Станет ли в Прибалтике русский язык государственным?
Заявления российских дипломатов о необходимости повышения статуса русского языка в странах проживания российских соотечественников вызывают нервную реакцию в Прибалтике и Восточной Европе. Конгресс российских соотечественников, как представительный орган русской диаспоры, может внести существенный вклад в такое нелёгкое дело, как борьба за официальное признание русского языка в его историческом статусе - одного из языков межнационального и регионального общения народов Европы.
Святее папы Римского?
Стоит признаться, что большинство русских Прибалтики, Украины и ряда других стран уже не верят в то, что в обозримом будущем удастся добиться официального признания русского языка. По языковому вопросу в русских общинах царит апатия. Те политические и общественные силы, которые говорят о необходимости официального статуса русского языка, объявляются антигосударственными, а более умеренные, входящие в политическую систему государств, обозначают эту проблему невнятно.
Диссонансом этой апатии звучат заявления российских официальных лиц. Например, министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявлял: «В некоторых странах сохраняется ограничение на использование русского языка как в средствах массовой информации, так и делопроизводстве. <…> Статус русского языка является для наших соотечественников одной из важнейших проблем. <…> Россия будет активно помогать соотечественникам и отстаивать законные интересы». Наиболее часто о статусе русского языка в зарубежье говорит директор Департамента по работе с соотечественниками за рубежом МИД РФ Александр Чепурин. «Кое-кто пытается доказать, что русский язык - это язык России, поэтому говорят о том, что Россия навязывает иностранный язык. Но по-русски говорят и в Латвии, и в Казахстане, поэтому статус этого языка должен быть соответствующим», - обосновывает Чепурин свою позицию, отмечая, что в Латвии, к примеру, русский объявлен иностранным. Чепурин конкретизирует видение перспектив статуса русского языка и в отдельных государствах, в частности он считает, что русский язык в странах Прибалтики должен иметь статус государственного.
Языковой суверенитет по-прибалтийски
Позиция Чепурина в странах Прибалтики, естественно, подвергается остракизму и сопровождается заявлениями о вмешательстве во внутренние дела независимых государств. Однако примечательно, что публичные обвинения в его адрес исходят от представителей национально озабоченных элит, а вот официальных демаршей, вызванных заявлениями высокопоставленных российских дипломатов, не последовало.
Наоборот, стоит обратить внимание на то, как в своё время прокомментировал на встрече с Сергеем Лавровым вопрос о статусе русского языка министр иностранных дел Латвии Марис Риекстиньш. Он подчеркнул, что Латвия - «единственная территория в мире, где латышский язык может выжить», поэтому о признании русского языка официальным не может быть и речи. «Я думаю, что нам не нужно заострять внимание на формальном статусе русского языка. В Латвии многие СМИ выходят на русском. Формальный статус ничего не изменит - главное, чтобы люди, которые хотят говорить на русском, могли это делать», - сказал Риекстиньш.
Вроде бы латышский министр дал однозначный ответ о невозможности официального статуса русского языка, но его аргументация была не дипломатического или правового характера, а скорее «гуманитарного». В чём же причина отсутствия официальных заявлений о вмешательстве России в языковые суверенитеты государств Прибалтики? Может быть, и не существует никакого языкового суверенитета?
Попытаемся рассмотреть, является ли вопрос языков суверенным делом какого-либо государства на нескольких примерах.
Балканский языковой узел
Национальные, а можно сказать и языковые, конфликты на Балканах протекали в более жёсткой форме, чем во многих странах постсоветского пространства. Проявившиеся после распада Югославии проблемы национальных меньшинств привели к силовому противостоянию в ряде республик, ставших независимыми суверенными государствами. Решение этих конфликтов, в том числе и статуса языков меньшинств международным сообществом, создало практику интернализации этого вопроса, методов решения его в рамках международного, а не национального права.
Наиболее показательным примером являются так называемые Охридские соглашения о статусе албанского меньшинства в Македонии, заключённые в 2001 году. В качестве прецедента в международной практике впервые их использовал 23 декабря 2004 года Президент РФ, ныне премьер-министр РФ Владимир Путин. Выступая на пресс-конференции с критикой распространённых в Евросоюзе двойных стандартов по отношению к правам русского населения Европы, компактно проживающего в Прибалтике, он отметил, что «Евросоюз предложил, чтобы на юге Македонии, где проживает 20 процентов албанского населения, они принимали участие в деятельности органов власти и управления, в том числе правоохранительных органов. <…> Хорошо это или плохо? Это правильно, хорошо. Но когда мы нашим коллегам говорим: слушайте, а в Риге 60 процентов русских проживают, давайте там тоже введём такой же стандарт. Нет, нельзя. Там другая ситуация. Какая другая? Люди что ли второго сорта там? Надо прекратить издеваться над здравым смыслом».
