ШУТЫ, ПАЛАЧИ И ПРЕДСКАЗАТЕЛИ
ШУТЫ, ПАЛАЧИ И ПРЕДСКАЗАТЕЛИ
На одной из колонн Киевского почтамта наклеен листок бумаги. На листке неровным почерком, с выделением отдельных букв черным фломастером, написано следующее (цитирую с сохранением авторской орфографии):
«Нет смерти!!!
Но там за гранью - в других мирах,
За каждый шаг неправедный придется всем ответить.
Но лучше здесь - исправится сейчас,
И пробудившись с радостью познать -
Ученье Света - «Третьего Завета»,
Да… не многим на Земле открыт Его Закон,
И Свет померк - и Тьма все зависает,
Душа в аду закрылась от обид,
Но дух её все прорицает!»
Внизу - ссылки на сайт некой Виктории Преображенской. Бывшей журналистки, бывшей жительницы Донецка, которую раньше звали Мариной Мамоновой, по фамилии первого мужа - Цвигун, по фамилии второго -Кривоноговой, и которую вся Украина в начале 1990-х знала как Марию Дэви Христос.
Кстати, помню день Апокалипсиса по версии «Белого Братства». Я практически случайно оказался на Софиевской площади 10 ноября 1993 года, когда «братья» во главе с Кривоноговыми захватили Софию Киевскую и собирались устроить там пожар. На тот момент захватчиков уже арестовали, однако на площади толпилось немало верных. Это по преимуществу были коротко стриженые, худые, несколько даже изможденного вида юноши, которые молча и растерянно взирали на происходящее. Порядок охраняли десятки тяжело экипированных милиционеров. У церкви стоял самый настоящий бронетранспортер. Впервые за время моей жизни в Киеве довелось увидеть БТР на улице. Второй раз это произошло уже зимой-весной 2014 гг. парой кварталов ниже.
Так или иначе, опростоволосившаяся спасительница напомнила о себе также приблизительно спустя 20 лет. Свое присутствие в Киеве она обозначила куда как более скромно, открыв арт-галерею буквально в двух шагах от Майдана. За порядком там присматривал явно один из тех юношей начала 1990-х, только постаревший и отпустивший окладистую бороду, но от блаженного сумасшествия в лице отнюдь не избавившийся. Галерея была забита живописью разжалованной богини - бездарнейшей мазней, которая даже на Андреевском спуске в базарный день вряд ли бы стала ходовым товаром.
Тогда и выяснилось, что зовут ее теперь Виктория Преображенская и что живет она в Москве, где очень активно занимается ни в чем не повинным искусством: пишет картины, стихи и музыку, издаёт поэтические и литературные сборники, записывает музыкальные альбомы. Образчик стихов приведен выше.
Вскоре в Киеве произошли известные события. Галерея тихо исчезла. Однако новости про Преображенскую-Дэви-Христос-Кривоногову-Цвигун-Мамонову приходить не перестали. Только к борьбе за просветление добавилась еще и личная войнушка с проклятой хунтой. На сайте Виктории много просто завораживающих строк, хочется цитировать и цитировать:
- Хунта в Киеве сидит, Фокерма руководит. Рептилоиды в стране трон готовят сатане!
- А киевляне без огня, без сил, без глаз - в тьму погрузились.
- И бездну Духом РАзвезло! И Ринулась в Полёт Планета!
- Жаждет народ подорвать бомбоминами, кровь ей нужна и холера-война! К людям выходит вся в белом - пушистая, врёт, не моргнув, завлекая в капкан!
Последнее - о Тимошенко, к которой тетя Вита испытывает просто неземную ненависть - и за белый цвет пальто, и за увядшую славу.
Преображенская - комический случай лишь отчасти. Ведь ее эзотерическая чушь, в которой смешались враждебная России цивилизация рептилоидов, «Евросодом» и густопсовая ненависть к Украине, пусть и в несколько карикатурном виде, соответствует общему состоянию информационного поля в России.
