Мои израильтяне
Лента полна постами к 60-летию Израиля. Поздравлю и я Страну, хоть и с опозданием.
Отношение у меня к ней вот уже 15 лет особенное. Как к родному человеку, присутствие и дыхание которого чувствуешь всегда, где бы он ни находился и как бы редко вы ни виделись.
Долго пытался для себя сформулировать, что к этой Стране так притягивает. Хотя разве любишь ЗА что-то? Годы жизни в Германии сформулировать помогли. Все просто.
В Германии, когда вы уже какое-то время прожили, владеете языком и более или менее вписались, любой местный житель, узнав о том, что вы эмигрант и стандартно повосхищавшись тем, как вы свободно разговариваете на чужой мове, обязательно вежливо спросит:
- Ну хорошо, а на сколько Вы приехали? Когда едете назад, на родину? Дома-то всегда лучше, East or West, где родился, там и сгодился ... ну и так далее.
А израильтянин, поохав от восхищения вашим почти "влитым" ивритом, жестикулируя на пол-улицы, хлопая вас по всем доступным частям и жарко заглядывая вам прямо в душу, вскричит:
- Ты так классно владеешь ивритом! Да еще и программист! Зачем дальше сидеть в этой Украине? Ты ж всю жизнь учителем иврита не будешь! Знаешь ведь: "ученик ульпана -- потом учитель ульпана -- а потом оле хадаш!". Приезжай скорее! Тебе ульпан не нужен, полгода сэкономишь и кучу денег, сразу работу найдешь! Еврей должен жить здесь! Смотри, какое классное кафе - приедешь, оторвемся тут с тобой после работы! Когда приедешь? Матай ата оле?..
В этом и вся разница. Вот якорь, который не отпускает. Ощущение того, что всех всех знают и все друг другу родные, а не вступающие в периодические договорные отношения: "работодатель - работник" там или "покупатель - продавец"...
***
Страна для меня - это люди. Мои первые израильские люди были учителя иврита, приезжавшие в Харьков, назывались "посланники Сохнута". Пусть о каждом тут будет хоть несколько слов - каждый был неповторим по-своему.
Когда я закончил полугодовой курс иврита у прекрасной hope177 и ее мужа Бори - захотелось учить дальше. Нагло ткнулся в ульпан и с помощью anno_nin попал на курсы учителей. Вел их один из первых таких "посланников", назывался Иехэзкель. Это был первый на моем веку живой израильтянин. И какой! Теперь мне кажется - это его специально такого выбрали, чтоб вся израильская мозаика в нем отразилась - в одном и сразу.
Огромный, объемный, с большим пузом, с совершенно оперным, по-моему, голосовым аппаратом, с темпераментом кипящим и шкварчащим, как фалафельная сковородка, он был заметен и слышен везде. Это был один из редких людей, которых всегда много, и это абсолютно не раздражает, а наоборот - хочется еще. Ученики, совершенно неспособные к освоению любого языка - включая родной - ломились на его уроки просто ради процесса, ради спектакля, в который каждый урок неизбежно превращался - как на концерт, как "сырихи" ломились в Большой на Лемешева/Козловского. Он сам владел кучей языков - еще бы, его отец, польский еврей и бундовский деятель, эмигрировал в Аргентину, где Йехэзкель и вырос, а потом он молодым приехал в Израиль, отсюда последовательно: польский и идиш, потом испанский, потом иврит с английским. Но ему никакие языки на уроке были не нужны: все умел объяснить жестом, миной, сценой, на пальцах буквально. Принцип преподавания "иврит бэ иврит" в действии.
Собственно, нагнул меня быть учителем именно он. Мои родные меня с детства убедили, что педагогическими способностями я пошел в свою маму, которая, как и я, всем всегда давала списывать, но объяснить не могла ничего. Поэтому я всегда поступал так же и не парился (помню, колоды перфокарт с моими курсовыми передавались из рук в руки и с курса на курс, пока какой-то зеленый второкурсник как-то не поймал меня, уже почти "сеньора", с вопросом по моей программе и с той же моей колодой в руках). А Йехэзкель меня за шкирку взял и грубо прижал: а чего это ты, мол, ходишь просто так на учительские семинары? Давай принимай группу и работай. "Неспособный!" - пытался пищать я... - "Ну давай я деньги платить буду, но хочу дальше на семинары..." - "Нет!" - сказал Хези. - "Это мы тебе платить будем". Помню, он меня убалтывал в очередной раз по телефону и сказал, что у меня есть некий к учительству "кишарон". Слово было совсем незнакомо, и вообще тяжело по телефону на чужом языке, сами знаете - но Йехэзкель и тут справился. Перебрал весь набор своих языков и говорит: "Ну, может ты по-польски это слово поймешь, по-польски это "талент". Понял?" Мне прям закраснелось через телефон.