Отсылка к македонскому прецеденту, по мнению политолога, сопредседателя Конгресса русских общин Латвии Александра Казакова, ныне вынужденно проживающего в России, являлась вполне оправданной, и языковые аспекты Охридских соглашений вполне применимы к ситуации в Прибалтике. Он указывает, что, хотя согласно этим соглашениям официальным языком на всей территории Македонии является македонский язык, «любой другой язык, на котором говорят, по меньшей мере, 20 процентов населения», также является официальным языком. В общинах (административных территориях), где такой язык используется более чем 20 процентами местных жителей, на нём может проходить коммуникация с местными и центральными отделениями органов госвласти, которые в своих ответах должны, наряду с македонским, отвечать также и на этом языке. Документы, удостоверяющие личность граждан, говорящих на «официальном немакедонском языке», будут выдаваться на обоих языках.
Казаков отмечает и то, что в соглашениях оговорено не только право на использование языка, но и обязанности государства по его сохранению и развитию. Так, согласно статье 6 данных соглашений обучение в начальных и средних школах ведётся на родных языках национальностей с соблюдением общереспубликанского образовательного стандарта. Более того, государство должно обеспечить финансирование высшего образования на языках, являющихся родными не менее чем для 20 процентов населения. При приёме в государственные вузы должен применяться принцип позитивной дискриминации для нацменьшинств. Это означает, что представители нацменьшинств должны находиться в привилегированном, в определённом смысле, положении по сравнению с представителями титульной нации (квоты, льготы и пр.).
Казаков указывает, что в данных соглашениях национальные меньшинства были не объектом, а полноправным субъектом решения - под Охридским соглашением поставили подписи не только представители «титульных» македонских партий, но и представители меньшинственных непарламентских «албанских» партий.
Особо Казаков обращает внимание на то, что международное сообщество стало гарантом данных соглашений - свои подписи под документом поставили международные посредники - спецпредставитель Евросоюза Ф. Леотар, спецпредставитель США Дж. Пардью, спецпредставитель НАТО П. Фейт.
Таким образом, если наиболее критические языковые конфликты в Канаде между англо- и франкоговорящими и в Бельгии между фламандцами и валлонами решались суверенно в рамках государства, то в Македонии был создан прецедент, определяющий нормы и практику решения языкового вопроса в суверенной стране силами международного сообщества.
Примечательно, что представители прибалтийских элит с иезуитской логикой, отмеченной Путиным, заявили, что практика Охридских соглашений применима для третьего мира и не может быть использована в отношении этих стран, защищённых в рамках диалога Россия-Евросоюз европейским суверенитетом.
Однако языковой вопрос в диалоге ЕС-Россия не относится исключительно к суверенному пространству государств. Оживлённый и конструктивный диалог по языковому вопросу на международном уровне между Европой и Россией уже идёт. Причём предметом диалога являются языки народов России.
Заповедник языков
В самых «медвежьих углах» Российской Федерации можно обнаружить следующую картину - несколько явно не местных людей, говорящих по-русски с сильным акцентом, дотошно пытают представителя власти о том, сколько национальных школ в районе или регионе, сколько детей обучается на нерусском языке? Сколько издаётся нерусских газет и книг? Общаются ли представители власти с населением не только по-русски? Иногда они недовольно покачивают головой, иногда одобрительно кивают или их лица расплываются в довольной улыбке. Всё, что им сообщают, они старательно заносят в свои бумаги. Эти люди - граждане ЕС: либо эстонцы, либо венгры, либо финны, приехавшие в Россию в рамках международного сотрудничества изучить, как в России обстоят дела с языками родственных им финно-угров. И европейцы не считают, что нарушают чей-либо суверенитет. Россия со своей стороны признаёт сложности с сохранением и развитием финно-угорских языков и активно сотрудничает с международным сообществом в этом направлении. Реализуются совместные с Европой проекты по развитию этих языков. Например, в этом году в сотрудничестве с Венгрией была закончена масштабная работа над разработкой терминологии по географии для школ на коми языке - эмиссары республики разъехались по всему земному шару, чтобы перевести названия мировой географии на родной язык. Венгерский учёный Янош Пустаи высоко оценил деятельность Правительства Коми по сохранению коренного языка и отметил, что уже со следующего учебного года можно будет начать преподавание географии на коми языке. Удовлетворённо отмечают усилия по сохранению и развитию своих языков и российские финно-угры, которые в рамках Всемирного конгресса финно-угорских народов вместе со своими европейскими родственными народами ведут диалог с российской властью, и Президент России участвует в нём как глава самой многочисленной финно-угорской страны в мире. И все финно-угорские языки в России имеют статус официальных, государственных.
