Как снимали «Молчание ягнят»: взгляд сценариста Теда Тэлли
13 февраля исполнилось 25 лет со дня выхода в прокат фильма «Молчание ягнят». По этому случаю издание Rolling Stone опубликовало интервью со сценаристом Тедом Тэлли: он рассказал, какие идеи были отвергнуты на стадии работы над сценарием, как Энтони Хопкинс и Джоди Фостер получили главные роли и почему почти вся команда отказалась снимать сиквел 2001 года.
О чем вы думаете в первую очередь, когда вспоминаете работу над фильмом «Молчание ягнят»?
До того я ни разу не был на съемочной площадке. Снимали в Питтсбурге на заводе реактивных двигателей. Это было самое большое здание из тех, где мне доводилось бывать: в нем можно было посадить самолет. Внутри были построены трех- или четырехэтажные декорации, изображавшие тюрьму Лектера. Хотя задумывали всего один иди два кадра, которые камера будет снимать сквозь перила и лестницы, планировалось создать соответствующее пространство для них. Когда я увидел это, моя челюсть просто упала: сотни людей трудились над этими декорациями, буквально рисуя пыль на бутафорских камнях. [...] Я стоял там с глупым видом, а [продюсер] Эд Сэксон посмотрел на меня, рассмеялся и сказал: «Вот что творит Тед!»
Совпадало ли это с вашим видением?
Все соответствовало с удивительной точностью. Потом у меня было еще много фильмов, но ни один из моих сценариев не был экранизирован настолько же точно в соответствии с моим внутренним представлением, как эта картина. Это было удивительно. Мы с Джонатаном были на одной волне.
Если говорить о процессе адаптации книги, насколько сильно в процесс был вовлечен Том Харрис?
Ну, я немного знал Тома Харриса, мы встречались в Нью-Йорке. Он был клиентом картинной галереи, в которой работала моя супруга. Поэтому я пересекался с ним, мы обедали один или два раза. Он знал, что я был поклонником его книг, и сказал: «Сейчас я пишу новую. Возможно, вам будет интересно посмотреть». Я подумал: «Конечно», но не представлял, что это будет за произведение. Спустя несколько недель я получил сигнальный экземпляр «Молчания ягнят» - проглотил его за день или два и подумал: «Это невероятно, он снова превзошел себя».
Сигнальный экземпляр вас впечатлил.
Я был просто в нокауте. Это была одна из тех книг, которые выходят раз в 10 или 20 лет. Вроде «Крестного отца». Эта книга так умна и хорошо продумана, что критики готовы восхищаться ею, и так волнительна, что не оставляет равнодушной и широкую аудиторию. Замысловатый сюжет, невероятные герои, великолепные повороты. Я тогда просто подумал: «Это же мечта». А моя жена сказала: «[Сценарист] Уильям Голдмен или кто-то другой, наверное, уже пишут экранизацию. Позвони своему агенту». [...] Вскоре я узнал, что Orion Pictures вот-вот должны были купить права, а Джин Хэкмен - писать сценарий, снимать фильм как режиссер и играть в нем.
Как же вы подключились к проекту?
Помню, как [соучредитель Orion Pictures] Майк Медавой сказал мне: «Джин считает, что именно он будет писать сценарий, но не беспокойся, он скоро поймет, насколько это трудно, и мы тебе перезвоним». И позже Майк позвонил моему агенту и сообщил: «Джин написал 50 страниц, и он только на 50 странице самого романа. Поэтому если ты сможешь встретиться с ним и убедить, что именно ты тот, кто нужен, работа твоя». И мне пришлось убеждать Джина Хэкмена дать мне этот проект.
Как же это происходило?
Он оказался парнем умным, своеобразным. Мы встретились в его доме в Санта-Фе, и я едва в лепешку не разбился, чтобы уговорить его. Он ответил: «Хорошо, я подумаю. Давай встретимся в Чикаго», он тогда там снимал фильм с Томми Ли Джонсом. И я представил ему еще более подробную идею несколько недель спустя в номере чикагского отеля. Во время той встречи он лежал на полу, так как у него болела спина. У него были некоторые странные идеи насчет того, как визуализировать кое-что в фильме, чему я не был очень рад, но тогда я просто прикусил губу. Наконец он ответил: «Окей, работа твоя».