И в поле том раздольном Мария-Виктория - не единственный яркий экземпляр. Поток пропаганды достиг там такой плотности, что породил особый тип медиа-персон, которые сами по себе стали действующими лицами этого истерического театра именно потому, что несут в эфире самый фантастический, самый нелепый, самый агрессивный бред, и при этом остаются крайне уважаемыми членами общества.
«Казахстан рядом у вас? А что если казахи ветер отравили? Они же могут ветер отравить! Ну-ка, срочно форточку закрой: ветер отравленный! Казахи ветер отравили - как же я пойду? Я знаю, у них есть камышовые люди. У них есть озеро Балхаш, и там в больших количествах растет тростник, камыш. И там живут тростниковые, камышовые люди, которые никогда не высовываются, только через трубочку дышат. А посередине Балхаша есть огромный остров, где живет гигантский кот, которому все они поклоняются. Камышовые люди кругом, что же делать? Они же нашествие могут устроить! Это ведь все - нам тогда конец! Если камышовые люди вылезут - и на нас полезут со своим котом! А кот огромный, три метра ростом!»
Весь этот монолог, который мог бы стать интереснейшим предметом исследования для специалистов по параноидальным расстройствам личности, по свидетельствам очевидцев, без тени усмешки произносил Александр Дугин - существо не менее колоритное, чем Преображенская, но не в пример более влиятельное. Убежденный фашист, имперец, генератор отборных теорий заговора, Дугин также ведет за собой немалую секту последователей, называемую Международным евразийским движением (молодежное крыло отметилось в Украине самыми гадкими провокациями), считается уважаемым членом общества, до осени прошлого года заведовал кафедрой социологии международных отношений социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Галлюцинаций наподобие истории про камышового кота у него множество, но есть и более чем однозначные посылы: «Противников путинского курса больше нет, а если и есть, то это психически больные и их нужно отправить на диспансеризацию», а украинцев следует «убивать, убивать, убивать».
Вечный «соловей Генштаба» Александр Проханов, неувядаемый и несмешной шут Жириновский, многолетний графоман Эдуард Лимонов, мент до мозга костей Захар Прилепин, производитель ядерного пепла Дмитрий Киселев, Максим Шевченко, Дмитрий Ольшанский, Лев Вершинин и так далее, и тому подобное - несть им числа, «журналистам», «телеведущим», «политологам», «писателям», «публицистам». Каждый из них - на слуху, каждый из них, изначально посредственность, ныне стал звездой телевидения и/или интернета, производя словесные потоки, которые в нормальном обществе считались бы аутсайдерской галиматьей, а ныне на северо-восток от Хутора-Михайловского воспринимаются как прописные истины. Иначе говоря, в России - пора персонажей, твердящих свои реплики словно по велению сюжета некоего бесконечного антиутопического романа.
Да, собственно, роман давно написан. Автор - москвич Владимир Сорокин.
Сорокин начинал еще в позднем СССР, издавался в подполье в начале 1980-х. Его первый сборник рассказов, вышедший в 1992-м, воспринимался как сенсация. Держалась вся эта новизна на крайне ограниченном числе приемов, которыми Сорокин владел безукоризненно: он с легкостью мимикрировал под любой литературный стиль и в определенный момент доводил его до полного саморазрушения, взрывая повествование изнутри. Особенно хорошо у Сорокина получалось издеваться над казенной манерой соцреализма. После 70 лет командно-административного управления литературой это казалось единственно возможной реакцией.
Сорокина - с его психологически закрытыми и непредсказуемыми героями, взрывами немотивированного насилиями, цитатностью, стилизациями и беспредельной иронией сразу и безусловно отнесли к постмодернизму.
Основной постмодернистский принцип - непризнание любых иерархий. За каждым стилем таится идеология, все идеологии стоят друг друга и заслуживают тотального осмеяния путем их столкновения в пределах одного текста. Неудивительно, что постмодернисты уже при Брежневе господствовали в творческом андерграунде, в Перестройку получили скорое признание, а ранние 1990-е вообще стали их эпохой. Художники, писатели, критики под рукоплескания благодарной публики крушили все авторитеты. Однако время шло, мода менялась. Сорокин, хотя и сохранил немало поклонников, ни единого приема, более соответствующего более эмансипированной буржуазной реальности, предложить не мог, а его речевые коллажи превратились в штампы.