Однако, чтобы говорить об этой ситуации как о прецеденте международного решения языковых проблем, необходимо привести красноречивую цитату из официального документа, в котором Европа на международном уровне выдвигает к России требования, связанные со статусом языка национальных меньшинств:
«10. Наконец она (Парламентская ассамблея Совета Европы. - «Балтийский мир») призывает соответствующие власти Российской Федерации:
10.1. сотрудничать с Советом Европы в области введения этих рекомендаций;
10.2. обновить существующие и планируемые законодательные и административные реформы с таким расчётом, чтобы были учтены особые нужды меньшинств, включая финно-угорские народы;
10.3. подписать и ратифицировать Европейскую хартию о региональных языках или языках меньшинств (CETS № 148);
10.4. разработать план и программу (включая образование и культуру, а также административную и законодательную реформу) поднятия статуса финно-угорских языков, предоставляя улучшенные возможности развития таких языков и культуры, а также поощряя растущее участие финно-угорских народов в политических процессах и общественном управлении;
10.5. заметно увеличить федеральное и региональное финансирование для поддержки развития печатных и электронных СМИ (включая Интернет) на финно-угорских языках;
10.6. заметно увеличить федеральное и региональное финансирование для издания книг, газет и журналов на финно-угорских языках, включая сборники и издания энциклопедических серий (общих и специализированных на литературе, науке, искусстве и истории) и переводов классики мировой литературы;
10.7. где возможно, ставить целью «сильные» модели обучения на двух языках;
10.8. обеспечить доступ к начальному обучению и улучшить доступ к среднему и последующему обучению на родном языке представителей финно-угорских народов, увеличить и улучшить обучение учителей и поднять качество и количество обучающих материалов, произведённых на родных языках».
Это цитата из Отчёта Комитета по культуре, науке и образованию Парламентской ассамблеи Совета Европы. 26 октября 2006 года. Докладчик: Катрин Сакс, Эстония.
Попробуйте заменить в цитате «власти Российской Федерации» на «власти Латвии», «власти Эстонии», Литвы, Украины, «финно-угорские языки» - на «русский язык», а вместо Катрин Сакс прочтите имя представителя России в ассамблее Константина Косачёва... Попробуйте представить диалог с властями стран проживания в рамках Всемирного конгресса российских соотечественников. Представьте президента Латвии как главу самой русской страны Европы на Конгрессе российских соотечественников...
Остаётся ли ещё российским соотечественникам, проживающим в Прибалтике, о чём-либо мечтать? А можно ли об этом мечтать?
Можно! То, что языковые вопросы национальных меньшинств в отношениях России и Европы, как мы видим на примере финно-угорских языков, десуверенитезированы, являются общим пространством, даёт России право не только предъявлять требования по статусу русского языка, но и требовать от прибалтийских партнёров и ЕС субъектного участия в обсуждении этих вопросов российских соотечественников. Поэтому Россия вправе считать языковые требования соотечественников законными. Особенно с учётом того, что под давлением международного сообщества в законодательства прибалтийских государств уже внедрены нормы, позволяющие придать русскому языку официальный статус.
В заключение хотелось бы отметить, что упомянутый финно-угорский прецедент международного сотрудничества имеет общность скорее с проблемой бретонского языка во Франции, ливского в Латвии, сету в Эстонии - эти языки исчезают в ходе неумолимого исторического процесса ассимиляции коренных народов. Ситуации в Прибалтике тождественен именно Македонский прецедент (Охридские соглашения). В обоих случаях национальное меньшинство образовалось в рамках единого союзного государства. Языковые проблемы национальных меньшинств, как в Македонии, так и в Прибалтике, возникли в результате рождения независимых государств, взявших за основу национальную модель.
В конце 1990-х в Македонии власти не хотели вступать в диалог с языковыми меньшинствами и ситуация в стране вышла из-под контроля. Через десять лет, в 2009 году, в Эстонии врачи отказывают русскоговорящим пациентам в лечении и глава языковой инспекции Ильмар Тоомуск апеллирует к клятве Гиппократа, по сути признавая, что Эстонское государство не способно урегулировать приближающуюся к гуманитарной катастрофе ситуацию.
Дмитрий Кондрашов
"Балтийский мир" №5 2009 год
Святее папы Римского?
Стоит признаться, что большинство русских Прибалтики, Украины и ряда других стран уже не верят в то, что в обозримом будущем удастся добиться официального признания русского языка. По языковому вопросу в русских общинах царит апатия. Те политические и общественные силы, которые говорят о необходимости официального статуса русского языка, объявляются антигосударственными, а более умеренные, входящие в политическую систему государств, обозначают эту проблему невнятно.
Диссонансом этой апатии звучат заявления российских официальных лиц. Например, министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявлял: «В некоторых странах сохраняется ограничение на использование русского языка как в средствах массовой информации, так и делопроизводстве. <…> Статус русского языка является для наших соотечественников одной из важнейших проблем. <…> Россия будет активно помогать соотечественникам и отстаивать законные интересы». Наиболее часто о статусе русского языка в зарубежье говорит директор Департамента по работе с соотечественниками за рубежом МИД РФ Александр Чепурин. «Кое-кто пытается доказать, что русский язык - это язык России, поэтому говорят о том, что Россия навязывает иностранный язык. Но по-русски говорят и в Латвии, и в Казахстане, поэтому статус этого языка должен быть соответствующим», - обосновывает Чепурин свою позицию, отмечая, что в Латвии, к примеру, русский объявлен иностранным. Чепурин конкретизирует видение перспектив статуса русского языка и в отдельных государствах, в частности он считает, что русский язык в странах Прибалтики должен иметь статус государственного.
Языковой суверенитет по-прибалтийски
Позиция Чепурина в странах Прибалтики, естественно, подвергается остракизму и сопровождается заявлениями о вмешательстве во внутренние дела независимых государств. Однако примечательно, что публичные обвинения в его адрес исходят от представителей национально озабоченных элит, а вот официальных демаршей, вызванных заявлениями высокопоставленных российских дипломатов, не последовало.
Наоборот, стоит обратить внимание на то, как в своё время прокомментировал на встрече с Сергеем Лавровым вопрос о статусе русского языка министр иностранных дел Латвии Марис Риекстиньш. Он подчеркнул, что Латвия - «единственная территория в мире, где латышский язык может выжить», поэтому о признании русского языка официальным не может быть и речи. «Я думаю, что нам не нужно заострять внимание на формальном статусе русского языка. В Латвии многие СМИ выходят на русском. Формальный статус ничего не изменит - главное, чтобы люди, которые хотят говорить на русском, могли это делать», - сказал Риекстиньш.
Вроде бы латышский министр дал однозначный ответ о невозможности официального статуса русского языка, но его аргументация была не дипломатического или правового характера, а скорее «гуманитарного». В чём же причина отсутствия официальных заявлений о вмешательстве России в языковые суверенитеты государств Прибалтики? Может быть, и не существует никакого языкового суверенитета?
Попытаемся рассмотреть, является ли вопрос языков суверенным делом какого-либо государства на нескольких примерах.
Балканский языковой узел
Национальные, а можно сказать и языковые, конфликты на Балканах протекали в более жёсткой форме, чем во многих странах постсоветского пространства. Проявившиеся после распада Югославии проблемы национальных меньшинств привели к силовому противостоянию в ряде республик, ставших независимыми суверенными государствами. Решение этих конфликтов, в том числе и статуса языков меньшинств международным сообществом, создало практику интернализации этого вопроса, методов решения его в рамках международного, а не национального права.
Наиболее показательным примером являются так называемые Охридские соглашения о статусе албанского меньшинства в Македонии, заключённые в 2001 году. В качестве прецедента в международной практике впервые их использовал 23 декабря 2004 года Президент РФ, ныне премьер-министр РФ Владимир Путин. Выступая на пресс-конференции с критикой распространённых в Евросоюзе двойных стандартов по отношению к правам русского населения Европы, компактно проживающего в Прибалтике, он отметил, что «Евросоюз предложил, чтобы на юге Македонии, где проживает 20 процентов албанского населения, они принимали участие в деятельности органов власти и управления, в том числе правоохранительных органов. <…> Хорошо это или плохо? Это правильно, хорошо. Но когда мы нашим коллегам говорим: слушайте, а в Риге 60 процентов русских проживают, давайте там тоже введём такой же стандарт. Нет, нельзя. Там другая ситуация. Какая другая? Люди что ли второго сорта там? Надо прекратить издеваться над здравым смыслом».
