Жизнь в государстве
В последнее время вдруг все стали рефлексировать по поводу "патриотизма" и отношения к "государству". Рефлексировать начали даже представители условного "либерально-протестного" лагеря, традиционного уличаемые в отсутствии этого самого "патриотизма". Рефлексируют и даже в какой-то степени оправдываются: мы, дескать, на самом то деле патриоты, просто у нас такой специфический патриотизм (впрочем, иногда за этим следует: наш то патриотизм - огого - не вашему, ватному, чета). Тренд наметился в последние полгода, раньше я такого не замечал (мог, конечно, чего-то и не заметить). Несмотря на курьёзные формы, которые он иногда приобретает, мне кажется, что это положительный симптом. Я считаю, что наше общество страдает групповым аутизмом: свою группу люди чувствуют, а то, что за её пределами - нет. И вот эти аутичные группы, сталкиваясь лбами и в результате этих столкновений приучаясь мало-помалу смотреть на себя глазами представителей других групп, начинают этот групповой аутизм преодолевать. Так сказать, учитывать социальный запрос, пока неуклюже, но тем не менее. Да, это не только о "протестных" группах, но то, что происходит с ними - часть общего процесса, мне так кажется. Если я прав, то это доброкачественный процесс.
Рефлексия на темы патриотизма в наших либеральных дискурсах неизбежно превращается в рефлексии на темы государства и отношения к нему россиян, у которых, дескать, неправильный патриотизм, дескать, "слишком уважают государство", "сильную руку", "им бы сталина", "путлер их президент" и так далее.
Воспользуюсь случаем и тоже немного порефлексирую на этот счёт. На верности своих тезисов не настаиваю, тут нужно дальше думать. Пока закрепляю для себя, какими мне в данный момент представляются взаимоотношения между россиянином и государством на данный исторический момент. Кстати, основываюсь в том числе и на своём чиновническом опыте, в который, среди прочего, входит опыт работы с жителями ветхих многоквартирных домов, подлежащих капитальному ремонту или расселению и прогнозирование конфликтов, которые могут возникнуть при проведении капитального ремонта или расселения. Социологические исследования на этот счёт мне неизвестны и сам я их не проводил (а то, что проводил, связано с проблемой только косвенно), то есть мой опыт может быть недостаточно репрезентативен.
1. Россиянин живёт в государстве, как человек живёт в лесу. Оно, с одной стороны, повсюду, а с другой, оно такое большое и неуклюжее, что жить в нём достаточно привольно. Россияне гораздо более дистанциированы от государства, гораздо менее зависимы от него, чем это часто представляют условные критики российского общества с "либерально-протестных" позиций.
2. Государство рассматривается россиянами не столько как "родина" (в чём россиян обвиняют задумавшиеся о патриотизме носители либерально-протестного дискурса - россияне де отождествляют родину и государство) , сколько как плохо охраняемый склад, в отношении которого нужно "откручивать, отламывать, отверчивать", а также "выпрашивать" (частный случай "откручивания"), но которое при этом воспринимается как погода - её невозможно прогнозировать, ей, по большому счёту, глупо предъявлять претензии, к ней нужно просто приспосабливаться, по возможности получая от неё то, что с неё можно взять. У природы, как известно, нет плохой погоды. Не было бы катаклизмов, а ко всему остальному россиянин приспособится и приспособит себе на потребу.
3. С пунктом 2 связано достаточно специфическое отношение россиянина к действиям государства, которые могут затронуть его лично - в хорошем или в плохом смысле этого слова. И первое и второе воспринимается как "административная дурь", иррациональным образом падающая на него откуда-то сверху. Если падает что-то хорошее - нужно подставлять подол, если плохое - нужно уворачиваться. При этом первое не вызывает благодарности, а второе не ведёт к социальным протестам и обычно не идёт дальше жалоб и нытья на микроуровне (которое, впрочем, также не всегда следует принимать за чистую моменту, поскольку в известном смысле является ритуалом и даже следствием определённого суеверия: если не будешь ныть вместе со всеми, в следующий раз не обломится). Это связано не с пресловутым "долготерпением" и "рабской ментальностью" русского народа, а именно с его отношением к "административной дури" как к "плохой погоде" на которую невозможно повлиять рациональными средствами. Принципиальной при этом оказывается разница между "дурью", к которой россиянин - с его точки зрения - способен приспособиться и приспособить её к своим нуждам, и "дурью", к которой - с его точки зрения - он приспособиться не сможет. Реальный протест может вызвать второе и никогда не вызывает первое.