А затем случилось нечто казавшееся немыслимым: сама жизнь стала романом Сорокина.
С первых дней после падения СССР у постмодерна появилась порочная общественная версия, проявившаяся в том, что масса политически активных и, что важно, достаточно молодых людей решила, что сочетать несочетаемое и смешивать несмешиваемое можно и даже нужно. Заигрывание с левацкой, религиозной, а также имперской и даже фашистской лексикой для новой генерации литераторов и активистов довольно быстро перешло в привычку. Поиски особенного пути между «коричневым» и «красным» распространились быстро и опасно. Постмодернизм пришелся как нельзя кстати перехватившим его беспринципным интеллектуалам, благодаря чему нацистские и шовинистические идеи легализовались и обрели налет респектабельности. Те же национал-большевики Лимонова или «евразийцы» Дугина - типичнейшие мутанты позднего постмодерна, его прямые исчадья. Метод сохранили, подменив суть, и таким образом эпоха общего размазывания по горизонтали завершилась, вытолкнув вовне чудовищный перпендикуляр - путинскую вертикаль власти, при которой все клоуны с «лево-правой» кашей в голове вознеслись до статуса властителей дум.
И вот когда строительство новой иерархии только начиналось, в 2006 году Сорокин предпринял нечто явно отличное от всего написанного им ранее, выпустив повесть «День опричника».
Повесть посвящена главе опричнины Малюте Скуратову. Действие происходит в России 2027 года, отгороженной от остального мира Великой Русской Стеной. В стране восстановлено самодержавие, единственными источниками дохода являются продажа природного газа и поборы с транзита китайских товаров в Европу, процветают ксенофобия, протекционизм, квасной патриотизм и всевластие карательных органов. В числе прочего возрождена опричнина во всей ее полноте - с бессудными казнями, изощренными пытками, изнасилованиями, диким разгулом. Сюжет описывает один день из жизни опричника Андрея Комяги, на службе государевой делающего все что положено.
Сорокин здесь впервые вводит однозначный, четко прописанный этический момент - пусть при этом повествование ведется от лица антигероя - показывая зло в мельчайших деталях его механики и метафизики, вырисовывая кадр за кадром пугающую антиутопию. Языковые игры теперь служат конкретной цели - высвобождению на бумаге древних демонов русской истории, столь же ужасных, сколь и жалких. Сам автор неоднократно говорил, что «День опричника» - предостережение. Сейчас, почти десятилетие спустя, видим, что Россия все более стремительно скатывается не в неосталинизм, не в ретроградную советчину, а в новое средневековье. Та же «Виктория Преображенская» - просто воплощенная героиня из «Дня опричника» или его продолжения, цикла рассказов «Сахарный Кремль», остальные вышеназванные деятели - не исключение. Еще более соответствуют сорокинским кошмарам порядки на оккупированной части Донбасса, где борцы за русский мир, не сдерживаемые даже формальными рамками путинской законности, вытворяют такое, что Комяга с его бандой, наверно, обзавидовались бы. Постмодерн реальности стал отражением постмодерна литературного.
В 2013 году появился новый утопический роман Сорокина «Теллурия». В нем изображено будущее, в котором нет ни нынешней Российской Федерации, ни даже опричной Империи. На их месте после двух войн появилось добрых полтора десятка независимых государств, преимущественно процветающих и демократических - отстроенное немцами и финнами Беломорье, республики Брянская, Новгородская, Уральская, Байкальская, Дальневосточная; Демократическая Республика Теллурия на Алтае, Рязанское Княжество, Тартария, Башкирское Царство, а также Московия с царем-деспотом и опричниками, отгороженная стеной от Подмосковья, сданного китайцам в аренду (!) Самое экзотическое образование - СССР, «Сталинская Советская Социалистическая Республика», 126 квадратных километров сибирской земли, выкупленные олигархами и превращенные в курорт для обеспеченных почитателей тоталитарной экзотики. Главную заслугу в возникновении этого геополитического карнавала Сорокин недвусмысленно приписывает одному человеку, который, оказывается, выполнял тайную миссию высших сил.