Получилось так, что я сильно перед ним провинился в конце его харьковского срока. Обиделся он очень. Но нормальный и достойный человек всегда умеет прощать. И Хези меня простил, хоть и переживал. Помню, в конце этого тяжелого разговора по его большой смуглой щеке такая скатилась крупная, видная слеза - хоть в кино снимай, но совершенно искренне. Обнялись. Да и кому ж друг друга прощать, как не родным людям. А родным его ощущали, думаю, почти все, кто с ним работал.
До сих пор уверен: люди, не умеющие прощать да еще и кичащиеся этим - глубоко ущербны. Как ни пытаются убедить весь мир в обратном.
***
Тамар и Игаль Шем-Дов. (Фамилию меняю, но упомянуть ее надо, иначе один прикол с нею не будет понятен). Тамар - как общая мама всем, мягкая, лучистая, уютная. Ученики от нее просто таяли. Игаль - резковатый и ироничный - это все достойно оттенял. Грустный юморок, сигаретка в углу рта. Все жалел, что не может больше работать программером, нравилось ему это. "Ани квар ло up-to date"... (я уже не up-to-date). Нету его, бедного, уже несколько лет. А когда мы были в первый раз в Израиле на семинаре и я гостил последнюю неделю в Тель-Авиве - был у них дома, виделся и с их дочкой, хороший такой дом, куда хочешь еще.
Так вот о приколе с фамилией. Была у нас секретарша в Синдикате, особым умом и языковым чувством не блиставшая. Как-то прихожу, она мне: "Привет, а Шем-Довы уже оба здесь". Прозвучало как бы в одном ряду - "Ивановы, Петровы, Шем-Довы"...
***
Эмма. Приехала после Тамар с Игалем и сильно законтрастировала с первой минуты. Кредо прозвучало немедленно - "вы привыкли тут к разным интеллигентам, профессорам филологии, элите, читающей "ha Арец"! (газета для гнилой интеллигенции с высоким ивритом и интеллектуальными забросами - вроде советской "Литгазеты" 70-х). А я - средняя израильтянка, как все, и вам придется к этому минимум на год привыкнуть. И я читаю только "Йедиот ахронот"! (а это, чтоб долго не искать сравнение - "Bild" :)).
48-летняя вдова, самодостаточная и самостоятельная и абсолютно без всяких комплексов. С классной фигурой, спортивная, с нашими 17-летними тинейджерками из молодежного клуба по часу отпрыгивала на аэробике дважды в неделю - и не сдавалась, хоть и приходила вся похожая на гранат, попавший в мясорубку. Совершенно откровенная, сразу резала правду в матку, расстояние между подумать и сказать, по выражению Дины Рубиной, отсутствовало напрочь. Но иногда это и хорошо. Интеллигентнейшая и супервоспитанная Тамар не смогла у иерусалимского начальства "выгавкать", чтоб меня наконец, после 4 лет работы, послали на израильский семинар. Эмме это удалось, и более того - мы были там вдвоем с моим коллегой по ульпану Ленечкой Н. Мордочка принимавшей нас там сильно и не в лучшую сторону изменилась, когда она узнала, что из какого-то там города Х. прибыло 2 человека - более одного семинариста на город было дозволено только Москве ввиду патологического размера этого региона. У меня сложилось стойкое впечатление, что послать двух человек из провинции на семинар Эмме удалось в первый раз в истории Синдиката.
На меня был большой зуб у всеукраинской начальницы ульпанов, сидевшей в Киеве - Шифры С. Но Эмма сказала мне после поездки в Киев: "мне абсолютно все равно, какие слухи ходят о человеке и кто за что на него обижается. Мне важно только одно - как он работает, какой вклад вносит в ульпан. Я вижу - ты работаешь отлично и давно заслужил этот семинар, так я скажу и в Иерусалиме". И через пару недель после этого, когда я сидел дома в такие же вот, как сейчас, майские праздники, Эмма позвонила мне домой, еще запыхавшись "Я только прилетела из Иерусалима, еще сумки не распакованы. Загранпаспорт готов у тебя? Ты летишь на семинар".