Что это были за странные идеи?
Он описал довольно странный образ Кларисы Старлинг, которая представлялась ему в небесах, что-то вроде: «Мы видим, как она появляется в небе». Я тогда подумал: «Окей, Джин, прими-ка немного тайленола». Он еще не решил, будет ли играть Лектера: раз уж он снимает фильм, может быть, ему лучше играть Кроуфорда. После этого я с ним ни разу не говорил. Он ушел с проекта, когда я писал первый драфт, не сказав мне ни слова. С Джонатаном Демме мы не встречались вплоть до того, как я закончил сценарий.
Вы представляете себе Хэкмена в роли Ганнибала Лектера?
Нет, но он был бы хорошим Кроуфордом. Интересно, что я с самого начала работы над сценарием думал об Энтони Хопкинсе и Джоди Фостер.
Герой в романе Харриса отличается от Энтони Хопкинса. Это должен был быть литовец.
Да, он описал его с красными глазами и шестью пальцами на одной руке. Книга блестящая. Когда мы думали, как снять успешный фильм, то исходили из того, что это экранизация одного из самых блестящих триллеров из когда-либо написанных. Мы старались не облажаться.
Почему вы всегда представляли Хопкинса в роли Ганнибала?
Я всегда восхищался им как актером. Его речь так театральна. Я не мог представить какого-нибудь американского актера, который мог бы произнести эти реплики так, чтобы мы мысленно не представляли кавычки вокруг его слов. Ходили разговоры о Дастине Хоффмане, Роберте Дювалле, Де Ниро, но я всегда считал, что в Энтони Хопкинсе есть та сексуальность, которой обладает этот жутко сексуальный персонаж. Он очень, очень изворотливый. Нельзя подделать эту ловкость на большом экране.
Когда дело дошло до кастинга, студия медлила с ответом. Джонатан вылетел в Лондон, чтобы заранее предложить кандидатуру Энтони Хопкинса и сказал, что так и вышло. Но это версия Джонатана, Майк Медавой говорит, что было иначе. Что он якобы ответил: «Окей, ты получишь Энтони Хопкинса, если я получу Джоди Фостер». Но так или иначе, все сложилось.
Мишель Пфайффер также пробовалась на роль Кларисы?
Да. Демме хотел позвать ее, потому что режиссеры часто хотят снимать ту актрису, с которой работали на предыдущем проекте. [А эти двое вместе работали на «Замужем за мафией» (1988).] Мишель замечательная актриса, но она решила, что этот фильм слишком жесток для нее. То же самое сказал Джин Хэкмен. Я всегда думал, что на экране не будет жестокости. Психологически фильм сложный и тревожный, но фактически в нем очень мало насилия. В ней есть ужасающие элементы, но мы их не видим. Хотя следует отдать должное, картина глубоко волнующая.
Как же возник образ Джоди Фостер?
Она позвонила мне, когда я писал первый драфт. Мы до этого никогда не встречались. Она тогда только получила «Оскар» за «Обвиняемых» и выследила меня в чужом офисе, где я писал. Раздался звонок, и я услышал в трубке: «С вами говорит Джоди Фостер». Мы немного поболтали. Она мне сказала: «Может быть, однажды вы напишете для меня хорошую роль». Я ответил: «Думаю, что уже пишу для вас великую роль». На что она: «Я знаю».
Сначала Джонатан ей отказал. Мы говорили о ней на первой встрече и, к счастью, он передумал. Она связалась с ним и сказала ему: «Я знаю, что изначально вы выбрали не меня, но я собираюсь сыграть эту роль». Она была упрямой.
Что вы почувствовали, когда услышали, как Хопкинс произносит реплики Ганнибала?
Это было захватывающе. Забавно, я однажды спросил его, как он придумал говорить тем голосом, и он дал какой-то странный ответ, имевший смысл для него самого. Он сказал: «Ну, я подумал, что это должно быть нечто среднее между Кэтрин Хепберн и Hal-9000 из «Космической одиссеи 2001 года». Эти актеры... Что тут скажешь?