«Перед вами Три Великих Лысых, три великих рыцаря, сокрушивших страну-дракона. Первый из них… вот этот лукавый такой, с бородкой, разрушил Российскую империю, второй, в очках и с пятном на лысине, развалил СССР, а этот, с маленьким подбородком, угробил страшную страну по имени Российская Федерация.
Россия была страшным античеловеческим государством во все времена, но особенно зверствовало это чудовище в ХХ веке, тогда просто кровь лилась рекой и косточки человеческие хрустели в пасти этого дракона. И для сокрушения чудовища Господь послал трех рыцарей, отмеченных плешью. И они, каждый в свое время, совершили подвиги. Бородатый сокрушил первую голову дракона, очкастый - вторую, а тот, с маленьким подбородком, отрубил третью. Бородатому… это удалось за счет храбрости, очкастому - за счет слабости, а третьему - благодаря хитрости. /…/ тяжело было этому третьему, последнему, тяжелее всех. Ибо он делал дело свое тайно, мудро, жертвуя своей честью, репутацией, вызывая гнев на себя… сколько же ты стерпел оскорблений, ненависти глупой народной, гнева тупого, злословия!»
Те, кто ныне радуется несчастьям Украины, не понимают, насколько вторжение России в Донбасс и Крым делает реалистичным новый сорокинский сюжет. Потому что у нас воюют даже не условные исламисты против условных европеоидов, как на Северном Кавказе, а русскоязычные славяне против русскоязычных славян, среди таких же городов, полей, лесов, как и в Ростовской, Воронежской, Брянской областях. И - воспроизвожу вероятный ход мысли все более многочисленных недовольных граждан Федерации - если можно здесь - то почему нельзя там?
История знает примеры, когда не самым выдающимся авторам удавалось угадать грядущее. У Сорокина один раз уже получилось.
Дмитрий Десятерик, «День»
На одной из колонн Киевского почтамта наклеен листок бумаги. На листке неровным почерком, с выделением отдельных букв черным фломастером, написано следующее (цитирую с сохранением авторской орфографии):
«Нет смерти!!!
Но там за гранью - в других мирах,
За каждый шаг неправедный придется всем ответить.
Но лучше здесь - исправится сейчас,
И пробудившись с радостью познать -
Ученье Света - «Третьего Завета»,
Да… не многим на Земле открыт Его Закон,
И Свет померк - и Тьма все зависает,
Душа в аду закрылась от обид,
Но дух её все прорицает!»
Внизу - ссылки на сайт некой Виктории Преображенской. Бывшей журналистки, бывшей жительницы Донецка, которую раньше звали Мариной Мамоновой, по фамилии первого мужа - Цвигун, по фамилии второго -Кривоноговой, и которую вся Украина в начале 1990-х знала как Марию Дэви Христос.
Кстати, помню день Апокалипсиса по версии «Белого Братства». Я практически случайно оказался на Софиевской площади 10 ноября 1993 года, когда «братья» во главе с Кривоноговыми захватили Софию Киевскую и собирались устроить там пожар. На тот момент захватчиков уже арестовали, однако на площади толпилось немало верных. Это по преимуществу были коротко стриженые, худые, несколько даже изможденного вида юноши, которые молча и растерянно взирали на происходящее. Порядок охраняли десятки тяжело экипированных милиционеров. У церкви стоял самый настоящий бронетранспортер. Впервые за время моей жизни в Киеве довелось увидеть БТР на улице. Второй раз это произошло уже зимой-весной 2014 гг. парой кварталов ниже.
