(no subject)
- А что делать с депрессией, тебе надо спросить у мозга! - строго сказала мне подруга.
- У чьего? - спросила я, с усилием припоминая, что недавно мне уже давали подобный совет.
- Не придуривайся, - сказала подруга. - У своего, конечно.
- Я спрашивала.
- И что?
- Молчит, проклятый. Или, как обычно: «Я мозг, я не хочу ничего решать, я хочу тихо спать в черепной коробке…»
- Ты просто не знаешь, как спрашивать, - строго сказала мне подруга - У вас с ним, видимо, просто не совпадают фазы активности. Пока ты бодрствуешь, он спит - и наоборот
- Ага. Это как у морской свинки и шиншиллы: свинка - дневное животное, а шиншилла - ночное, поэтому их лучше не держать в одной вольере….
- Ну, насчёт свинок тебе виднее, а насчёт мозга… В общем, тебе надо сосредоточиться перед сном, задать ему все основные вопросы и только потом засыпать. Посмотришь, что он тебе покажет по этому поводу.
Перед сном я, как на грех, так хотела спать, что успела только пробормотать в подушку: «Что делать?» - и тотчас провалилась в шикарный развесистый вестерн, где на фоне волшебных городов и сногсшибательных пейзажей мотылялись туда-сюда всевозможные люди: красные, белые, голубые, зелёные, индейцы, ковбойцы, южане, северяне, бойскауты в шортах цвета хаки и ещё пропасть разного весёлого народа, только успевай сторониться. И все они носились мимо меня, как заведённые, потрясали шашками, кольтами, копьями и разноцветными флагами, и среди них скакал на колченогом розовом пони Чернышевский, ужасно похожий на Дауни-младшего во второй серии «Шерлока Холмса». Он скакал, кричал с акцентом «Чьто дьелать?! Чьто дьелать?» - и палил в воздух с обеих рук из каких-то ракетниц, и в небо летели, расцветая на лету, звёздно-золотые фейерверки. На меня, к счастью, никто не обращал внимания; похоже, я их видела, а они меня - нет. И всё это было до чрезвычайности занятно, хотя и, пожалуй, слишком прямолинейно для издевательства… честно говоря, от собственного мозга я ожидала большей тонкости и менее грубых аллюзий.
И тут я увидела, что на на обочине всего этого цирка сидит старенький, до ужаса картинный китайский монах, смотрит вглубь себя и улыбается в длинную, явно нарисованную тушью бороду. И, увидев его, я очень обрадовалась и поняла, что вот, вот, вот сейчас-то я наконец-то задам ему все свои вопросы - а там уж будь что будет.
И вот я подошла к нему, и он этак благожелательно, как старенький консультант-библиограф, воззарился на меня из-под своих даосских бровей.
- Скажите, вы не знаете, - робея, спросила я, - почему за кадром играют "Шпаги звон, как звон бокала", хотя фильм - определённо американский? И при чём тут Чернышевский? Разве американцы знают Чернышевского?
- А очень просто, - благожелательно ответил мне старенький китайский монах. - У этого фильма два режиссёра, и оба - евреи русского происхождения.
- А-а-а! - сказала я и, совершенно удовлетворённая, проснулась.
-… Ну, как? - сказала мне подруга. - Что тебе сказал мозг?
- Что ты права - нас с ним лучше не держать в одной вольере, - ответила я.
А вечером того же дня, возвращаясь домой с работы, я увидела, как в небо взлетают, расцветая на лету, неописуемой красоты звёздно-золотые фейерверки. И никакие это были не петарды, и никакие не ракетницы, а просто рабочие сваривали трубы на ближайшей стройке.
- У чьего? - спросила я, с усилием припоминая, что недавно мне уже давали подобный совет.
- Не придуривайся, - сказала подруга. - У своего, конечно.
- Я спрашивала.
- И что?
- Молчит, проклятый. Или, как обычно: «Я мозг, я не хочу ничего решать, я хочу тихо спать в черепной коробке…»
- Ты просто не знаешь, как спрашивать, - строго сказала мне подруга - У вас с ним, видимо, просто не совпадают фазы активности. Пока ты бодрствуешь, он спит - и наоборот
- Ага. Это как у морской свинки и шиншиллы: свинка - дневное животное, а шиншилла - ночное, поэтому их лучше не держать в одной вольере….
- Ну, насчёт свинок тебе виднее, а насчёт мозга… В общем, тебе надо сосредоточиться перед сном, задать ему все основные вопросы и только потом засыпать. Посмотришь, что он тебе покажет по этому поводу.
Перед сном я, как на грех, так хотела спать, что успела только пробормотать в подушку: «Что делать?» - и тотчас провалилась в шикарный развесистый вестерн, где на фоне волшебных городов и сногсшибательных пейзажей мотылялись туда-сюда всевозможные люди: красные, белые, голубые, зелёные, индейцы, ковбойцы, южане, северяне, бойскауты в шортах цвета хаки и ещё пропасть разного весёлого народа, только успевай сторониться. И все они носились мимо меня, как заведённые, потрясали шашками, кольтами, копьями и разноцветными флагами, и среди них скакал на колченогом розовом пони Чернышевский, ужасно похожий на Дауни-младшего во второй серии «Шерлока Холмса». Он скакал, кричал с акцентом «Чьто дьелать?! Чьто дьелать?» - и палил в воздух с обеих рук из каких-то ракетниц, и в небо летели, расцветая на лету, звёздно-золотые фейерверки. На меня, к счастью, никто не обращал внимания; похоже, я их видела, а они меня - нет. И всё это было до чрезвычайности занятно, хотя и, пожалуй, слишком прямолинейно для издевательства… честно говоря, от собственного мозга я ожидала большей тонкости и менее грубых аллюзий.
И тут я увидела, что на на обочине всего этого цирка сидит старенький, до ужаса картинный китайский монах, смотрит вглубь себя и улыбается в длинную, явно нарисованную тушью бороду. И, увидев его, я очень обрадовалась и поняла, что вот, вот, вот сейчас-то я наконец-то задам ему все свои вопросы - а там уж будь что будет.
И вот я подошла к нему, и он этак благожелательно, как старенький консультант-библиограф, воззарился на меня из-под своих даосских бровей.
- Скажите, вы не знаете, - робея, спросила я, - почему за кадром играют "Шпаги звон, как звон бокала", хотя фильм - определённо американский? И при чём тут Чернышевский? Разве американцы знают Чернышевского?
- А очень просто, - благожелательно ответил мне старенький китайский монах. - У этого фильма два режиссёра, и оба - евреи русского происхождения.
- А-а-а! - сказала я и, совершенно удовлетворённая, проснулась.
-… Ну, как? - сказала мне подруга. - Что тебе сказал мозг?
- Что ты права - нас с ним лучше не держать в одной вольере, - ответила я.
А вечером того же дня, возвращаясь домой с работы, я увидела, как в небо взлетают, расцветая на лету, неописуемой красоты звёздно-золотые фейерверки. И никакие это были не петарды, и никакие не ракетницы, а просто рабочие сваривали трубы на ближайшей стройке.