4. Условное "либерально-протестное" отношение к государству полностью укладывается в эту структуру - у нас "права человека", "демократические ценности", "свобода" и прочие хорошие вещи воспринимаются не как продукт, который мы сами же и создаём, а как некоторый готовый, то есть созданный кем-то другим товар, который пылится где-то в государственных закромах, а нам его "не дают". То есть - "вы этого достойны", но "вам не дают". Поэтому и в российской протестной активности очень много того, что очень неточно (неточно - с моей точки зрения) называют "иждивенчеством". И да, объясняю, почему не считаю россиянина иждивенцем. Потому что россиянин по отношению к государству - никакой не иждивенец, он - добытчик.
5. Описанная структура по своей сущности атомистична и сама по себе не предполагает выработки форм групповой солидарности. Отмечу также, что формат работы низовых (то есть, собственно, нацеленных на "работу с населением") государственных и муниципальных структур, работающих в логике "предоставления услуг" и "распределения благ" и плохо работающих в логике организации людей для совместного достижения определённых целей - способствует закреплению этого атомизирного состояния, институционализирует его. Запрограммированная таким образом система "видит" в каждом человеке - потребителя, то есть воспринимает его как индивидуалиста и "не считывает" идеалистических (то есть объединяющих людей) моментов и аспектов, впадает в ступор, когда эти идеалистические мотивации неожиданно дают о себе знать. Деятельность муниципальных органов власти по сути дела исчерпываются двумя функциями - функцией предоставления услуг населению (будь то оказание социальной поддержки, осуществление мероприятий по ремонту или расселению, выдача разрешений на строительство, проч.) и организационно-ограничительными функциями (создание правил и контроль за их соблюдением). Поскольку и первое и второе воспринимается россиянином как "административная дурь", о которой - см. п. 3, ни первое ни второе не увеличивает и не уменьшает любви или нелюбви россиянина к своему государству и вовсе не способствуют выработке чувства солидарности ни с ним, ни со своими согражданами, воспринимаемыми в данном случае не в качестве сограждан, а в качестве конкурентов, стоящих в очередь за государственными "услугами".
6. При всём этом, одновременно с этим и вопреки этому в башке у россиянина сидит какое-то очень специфическое, утопическое представление о "государстве" и "государственном деле", о котором он знает (как ему кажется) едва ли не лучше тех, кто этим государством управляет. Это представление, к примеру, может побудить его отправиться добровольцем на Донбасс - для личного участия в решении "государственных задач" - люди, стоящие у власти этими инстинктами манипулируют, но они манипулирует по сути самостоятельной упругой реальностью, которая всегда рискует выйти из под контроля (у меня в архиве есть замечательный и весьма поучительный кейс из истории антимайдана, иллюстрирующий эту ситуацию, если у кого-нибудь будет к нему интерес, расскажу о нём отдельно).
7. В предложенной схеме отсутствуют некоторые важные паззлы, которые могут дать ей перспективу развития и рационализации. Эти отсутствующие элементы связаны, в том числе и с некоторыми интересными тенденциями, наметившимися в последние несколько лет - как в обществе, так и в государстве, и в целом связаны и завершением этапа "общества передышки", о котором я писал в другом месте. Рефлексия о патриотизме - один из симптомов этих новых тенденций на пути из постсоветского общества в общество несоветское. Но сейчас я пока не готов об этом говорить.
Рефлексия на темы патриотизма в наших либеральных дискурсах неизбежно превращается в рефлексии на темы государства и отношения к нему россиян, у которых, дескать, неправильный патриотизм, дескать, "слишком уважают государство", "сильную руку", "им бы сталина", "путлер их президент" и так далее.
Воспользуюсь случаем и тоже немного порефлексирую на этот счёт. На верности своих тезисов не настаиваю, тут нужно дальше думать. Пока закрепляю для себя, какими мне в данный момент представляются взаимоотношения между россиянином и государством на данный исторический момент. Кстати, основываюсь в том числе и на своём чиновническом опыте, в который, среди прочего, входит опыт работы с жителями ветхих многоквартирных домов, подлежащих капитальному ремонту или расселению и прогнозирование конфликтов, которые могут возникнуть при проведении капитального ремонта или расселения. Социологические исследования на этот счёт мне неизвестны и сам я их не проводил (а то, что проводил, связано с проблемой только косвенно), то есть мой опыт может быть недостаточно репрезентативен.
1. Россиянин живёт в государстве, как человек живёт в лесу. Оно, с одной стороны, повсюду, а с другой, оно такое большое и неуклюжее, что жить в нём достаточно привольно. Россияне гораздо более дистанциированы от государства, гораздо менее зависимы от него, чем это часто представляют условные критики российского общества с "либерально-протестных" позиций.
2. Государство рассматривается россиянами не столько как "родина" (в чём россиян обвиняют задумавшиеся о патриотизме носители либерально-протестного дискурса - россияне де отождествляют родину и государство) , сколько как плохо охраняемый склад, в отношении которого нужно "откручивать, отламывать, отверчивать", а также "выпрашивать" (частный случай "откручивания"), но которое при этом воспринимается как погода - её невозможно прогнозировать, ей, по большому счёту, глупо предъявлять претензии, к ней нужно просто приспосабливаться, по возможности получая от неё то, что с неё можно взять. У природы, как известно, нет плохой погоды. Не было бы катаклизмов, а ко всему остальному россиянин приспособится и приспособит себе на потребу.