Так или иначе, опростоволосившаяся спасительница напомнила о себе также приблизительно спустя 20 лет. Свое присутствие в Киеве она обозначила куда как более скромно, открыв арт-галерею буквально в двух шагах от Майдана. За порядком там присматривал явно один из тех юношей начала 1990-х, только постаревший и отпустивший окладистую бороду, но от блаженного сумасшествия в лице отнюдь не избавившийся. Галерея была забита живописью разжалованной богини - бездарнейшей мазней, которая даже на Андреевском спуске в базарный день вряд ли бы стала ходовым товаром.
Тогда и выяснилось, что зовут ее теперь Виктория Преображенская и что живет она в Москве, где очень активно занимается ни в чем не повинным искусством: пишет картины, стихи и музыку, издаёт поэтические и литературные сборники, записывает музыкальные альбомы. Образчик стихов приведен выше.
Вскоре в Киеве произошли известные события. Галерея тихо исчезла. Однако новости про Преображенскую-Дэви-Христос-Кривоногову-Цвигун-Мамонову приходить не перестали. Только к борьбе за просветление добавилась еще и личная войнушка с проклятой хунтой. На сайте Виктории много просто завораживающих строк, хочется цитировать и цитировать:
- Хунта в Киеве сидит, Фокерма руководит. Рептилоиды в стране трон готовят сатане!
- А киевляне без огня, без сил, без глаз - в тьму погрузились.
- И бездну Духом РАзвезло! И Ринулась в Полёт Планета!
- Жаждет народ подорвать бомбоминами, кровь ей нужна и холера-война! К людям выходит вся в белом - пушистая, врёт, не моргнув, завлекая в капкан!
Последнее - о Тимошенко, к которой тетя Вита испытывает просто неземную ненависть - и за белый цвет пальто, и за увядшую славу.
Преображенская - комический случай лишь отчасти. Ведь ее эзотерическая чушь, в которой смешались враждебная России цивилизация рептилоидов, «Евросодом» и густопсовая ненависть к Украине, пусть и в несколько карикатурном виде, соответствует общему состоянию информационного поля в России.
И в поле том раздольном Мария-Виктория - не единственный яркий экземпляр. Поток пропаганды достиг там такой плотности, что породил особый тип медиа-персон, которые сами по себе стали действующими лицами этого истерического театра именно потому, что несут в эфире самый фантастический, самый нелепый, самый агрессивный бред, и при этом остаются крайне уважаемыми членами общества.
«Казахстан рядом у вас? А что если казахи ветер отравили? Они же могут ветер отравить! Ну-ка, срочно форточку закрой: ветер отравленный! Казахи ветер отравили - как же я пойду? Я знаю, у них есть камышовые люди. У них есть озеро Балхаш, и там в больших количествах растет тростник, камыш. И там живут тростниковые, камышовые люди, которые никогда не высовываются, только через трубочку дышат. А посередине Балхаша есть огромный остров, где живет гигантский кот, которому все они поклоняются. Камышовые люди кругом, что же делать? Они же нашествие могут устроить! Это ведь все - нам тогда конец! Если камышовые люди вылезут - и на нас полезут со своим котом! А кот огромный, три метра ростом!»
Весь этот монолог, который мог бы стать интереснейшим предметом исследования для специалистов по параноидальным расстройствам личности, по свидетельствам очевидцев, без тени усмешки произносил Александр Дугин - существо не менее колоритное, чем Преображенская, но не в пример более влиятельное. Убежденный фашист, имперец, генератор отборных теорий заговора, Дугин также ведет за собой немалую секту последователей, называемую Международным евразийским движением (молодежное крыло отметилось в Украине самыми гадкими провокациями), считается уважаемым членом общества, до осени прошлого года заведовал кафедрой социологии международных отношений социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Галлюцинаций наподобие истории про камышового кота у него множество, но есть и более чем однозначные посылы: «Противников путинского курса больше нет, а если и есть, то это психически больные и их нужно отправить на диспансеризацию», а украинцев следует «убивать, убивать, убивать».
