О братстве и небратстве.
Варламов на днях разместил в своём блоге опрос на тему, являются ли украинцы и русские братскими народами?
http://varlamov.ru/1597304.html
Нажал на кнопку "не знаю, хочу посмотреть ответы" для того, чтобы проверить рабочую гиоптезу. Рассчитывал увидеть, что стремление русских считать украинцев братским народом будет строго пропорциональным стремлению украинцев НЕ считать русских братским народом.
Вышло не совсем так, как я предполагал.
В соответствии с результами опроса, в котором приняли участие 4 772 блоггера (эх, ну почему я не мегатысячник?):
- соотношение русских, считающих и не считающих украинцев братским народом - 2 277 / 445 - то есть где-то 5/1
- соотношение украинцев, НЕ считающих и считающих русских братским народом 643 / 263 - 5/2
То есть тенденцию я определил правильно, но до строгой обратной пропорции она не дотягивает. Можно, конечно, и по этому поводу поспекулировать. Например, указать на то, что - даже в период пропагандистского прессинга - Украина в сознании россиян занимала гораздо более скромную роль, чем Россия в сознании украинцев. Причины, я думаю, понятны. Для украинцев оппозиция братство/небратство гораздо в большей степени драмматизирована, для них это в гораздо большей степени проблема, чем для россиян, значительная часть которых попросту не видят в этом никакой проблемы.
Но это всё больше о том, как руским и украинцам хочется думать. А как на самом деле?
Сам я на четверть украинец, мой дед по маминой линии был сослан в Сибирь на спецпоселение (в начале войны был в плену, дважды бежал, второй раз успешно и потом всю войну прошёл санитаром, как не имеющий права носить оружие, после войны - поражение в правах и спецпоселение), там и познакомился с моей бабушкой - которая была из местных татар. Значит ли это, что для меня украинцы "братский" народ? Да Бог его знает. К так называемому "украинству" я не испытываю никаких добрых чувств, но мне почему-то приятно думать, что во мне течёт в том числе и украинская кровь, но братство... что такое братство?
До начала украинского кризиса я никогда не участвовал в так называемых укросрачах (уже потом, задним числом, я отыскивал такие ветки у своих френдов и внимательно их просматривал - с удивлением обнаружил, что накал страстей с тех пор не так уж сильно изменился, изменилось (резко возросло) количество людей, которые в эти страсти вовлечены). Но один раз до меня словно донёсся голос из другого мира. Это было году в 2008-м, когда я участвовал в обсуждении томской ситуации, связанной со строительством торгового центра на месте, где когда-то располагалось кладбище. Обсуждалось, как можно противостоять подобным вещам. Внезапно в обсуждение ворвалась какая-то взвинченная барышня, с проклятиями в адрес не помнящего родства русского народа, поставившая в пример Томску Киев, в котором де ничего подобного произойти не может. Безо всякой задней мысли я напомнил о недавних (на тот момент) сносах исторических зданий в Киеве, после чего на меня был вылит такой ушат ненависти, что я оторопел. В этом было нечто инфернальное. Второй раз я испытал подобное чувство, когда в мае 2014 года прочитал в блоге Авакова новость, о том, что в государственной думе РФ сообщение о неизбежном дефолте Украины, якобы, вызвало пятиминутные овации у российских депутатов. Это было настолько очевидной ложью, настолько очевидным примером проецирования (какими бы ни были наши народные избранники, но представить подобную ситуацию в госдуме невозможно, зато очень возможно представить аналогичную ситуацию в украинской раде), и в то же время было настолько очевидным, что значительная часть аудитории Авакова примет эту ложь - нет, не на веру - а с восторгом, как необходимую часть своей помрачённой картины мира, что у меня, помню, мелькнула мысль, что между русскими и украинцами и в самом деле существуют некоторые существенные ментальные различия. Потом я привык к подобным вещам и больше не удивлялся. Я не переношу их ни на всех жителей Украины, ни даже на их большинство, хотя считаю, что подобные вещи заразны и могут за какое-то время охватить значительные массы людей. Разумеется, что-то подобное можно сказать и о России. В массовом сознании каждого народа найдутся свои взрывоопасные места, которые в известных условиях помогут на какой-то период свести этот народ с ума. Но сказать, что меня это совсем не задевает было бы неправдой. А раз задевает, где-то в подкорке я продолжаю считать представителей украинского народа своими.