Хорошо иногда быть недостаточно воспитанным. (Я вот и по своему здешнему шефу вижу). И Эмме это много раз помогло. Видимо, и остаться у нас на второй год - что было немыслимо трудно: конкуренция среди желающих попасть в посланники была жесткая, очень высокий заработок и год экзотичной, наполненной событиями жизни ;-) - невоспитанность ей помогла снова.
***
Моей последней начальницей в ульпане в последний год перед отьездом сюда была Яфик. Прекрасно воспитанная - в отличие от Эммы - дама, приятная во всех отношениях. Меня уважала, ценила, по шерстке гладила и даже работать на региональных семинарах давала - экономились деньги Синдиката, иначе вместо меня пришлось бы слать израильтянина, а он был стоил - даже при моих семинарских зарплатах в 4 раза выше обычных - гораздо дороже. В конце учебного сезона я даже написал за нее методичку по преподаванию языка. Она проверила там мой язык, осталась довольна, а на обложке поставили - "Автор - Яфик, редактура - chatski". Я не обиделся, тем более что и оплачены труды были более чем заслуженно.
В свой отпуск Яфик с мужем съездили из Харькова в Австрию (благо все равно они уже почти в Европе). Она потом удивлялась: "оказалось, я понимаю почти все, что говорят - я же росла в идише. А теперь он ожил во мне, это так неожиданно".
Жалко - когда я через 4 месяца после этого въехал в Германию, во мне оживать было практически нечему: бабушка с дедушкой пользовались идишем крайне ограниченно и только затем, чтоб я не понял, чего не положено.
***
Я далеко не обо всех написал, тема неисчерпаема, но всех вижу перед собой как живых. А киевская начальница Шифра С., отрастившая на меня зуб, определенно заслуживает отдельного постинга - настолько ярка и незабываема она была.
Я люблю эту Страну, и мне всегда туда хочется. 3 года назад поехал в 10-дневный круиз только ради одного дня в Иерусалиме, и не пожалел. Может быть, потому, что якорная эта цепь не рвется и держит меня постоянно - я до сих пор могу сносно объясниться на иврите и даже слушать "Коль Исраэль", хотя активно не использую язык уже почти десять лет.
Мне очень хочется, чтоб там наконец был мир. И чтоб все мои милые израильтяне были живы и здоровы. Дай им Б-г.
Еще 60 раз по 60 лет! Ле хаим.
Отношение у меня к ней вот уже 15 лет особенное. Как к родному человеку, присутствие и дыхание которого чувствуешь всегда, где бы он ни находился и как бы редко вы ни виделись.
Долго пытался для себя сформулировать, что к этой Стране так притягивает. Хотя разве любишь ЗА что-то? Годы жизни в Германии сформулировать помогли. Все просто.
В Германии, когда вы уже какое-то время прожили, владеете языком и более или менее вписались, любой местный житель, узнав о том, что вы эмигрант и стандартно повосхищавшись тем, как вы свободно разговариваете на чужой мове, обязательно вежливо спросит:
- Ну хорошо, а на сколько Вы приехали? Когда едете назад, на родину? Дома-то всегда лучше, East or West, где родился, там и сгодился ... ну и так далее.
А израильтянин, поохав от восхищения вашим почти "влитым" ивритом, жестикулируя на пол-улицы, хлопая вас по всем доступным частям и жарко заглядывая вам прямо в душу, вскричит:
- Ты так классно владеешь ивритом! Да еще и программист! Зачем дальше сидеть в этой Украине? Ты ж всю жизнь учителем иврита не будешь! Знаешь ведь: "ученик ульпана -- потом учитель ульпана -- а потом оле хадаш!". Приезжай скорее! Тебе ульпан не нужен, полгода сэкономишь и кучу денег, сразу работу найдешь! Еврей должен жить здесь! Смотри, какое классное кафе - приедешь, оторвемся тут с тобой после работы! Когда приедешь? Матай ата оле?..
В этом и вся разница. Вот якорь, который не отпускает. Ощущение того, что всех всех знают и все друг другу родные, а не вступающие в периодические договорные отношения: "работодатель - работник" там или "покупатель - продавец"...
***
Страна для меня - это люди. Мои первые израильские люди были учителя иврита, приезжавшие в Харьков, назывались "посланники Сохнута". Пусть о каждом тут будет хоть несколько слов - каждый был неповторим по-своему.