Вечный «соловей Генштаба» Александр Проханов, неувядаемый и несмешной шут Жириновский, многолетний графоман Эдуард Лимонов, мент до мозга костей Захар Прилепин, производитель ядерного пепла Дмитрий Киселев, Максим Шевченко, Дмитрий Ольшанский, Лев Вершинин и так далее, и тому подобное - несть им числа, «журналистам», «телеведущим», «политологам», «писателям», «публицистам». Каждый из них - на слуху, каждый из них, изначально посредственность, ныне стал звездой телевидения и/или интернета, производя словесные потоки, которые в нормальном обществе считались бы аутсайдерской галиматьей, а ныне на северо-восток от Хутора-Михайловского воспринимаются как прописные истины. Иначе говоря, в России - пора персонажей, твердящих свои реплики словно по велению сюжета некоего бесконечного антиутопического романа.
Да, собственно, роман давно написан. Автор - москвич Владимир Сорокин.
Сорокин начинал еще в позднем СССР, издавался в подполье в начале 1980-х. Его первый сборник рассказов, вышедший в 1992-м, воспринимался как сенсация. Держалась вся эта новизна на крайне ограниченном числе приемов, которыми Сорокин владел безукоризненно: он с легкостью мимикрировал под любой литературный стиль и в определенный момент доводил его до полного саморазрушения, взрывая повествование изнутри. Особенно хорошо у Сорокина получалось издеваться над казенной манерой соцреализма. После 70 лет командно-административного управления литературой это казалось единственно возможной реакцией.
Сорокина - с его психологически закрытыми и непредсказуемыми героями, взрывами немотивированного насилиями, цитатностью, стилизациями и беспредельной иронией сразу и безусловно отнесли к постмодернизму.
Основной постмодернистский принцип - непризнание любых иерархий. За каждым стилем таится идеология, все идеологии стоят друг друга и заслуживают тотального осмеяния путем их столкновения в пределах одного текста. Неудивительно, что постмодернисты уже при Брежневе господствовали в творческом андерграунде, в Перестройку получили скорое признание, а ранние 1990-е вообще стали их эпохой. Художники, писатели, критики под рукоплескания благодарной публики крушили все авторитеты. Однако время шло, мода менялась. Сорокин, хотя и сохранил немало поклонников, ни единого приема, более соответствующего более эмансипированной буржуазной реальности, предложить не мог, а его речевые коллажи превратились в штампы.
А затем случилось нечто казавшееся немыслимым: сама жизнь стала романом Сорокина.
С первых дней после падения СССР у постмодерна появилась порочная общественная версия, проявившаяся в том, что масса политически активных и, что важно, достаточно молодых людей решила, что сочетать несочетаемое и смешивать несмешиваемое можно и даже нужно. Заигрывание с левацкой, религиозной, а также имперской и даже фашистской лексикой для новой генерации литераторов и активистов довольно быстро перешло в привычку. Поиски особенного пути между «коричневым» и «красным» распространились быстро и опасно. Постмодернизм пришелся как нельзя кстати перехватившим его беспринципным интеллектуалам, благодаря чему нацистские и шовинистические идеи легализовались и обрели налет респектабельности. Те же национал-большевики Лимонова или «евразийцы» Дугина - типичнейшие мутанты позднего постмодерна, его прямые исчадья. Метод сохранили, подменив суть, и таким образом эпоха общего размазывания по горизонтали завершилась, вытолкнув вовне чудовищный перпендикуляр - путинскую вертикаль власти, при которой все клоуны с «лево-правой» кашей в голове вознеслись до статуса властителей дум.
И вот когда строительство новой иерархии только начиналось, в 2006 году Сорокин предпринял нечто явно отличное от всего написанного им ранее, выпустив повесть «День опричника».
Повесть посвящена главе опричнины Малюте Скуратову. Действие происходит в России 2027 года, отгороженной от остального мира Великой Русской Стеной. В стране восстановлено самодержавие, единственными источниками дохода являются продажа природного газа и поборы с транзита китайских товаров в Европу, процветают ксенофобия, протекционизм, квасной патриотизм и всевластие карательных органов. В числе прочего возрождена опричнина во всей ее полноте - с бессудными казнями, изощренными пытками, изнасилованиями, диким разгулом. Сюжет описывает один день из жизни опричника Андрея Комяги, на службе государевой делающего все что положено.