Главным маркером осознания родства является способность испытывать чувство обиды. Вот во время чеченской компании кто-нибудь испытывал чувство обиды по отношению к чеченским сепаратистам? Речь не о чувствах беженцев к своим бывшим соседям, вот жителям Москвы, Петербурга, Томска - было обидно? Вот то-то. Чужих - можно не любить, ненавидеть, бояться, но обижаться можно только на тех, кого считаешь своими - на болгар, на армян, на белоруссов, на украинцев, на русских (если ты, например, украинец) - будь то в формате известного стихотворения Бродского или - обраткой - в формате стихотворения "Никогда мы не будем братьями". Кстати, в стихотворении Бродского я не вижу никакого "имперства", а вот обиду, глубокую личную уязвлённость - вижу. И мне известно, что это чувство знакомо очень многим моим соотечественникам. Буквально на днях, разговоривал на эту тему с одной жительницей Запорожья (впоследствии меня отфрендившей). На своей страничке в ФБ она разместила несколько злорадных постов о трудностях, которые (с её точки зрения) испытывают жители Крыма, и о неиминуемом (с её точки зрения) распаде Российской Федерации. Я эту тему старался не задевать, но в какой-то момент беседы мне пришлось сказать, что жители России восприняли отсоединение Украины как предательство, и чувство обиды во многих моих соотечественниках живо до сих пор. Реакция была крайне возмущённой - "я и подумать не могла, что взрослые люди в самом деле могут так считать, какой инфантилизм!" Признать, что её (и многих её соотечественников) чувства по отношению к жителям Крыма имеют в точности такую же природу, барышне не хватило то ли честности, то ли способности смотреть на себя со стороны. Кстати, она очень интересно говорила о своём отношении к жителям Крыма. Она настаивала на своей непоколебимой уверенности, что воздаяние непременно будет - и россиянам и крымчанам непременно придётся расплатиться за своё беззаконное поведение, в частности, крымчанам недолго осталось жить в Крыму. Но это должно произойти не по её воле, а либо по воле татарского народа ("единственного народа, имеющего право на Крым" - в её устах это звучало как "не доставайся ж ты никому"), либо вообще само собой: действие должно родить чисто механическое противодействие, а ей останется только сожалеть о нашей печальной судьбе, которую мы сами себе выбрали. С подобными реакциями я неоднократно сталкивался в своих беседах с некоторыми антироссийски настроенными украинцами (подчёркиваю: отнюдь не все жители Украины, с которыми мне доводилось общаться, в частности, далеко не все украинские патриоты настроены антироссийски, но речь не о них) - очень заметно, что человек кипит от ненависти и злорадства по отношению к россиянам, жителям Крыма, "ватникам с Юго-востока", но никогда в этом не признается. Воздаяние будет, но мы тут ни при чём, они сами виноваты и вообще "сами себя расстреливают". Это механизм психологической самозащиты. Такие люди в глубине души понимают, что воюют то прежде всего со своими, и чувства, которые они к ним испытывают, какие-то не совсем правильные. Хочется самоустраниться. Воздаяние произойдёт само собой. По воле цивилизованного мирового сообщества. А мы - в домике, мы просто будем стоять в сторонке.
Этот же механизм самозащиты проявляется в истерическом отрицании факта гражданской войны. Тут - просто воспалённая тема, сюда лучше вообще не лезть. Украинцы страстно убеждают себя, что воюют с российскими диверсантами, с российской армией, на худой конец, с добровольцами из РФ, но никак не со своими согражданами - одновременно с этим и вопреки этому называемыми донецким быдлом, предателями, ватниками, колорадами, которые получат своё. Всем памятны аплодисменты в студии Шустера в ответ на сообщение (впоследствии не подтвердившееся), что в Доме профсоюзов были сожжены граждане РФ и Приднестровья. Это никакой не "украинский садизм", это страстное желание обмануть себя. Потому что жечь своих - всё-таки западло. Сжечь российских диверсантов уже не так страшно. Ну а если всё-таки сгорели свои, значит они сами себя сожгли. И сами себя расстреляли. А по другую сторону границы всё происходящее воспринимают именно в том смысле, что жгут и расстреливают "своих", "наших", и когда в ответ слышат, что это де наши внутренние украинские проблемы, сами разберёмся... тут даже мне приходится считать про себя до пяти. Что взять с тех, у кого голова (или душа?) горячее моей?
С этими самыми границами всё тоже очень неоднозначно и настойчивость, с которой некоторые заукраински настроенные россияне апеллируют к "нормам международного права", по-моему, говорит только том, что они и сами то не до конца уверены в своей однозначной правоте, и пытаются найти у себя под ногами хоть какую-то определённость. Читаю блог одного вроде бы неглупого человека (Игорь Клямкин), в котором он регулярно пишет о некоем неизжитом имперском синдроме "старшего брата", который де возомнил себя вправе вмешиваться во внутренние дела суверенного государства, проявляющийся даже в поведении российских либералов, осмеливающихся учить демократии "народ, свергнуший тирана Януковича", "выбрашвий цивлизованный (о Боже!) путь развития" и прочая феерия. Ох уж эта святая вера в границы, нарисованные на карте, после нарисовывания которых сознание людей должно моментально перестроиться. Государственные границы незыблемы тогда и только тогда, когда они совпадают с границами психологическими. Пока этого не произошло, об устойчивости этой системы государственных границ и межгосударственных соглашений говорить преждевременно. В этом смысле распад Советского союза и в самом деле был геополитической катастрофой, и последствия этой катастрофы будут проявляться не один десяток лет. Рано или поздно вся эта тектоника успокоится, но пока этого не произошло, русские люди, отправляющиеся на Донбасс, будут вполне искренне считать то, что происходит на Донбассе, своим личным делом. А отдельные уважаемые представители протестной части российской общественности будут считать своей личной обязанностью учить украинцев строить на Украине демократическое общество (и получать за это люлей от отдельных представителей "братского" народа), потому что психологически до сих пор не сжились с мыслью, что это какой-то чужой народ. У этих - своя трагедия. Они ведь на Украине думали найти правильный народ (в противоположность неправильному российскому народу, поддерживающему Путина и недолюбливающему либералов), народ, который сверг украинского Путина, и погнал ссанными тряпками украинский Уралвагонзавод. Ну и... в какой-то степени относились к этому обретённому ими своему (как им казалось) народу, как относится к своему народу русский интеллигент - сверху вниз. Как, например, и сам Игорь Клямкин относится к российским замайдановцам, уличая их в имперских чувствах. В действительности, конечно, никакого "имперского синдрома" здесь нет, зато очень заметен синдром учительства и ощущение внутреннего единства.
Но и внутри Украины государственные границы всё ещё не совпали с границами психологическими. Поэтому и Россия всё ещё остаётся внутренней темой Украины, истоком её внутренней надломленности. После аннексии Крыма я просматривал украинские и крымские блоги - не вмешивался, только смотрел, как общаются между собой крымчане и украинцы. Поразила - даже не ненависть украинских пользователей, она была ожидаемой, поразило искреннее изумление этой ненависти со стороны жителей Крыма. Оказывается, они не видели в своём выборе никакого предательства (какое предательство? мы просто вернулись в страну, которую всегда считали своей!) и - что ещё важнее - не считали, что возвращаясь в Россию, они разрывают с Украиной и со своими украинскими друзъями. Или ещё одна знаменательная сцена - на этот раз относящаяся к событиям на Донбассе. Среди многочисленных роликов, которые довелось просматривать, запомнилась запись, где то ли донецкие то ли харьковские активисты антимайдана захватывают ОГА и устанавливают на ней российский флаг. И, соответственно, снимают флаг украинский. Украинский флаг не бросали, не топтали. Его с подчёркнутым уважением сняли, бережно передали сверхну вниз из рук в руки, и осторожно прислонили к стене. Эти люди не хотели ссориться с Украиной. Допускаю, что они и в Россию то не собирались уходить, а - как им это представлялось - сигнализировали киевским рэволюционерам, что они могут и так поступить, если с ними не будут считаться. И - как и для жителей Крыма - та ненависть, которую вызвали их действия, тоже оказалась для них полной неожиданностью. Ну в самом деле, разве Россия для Украины - это "иностранное государство", о каком "предательстве" речь?
Так всё-таки, братья или небратья?
От слова "братство" меня поташнивает. Ну можно какое-нибудь другое слово подобрать. Сути это не меняет. Суть выглядит как-то так, как я описал выше.
Но то, что было выше, было больше об эмоциях. Теперь попробую определиться с тем, что считаю объективными фактами.
Во-первых, я читаю Украину самостоятельной, отделившейся от России страной, не жду и не надеюсь на её возвращение в состав России. Но при этом - да простят меня украинские френды - считаю, что украинское государство начало складываться только с 1991 года, причём на основе институциональных структур, созданных в советский период, и в настоящее время ещё только находится в процессе формирования, поиска собственной идентичности и собственной субъектности. Вопрос о субъектности - ещё одна воспалённая тема украинского общества и это свидетельствует только том, что с этой субъектностью и в самом деле что-то неладно. Всё то, что определяет своеобразие Украины - украинская народная культура, память об анархической вольнице запорожской степи, европейские влияния и исторический опыт существования в составе европейских государств или империй, вклад, который Украина - в качестве внутренней Европы - внесла в культуру России в XVII-XVIII веках - всё это пока не более чем материал, из которого ещё только предстоит сформировать самостоятельную украинскую государственность и украинскую субъектность. То, как это будет происходить и произойдёт ли это, как мне представляется, во-многом будет зависеть от осознания ещё некоторых вещей, речь о которых пойдёт ниже.
Я считаю, что, несмотря на то, что сегодня Украина является самостотельной страной, в которой активно идут процессы формирования собственной государственности, до 1991-го государства Украина не существовало. Украинский народ сформировался внутри единого восточно-славянского этноса, его история является частью истории русских земель, их объединений, разъединений, собираний, тяжб между Московской Русью и Русью Литовской, значительный период времени украинцы и русские жили одним государством и воспринимали себя частью одного государства. Следовательно - независимо от того, как они относятся друг к другу сегодня, - они имеют общую историю, общую материнскую культуру Киевской Руси, и в значительной степени общую культуру Российской империи, а затем - Советского Союза. В этой истории много всего было, принципиальным является то, что и в хорошем и плохом, эта история является общей, переплетённой и в некоторых своих аспектах - внутренне единой. Поэтому, например, стремление некоторых моих уважаемых френдов подчеркнуть, что де Гоголь то был украинский писатель, Жванецкий - одессит, а Густав Шпет - киевский философ, вызывает у меня улыбку. Да, с 1991 года наши пути разошлись. Но всё, что до 1991 года - наше общее. Делить можно только территорию, хотя и с ней, как я попытался показать выше, не всё так просто. Делёжка культурного достояния бессмысленна, культурное наследие невоможно разделить, и уж тем более невозможно отобрать у соседа его часть. Речь не только о Сковороде, Гоголе, Жванецком и Шпете. То же самое - Пушкин, Толстой, Достоевский, Чехов... или хоть фильмы Эльдара Рязанова. У украинцев на всё это такое же право, что и у русских - не в том смысле, что перечисленные четыре писателя и один режиссёр в чём-то украинцы, а в том, что украинская нация жила и развивалась в составе российской культуры, питала её и сама питалась от её корней, и, следовательно, имеет право считать её для себя родной, своей - в той мере, в которой она готова признать и примириться (а вот тут то и начинаются проблемы) с самим фактом своего длительного и вполне органичного существования внутри российской культуры и российской государственности. Отмечу, что ни для Сковороды, ни для Гоголя это проблемой не являлось. После отделения Украины эта проблема возникла, только не нужно проецировать её на исторический период, когда её либо не существовало, либо она была достоянием небольшого кружка украинской интеллигенции.
