Пассионарий китайской революции маршал Хэ Лун
Историк Игорь Пожилов об одном из основателей Народно-освободительной армии Китая полководце Хэ Луне.
Благожелательного и прямодушного китайского военачальника Хэ Луна (1896-1969) всегда так почитали в Коммунистической партии Китая (КПК), армии и массах, как, пожалуй, никого другого из десяти маршалов, удостоившихся высшего воинского звания Китайской Народной Республики (КНР) в 1955 году.
Хэ Луна можно представить по-разному. Кто-то предпочитает видеть в нём пассионарность и ничего более, иные - демонизировать и мазать его чёрной краской, кому-то он видится улыбчивым любимцем китайского народа. В данной статье предпринята попытка без каких-либо пристрастий и неприязни разглядеть в нём человека, буквально сотканного из противоречий.
Что до «истовой преданности революции и бездонной ненависти к классовому врагу», то «позавидовать» этой «его родовой черте» не единожды призывал соратников знавший толк в подобных вещах председатель ЦК КПК Мао Цзэдун.
Действительно, как не «позавидовать», если их товарищ, вступив на стезю «борьбы за справедливость», будучи совсем мальчишкой, собственноручно зарезал кухонным ножом первого в своей жизни человека, вернее, «угнетателя крестьянства»?! Этой историей Хэ Лун охотно делился, и она давно превратилась в его персональный символ. Искать в характере «юного мстителя» некую склонность к жестокости, наверное, не нужно. Ведь родился и рос будущий маршал, по современным представлениям, в довольно специфической среде. Поднебесную начала ХХ века китайцы называли фэйго («страной бандитов»), хотя сами таковой её не воспринимали.
Предки и отец Хэ Луна правили в Санчжи и окрестных уездах провинции Хунань местной ветвью влиятельнейшего тайного союза Гэлаохуэй («Старшие братья»), державшего под неусыпным контролем едва ли не все взаимосвязи обитателей деревни, включая тех, кто занимался разбоем по призванию либо безысходности обстоятельств. Провести мало-мальски зримую черту между «братьями» и «лиходеями» не следует даже пытаться - по молодости сам Хэ Лун причислял себя и к гэлао, и к даокэ (бандитам). Как бы то ни было, его клан в провинции считали «радеющим за бедных» и «враждебным к богатым». Словом, сыну как преемнику семейного промысла (отец Хэ Луна рано умер) довелось поддерживать унаследованный авторитет. Этим он занимался активно и благодаря отчаянной храбрости, природному таланту лидера, а также, по признанию Мао Цзэдуна, «умению сливаться с массами» в неполные 16 лет стал признанным крестьянским вожаком Санчжи. Однако здесь не об «умении» идёт речь: Хэ Лун являл собою натуру и склад массового сознания сельского обитателя со всеми свойственными ему проявлениями.
В первую очередь к ним относятся архаическая ментальность и «приземлённость» житейской философии. Разве можно, к примеру, представить его на месте партийца-интеллигента, теряющегося перед невежеством и темнотой крестьянства? «Заговоришь о коммунизме, заговоришь о классовой борьбе, выдашь тираду против капитализма, вторую за марксизм, хихикают, - сетует такой пропагандист. - Оказывается, они [крестьяне] день-деньской о пропитании, об одежке горюют… Фразы им пустой звук»5. На вопрос тех же крестьян, что такое «КПК», будущий маршал без заминки отвечал и бил в самую точку: «КПК - это мой хозяин… Значит, коммунисты хорошие»6. Куда показательнее другой сюжет из его «народности». Когда 30-летнего Хэ Луна принимали в компартию, выяснилось вдруг, что грамоте-то он не обучен, потому как и года не просидел в начальной школе (выгнали за неуспеваемость). Более того, читать книжки ему, в конце концов осилившему иероглифические азы, так и не понравилось.
Кроме того, поразительная (в тисках внутрипартийной этики, схожей с иезуитской) бесхитростность и редкое прямодушие отделяли полководца от его коллег, но делали его неотрывным от масс. Хэ Луна зачастую называли «деревенщиной неотёсанной», де отсюда и проистекали его «наивные шалости» (мог непочтительно высказаться о вождях; в сердцах выругаться по поводу тех или иных указаний сверху и т.д.). Но, видимо, дело в том, что он просто не умел притворяться, льстить, транслировать чепуху. Зримее всего эта данность обнаруживалась в его общении с председателем ЦК КПК: превознося Мао до небес, маршал тем не менее вёл себя с ним не как с небожителем и не пресмыкался подобно большинству.
