(no subject)
Февраль - уже весенний месяц, не зимний. В феврале мусорные контейнеры обрастают новогодними ёлками, а новогодние ёлки вокруг мусорных контейнеров - свежими нежно-зелёными отростками на кончиках мёртвых веток, самыми настоящими, со всеми сопутствующими аналогиями. Говорят, какой-то князь Андрей уже наступал на эти грабли, и не имеет значения, что у него они были дубовые, а не еловые. Хотя дубовые, наверное, бьют крепче.
***
- При депрессии обязательно нужны витамины, - сказала мне подруга. - И лучше натуральные, а не вот это вот всё.
Окрылённая этой нехитрой истиной, я пошла в магазин. И полчаса спустя не вышла - выпорхнула оттуда, прижимая к груди пакет. В пакете, свернувшись, дремал свитер цвета молодой моркови, нежный, сочный и абсолютно натуральный - чистокровный беспримесный кашемир, а не вот это вот всё. Пока шла домой, снег сиял, как сумасшедший, и Юпитер был размером с полнеба, и ветер не выл, а пел, плясал и нарочно шуршал моим пакетом, чтобы лишний раз напомнить всему свету о пользе витаминизации.
***
Утром позвонила всё та же подруга:
- Наконец-то хороший сон, представляешь? Как будто я теперь живу в огромном доме, таком старинном и жутко мрачном. Передние комнаты ещё ничего, а чем дальше, тем мрачнее, а коридор - вообще мрак, и сразу видно, что ведёт прямиком в подсознание, ко всем этим монстрам из подкорки… ну, кто там?... муж мой бывший, нынешний директор, потом учительница физики… не моя, а Юркина, но моя там тоже где-нибудь бродит, наверняка… И я думаю: всё, туда я точно не пойду, а останусь-ка я лучше на кухне. А там кухня такая громадная, с буфетами, с холодильником, а в буфете целые батареи варенья старинного, не с крышками, а с такими тряпочками сверху - красота. И я думаю: мука есть, яйца есть - напеку-ка я, братцы мои, пирогов. И такие пироги получились, обалдеть - с вишней, с малиной, с крыжовником. Главное, что вишнёвое там было без косточек, это вообще удача, редко в каком сне такое бывает…... И вот я их разрезаю на кусочки, а они мягкие-мягкие, все так и пышут, и варенье подтекает, и жрать можно, сколько захочешь - это же сон, во сне же не толстеешь, вообще красота…. Ну, думаю, теперь даже если ЭТИ и придут из коридора, я им сразу чайку, и пирожка, и хлебушка мягкого с маслицем….
- Я бы на их месте пришла, однозначно.
- Нет, эти - нет, слава богу, не пришли. Вообще никого не было - красота такая. Давно у меня такого не было, чтобы я, пироги и больше ни одной живой души во всём доме. Дети в институт ушли, кот насрал на ковёр и подался к девочкам. …
- На ковёр? Вот зараза.
- Да ты что! Это же к деньгам!
***
А ещё - знаете, что люблю? Вот этот московский февральский фарфор, то нежно-голубой с розовой каймой, то ярко-синий и сплошь заляпанный золотом. На нём потрясающе смотрится рисунок из чёрных тонких веток; прямо так и хочется послать тому, кто додумался так его расписывать, восторженную эсэмэску.
А на улице мороз, а на детской площадке за нашим домом сидит деревянная сова, рядом с ней стоит на коленях деревянная лиса и просит Бога послать им обоим по кусочку сыра и по фляжке коньяка.
***
- При депрессии обязательно нужны витамины, - сказала мне подруга. - И лучше натуральные, а не вот это вот всё.
Окрылённая этой нехитрой истиной, я пошла в магазин. И полчаса спустя не вышла - выпорхнула оттуда, прижимая к груди пакет. В пакете, свернувшись, дремал свитер цвета молодой моркови, нежный, сочный и абсолютно натуральный - чистокровный беспримесный кашемир, а не вот это вот всё. Пока шла домой, снег сиял, как сумасшедший, и Юпитер был размером с полнеба, и ветер не выл, а пел, плясал и нарочно шуршал моим пакетом, чтобы лишний раз напомнить всему свету о пользе витаминизации.
***
Утром позвонила всё та же подруга:
- Наконец-то хороший сон, представляешь? Как будто я теперь живу в огромном доме, таком старинном и жутко мрачном. Передние комнаты ещё ничего, а чем дальше, тем мрачнее, а коридор - вообще мрак, и сразу видно, что ведёт прямиком в подсознание, ко всем этим монстрам из подкорки… ну, кто там?... муж мой бывший, нынешний директор, потом учительница физики… не моя, а Юркина, но моя там тоже где-нибудь бродит, наверняка… И я думаю: всё, туда я точно не пойду, а останусь-ка я лучше на кухне. А там кухня такая громадная, с буфетами, с холодильником, а в буфете целые батареи варенья старинного, не с крышками, а с такими тряпочками сверху - красота. И я думаю: мука есть, яйца есть - напеку-ка я, братцы мои, пирогов. И такие пироги получились, обалдеть - с вишней, с малиной, с крыжовником. Главное, что вишнёвое там было без косточек, это вообще удача, редко в каком сне такое бывает…... И вот я их разрезаю на кусочки, а они мягкие-мягкие, все так и пышут, и варенье подтекает, и жрать можно, сколько захочешь - это же сон, во сне же не толстеешь, вообще красота…. Ну, думаю, теперь даже если ЭТИ и придут из коридора, я им сразу чайку, и пирожка, и хлебушка мягкого с маслицем….
- Я бы на их месте пришла, однозначно.
- Нет, эти - нет, слава богу, не пришли. Вообще никого не было - красота такая. Давно у меня такого не было, чтобы я, пироги и больше ни одной живой души во всём доме. Дети в институт ушли, кот насрал на ковёр и подался к девочкам. …
- На ковёр? Вот зараза.
- Да ты что! Это же к деньгам!
***
А ещё - знаете, что люблю? Вот этот московский февральский фарфор, то нежно-голубой с розовой каймой, то ярко-синий и сплошь заляпанный золотом. На нём потрясающе смотрится рисунок из чёрных тонких веток; прямо так и хочется послать тому, кто додумался так его расписывать, восторженную эсэмэску.
А на улице мороз, а на детской площадке за нашим домом сидит деревянная сова, рядом с ней стоит на коленях деревянная лиса и просит Бога послать им обоим по кусочку сыра и по фляжке коньяка.