Общность культуры - это только половина дела. Общая история - это ещё и общая ответственность за эту историю, как за свою собственную. Изживание этой темы после распада Советского союза приобрело определённую остроту и породило некоторые парадоксы. Русским - россиянам - как бы они не относились к своему прошлоу, деться от него некуда. Можно сколько угодно спорить, о том, что такое были Ленин и Сталин, что такое был сталинский террор, что такое была гражданская или Великая отечественная война, но вот то, что всё это было, что это наша история, что мы её участники и несём за неё ответственность - от этого факта никуда не деться, даже если очень хочется (а о том, что иногда хочется, свидетельствуют периодические заявления российских политиков, что российскому государству, оказывается, всего лишь 25 лет - встречаемые хохотом российской общественности). А вот той же Украине в этом отношении проще, тут возникает соблазн отделившись, забрать с собой только хорошее, а всё не очень хорошее повесить на россиян. Киевская Русь - наша, Киево-Могилянская академия - наша, а вот гражданская война, сталинщина, голодомор, это всё нам не нужно, забирайте себе и попробуйте отказаться. А мы тут ни при чём, ни при чём, и вообще мы - невинные жертвы, кайтесь перед нами, кацапы!
На эту тему много было сказано обидного и обиженного, я выделю только два важных момента.
Первый касается всё того же крайне болезненного для украинцев вопроса о субъектности. Изображая себя народом-жертвой, перед которым провинились - россияне, поляки, австрияки - украинский народ ведь по сути и сам себя лишает субъектности. Субъектность может быть только там, где есть ответственность. Нет ответственности - какой же вы субъект? Это же позиционирование себя в качестве вечной обиженной жертвы, в полной мере проявляется и в сегодняшней ситуации. "Будем во всём искать положительные стороны - пишет после аннексии Крыма украинский блоггер и торжествующе завершает: теперь в глазах всего мира мы - страна-жертва!". Аналогичный перенос - по отношению к гражданской войне на Донбассе. Это не мы к ним, ещё не смеющим мечтать дальше расширения прав регионов, пришли со своим танками и градами, это Россия на нас напала! Кстати, я более чем уверен, что в июле-августе 2014 года - уже гораздо после начала АТО - российские части и в самом деле на территорию Украины заходили. Но украинцы, похоже, убеждены, что российская армия в полном составе находилась там с самого начала и доблестные украинские воины только с российским спецназом там и воевали и воюют.
Другой момент касается вопроса, можно ли построить собственную историческую идентичность на заведомой неправде? Одно время у нас чрезвычайно популярной была идея, что собственную историю можно и нужно выдумывать, что это, якобы, всеми и всегда только так и делалось, главное - убедить всех, что именно твоя версия исторических событий верна, а для этого нужно прежде всего убедить в этом самого себя. Иногда мне кажется, что украинская нация выбрала для себя именно такую модель: историография для них не более чем разновидность ПиаРа. Мне даже иногда кажется, что это же глубоко укоренившееся представление о том, что факты и взаимосвязи между ними можно и нужно выдумывать, определяет некоторые особенности украинского медийного пространства. То, чем оно заполнено - это не совсем ложь, это именно стремление создать себе обособленную картину мира, навязать её другим... и жить в ней. Что тут можно сказать? Мне известно, что история - это коммуникативный и, в частности, интерпретативный процесс, что интепретация не является её внешним слоём, но в какой-то степени лежит в самой сердцевине исторического процесса, но вместе с тем я не считаю, что историю возможно выдумать. Выдуманная история будет внутренне истеричной и нестабильной, я не считаю, что на таком шатком фундаменте и в самом деле что-то можно построить.
И, пожалуй, последнее. Как бы ни относились украинцы к России, как бы ни были оправданы или не оправданы их претензии к России и к той роли, которую она играла в истории украинского народа, в частности, в его сегодняшней истории - в разворачивании украинского кризиса и в разжигании гражданской войны - Россия продолжает оставаться для Украины внутренней темой и никуда Украине от этого факта не деться. Проблема не в кремлёвских происках и войсках, проблема в своей "внутренней России", которая живёт в сознании части её граждан. Поэтому, пытаясь отторгнуть Россию от себя, Украина калечит сама себя, рискует отторгнуть от себя свою собственную часть и, возможно, часть своих территорий. Чем раньше Украина это поймёт, тем счастливее будет её будущее.
