«Психо»-анализ: рецензия на фильм «Психо» Альфреда Хичкока (1960)

[dan_gross]

Killing game
Watch and prey on the victim
Rabid beast
Can't believe you're a cannibal

Фрейд подарил нам универсальный метод интерпретации человека в виде трехсоставной структуры субъективности (Сверх-Я, Эго и Оно). Гарольд Лассуэл даже использовал эту формулу для объяснения всего многообразия общественных событий. Если мы принимаем эту идею, то тогда всевозможные увеселительные карнавалы будут видеться направленными на человеческое Оно, юридические и электоральные процедуры - на Эго, а патриотические празднества с их требованиями долга будут апеллировать, прежде всего, к Сверх-я.
Логическим продолжением этой универсализации могло бы стать распространение фрейдистского шаблона на кинематограф. Например, в проникнутом ностальгией по левому радикализму с его фрейдомарксистской методологией фильме «Красота по-американски» полковник Фрэнк Фитц недвусмысленно символизирует отцовское требовательное Сверх-Я. А если припомнить намек на его «фашизм», то тогда все вообще становится ясно. Как ясно было идеологам Франкфуртской школы, что фашизм - это, прежде всего обезумевший разум с его непреклонными требованиями. Остальные персонажи, как и другие фильмы, также без особых сложностей сортируются в эту нехитрую схему.

Лучше других работу по фрейдистскому анализу кинематографа мог бы сделать только психоаналитик-киноман. К счастью, у нас имеется такой в лице Славоя Жижека. Как же мог он не заметить эту битву инстинктов и воспаленной совести в хичкоковском шедевре «Психо»?

Довольно стандартное детективное начало не выдает скорой бури. Если в первой половине фильма все развивается в рамках рационально-реалистичного Эго, то потом фильм скидывает оболочку и превращается в арену битвы двух фронтов бессознательного. Очень емко заключил один из героев: «Это было преступление чувств, а не корысти». 40000$ лишь отвлекали наше внимание от реального предмета беседы - психического нарушения, катастрофического дисбаланса мифических элементов психоанализа.

Несмотря на то, что довольно укоренено мнение о том, что Оно - это сфера стихийного и преступного, орудием убийства двигало чистой воды Сверх-Я. Почему так происходит? У Жижека есть ответ: он призывает вспомнить Фрейда, у которого «суперэго и Оно имеют глубинную связь». Поэтому безумие и жажда наказания слились в смертельном слэшере: дух умершей матери с длинным ножом в руке. Принцип удовольствия Оно здесь не безумствует, а нещадно подавляется нормами, совестью и стыдом; мерзнет и дрожит как мокрый котенок. Вспомним визит Мэрион в мотель, и вспомним конец фильма, когда психиатр разъяснил ситуацию: «Когда он встретил вашу сестру, она ему понравилась, он захотел ее. Это вывело из себя ревнивую ''мать'', и ''мать'' убила девушку». В этой фразе - средоточие всей психоаналитической формулы фильма.

Парнишка Норман, второй по лучшести злодей кинематографа, - единственный герой этого фильма. Это видно из того, как мелькают остальные герои, исчезая, умирая; иногда их просто оставляет камера, но Норман всегда с нами. Именно он - поле битвы и реализации всего кино-действа. Все остальное - это феномены, вспышки нормановского воспаленного воображения. Второе реальное действующее лицо - его мать, сидящая глубоко в его личности и из его же глаз, из его же души наблюдающая за всеми инстинктивными и чувственными прегрешениями сына; неотступная совесть, которую превозносили все классические философы и которую обожествляли все средневековые теологи.

Но интерпретация Жижека идет глубже. По его мнению, Фрейд живет в самом доме матери Нормана: «Первый этаж - это эго. Норман ведёт себя там как нормальный сын, и, что бы ни происходило, его нормальное эго берёт вверх. Верхний этаж - это суперэго, материнское суперэго, потому что умершая мать - это в первую очередь - фигура суперэго. И внизу, в подвале, Оно, пространство запретных влечений». Дом матери - это своего рода большая голова психопата Норманна Бэйтса.

«Птичьи» символы в фильме (например, чучела птиц - хобби Нормана) также интерпретируются им в психоаналитическом духе со ссылкой на психолога К. Лэша: «Бессознательные впечатления о матери настолько раздуты, настолько пропитаны агрессивными импульсами, а интенсивность её заботы настолько не соответствует потребностям ребёнка, что в его воображении мать часто предстаёт в образе хищной птицы»

Переодетый в мать Норман - это гипертрофированное Сверх-Я, завладевшее личностью. Этот «первый психоаналитический триллер» надолго определил моду рассматривать людей как управляемых, шизофреничных, предопределенных обстоятельствами и средой и в общем не своих.

Как бы мы не оценивали последний факт, раздвоение личности, шизофрения, психические расстройства всегда были и будут в центре внимания людей творчества из-за особой мистичности и «страстности» темы. Особая привлекательность - это привлекательность не банальная и не очевидная, и в то же время онтололгичная и экзистенциальная. Идентичность двух героев в «Бойцовском клубе» и четырех героев в «Играх разума» - это ведь так захватывающе! Почти что также как и осознание одной небанальной новости о том, что тот самый убийца - это и есть ты!

Итог:

Достоинства: особая стилистика фильма, продуманная операторская работа, и в общем все, что делает фильм учебником для будущих режиссеров (знаменитое хичкоковское искусство вызывать страх оценить не могу: к моменту просмотра все самые отчаянные сцены были мне уже известны, как, впрочем, и добрая половина смысла фильма). Недостатки: несколько затянутое начало, эти глупые периодические визиты в одно и то же место в детективном стиле.



Screenshots: