к венедскому вопросу
Давно хотелось опубликовать некоторое наблюдение к венедскому вопросу. Ни в коем случае не пытаюсь опровергнуть венедскую теорию становления Руси, все же считаю необходимым внести каплю дегтя в устоявшуюся аргументацию. И не претендуя на истину, прошу рассмотреть мою гипотезу, как имеющую некоторые обоснования недоступные большинству историков, и собственно критически попинать в комментариях. Спасибо!
К венедскому вопросу
Одним из самых весомых аргументов доказательства существования венедов историки любят использовать лингвистический факт названия русских в финском и эстонском языках. И в том и в другом языке слово русский - Vene. Производные: venelane (эст) - русский, в смысле человек; Venemaa (эст) - Россия, дословно русская земля (страна) и собственно vene используется в современном эстонском языке как прилагательное. В финском языке аналогичная картина.
Этот факт как доказательство соседства средневековых финно-угров с венедами использовали, кажется, все историки начиная от Татищева. Позволю себе привести один из современных текстов, взятых из сети практически наугад:
В сочинениях римских авторов славяне именуются венедами/венетами. О том, что под этим этнонимом действительно скрываются славяне, свидетельствует Иордан - автор «Гетики», написанной в середине VI в. Он пишет, что венеты - «многочисленное племя», обитавшее в его время «от истоков Вистулы на огромных пространствах». «Хотя теперь их названия меняются в зависимости от различных родов и мест обитания,- отмечает далее Иордан,- преимущественно они все же называются славянами и антами». Упоминания венедов в других местах «Гетики» свидетельствуют, что для Иордана отождествление венедов и славян представляется несомненным. Венедами называли славян - своих восточных соседей - германцы. Для раннего средневековья это документируется целым рядом письменных свидетельств. Германское Wenden - «славяне» сохранилось за ними до сих пор. Этим этнонимом немцы именуют лужичан. Венедами называют славян и прибалтийские финны (эстонское wene, финское venalainen, карельское venea 'русские', Vena 'Русь', veneks 'по-русски'). До недавнего времени исследователи полагали, что название славян венедами было воспринято западными финскими племенами от германцев. Однако материалы археологии говорят об ином происхождении этого этнонима в западнофинском мире. В период великого переселения народов славяне крупными массами расселились в лесной зоне Восточно-Европейской равнины и непосредственно встретились с прибалтийскими финнами. Интересно, что эта группа славян вышла из Висло-Одерского ареала, из того его региона, который, согласно информации Иордана, был заселен славянами-венедами. В этой связи допустимо предположение, что для части ранних славян этноним венеды был самоназванием. Попытки этимологизировать этноним венеды на славянской языковой почве оказались неубедительными. Неоднократно высказывалась догадка о том, что название венедов было перенесено на славян в то время, когда они будто бы появились в бассейне Вислы,- германцы и римляне стали именовать славян этнонимом ранее проживавшего здесь населения. Однако каких-либо оснований, подтверждающих эту мысль, в распоряжении науки нет.
Этноним венеды восходит к отдаленной древности, вероятно, к древне-европейской общности II тыс. до н. э., о которой речь пойдет ниже. Из нее вышли венеты, зафиксированные античными источниками в Северной Адриатике, кельтское племя венетов, проживавшее в Бретании и покоренное Цезарем во время походов 58-51 гг. до н. э. в Галлию, и, нужно полагать, венеды/венеты - славяне.
Седов В. В. Древнерусская народность: Историко-археологическое исследование. М ., 1999. С . 91-116.
Lehr-Splawinski Т . О pochodzeniu i praojczyznie slowian. Poznari, 1946. S. 17; Goiqb Z. Veneti/Venedi - the oldest name of the Slaves//Journal of Indo-European Studies. 1975. №4. P . 321-336.
Конец цитаты. Взято отсюда http://www.i-u.ru/biblio/archive/sedov_stu/00.aspx
Как видно из цитаты, обращением к западнофинским языкам пытаются решить как минимум два вопроса: о локализации венедов и об их самонозвании.
Однако, у меня как у человека говорящего на эстонском, причем не выучившего этот язык, а выросшего в тесном соприкосновении с его носителями, и как следствие немного понимающего финский и узнающему знакомые слова в карельском и ингермландских наречиях, к подобной аргументации есть существенные вопросы.
Так например, достаточно невинный - автор цитаты как и многие другие отмечает, что в эстонском языке есть слово «wene», очевидно пытаясь усилить аналогию со немецким словом «wenden», но, в эстонском языке такого слова нет. Литера обозначающая двойную «В» - «W» в этом языке мертвая, не озвученная, так как при заимствовании от немцев латиницы у эстонцев не обнаружилось аналогии с немецкой озвучкой этой литеры. В эстонском языке, равно как и в финском есть абсолютно аналогичный русскому твердый звук «В» который обозначается литерой «V». И никак иначе. Литера «W» соответственно в этих языках не используется. Смущает и подбор в цитате разных грамматических форм из разных западнофинских языков, что так-же является обычной практикой у историков.
Но, главный вопрос возникает в правомочности безапелляционного утверждения происхождения «vene» от «венед», «венет» или «венд». Попытаюсь аргументировать свои сомнения.
В современном эстонском языке есть три значительных пласта заимствований из русского языка. Первый, наиболее архаичный, относится к временам взаимодействия предков эстонцев с Новгородской землей, заимствования из этого слоя в основном общие для всех западнофинских языков. Второй слой относится к этапу пребывания в составе Российской империи. Третий слой формируется и сейчас в результате совместного проживания с многочисленной русской языковой общиной.
Имеется множество доказательств, того что формирование слова Vene, по древности находится близко, а скорее всего совпадает с древним слоем заимствований. Степень интеграции предков эстонцев с Новгородской землей показывает например ПВЛ. Там чудь указана в списке племен участвовавших в призвании Рюрика. Соответственно и пласт этот обширный и значимый - насчитывает тысячи слов в финских языках. Примечательно что в этих словах сохранились реликты русского языка, например носовых славянских звуков. Что позволяет относить заимствования в прибалтийско-финских языках к X в. Как к самой поздней дате некоторых заимствований. Ф. П. Филин полагал, что древнейшие заимствования произошли в VII-VIII вв. [Филин 1982: 205]. До X в. произошло заимствование слов, в которых отразилось произношение [ъ] и [ь]: рус. лъжька - фин. lusiikka, рус. съмьрть - фин. surma.
В эстонском языке «ramaat» (книга) происходит от слова грамота; эстонский «leib» (хлеб) соответственно от хлеб; «kurk» - огурец, я привел именно эти слова с целью показать особенность заимствования русских слов в западнофинские языки в тот период. И сегодня в уральских языках как правило, в начале и конце слова не может быть стечения согласных, исключения составляют только мордовские языки. Поэтому древние заимствования в финские языки имеют следующую особенность слова содержавшие в русском неудобные для эстонцев, финов, карел и т.д. созвучия трансформируются. В наиболее древнем пласту отсекаются тяжелопроизносимые сложные созвучия в начале слова. Так g исчезло в ramaat. В финском: tarina (рассказ) потеряло s - старина; lutka (потаскуха) потеряла b - блудница (видимо слово произошло от формы блудка) и смягчила д.
В более позднее время, уже во второй период заимствований эта проблема решалась удвоением гласных, например слово обозначающее славян - slaavi. Но, в ранний период правило отсечения наблюдается как единственное.
В связи с этим можно поставить вопрос как как слово «славяне» перешло бы в финские языки во время Древней руси? Вполне очевидно, что произошло бы отсечение неудобного «s» то есть получились бы lavene, с ударением на а, что вполне допустимо с точки зрения эстонского и других финских языков. Совершенно другой расклад возникает если имплантировалось не слово «славяне», а «словене» - те есть название словен ильменских. Тут играет роль архаичное для финских языков правило ударения на первом слоге. При простом отсечении s мы получаем lovene c ударением на o, что с точки зрения человека говорящего на эстонском или финском, прошу поверить на слово, звучит как пытка. Музыкальное ухо финно-угра срочно требует удвоение этой гласной примерно так: «loovene», где двойное «о» на самом деле звучит как тройное и даже четверное. В результате, в сознании финноугра созвучие с исходным материалом - «словене», полностью утрачивается, к тому-же как я специально отметил ранее, метод удвоения гласных не свойственен в архаичных заимствованиях.
Попытка исправить ситуацию перенесением ударения на более удобное «е» ведет к полной ликвидации всей части «slo». Избавившись от этого фонетического кошмара западные финны получили в их понимании, вполне созвучное источнику и красивое, слово «вене».
Аргументацией за эту точку зрения является и то, что словене ильменские контактировали со всеми западными финно-уграми, являлись доминирующим этносом в Новгородской республике, называвшейся и землей Словенской. Вполне логично предположить, что столкнувшись со славянами ильменскими которые не были аборигенами данной местности, а, как показывают археологические и лингвистические данные, мигрантами с южной Балтики - региона где не было прямого контакта славян с финно-уграми, эстонцы, финны и карелы имплантировали самоназвание переселенцев в свой язык, изменив согласно своей фонетике в vene.
Справедливости ради стоит отметить, что и слово венед могло имплантироваться в древний эстонский путем отсечения согласной в конце слова. Соответственно так же получается vene, но есть некоторые сомнения. Все архаичные названия народов в эстонском имеют глубинный смысл множественной общности народа и территории. Собственно Vene или Routsi, или Suomi - это и народ и страна и все что относится к этой общности. Себя эстонцы еще сто лет назад называли maarahvas - земельный народ (земля в смысле территории), а слово Eesti вычитали у Тацита и успешно заимствовали. Обозначение отдельного представителя общности происходит добавлением к названию общности частицы lane: Estlane, Venelane, Suomilane.
Я это отмечаю, с целью показать, что основой для имплантации в эстонский язык не могло быть слово «венед» в единственном числе. А при переходе множественного "венеды" мы при соблюдении правил перехода получим venedi или даже прямо venedō или venetō, (литера ō - соответствует звуку Ы), но не vene. Кстати, в эстонском языке есть и слово vend и обозначает оно «брат». То есть любая форма слова венд, венед или венды/венеды не является сложной для произношения, да и звук «ы» у них есть и крайне популярен. Так, что не было особого смысла коверкать слово «венеды».
Собственно, не опровергая сам факт существования венедов и их роли в становлении Руси, на мой взгляд нельзя абсолютно безапелляционно использовать существование слова vene западных финно-угорских языках как доказательство их существования и особенно делать выводы о самоназвании.
Так же хочется отметить, что с учетом вышеизложенного получается картина созвучная с выводами некоторых словацких ученых о первичном самоназвании славяне и словене, переозвученном в других языках как венеды или вене. Процитирую Йожко Шавли: «достаточно убедительным кажется выведение имени «венеты» от имени «словенцы». Исконное имя «словенеты», после палатализации и редукции полугласного звука: «slоvene(t)ci», в произношении соседних народов уже довольно быстро утратило начальный слог и дошло до нас в виде «(сло)венеты», «венеты», как утверждает Матей Бор в своем исследовании».
То есть, с учетом вышесказанного мы наблюдаем и на юге и на севере славянского ареала возможные обоснования, что самоназванием тех, кто в европейских источниках обозначен как «венеды» было именно «словене». Что в некотором смысле подтверждает ПВЛ когда утверждает, что севшие на Ильмене славяне назвались своим именем. Возможно это произошло в связи с тем, что представители разных балтийских племен и объединений в результате миграции утрачивали прямую связь с конкретным субэтносом балтийского славянства и на новом месте принимали объединяющее представителей разных южно-балтийских славян, так сказать, суперэтническое название.
К венедскому вопросу
Одним из самых весомых аргументов доказательства существования венедов историки любят использовать лингвистический факт названия русских в финском и эстонском языках. И в том и в другом языке слово русский - Vene. Производные: venelane (эст) - русский, в смысле человек; Venemaa (эст) - Россия, дословно русская земля (страна) и собственно vene используется в современном эстонском языке как прилагательное. В финском языке аналогичная картина.
Этот факт как доказательство соседства средневековых финно-угров с венедами использовали, кажется, все историки начиная от Татищева. Позволю себе привести один из современных текстов, взятых из сети практически наугад:
В сочинениях римских авторов славяне именуются венедами/венетами. О том, что под этим этнонимом действительно скрываются славяне, свидетельствует Иордан - автор «Гетики», написанной в середине VI в. Он пишет, что венеты - «многочисленное племя», обитавшее в его время «от истоков Вистулы на огромных пространствах». «Хотя теперь их названия меняются в зависимости от различных родов и мест обитания,- отмечает далее Иордан,- преимущественно они все же называются славянами и антами». Упоминания венедов в других местах «Гетики» свидетельствуют, что для Иордана отождествление венедов и славян представляется несомненным. Венедами называли славян - своих восточных соседей - германцы. Для раннего средневековья это документируется целым рядом письменных свидетельств. Германское Wenden - «славяне» сохранилось за ними до сих пор. Этим этнонимом немцы именуют лужичан. Венедами называют славян и прибалтийские финны (эстонское wene, финское venalainen, карельское venea 'русские', Vena 'Русь', veneks 'по-русски'). До недавнего времени исследователи полагали, что название славян венедами было воспринято западными финскими племенами от германцев. Однако материалы археологии говорят об ином происхождении этого этнонима в западнофинском мире. В период великого переселения народов славяне крупными массами расселились в лесной зоне Восточно-Европейской равнины и непосредственно встретились с прибалтийскими финнами. Интересно, что эта группа славян вышла из Висло-Одерского ареала, из того его региона, который, согласно информации Иордана, был заселен славянами-венедами. В этой связи допустимо предположение, что для части ранних славян этноним венеды был самоназванием. Попытки этимологизировать этноним венеды на славянской языковой почве оказались неубедительными. Неоднократно высказывалась догадка о том, что название венедов было перенесено на славян в то время, когда они будто бы появились в бассейне Вислы,- германцы и римляне стали именовать славян этнонимом ранее проживавшего здесь населения. Однако каких-либо оснований, подтверждающих эту мысль, в распоряжении науки нет.
Этноним венеды восходит к отдаленной древности, вероятно, к древне-европейской общности II тыс. до н. э., о которой речь пойдет ниже. Из нее вышли венеты, зафиксированные античными источниками в Северной Адриатике, кельтское племя венетов, проживавшее в Бретании и покоренное Цезарем во время походов 58-51 гг. до н. э. в Галлию, и, нужно полагать, венеды/венеты - славяне.
Седов В. В. Древнерусская народность: Историко-археологическое исследование. М ., 1999. С . 91-116.
Lehr-Splawinski Т . О pochodzeniu i praojczyznie slowian. Poznari, 1946. S. 17; Goiqb Z. Veneti/Venedi - the oldest name of the Slaves//Journal of Indo-European Studies. 1975. №4. P . 321-336.
Конец цитаты. Взято отсюда http://www.i-u.ru/biblio/archive/sedov_stu/00.aspx
Как видно из цитаты, обращением к западнофинским языкам пытаются решить как минимум два вопроса: о локализации венедов и об их самонозвании.
Однако, у меня как у человека говорящего на эстонском, причем не выучившего этот язык, а выросшего в тесном соприкосновении с его носителями, и как следствие немного понимающего финский и узнающему знакомые слова в карельском и ингермландских наречиях, к подобной аргументации есть существенные вопросы.
Так например, достаточно невинный - автор цитаты как и многие другие отмечает, что в эстонском языке есть слово «wene», очевидно пытаясь усилить аналогию со немецким словом «wenden», но, в эстонском языке такого слова нет. Литера обозначающая двойную «В» - «W» в этом языке мертвая, не озвученная, так как при заимствовании от немцев латиницы у эстонцев не обнаружилось аналогии с немецкой озвучкой этой литеры. В эстонском языке, равно как и в финском есть абсолютно аналогичный русскому твердый звук «В» который обозначается литерой «V». И никак иначе. Литера «W» соответственно в этих языках не используется. Смущает и подбор в цитате разных грамматических форм из разных западнофинских языков, что так-же является обычной практикой у историков.
Но, главный вопрос возникает в правомочности безапелляционного утверждения происхождения «vene» от «венед», «венет» или «венд». Попытаюсь аргументировать свои сомнения.
В современном эстонском языке есть три значительных пласта заимствований из русского языка. Первый, наиболее архаичный, относится к временам взаимодействия предков эстонцев с Новгородской землей, заимствования из этого слоя в основном общие для всех западнофинских языков. Второй слой относится к этапу пребывания в составе Российской империи. Третий слой формируется и сейчас в результате совместного проживания с многочисленной русской языковой общиной.
Имеется множество доказательств, того что формирование слова Vene, по древности находится близко, а скорее всего совпадает с древним слоем заимствований. Степень интеграции предков эстонцев с Новгородской землей показывает например ПВЛ. Там чудь указана в списке племен участвовавших в призвании Рюрика. Соответственно и пласт этот обширный и значимый - насчитывает тысячи слов в финских языках. Примечательно что в этих словах сохранились реликты русского языка, например носовых славянских звуков. Что позволяет относить заимствования в прибалтийско-финских языках к X в. Как к самой поздней дате некоторых заимствований. Ф. П. Филин полагал, что древнейшие заимствования произошли в VII-VIII вв. [Филин 1982: 205]. До X в. произошло заимствование слов, в которых отразилось произношение [ъ] и [ь]: рус. лъжька - фин. lusiikka, рус. съмьрть - фин. surma.
В эстонском языке «ramaat» (книга) происходит от слова грамота; эстонский «leib» (хлеб) соответственно от хлеб; «kurk» - огурец, я привел именно эти слова с целью показать особенность заимствования русских слов в западнофинские языки в тот период. И сегодня в уральских языках как правило, в начале и конце слова не может быть стечения согласных, исключения составляют только мордовские языки. Поэтому древние заимствования в финские языки имеют следующую особенность слова содержавшие в русском неудобные для эстонцев, финов, карел и т.д. созвучия трансформируются. В наиболее древнем пласту отсекаются тяжелопроизносимые сложные созвучия в начале слова. Так g исчезло в ramaat. В финском: tarina (рассказ) потеряло s - старина; lutka (потаскуха) потеряла b - блудница (видимо слово произошло от формы блудка) и смягчила д.
В более позднее время, уже во второй период заимствований эта проблема решалась удвоением гласных, например слово обозначающее славян - slaavi. Но, в ранний период правило отсечения наблюдается как единственное.
В связи с этим можно поставить вопрос как как слово «славяне» перешло бы в финские языки во время Древней руси? Вполне очевидно, что произошло бы отсечение неудобного «s» то есть получились бы lavene, с ударением на а, что вполне допустимо с точки зрения эстонского и других финских языков. Совершенно другой расклад возникает если имплантировалось не слово «славяне», а «словене» - те есть название словен ильменских. Тут играет роль архаичное для финских языков правило ударения на первом слоге. При простом отсечении s мы получаем lovene c ударением на o, что с точки зрения человека говорящего на эстонском или финском, прошу поверить на слово, звучит как пытка. Музыкальное ухо финно-угра срочно требует удвоение этой гласной примерно так: «loovene», где двойное «о» на самом деле звучит как тройное и даже четверное. В результате, в сознании финноугра созвучие с исходным материалом - «словене», полностью утрачивается, к тому-же как я специально отметил ранее, метод удвоения гласных не свойственен в архаичных заимствованиях.
Попытка исправить ситуацию перенесением ударения на более удобное «е» ведет к полной ликвидации всей части «slo». Избавившись от этого фонетического кошмара западные финны получили в их понимании, вполне созвучное источнику и красивое, слово «вене».
Аргументацией за эту точку зрения является и то, что словене ильменские контактировали со всеми западными финно-уграми, являлись доминирующим этносом в Новгородской республике, называвшейся и землей Словенской. Вполне логично предположить, что столкнувшись со славянами ильменскими которые не были аборигенами данной местности, а, как показывают археологические и лингвистические данные, мигрантами с южной Балтики - региона где не было прямого контакта славян с финно-уграми, эстонцы, финны и карелы имплантировали самоназвание переселенцев в свой язык, изменив согласно своей фонетике в vene.
Справедливости ради стоит отметить, что и слово венед могло имплантироваться в древний эстонский путем отсечения согласной в конце слова. Соответственно так же получается vene, но есть некоторые сомнения. Все архаичные названия народов в эстонском имеют глубинный смысл множественной общности народа и территории. Собственно Vene или Routsi, или Suomi - это и народ и страна и все что относится к этой общности. Себя эстонцы еще сто лет назад называли maarahvas - земельный народ (земля в смысле территории), а слово Eesti вычитали у Тацита и успешно заимствовали. Обозначение отдельного представителя общности происходит добавлением к названию общности частицы lane: Estlane, Venelane, Suomilane.
Я это отмечаю, с целью показать, что основой для имплантации в эстонский язык не могло быть слово «венед» в единственном числе. А при переходе множественного "венеды" мы при соблюдении правил перехода получим venedi или даже прямо venedō или venetō, (литера ō - соответствует звуку Ы), но не vene. Кстати, в эстонском языке есть и слово vend и обозначает оно «брат». То есть любая форма слова венд, венед или венды/венеды не является сложной для произношения, да и звук «ы» у них есть и крайне популярен. Так, что не было особого смысла коверкать слово «венеды».
Собственно, не опровергая сам факт существования венедов и их роли в становлении Руси, на мой взгляд нельзя абсолютно безапелляционно использовать существование слова vene западных финно-угорских языках как доказательство их существования и особенно делать выводы о самоназвании.
Так же хочется отметить, что с учетом вышеизложенного получается картина созвучная с выводами некоторых словацких ученых о первичном самоназвании славяне и словене, переозвученном в других языках как венеды или вене. Процитирую Йожко Шавли: «достаточно убедительным кажется выведение имени «венеты» от имени «словенцы». Исконное имя «словенеты», после палатализации и редукции полугласного звука: «slоvene(t)ci», в произношении соседних народов уже довольно быстро утратило начальный слог и дошло до нас в виде «(сло)венеты», «венеты», как утверждает Матей Бор в своем исследовании».
То есть, с учетом вышесказанного мы наблюдаем и на юге и на севере славянского ареала возможные обоснования, что самоназванием тех, кто в европейских источниках обозначен как «венеды» было именно «словене». Что в некотором смысле подтверждает ПВЛ когда утверждает, что севшие на Ильмене славяне назвались своим именем. Возможно это произошло в связи с тем, что представители разных балтийских племен и объединений в результате миграции утрачивали прямую связь с конкретным субэтносом балтийского славянства и на новом месте принимали объединяющее представителей разных южно-балтийских славян, так сказать, суперэтническое название.