На верности своих выкладок не настаиваю, но мне всё видится примерно так.
http://varlamov.ru/1597304.html
Нажал на кнопку "не знаю, хочу посмотреть ответы" для того, чтобы проверить рабочую гиоптезу. Рассчитывал увидеть, что стремление русских считать украинцев братским народом будет строго пропорциональным стремлению украинцев НЕ считать русских братским народом.
Вышло не совсем так, как я предполагал.
В соответствии с результами опроса, в котором приняли участие 4 772 блоггера (эх, ну почему я не мегатысячник?):
- соотношение русских, считающих и не считающих украинцев братским народом - 2 277 / 445 - то есть где-то 5/1
- соотношение украинцев, НЕ считающих и считающих русских братским народом 643 / 263 - 5/2
То есть тенденцию я определил правильно, но до строгой обратной пропорции она не дотягивает. Можно, конечно, и по этому поводу поспекулировать. Например, указать на то, что - даже в период пропагандистского прессинга - Украина в сознании россиян занимала гораздо более скромную роль, чем Россия в сознании украинцев. Причины, я думаю, понятны. Для украинцев оппозиция братство/небратство гораздо в большей степени драмматизирована, для них это в гораздо большей степени проблема, чем для россиян, значительная часть которых попросту не видят в этом никакой проблемы.
Но это всё больше о том, как руским и украинцам хочется думать. А как на самом деле?
Сам я на четверть украинец, мой дед по маминой линии был сослан в Сибирь на спецпоселение (в начале войны был в плену, дважды бежал, второй раз успешно и потом всю войну прошёл санитаром, как не имеющий права носить оружие, после войны - поражение в правах и спецпоселение), там и познакомился с моей бабушкой - которая была из местных татар. Значит ли это, что для меня украинцы "братский" народ? Да Бог его знает. К так называемому "украинству" я не испытываю никаких добрых чувств, но мне почему-то приятно думать, что во мне течёт в том числе и украинская кровь, но братство... что такое братство?
До начала украинского кризиса я никогда не участвовал в так называемых укросрачах (уже потом, задним числом, я отыскивал такие ветки у своих френдов и внимательно их просматривал - с удивлением обнаружил, что накал страстей с тех пор не так уж сильно изменился, изменилось (резко возросло) количество людей, которые в эти страсти вовлечены). Но один раз до меня словно донёсся голос из другого мира. Это было году в 2008-м, когда я участвовал в обсуждении томской ситуации, связанной со строительством торгового центра на месте, где когда-то располагалось кладбище. Обсуждалось, как можно противостоять подобным вещам. Внезапно в обсуждение ворвалась какая-то взвинченная барышня, с проклятиями в адрес не помнящего родства русского народа, поставившая в пример Томску Киев, в котором де ничего подобного произойти не может. Безо всякой задней мысли я напомнил о недавних (на тот момент) сносах исторических зданий в Киеве, после чего на меня был вылит такой ушат ненависти, что я оторопел. В этом было нечто инфернальное. Второй раз я испытал подобное чувство, когда в мае 2014 года прочитал в блоге Авакова новость, о том, что в государственной думе РФ сообщение о неизбежном дефолте Украины, якобы, вызвало пятиминутные овации у российских депутатов. Это было настолько очевидной ложью, настолько очевидным примером проецирования (какими бы ни были наши народные избранники, но представить подобную ситуацию в госдуме невозможно, зато очень возможно представить аналогичную ситуацию в украинской раде), и в то же время было настолько очевидным, что значительная часть аудитории Авакова примет эту ложь - нет, не на веру - а с восторгом, как необходимую часть своей помрачённой картины мира, что у меня, помню, мелькнула мысль, что между русскими и украинцами и в самом деле существуют некоторые существенные ментальные различия. Потом я привык к подобным вещам и больше не удивлялся. Я не переношу их ни на всех жителей Украины, ни даже на их большинство, хотя считаю, что подобные вещи заразны и могут за какое-то время охватить значительные массы людей. Разумеется, что-то подобное можно сказать и о России. В массовом сознании каждого народа найдутся свои взрывоопасные места, которые в известных условиях помогут на какой-то период свести этот народ с ума. Но сказать, что меня это совсем не задевает было бы неправдой. А раз задевает, где-то в подкорке я продолжаю считать представителей украинского народа своими.
