервов, ни железных дорог с чадящими небо локомотивами, ни юрких "полуторок", ни идущих наперекор ветрам и течениям пароходов... А армии в сотни тысяч душ, меж тем, как-то функционировали. При том, что потребности их в расчете на одного человека штатного расписания, пожалуй, даже выросли. Одна только артиллерия сколько всего "съедала"!
Возможно, все-таки стоит отталкиваться не от того, пугают или нет нас объемы фуража, необходимые для предполагаемой армии древности, а от того, был ли в состоянии тот или иной регион в данный исторический период в силу численности и структуры (что немаловажно!) своего населения выставить энное количество ратников? Ну и подождем, покуда подтянутся следующие поколения специалистов, уже не "железячников", а "хозяйственников", которые высчитают не нормы потребления витязя времен Дмитрия Донского, а производительность крестьянского двора, селища, города, княжества и, соответственно, определят, была ли экономика того времени в состоянии обеспечить потребности этой армии? Или нет? А может быть даже и с избытком? И тогда мы вправе предположить...