Отсылка к македонскому прецеденту, по мнению политолога, сопредседателя Конгресса русских общин Латвии Александра Казакова, ныне вынужденно проживающего в России, являлась вполне оправданной, и языковые аспекты Охридских соглашений вполне применимы к ситуации в Прибалтике. Он указывает, что, хотя согласно этим соглашениям официальным языком на всей территории Македонии является македонский язык, «любой другой язык, на котором говорят, по меньшей мере, 20 процентов населения», также является официальным языком. В общинах (административных территориях), где такой язык используется более чем 20 процентами местных жителей, на нём может проходить коммуникация с местными и центральными отделениями органов госвласти, которые в своих ответах должны, наряду с македонским, отвечать также и на этом языке. Документы, удостоверяющие личность граждан, говорящих на «официальном немакедонском языке», будут выдаваться на обоих языках.
Казаков отмечает и то, что в соглашениях оговорено не только право на использование языка, но и обязанности государства по его сохранению и развитию. Так, согласно статье 6 данных соглашений обучение в начальных и средних школах ведётся на родных языках национальностей с соблюдением общереспубликанского образовательного стандарта. Более того, государство должно обеспечить финансирование высшего образования на языках, являющихся родными не менее чем для 20 процентов населения. При приёме в государственные вузы должен применяться принцип позитивной дискриминации для нацменьшинств. Это означает, что представители нацменьшинств должны находиться в привилегированном, в определённом смысле, положении по сравнению с представителями титульной нации (квоты, льготы и пр.).
Казаков указывает, что в данных соглашениях национальные меньшинства были не объектом, а полноправным субъектом решения - под Охридским соглашением поставили подписи не только представители «титульных» македонских партий, но и представители меньшинственных непарламентских «албанских» партий.
Особо Казаков обращает внимание на то, что международное сообщество стало гарантом данных соглашений - свои подписи под документом поставили международные посредники - спецпредставитель Евросоюза Ф. Леотар, спецпредставитель США Дж. Пардью, спецпредставитель НАТО П. Фейт.
Таким образом, если наиболее критические языковые конфликты в Канаде между англо- и франкоговорящими и в Бельгии между фламандцами и валлонами решались суверенно в рамках государства, то в Македонии был создан прецедент, определяющий нормы и практику решения языкового вопроса в суверенной стране силами международного сообщества.
Примечательно, что представители прибалтийских элит с иезуитской логикой, отмеченной Путиным, заявили, что практика Охридских соглашений применима для третьего мира и не может быть использована в отношении этих стран, защищённых в рамках диалога Россия-Евросоюз европейским суверенитетом.
Однако языковой вопрос в диалоге ЕС-Россия не относится исключительно к суверенному пространству государств. Оживлённый и конструктивный диалог по языковому вопросу на международном уровне между Европой и Россией уже идёт. Причём предметом диалога являются языки народов России.
Заповедник языков
В самых «медвежьих углах» Российской Федерации можно обнаружить следующую картину - несколько явно не местных людей, говорящих по-русски с сильным акцентом, дотошно пытают представителя власти о том, сколько национальных школ в районе или регионе, сколько детей обучается на нерусском языке? Сколько издаётся нерусских газет и книг? Общаются ли представители власти с населением не только по-русски? Иногда они недовольно покачивают головой, иногда одобрительно кивают или их лица расплываются в довольной улыбке. Всё, что им сообщают, они старательно заносят в свои бумаги. Эти люди - граждане ЕС: либо эстонцы, либо венгры, либо финны, приехавшие в Россию в рамках международного сотрудничества изучить, как в России обстоят дела с языками родственных им финно-угров. И европейцы не считают, что нарушают чей-либо суверенитет. Россия со своей стороны признаёт сложности с сохранением и развитием финно-угорских языков и активно сотрудничает с международным сообществом в этом направлении. Реализуются совместные с Европой проекты по развитию этих языков. Например, в этом году в сотрудничестве с Венгрией была закончена масштабная работа над разработкой терминологии по географии для школ на коми языке - эмиссары республики разъехались по всему земному шару, чтобы перевести названия мировой географии на родной язык. Венгерский учёный Янош Пустаи высоко оценил деятельность Правительства Коми по сохранению коренного языка и отметил, что уже со следующего учебного года можно будет начать преподавание географии на коми языке. Удовлетворённо отмечают усилия по сохранению и развитию своих языков и российские финно-угры, которые в рамках Всемирного конгресса финно-угорских народов вместе со своими европейскими родственными народами ведут диалог с российской властью, и Президент России участвует в нём как глава самой многочисленной финно-угорской страны в мире. И все финно-угорские языки в России имеют статус официальных, государственных.