Главным маркером осознания родства является способность испытывать чувство обиды. Вот во время чеченской компании кто-нибудь испытывал чувство обиды по отношению к чеченским сепаратистам? Речь не о чувствах беженцев к своим бывшим соседям, вот жителям Москвы, Петербурга, Томска - было обидно? Вот то-то. Чужих - можно не любить, ненавидеть, бояться, но обижаться можно только на тех, кого считаешь своими - на болгар, на армян, на белоруссов, на украинцев, на русских (если ты, например, украинец) - будь то в формате известного стихотворения Бродского или - обраткой - в формате стихотворения "Никогда мы не будем братьями". Кстати, в стихотворении Бродского я не вижу никакого "имперства", а вот обиду, глубокую личную уязвлённость - вижу. И мне известно, что это чувство знакомо очень многим моим соотечественникам. Буквально на днях, разговоривал на эту тему с одной жительницей Запорожья (впоследствии меня отфрендившей). На своей страничке в ФБ она разместила несколько злорадных постов о трудностях, которые (с её точки зрения) испытывают жители Крыма, и о неиминуемом (с её точки зрения) распаде Российской Федерации. Я эту тему старался не задевать, но в какой-то момент беседы мне пришлось сказать, что жители России восприняли отсоединение Украины как предательство, и чувство обиды во многих моих соотечественниках живо до сих пор. Реакция была крайне возмущённой - "я и подумать не могла, что взрослые люди в самом деле могут так считать, какой инфантилизм!" Признать, что её (и многих её соотечественников) чувства по отношению к жителям Крыма имеют в точности такую же природу, барышне не хватило то ли честности, то ли способности смотреть на себя со стороны. Кстати, она очень интересно говорила о своём отношении к жителям Крыма. Она настаивала на своей непоколебимой уверенности, что воздаяние непременно будет - и россиянам и крымчанам непременно придётся расплатиться за своё беззаконное поведение, в частности, крымчанам недолго осталось жить в Крыму. Но это должно произойти не по её воле, а либо по воле татарского народа ("единственного народа, имеющего право на Крым" - в её устах это звучало как "не доставайся ж ты никому"), либо вообще само собой: действие должно родить чисто механическое противодействие, а ей останется только сожалеть о нашей печальной судьбе, которую мы сами себе выбрали. С подобными реакциями я неоднократно сталкивался в своих беседах с некоторыми антироссийски настроенными украинцами (подчёркиваю: отнюдь не все жители Украины, с которыми мне доводилось общаться, в частности, далеко не все украинские патриоты настроены антироссийски, но речь не о них) - очень заметно, что человек кипит от ненависти и злорадства по отношению к россиянам, жителям Крыма, "ватникам с Юго-востока", но никогда в этом не признается. Воздаяние будет, но мы тут ни при чём, они сами виноваты и вообще "сами себя расстреливают". Это механизм психологической самозащиты. Такие люди в глубине души понимают, что воюют то прежде всего со своими, и чувства, которые они к ним испытывают, какие-то не совсем правильные. Хочется самоустраниться. Воздаяние произойдёт само собой. По воле цивилизованного мирового сообщества. А мы - в домике, мы просто будем стоять в сторонке.
Этот же механизм самозащиты проявляется в истерическом отрицании факта гражданской войны. Тут - просто воспалённая тема, сюда лучше вообще не лезть. Украинцы страстно убеждают себя, что воюют с российскими диверсантами, с российской армией, на худой конец, с добровольцами из РФ, но никак не со своими согражданами - одновременно с этим и вопреки этому называемыми донецким быдлом, предателями, ватниками, колорадами, которые получат своё. Всем памятны аплодисменты в студии Шустера в ответ на сообщение (впоследствии не подтвердившееся), что в Доме профсоюзов были сожжены граждане РФ и Приднестровья. Это никакой не "украинский садизм", это страстное желание обмануть себя. Потому что жечь своих - всё-таки западло. Сжечь российских диверсантов уже не так страшно. Ну а если всё-таки сгорели свои, значит они сами себя сожгли. И сами себя расстреляли. А по другую сторону границы всё происходящее воспринимают именно в том смысле, что жгут и расстреливают "своих", "наших", и когда в ответ слышат, что это де наши внутренние украинские проблемы, сами разберёмся... тут даже мне приходится считать про себя до пяти. Что взять с тех, у кого голова (или душа?) горячее моей?
С этими самыми границами всё тоже очень неоднозначно и настойчивость, с которой некоторые заукраински настроенные россияне апеллируют к "нормам международного права", по-моему, говорит только том, что они и сами то не до конца уверены в своей однозначной правоте, и пытаются найти у себя под ногами хоть какую-то определённость. Читаю блог одного вроде бы неглупого человека (Игорь Клямкин), в котором он регулярно пишет о некоем неизжитом имперском синдроме "старшего брата", который де возомнил себя вправе вмешиваться во внутренние дела суверенного государства, проявляющийся даже в поведении российских либералов, осмеливающихся учить демократии "народ, свергнуший тирана Януковича", "выбрашвий цивлизованный (о Боже!) путь развития" и прочая феерия. Ох уж эта святая вера в границы, нарисованные на карте, после нарисовывания которых сознание людей должно моментально перестроиться. Государственные границы незыблемы тогда и только тогда, когда они совпадают с границами психологическими. Пока этого не произошло, об устойчивости этой системы государственных границ и межгосударственных соглашений говорить преждевременно. В этом смысле распад Советского союза и в самом деле был геополитической катастрофой, и последствия этой катастрофы будут проявляться не один десяток лет. Рано или поздно вся эта тектоника успокоится, но пока этого не произошло, русские люди, отправляющиеся на Донбасс, будут вполне искренне считать то, что происходит на Донбассе, своим личным делом. А отдельные уважаемые представители протестной части российской общественности будут считать своей личной обязанностью учить украинцев строить на Украине демократическое общество (и получать за это люлей от отдельных представителей "братского" народа), потому что психологически до сих пор не сжились с мыслью, что это какой-то чужой народ. У этих - своя трагедия. Они ведь на Украине думали найти правильный народ (в противоположность неправильному российскому народу, поддерживающему Путина и недолюбливающему либералов), народ, который сверг украинского Путина, и погнал ссанными тряпками украинский Уралвагонзавод. Ну и... в какой-то степени относились к этому обретённому ими своему (как им казалось) народу, как относится к своему народу русский интеллигент - сверху вниз. Как, например, и сам Игорь Клямкин относится к российским замайдановцам, уличая их в имперских чувствах. В действительности, конечно, никакого "имперского синдрома" здесь нет, зато очень заметен синдром учительства и ощущение внутреннего единства.