Сорокин здесь впервые вводит однозначный, четко прописанный этический момент - пусть при этом повествование ведется от лица антигероя - показывая зло в мельчайших деталях его механики и метафизики, вырисовывая кадр за кадром пугающую антиутопию. Языковые игры теперь служат конкретной цели - высвобождению на бумаге древних демонов русской истории, столь же ужасных, сколь и жалких. Сам автор неоднократно говорил, что «День опричника» - предостережение. Сейчас, почти десятилетие спустя, видим, что Россия все более стремительно скатывается не в неосталинизм, не в ретроградную советчину, а в новое средневековье. Та же «Виктория Преображенская» - просто воплощенная героиня из «Дня опричника» или его продолжения, цикла рассказов «Сахарный Кремль», остальные вышеназванные деятели - не исключение. Еще более соответствуют сорокинским кошмарам порядки на оккупированной части Донбасса, где борцы за русский мир, не сдерживаемые даже формальными рамками путинской законности, вытворяют такое, что Комяга с его бандой, наверно, обзавидовались бы. Постмодерн реальности стал отражением постмодерна литературного.
В 2013 году появился новый утопический роман Сорокина «Теллурия». В нем изображено будущее, в котором нет ни нынешней Российской Федерации, ни даже опричной Империи. На их месте после двух войн появилось добрых полтора десятка независимых государств, преимущественно процветающих и демократических - отстроенное немцами и финнами Беломорье, республики Брянская, Новгородская, Уральская, Байкальская, Дальневосточная; Демократическая Республика Теллурия на Алтае, Рязанское Княжество, Тартария, Башкирское Царство, а также Московия с царем-деспотом и опричниками, отгороженная стеной от Подмосковья, сданного китайцам в аренду (!) Самое экзотическое образование - СССР, «Сталинская Советская Социалистическая Республика», 126 квадратных километров сибирской земли, выкупленные олигархами и превращенные в курорт для обеспеченных почитателей тоталитарной экзотики. Главную заслугу в возникновении этого геополитического карнавала Сорокин недвусмысленно приписывает одному человеку, который, оказывается, выполнял тайную миссию высших сил.
«Перед вами Три Великих Лысых, три великих рыцаря, сокрушивших страну-дракона. Первый из них… вот этот лукавый такой, с бородкой, разрушил Российскую империю, второй, в очках и с пятном на лысине, развалил СССР, а этот, с маленьким подбородком, угробил страшную страну по имени Российская Федерация.
Россия была страшным античеловеческим государством во все времена, но особенно зверствовало это чудовище в ХХ веке, тогда просто кровь лилась рекой и косточки человеческие хрустели в пасти этого дракона. И для сокрушения чудовища Господь послал трех рыцарей, отмеченных плешью. И они, каждый в свое время, совершили подвиги. Бородатый сокрушил первую голову дракона, очкастый - вторую, а тот, с маленьким подбородком, отрубил третью. Бородатому… это удалось за счет храбрости, очкастому - за счет слабости, а третьему - благодаря хитрости. /…/ тяжело было этому третьему, последнему, тяжелее всех. Ибо он делал дело свое тайно, мудро, жертвуя своей честью, репутацией, вызывая гнев на себя… сколько же ты стерпел оскорблений, ненависти глупой народной, гнева тупого, злословия!»
Те, кто ныне радуется несчастьям Украины, не понимают, насколько вторжение России в Донбасс и Крым делает реалистичным новый сорокинский сюжет. Потому что у нас воюют даже не условные исламисты против условных европеоидов, как на Северном Кавказе, а русскоязычные славяне против русскоязычных славян, среди таких же городов, полей, лесов, как и в Ростовской, Воронежской, Брянской областях. И - воспроизвожу вероятный ход мысли все более многочисленных недовольных граждан Федерации - если можно здесь - то почему нельзя там?
История знает примеры, когда не самым выдающимся авторам удавалось угадать грядущее. У Сорокина один раз уже получилось.
Дмитрий Десятерик, «День»