Однако, чтобы говорить об этой ситуации как о прецеденте международного решения языковых проблем, необходимо привести красноречивую цитату из официального документа, в котором Европа на международном уровне выдвигает к России требования, связанные со статусом языка национальных меньшинств:
«10. Наконец она (Парламентская ассамблея Совета Европы. - «Балтийский мир») призывает соответствующие власти Российской Федерации:
10.1. сотрудничать с Советом Европы в области введения этих рекомендаций;
10.2. обновить существующие и планируемые законодательные и административные реформы с таким расчётом, чтобы были учтены особые нужды меньшинств, включая финно-угорские народы;
10.3. подписать и ратифицировать Европейскую хартию о региональных языках или языках меньшинств (CETS № 148);
10.4. разработать план и программу (включая образование и культуру, а также административную и законодательную реформу) поднятия статуса финно-угорских языков, предоставляя улучшенные возможности развития таких языков и культуры, а также поощряя растущее участие финно-угорских народов в политических процессах и общественном управлении;
10.5. заметно увеличить федеральное и региональное финансирование для поддержки развития печатных и электронных СМИ (включая Интернет) на финно-угорских языках;
10.6. заметно увеличить федеральное и региональное финансирование для издания книг, газет и журналов на финно-угорских языках, включая сборники и издания энциклопедических серий (общих и специализированных на литературе, науке, искусстве и истории) и переводов классики мировой литературы;
10.7. где возможно, ставить целью «сильные» модели обучения на двух языках;
10.8. обеспечить доступ к начальному обучению и улучшить доступ к среднему и последующему обучению на родном языке представителей финно-угорских народов, увеличить и улучшить обучение учителей и поднять качество и количество обучающих материалов, произведённых на родных языках».
Это цитата из Отчёта Комитета по культуре, науке и образованию Парламентской ассамблеи Совета Европы. 26 октября 2006 года. Докладчик: Катрин Сакс, Эстония.
Попробуйте заменить в цитате «власти Российской Федерации» на «власти Латвии», «власти Эстонии», Литвы, Украины, «финно-угорские языки» - на «русский язык», а вместо Катрин Сакс прочтите имя представителя России в ассамблее Константина Косачёва... Попробуйте представить диалог с властями стран проживания в рамках Всемирного конгресса российских соотечественников. Представьте президента Латвии как главу самой русской страны Европы на Конгрессе российских соотечественников...
Остаётся ли ещё российским соотечественникам, проживающим в Прибалтике, о чём-либо мечтать? А можно ли об этом мечтать?
Можно! То, что языковые вопросы национальных меньшинств в отношениях России и Европы, как мы видим на примере финно-угорских языков, десуверенитезированы, являются общим пространством, даёт России право не только предъявлять требования по статусу русского языка, но и требовать от прибалтийских партнёров и ЕС субъектного участия в обсуждении этих вопросов российских соотечественников. Поэтому Россия вправе считать языковые требования соотечественников законными. Особенно с учётом того, что под давлением международного сообщества в законодательства прибалтийских государств уже внедрены нормы, позволяющие придать русскому языку официальный статус.
В заключение хотелось бы отметить, что упомянутый финно-угорский прецедент международного сотрудничества имеет общность скорее с проблемой бретонского языка во Франции, ливского в Латвии, сету в Эстонии - эти языки исчезают в ходе неумолимого исторического процесса ассимиляции коренных народов. Ситуации в Прибалтике тождественен именно Македонский прецедент (Охридские соглашения). В обоих случаях национальное меньшинство образовалось в рамках единого союзного государства. Языковые проблемы национальных меньшинств, как в Македонии, так и в Прибалтике, возникли в результате рождения независимых государств, взявших за основу национальную модель.
В конце 1990-х в Македонии власти не хотели вступать в диалог с языковыми меньшинствами и ситуация в стране вышла из-под контроля. Через десять лет, в 2009 году, в Эстонии врачи отказывают русскоговорящим пациентам в лечении и глава языковой инспекции Ильмар Тоомуск апеллирует к клятве Гиппократа, по сути признавая, что Эстонское государство не способно урегулировать приближающуюся к гуманитарной катастрофе ситуацию.
Дмитрий Кондрашов
"Балтийский мир" №5 2009 год