Но и внутри Украины государственные границы всё ещё не совпали с границами психологическими. Поэтому и Россия всё ещё остаётся внутренней темой Украины, истоком её внутренней надломленности. После аннексии Крыма я просматривал украинские и крымские блоги - не вмешивался, только смотрел, как общаются между собой крымчане и украинцы. Поразила - даже не ненависть украинских пользователей, она была ожидаемой, поразило искреннее изумление этой ненависти со стороны жителей Крыма. Оказывается, они не видели в своём выборе никакого предательства (какое предательство? мы просто вернулись в страну, которую всегда считали своей!) и - что ещё важнее - не считали, что возвращаясь в Россию, они разрывают с Украиной и со своими украинскими друзъями. Или ещё одна знаменательная сцена - на этот раз относящаяся к событиям на Донбассе. Среди многочисленных роликов, которые довелось просматривать, запомнилась запись, где то ли донецкие то ли харьковские активисты антимайдана захватывают ОГА и устанавливают на ней российский флаг. И, соответственно, снимают флаг украинский. Украинский флаг не бросали, не топтали. Его с подчёркнутым уважением сняли, бережно передали сверхну вниз из рук в руки, и осторожно прислонили к стене. Эти люди не хотели ссориться с Украиной. Допускаю, что они и в Россию то не собирались уходить, а - как им это представлялось - сигнализировали киевским рэволюционерам, что они могут и так поступить, если с ними не будут считаться. И - как и для жителей Крыма - та ненависть, которую вызвали их действия, тоже оказалась для них полной неожиданностью. Ну в самом деле, разве Россия для Украины - это "иностранное государство", о каком "предательстве" речь?
Так всё-таки, братья или небратья?
От слова "братство" меня поташнивает. Ну можно какое-нибудь другое слово подобрать. Сути это не меняет. Суть выглядит как-то так, как я описал выше.
Но то, что было выше, было больше об эмоциях. Теперь попробую определиться с тем, что считаю объективными фактами.
Во-первых, я читаю Украину самостоятельной, отделившейся от России страной, не жду и не надеюсь на её возвращение в состав России. Но при этом - да простят меня украинские френды - считаю, что украинское государство начало складываться только с 1991 года, причём на основе институциональных структур, созданных в советский период, и в настоящее время ещё только находится в процессе формирования, поиска собственной идентичности и собственной субъектности. Вопрос о субъектности - ещё одна воспалённая тема украинского общества и это свидетельствует только том, что с этой субъектностью и в самом деле что-то неладно. Всё то, что определяет своеобразие Украины - украинская народная культура, память об анархической вольнице запорожской степи, европейские влияния и исторический опыт существования в составе европейских государств или империй, вклад, который Украина - в качестве внутренней Европы - внесла в культуру России в XVII-XVIII веках - всё это пока не более чем материал, из которого ещё только предстоит сформировать самостоятельную украинскую государственность и украинскую субъектность. То, как это будет происходить и произойдёт ли это, как мне представляется, во-многом будет зависеть от осознания ещё некоторых вещей, речь о которых пойдёт ниже.
Я считаю, что, несмотря на то, что сегодня Украина является самостотельной страной, в которой активно идут процессы формирования собственной государственности, до 1991-го государства Украина не существовало. Украинский народ сформировался внутри единого восточно-славянского этноса, его история является частью истории русских земель, их объединений, разъединений, собираний, тяжб между Московской Русью и Русью Литовской, значительный период времени украинцы и русские жили одним государством и воспринимали себя частью одного государства. Следовательно - независимо от того, как они относятся друг к другу сегодня, - они имеют общую историю, общую материнскую культуру Киевской Руси, и в значительной степени общую культуру Российской империи, а затем - Советского Союза. В этой истории много всего было, принципиальным является то, что и в хорошем и плохом, эта история является общей, переплетённой и в некоторых своих аспектах - внутренне единой. Поэтому, например, стремление некоторых моих уважаемых френдов подчеркнуть, что де Гоголь то был украинский писатель, Жванецкий - одессит, а Густав Шпет - киевский философ, вызывает у меня улыбку. Да, с 1991 года наши пути разошлись. Но всё, что до 1991 года - наше общее. Делить можно только территорию, хотя и с ней, как я попытался показать выше, не всё так просто. Делёжка культурного достояния бессмысленна, культурное наследие невоможно разделить, и уж тем более невозможно отобрать у соседа его часть. Речь не только о Сковороде, Гоголе, Жванецком и Шпете. То же самое - Пушкин, Толстой, Достоевский, Чехов... или хоть фильмы Эльдара Рязанова. У украинцев на всё это такое же право, что и у русских - не в том смысле, что перечисленные четыре писателя и один режиссёр в чём-то украинцы, а в том, что украинская нация жила и развивалась в составе российской культуры, питала её и сама питалась от её корней, и, следовательно, имеет право считать её для себя родной, своей - в той мере, в которой она готова признать и примириться (а вот тут то и начинаются проблемы) с самим фактом своего длительного и вполне органичного существования внутри российской культуры и российской государственности. Отмечу, что ни для Сковороды, ни для Гоголя это проблемой не являлось. После отделения Украины эта проблема возникла, только не нужно проецировать её на исторический период, когда её либо не существовало, либо она была достоянием небольшого кружка украинской интеллигенции.
