Рецензия на спектакль Домашнего театра "На Луне Гоголя"
Что-то произойдет…вот-вот сейчас…а ничего не произошло, ничего…
Вот с такими ощущениями я вышла со спектакля Анатолия Ледуховского «На Луне Гоголя».
Первые полчаса спектакля сидела в ожидании чуда, откровения, наслаждалась неожиданностью всего происходящего на сцене (как таковой в доме-музее Щепкина сцены нет), последующие час десять минут ждала конца всего происходящего на сцене.
Поворачиваю время вспять и опять оказываюсь на спектакле. Комната с единственным предметом мебели - диваном, две двери в разных концах залы, которые делают эту комнату проходной, три ряда стульев, на которых восседают чинно зрители. Все остальное отдано на откуп актерам и режиссеру, а так же звукорежиссеру, чью прекрасную работу никак нельзя не отметить. Три действующих лица плюс четыре девушки в эпизодах. Начинается все со скрипа. Скрип дверей, который как бы символизируют переход в другой мир, мир Гоголя.
Почему режиссеры при постановке произведений Гоголя делают все шиворот-навыворот, все сюр, все необъяснимо? Да, весь спектакль - это мир Гоголя, больной, сумасшедший, трагический. Может нельзя по-другому поставить спектакль о Гоголе? Не знаю, но это любопытный вопрос, поэтому давайте разберемся. Итак, скрип дверей. Скрип такой, что пробирает страх. Дальше появляются одна за другой актрисы с масками кота, Щепкина и Гоголя в руках. Да, маски - находка режиссера. Сразу нас как будто отсылают к древнегреческой трагедии. Но что же еще? Маски, скрип дверей в темноте, подсветка фонариком лиц актеров - тоже имеют право называться находками. Пожалуй, все. Но нет, протяжные, завораживающие украинские народные песни.
В самом начале спектакля начинается длинный монолог актрисы, повествующий об эпизоде в жизни Гоголя, больном эпизоде, о том, как пятилетний Гоголь утопил кошку. Кстати, монологи - это главная составляющая спектакля. Так вот: когда актеры просто что-то рассказывают, окрашивая свою речь актерскими красками, будь то рассказ о кошке или кончине Гоголя, страшной, трагической, или рассказ молодой женщины о собственной смерти, о свидании с богом, вот пока актеры все это рассказывают, идет адекватное общение исполнителей со зрителем. Дальше начинается кривляние. Будь то ковыляние бабушки с ребенком на руках или гримасы девушки в шинели. Почему спектакль Картины Гойи в центре Васильева смотрелись не как кривляние, а как шедевры театральной действительности? Да потому, что это было проникновение в мир Гойи, это были зарисовки его картин, здесь же на протяжении всего спектакля у меня в голове звучала одна мысль, зачем все это делается? Да, шинель без головы - это Гоголь, носы на луне - это Гоголь. Как бы сама личность писателя призывает режиссера и актеров заниматься поиском форм, необычных решений. Ну чем же это не проникновение в мир Гоголя, как было с Гойей? Да все просто, можно хоть ведро на голову надеть, давайте, ставьте, главное, чтобы это было ИНТЕРЕСНО, чтобы это захватывало зрителя, чтобы был какой-то смысл.
Ах, опять смысл…а может режиссер хотел поставить что-то бессмысленное? Тогда это его право, а мое право не кричать ему браво. Хотя может я просто не дошла до сокровенного смысла сего бессмысленного действа.
Можно по-разному относиться к такому материалу, можно по-разному над ним работать, прилаживая форму под содержание и наоборот, можно все поставить в виде фарса, хорошего средневекового фарса, можно сделать сюр, можно даже, да прости меня бог, сделать все бессмысленным, главное, как я уже писала, быть интересным. Если это сюр, то пусть будет офигительная форма, необычная, пусть будет побольше интересных режиссерских ходов. Если это рассказ о том, кто такой Гоголь, какой его мир, как ему там, на Луне, если суть в монологах, то пусть будет проходить сквозь все повествование мысль. А так получилось ни то - ни се. И формы особой нет, и содержания нет. А главное, неинтересно.