Вам понравилась его игра?
Да. Переживал, что он будет переигрывать. Когда съемки только начались, я столкнулся с ним во время ужина в отеле в Питтсбурге. И имел неосторожность поинтересоваться, как он собирается играть: «Вы выберете те моменты, где проявляется его безумие?». Он посмотрел на меня и ответил: «О нет. Думаю, если вы безумны, то безумны постоянно». Мне это не показалось убедительным и разумным. Но он оказался прав. Вы не выбираете, когда вы безумны или вменяемы.
В конечном счете, это потрясающее исполнение. Не знаю, заметили ли вы это, но он моргает только один раз за весь фильм, а также действует медленно, драматично, когда пробуждает у девушки болезненные воспоминания о смерти отца или чем-то подобном. Он будто потягивает бокал вина. В других случаях его глаза полностью распахнуты. Он тренировался изображать это.
При адаптации вы стремились рассказать историю с точки зрения Кларисы Старлинг. Почему?
Мне нужно было что-то придумать. Это 370-страничная книга, и в ней нет ничего, что бы при экранизации не было захватывающим. Но сознание каждого героя показано отдельно. В книге есть целая сюжетная линия с Кроуфордом и его умирающей женой, которую я пытался сохранить в первых двух драфтах, но потом понял, что ее нужно вырезать и сконцентрироваться на Кларисе и ее точке зрения. Но сделать это полностью не получится, так как придется убрать похищение Кэтрин Мартин, а также придется покинуть Кларису, чтобы дать Лектеру сбежать. Но во всей работе я руководствовался этим принципом: он помог мне организовать историю.
В то же время это было необычно - видеть сильную, смелую женщину как основного персонажа. Да, необычно для своего времени. Это потом уже такое стало чаще происходить. Несколько лет назад я разговаривал с Джонатаном о том, как в этом фильме нарушено столько правил и при этом получилось снять эффектным голливудский триллер. Очень многословный, очень интеллектуальный. В котором нет погонь и взрывов. Протагонист женщина, а не мужчина. Которая не находится в физической опасности вплоть до конца фильма. Все правила нарушены.
Возвращаясь к разговору о сценарии. Участвовал ли в работе Томас Харрис?
Том Харрис был очень мил с самого начала. Когда я получил этот проект, он поздравил меня. Сказал: «Если вам понадобится дополнительная информация о персонажах, дайте мне знать». Как автор он был очень добр и щедр. Я ответил ему: «Знаете что? Вы все вложили в эту книгу. Мне больше ничего не потребуется, и я чувствовал бы себя увереннее, если бы вы не видели сценарий до тех пор, пока все не будет сделано».
На самом деле, за десять лет он даже не посмотрел фильм. Он сказал: «Я не хочу, чтобы в мою голову проникло чужое видение этих персонажей, пока я еще пытаюсь писать о них в других книгах».
Просил ли Джонатан вас изменить что-то, когда вы работали над драфтами?
Он немного «подталкивал» меня: «Ты думаешь, это будет уместно в истории о женщине, у которой в детстве убили ягнят и она не смогла их спасти? Возникнет ли здесь ощущение разочарования? Действительно ли важно, что она не смогла спасти ягненка?». Я ему отвечал: «Мне плевать на этих ягнят, но ей не все равно, а именно она для меня и важна». О сцене, когда Лектер встречается с сенатором в терминале в аэропорту, Джонатан сказал: «Я думал, что Лектер будет вести себя более мерзко. Все таки сенатор США в его руках». Поэтому мне пришлось придумать для этой сцены какие-то гадости, которых не было в книге.
Как вы адаптировали линию Джейма Гамба [Буффало Билла] и Кэтрин Мартин?
Мне нравится Кэтрин Мартин, потому что она не хочет быть очередной жертвой. В романе Томаса Харриса это сделано гениально: она сопротивляется и пытается спастись. Она не дожидается смерти или спасения. Она сама пытается спасти свою жизнь. Брук Смит прекрасно сыграла эту роль.