Общность культуры - это только половина дела. Общая история - это ещё и общая ответственность за эту историю, как за свою собственную. Изживание этой темы после распада Советского союза приобрело определённую остроту и породило некоторые парадоксы. Русским - россиянам - как бы они не относились к своему прошлоу, деться от него некуда. Можно сколько угодно спорить, о том, что такое были Ленин и Сталин, что такое был сталинский террор, что такое была гражданская или Великая отечественная война, но вот то, что всё это было, что это наша история, что мы её участники и несём за неё ответственность - от этого факта никуда не деться, даже если очень хочется (а о том, что иногда хочется, свидетельствуют периодические заявления российских политиков, что российскому государству, оказывается, всего лишь 25 лет - встречаемые хохотом российской общественности). А вот той же Украине в этом отношении проще, тут возникает соблазн отделившись, забрать с собой только хорошее, а всё не очень хорошее повесить на россиян. Киевская Русь - наша, Киево-Могилянская академия - наша, а вот гражданская война, сталинщина, голодомор, это всё нам не нужно, забирайте себе и попробуйте отказаться. А мы тут ни при чём, ни при чём, и вообще мы - невинные жертвы, кайтесь перед нами, кацапы!
На эту тему много было сказано обидного и обиженного, я выделю только два важных момента.
Первый касается всё того же крайне болезненного для украинцев вопроса о субъектности. Изображая себя народом-жертвой, перед которым провинились - россияне, поляки, австрияки - украинский народ ведь по сути и сам себя лишает субъектности. Субъектность может быть только там, где есть ответственность. Нет ответственности - какой же вы субъект? Это же позиционирование себя в качестве вечной обиженной жертвы, в полной мере проявляется и в сегодняшней ситуации. "Будем во всём искать положительные стороны - пишет после аннексии Крыма украинский блоггер и торжествующе завершает: теперь в глазах всего мира мы - страна-жертва!". Аналогичный перенос - по отношению к гражданской войне на Донбассе. Это не мы к ним, ещё не смеющим мечтать дальше расширения прав регионов, пришли со своим танками и градами, это Россия на нас напала! Кстати, я более чем уверен, что в июле-августе 2014 года - уже гораздо после начала АТО - российские части и в самом деле на территорию Украины заходили. Но украинцы, похоже, убеждены, что российская армия в полном составе находилась там с самого начала и доблестные украинские воины только с российским спецназом там и воевали и воюют.
Другой момент касается вопроса, можно ли построить собственную историческую идентичность на заведомой неправде? Одно время у нас чрезвычайно популярной была идея, что собственную историю можно и нужно выдумывать, что это, якобы, всеми и всегда только так и делалось, главное - убедить всех, что именно твоя версия исторических событий верна, а для этого нужно прежде всего убедить в этом самого себя. Иногда мне кажется, что украинская нация выбрала для себя именно такую модель: историография для них не более чем разновидность ПиаРа. Мне даже иногда кажется, что это же глубоко укоренившееся представление о том, что факты и взаимосвязи между ними можно и нужно выдумывать, определяет некоторые особенности украинского медийного пространства. То, чем оно заполнено - это не совсем ложь, это именно стремление создать себе обособленную картину мира, навязать её другим... и жить в ней. Что тут можно сказать? Мне известно, что история - это коммуникативный и, в частности, интерпретативный процесс, что интепретация не является её внешним слоём, но в какой-то степени лежит в самой сердцевине исторического процесса, но вместе с тем я не считаю, что историю возможно выдумать. Выдуманная история будет внутренне истеричной и нестабильной, я не считаю, что на таком шатком фундаменте и в самом деле что-то можно построить.
И, пожалуй, последнее. Как бы ни относились украинцы к России, как бы ни были оправданы или не оправданы их претензии к России и к той роли, которую она играла в истории украинского народа, в частности, в его сегодняшней истории - в разворачивании украинского кризиса и в разжигании гражданской войны - Россия продолжает оставаться для Украины внутренней темой и никуда Украине от этого факта не деться. Проблема не в кремлёвских происках и войсках, проблема в своей "внутренней России", которая живёт в сознании части её граждан. Поэтому, пытаясь отторгнуть Россию от себя, Украина калечит сама себя, рискует отторгнуть от себя свою собственную часть и, возможно, часть своих территорий. Чем раньше Украина это поймёт, тем счастливее будет её будущее.
На верности своих выкладок не настаиваю, но мне всё видится примерно так.