3. С пунктом 2 связано достаточно специфическое отношение россиянина к действиям государства, которые могут затронуть его лично - в хорошем или в плохом смысле этого слова. И первое и второе воспринимается как "административная дурь", иррациональным образом падающая на него откуда-то сверху. Если падает что-то хорошее - нужно подставлять подол, если плохое - нужно уворачиваться. При этом первое не вызывает благодарности, а второе не ведёт к социальным протестам и обычно не идёт дальше жалоб и нытья на микроуровне (которое, впрочем, также не всегда следует принимать за чистую моменту, поскольку в известном смысле является ритуалом и даже следствием определённого суеверия: если не будешь ныть вместе со всеми, в следующий раз не обломится). Это связано не с пресловутым "долготерпением" и "рабской ментальностью" русского народа, а именно с его отношением к "административной дури" как к "плохой погоде" на которую невозможно повлиять рациональными средствами. Принципиальной при этом оказывается разница между "дурью", к которой россиянин - с его точки зрения - способен приспособиться и приспособить её к своим нуждам, и "дурью", к которой - с его точки зрения - он приспособиться не сможет. Реальный протест может вызвать второе и никогда не вызывает первое.
4. Условное "либерально-протестное" отношение к государству полностью укладывается в эту структуру - у нас "права человека", "демократические ценности", "свобода" и прочие хорошие вещи воспринимаются не как продукт, который мы сами же и создаём, а как некоторый готовый, то есть созданный кем-то другим товар, который пылится где-то в государственных закромах, а нам его "не дают". То есть - "вы этого достойны", но "вам не дают". Поэтому и в российской протестной активности очень много того, что очень неточно (неточно - с моей точки зрения) называют "иждивенчеством". И да, объясняю, почему не считаю россиянина иждивенцем. Потому что россиянин по отношению к государству - никакой не иждивенец, он - добытчик.
5. Описанная структура по своей сущности атомистична и сама по себе не предполагает выработки форм групповой солидарности. Отмечу также, что формат работы низовых (то есть, собственно, нацеленных на "работу с населением") государственных и муниципальных структур, работающих в логике "предоставления услуг" и "распределения благ" и плохо работающих в логике организации людей для совместного достижения определённых целей - способствует закреплению этого атомизирного состояния, институционализирует его. Запрограммированная таким образом система "видит" в каждом человеке - потребителя, то есть воспринимает его как индивидуалиста и "не считывает" идеалистических (то есть объединяющих людей) моментов и аспектов, впадает в ступор, когда эти идеалистические мотивации неожиданно дают о себе знать. Деятельность муниципальных органов власти по сути дела исчерпываются двумя функциями - функцией предоставления услуг населению (будь то оказание социальной поддержки, осуществление мероприятий по ремонту или расселению, выдача разрешений на строительство, проч.) и организационно-ограничительными функциями (создание правил и контроль за их соблюдением). Поскольку и первое и второе воспринимается россиянином как "административная дурь", о которой - см. п. 3, ни первое ни второе не увеличивает и не уменьшает любви или нелюбви россиянина к своему государству и вовсе не способствуют выработке чувства солидарности ни с ним, ни со своими согражданами, воспринимаемыми в данном случае не в качестве сограждан, а в качестве конкурентов, стоящих в очередь за государственными "услугами".
6. При всём этом, одновременно с этим и вопреки этому в башке у россиянина сидит какое-то очень специфическое, утопическое представление о "государстве" и "государственном деле", о котором он знает (как ему кажется) едва ли не лучше тех, кто этим государством управляет. Это представление, к примеру, может побудить его отправиться добровольцем на Донбасс - для личного участия в решении "государственных задач" - люди, стоящие у власти этими инстинктами манипулируют, но они манипулирует по сути самостоятельной упругой реальностью, которая всегда рискует выйти из под контроля (у меня в архиве есть замечательный и весьма поучительный кейс из истории антимайдана, иллюстрирующий эту ситуацию, если у кого-нибудь будет к нему интерес, расскажу о нём отдельно).
7. В предложенной схеме отсутствуют некоторые важные паззлы, которые могут дать ей перспективу развития и рационализации. Эти отсутствующие элементы связаны, в том числе и с некоторыми интересными тенденциями, наметившимися в последние несколько лет - как в обществе, так и в государстве, и в целом связаны и завершением этапа "общества передышки", о котором я писал в другом месте. Рефлексия о патриотизме - один из симптомов этих новых тенденций на пути из постсоветского общества в общество несоветское. Но сейчас я пока не готов об этом говорить.