Писать Джейма Габма было трудно, потому что, как только я решил, что буду рассказывать историю преимущественно с точки зрения Кларисы, возникли ограничения в изображении этого героя. Поэтому я не мог его драматизировать в большой степени. Если я не мог залезть ему в голову, я не мог и объяснить, как он стал тем, кем стал. Если я не мог показать флэшбеками его трудное детство или что-то такое, он превращался в подобие шифра. Но меня спасла игра Теда Левайна и Джонатан Демме. Они сказали: «Окей, давай просто его покажем. Как он что-то делает. Как он одевается? Какие украшения носит? Как красится? Какую музыку любит?» Все это они показывали на съемочной площадке. Со стороны Теда это было очень смело.
Была ли в сценарии сцена, когда Буффало Билл танцует обнаженным?
Не думаю. Как и все, я был шокирован, когда увидел, как он спрятал свои гениталии за ногами и позировал: «О Господи», - думал я. Когда Джоди увидела это в первый раз, она сказала: «И правда не по себе». Вот же идея. И кольцо в соске, и другие детали отсутствовали в сценарии.
Какая атмосфера была на площадке?
Джонатан разыгрывал актеров. Он обожает, когда фильм становится своего рода семейным фильмом, поэтому он всех запускает в кадр. И я был там - сыграл одного из копов, которые врываются не в тот дом. Эд Сэксон сыграл голову в банке. А один из ассистентов - клерка в прокате машин, но эту сцену вырезали. В ней Джоди Фостер забирает автомобиль со словами: «Клариса Старлинг, я беру вашу машину». Это была целая сцена. Но Джонатан сказал ассистенту: «Давай-ка устроим ей кое-что», как в «Скрытой камере».
И вот Джоди прибегает в спешке и говорит: «Привет, я Клариса Старлинг», а он ей отвечает: «Можно ваши документы?». Конечно, Джоди не собирается выходить из образа и начинает импровизировать. Ассистент отвечает: «Знаете, этого недостаточно. У вас есть водительское удостоверение, полученное в этом штате? Есть регистрация в отеле?» И наконец, наконец Джоди Фостер не выдерживает и начинает смеяться. Все просто повалились со смеху. Вот так Джонатан сохранял легкий настрой даже на этом темном фильме.
[...]
Почему вы отказались работать над сиквелом «Ганнибал» 2001 года?
Мы все отвергли это предложение, за исключением Тони Хопкинса, который не устоял перед искушением сыграть главную роль. Мы решили, что после нескольких лет борьбы с этой историей Том стал иначе смотреть на своих героев. Мы не могли принять мысль, что Кларису привлекает Ганнибал, как это написано в книге. Это было все равно что предательство собственного героя. Нет, мы не имеем права критиковать, потому что сами обязаны книге. Но это был очень болезненный момент, когда мы решили, что не сможем экранизировать эту книгу. Мы же тоже ждали ее десять лет. Но Том боролся с этой книгой, ее концовкой, и мы счастливы за то, что он проделал этот путь. Он не проявил того великодушия, которого мы ждали: история стала чересчур темной. Но Том Харрис не затаил на меня обиду и был очень добр ко мне, когда мы позже работали над «Красным драконом».
Вы смотрели сериал «Ганнибал»?
Нет. Сейчас целая индустрия, связанная с Ганнибалом Лектером. Думаю, это успех для создателей и успех для Томаса Харриса. А я вспоминаю, как покойный Дино Де Лаурентис также уговаривал меня экранизировать «Ганнибал: Восхождение». Я тогда сказал: «Дино, чем больше ты объясняешь этого героя, тем меньше он становится». Я не хочу знать, что когда ему было восемь, кто-то причинил боль его щенку. Я не хочу, чтобы у него возникла мотивация. Чем меньше мы о нем знаем, тем лучше для этого героя. Но в этом никого невозможно убедить, если речь идет о верной прибыли.
Чем вы больше всего гордитесь, когда думаете о «Молчании ягнят»?
Победа на «Оскаре» во всех главных категориях была исторической. Подобное случалось до того только три раза, и спустя 25 лет никто этого не повторил. Джоди мне однажды сказала: «Никто из нас не был настолько хорош ни до, ни после. Просто так вышло». Это был идеальный момент в карьере каждого из нас. (с)