Когда я закончил полугодовой курс иврита у прекрасной hope177 и ее мужа Бори - захотелось учить дальше. Нагло ткнулся в ульпан и с помощью anno_nin попал на курсы учителей. Вел их один из первых таких "посланников", назывался Иехэзкель. Это был первый на моем веку живой израильтянин. И какой! Теперь мне кажется - это его специально такого выбрали, чтоб вся израильская мозаика в нем отразилась - в одном и сразу.
Огромный, объемный, с большим пузом, с совершенно оперным, по-моему, голосовым аппаратом, с темпераментом кипящим и шкварчащим, как фалафельная сковородка, он был заметен и слышен везде. Это был один из редких людей, которых всегда много, и это абсолютно не раздражает, а наоборот - хочется еще. Ученики, совершенно неспособные к освоению любого языка - включая родной - ломились на его уроки просто ради процесса, ради спектакля, в который каждый урок неизбежно превращался - как на концерт, как "сырихи" ломились в Большой на Лемешева/Козловского. Он сам владел кучей языков - еще бы, его отец, польский еврей и бундовский деятель, эмигрировал в Аргентину, где Йехэзкель и вырос, а потом он молодым приехал в Израиль, отсюда последовательно: польский и идиш, потом испанский, потом иврит с английским. Но ему никакие языки на уроке были не нужны: все умел объяснить жестом, миной, сценой, на пальцах буквально. Принцип преподавания "иврит бэ иврит" в действии.
Собственно, нагнул меня быть учителем именно он. Мои родные меня с детства убедили, что педагогическими способностями я пошел в свою маму, которая, как и я, всем всегда давала списывать, но объяснить не могла ничего. Поэтому я всегда поступал так же и не парился (помню, колоды перфокарт с моими курсовыми передавались из рук в руки и с курса на курс, пока какой-то зеленый второкурсник как-то не поймал меня, уже почти "сеньора", с вопросом по моей программе и с той же моей колодой в руках). А Йехэзкель меня за шкирку взял и грубо прижал: а чего это ты, мол, ходишь просто так на учительские семинары? Давай принимай группу и работай. "Неспособный!" - пытался пищать я... - "Ну давай я деньги платить буду, но хочу дальше на семинары..." - "Нет!" - сказал Хези. - "Это мы тебе платить будем". Помню, он меня убалтывал в очередной раз по телефону и сказал, что у меня есть некий к учительству "кишарон". Слово было совсем незнакомо, и вообще тяжело по телефону на чужом языке, сами знаете - но Йехэзкель и тут справился. Перебрал весь набор своих языков и говорит: "Ну, может ты по-польски это слово поймешь, по-польски это "талент". Понял?" Мне прям закраснелось через телефон.
Получилось так, что я сильно перед ним провинился в конце его харьковского срока. Обиделся он очень. Но нормальный и достойный человек всегда умеет прощать. И Хези меня простил, хоть и переживал. Помню, в конце этого тяжелого разговора по его большой смуглой щеке такая скатилась крупная, видная слеза - хоть в кино снимай, но совершенно искренне. Обнялись. Да и кому ж друг друга прощать, как не родным людям. А родным его ощущали, думаю, почти все, кто с ним работал.
До сих пор уверен: люди, не умеющие прощать да еще и кичащиеся этим - глубоко ущербны. Как ни пытаются убедить весь мир в обратном.
***
Тамар и Игаль Шем-Дов. (Фамилию меняю, но упомянуть ее надо, иначе один прикол с нею не будет понятен). Тамар - как общая мама всем, мягкая, лучистая, уютная. Ученики от нее просто таяли. Игаль - резковатый и ироничный - это все достойно оттенял. Грустный юморок, сигаретка в углу рта. Все жалел, что не может больше работать программером, нравилось ему это. "Ани квар ло up-to date"... (я уже не up-to-date). Нету его, бедного, уже несколько лет. А когда мы были в первый раз в Израиле на семинаре и я гостил последнюю неделю в Тель-Авиве - был у них дома, виделся и с их дочкой, хороший такой дом, куда хочешь еще.
Так вот о приколе с фамилией. Была у нас секретарша в Синдикате, особым умом и языковым чувством не блиставшая. Как-то прихожу, она мне: "Привет, а Шем-Довы уже оба здесь". Прозвучало как бы в одном ряду - "Ивановы, Петровы, Шем-Довы"...
***
Эмма. Приехала после Тамар с Игалем и сильно законтрастировала с первой минуты. Кредо прозвучало немедленно - "вы привыкли тут к разным интеллигентам, профессорам филологии, элите, читающей "ha Арец"! (газета для гнилой интеллигенции с высоким ивритом и интеллектуальными забросами - вроде советской "Литгазеты" 70-х). А я - средняя израильтянка, как все, и вам придется к этому минимум на год привыкнуть. И я читаю только "Йедиот ахронот"! (а это, чтоб долго не искать сравнение - "Bild" :)).
48-летняя вдова, самодостаточная и самостоятельная и абсолютно без всяких комплексов. С классной фигурой, спортивная, с нашими 17-летними тинейджерками из молодежного клуба по часу отпрыгивала на аэробике дважды в неделю - и не сдавалась, хоть и приходила вся похожая на гранат, попавший в мясорубку. Совершенно откровенная, сразу резала правду в матку, расстояние между подумать и сказать, по выражению Дины Рубиной, отсутствовало напрочь. Но иногда это и хорошо. Интеллигентнейшая и супервоспитанная Тамар не смогла у иерусалимского начальства "выгавкать", чтоб меня наконец, после 4 лет работы, послали на израильский семинар. Эмме это удалось, и более того - мы были там вдвоем с моим коллегой по ульпану Ленечкой Н. Мордочка принимавшей нас там сильно и не в лучшую сторону изменилась, когда она узнала, что из какого-то там города Х. прибыло 2 человека - более одного семинариста на город было дозволено только Москве ввиду патологического размера этого региона. У меня сложилось стойкое впечатление, что послать двух человек из провинции на семинар Эмме удалось в первый раз в истории Синдиката.
На меня был большой зуб у всеукраинской начальницы ульпанов, сидевшей в Киеве - Шифры С. Но Эмма сказала мне после поездки в Киев: "мне абсолютно все равно, какие слухи ходят о человеке и кто за что на него обижается. Мне важно только одно - как он работает, какой вклад вносит в ульпан. Я вижу - ты работаешь отлично и давно заслужил этот семинар, так я скажу и в Иерусалиме". И через пару недель после этого, когда я сидел дома в такие же вот, как сейчас, майские праздники, Эмма позвонила мне домой, еще запыхавшись "Я только прилетела из Иерусалима, еще сумки не распакованы. Загранпаспорт готов у тебя? Ты летишь на семинар".
Хорошо иногда быть недостаточно воспитанным. (Я вот и по своему здешнему шефу вижу). И Эмме это много раз помогло. Видимо, и остаться у нас на второй год - что было немыслимо трудно: конкуренция среди желающих попасть в посланники была жесткая, очень высокий заработок и год экзотичной, наполненной событиями жизни ;-) - невоспитанность ей помогла снова.
***
Моей последней начальницей в ульпане в последний год перед отьездом сюда была Яфик. Прекрасно воспитанная - в отличие от Эммы - дама, приятная во всех отношениях. Меня уважала, ценила, по шерстке гладила и даже работать на региональных семинарах давала - экономились деньги Синдиката, иначе вместо меня пришлось бы слать израильтянина, а он был стоил - даже при моих семинарских зарплатах в 4 раза выше обычных - гораздо дороже. В конце учебного сезона я даже написал за нее методичку по преподаванию языка. Она проверила там мой язык, осталась довольна, а на обложке поставили - "Автор - Яфик, редактура - chatski". Я не обиделся, тем более что и оплачены труды были более чем заслуженно.
В свой отпуск Яфик с мужем съездили из Харькова в Австрию (благо все равно они уже почти в Европе). Она потом удивлялась: "оказалось, я понимаю почти все, что говорят - я же росла в идише. А теперь он ожил во мне, это так неожиданно".
Жалко - когда я через 4 месяца после этого въехал в Германию, во мне оживать было практически нечему: бабушка с дедушкой пользовались идишем крайне ограниченно и только затем, чтоб я не понял, чего не положено.
***
Я далеко не обо всех написал, тема неисчерпаема, но всех вижу перед собой как живых. А киевская начальница Шифра С., отрастившая на меня зуб, определенно заслуживает отдельного постинга - настолько ярка и незабываема она была.
Я люблю эту Страну, и мне всегда туда хочется. 3 года назад поехал в 10-дневный круиз только ради одного дня в Иерусалиме, и не пожалел. Может быть, потому, что якорная эта цепь не рвется и держит меня постоянно - я до сих пор могу сносно объясниться на иврите и даже слушать "Коль Исраэль", хотя активно не использую язык уже почти десять лет.
Мне очень хочется, чтоб там наконец был мир. И чтоб все мои милые израильтяне были живы и здоровы. Дай им Б-г.
Еще 60 раз по 60 лет! Ле хаим.