Что всё-таки отчуждало его от масс, так это тщательно скрываемое, однако на поверку непомерное, честолюбие. Существует, в частности, ряд свидетельств того, что Хэ Лун порвал с Гоминьданом и в 1927 году присоединился со своим 20-м корпусом к коммунистам, руководствуясь желанием продвинуться по службе и занять пост главнокомандующего их армией (что и пообещали ему накануне Наньчанского восстания, уловив охоту генерала до чинов). Крайне ревнивым отношением к собственной славе объясняются и позднейшие трения маршала с некоторыми высшими военачальниками НОАК, на его взгляд, «незаслуженно почивавшими на лаврах».
В довершение ко всему приведём обобщённое мнение о Хэ Луне работавших с ним в середине 1920-х годов сотрудников IV управления (разведывательного) Штаба РККА: «Из бандитов, бесшабашный. <…> Парень энергичный, беззаветный в смысле личной храбрости. <…> Как военный технически неграмотный; в моральном отношении со склонностями подозрительными для революционного вождя: слаб по женской линии, слаб к выпивке… [что может], несомненно, сыграть отрицательную роль в дальнейшем сотрудничестве его с коммунистической партией». В Разведупре не преминули подчеркнуть и одну из самых колоритных особенностей генерала, которая будет свойственна ему на протяжении очень многих лет: «Он свои части способен бросать, как на убой». Среди китайских военных (имперских, республиканских или гоминьдановских) подобное отношение к подчинённым - большая редкость, ибо при колоссальном народонаселении желавших пойти в солдаты недоставало катастрофически. Хэ Лун, с его необъятной популярностью, на сей предмет не сокрушался, зная, что «потери восполнятся с лихвой». И действительно, так было всегда: за считанные дни ему удавалось собирать под свои знамёна тысячи добровольцев. Не самая человечная его черта - «вырывать победу любой ценой» свидетельствует о не слишком высоком профессионализме (маршал никогда и нигде не учился военному делу), что впоследствии сказалось на его полководческой карьере.
Вышеотмеченное из характера (от рождения и приобретённое), равно как и проистекавшие из противоречивой натуры Хэ Луна невнятные мотивации во многом предопределили крутые, нередко возникавшие без достаточных на то объективных оснований изгибы на жизненном пути маршала и его трагический финал.
После Синьхайской революции (1911-1913) Гэлаохуэй стремительно терял позиции, теснимый на задворки локальной политики новоиспечёнными поместными владыками в лице милитаристов (по наречению в постцинском Китае - цзюньфа). Хэ Луну не потребовалось много времени для адаптации к изменившимся условиям, и уже в 1914 году бывший «бандит» с отрядом своих земляков перешёл на службу к сычуаньскому генералу Сюн Кэу. Укажем при этом на его осознанный выбор в пользу верного сторонника Сунь Ятсена, а не кого-то ещё: заманчивые приглашения следовали одно за другим. Молодой офицер (и сразу командир полка, затем - бригады) оставался неуклонно преданным «отцу нации» вплоть до его кончины в 1925 году, когда, уже командуя отдельной дивизией в погонах генерал-лейтенанта, он «вовсю» контактировал с коммунистами.
В Северном походе Национально-революционной армии (НРА) в 1926-1927 гг. Хэ Лун выказал образцы воинской доблести и получил титул «героя сражений». Потому не случайно накануне развала единого революционного фронта его корпус оказался в фокусе внимания всех заинтересованных сил - «левого» центра в Ухани, Чан Кайши, КПК, цзюньфа и др. Между тем соединение Хэ Луна не выделялось крепкой дисциплиной и особой боеспособностью. Впечатляло другое: почти неограниченный мобилизационный ресурс (фактическая численность корпуса в разы превышала штатную) и ошеломляющий почёт, окружавший командира. Нельзя сказать, что Хэ Лун без колебаний принял решение вступить в компартию, но верным ему остался до конца жизни. Ничуть не смутившись скорым разгромом повстанческой армии, её бывший командующий уже в январе 1928 года отправился на родину, в Хунань, где с нуля приступил к строительству опорной базы КПК и первых частей китайской Красной армии.
Восемь лет борьбы в Хунань-Хубэйском советском районе были полны невероятных жертв и лишений. Району, находившемуся на перекрёстке важнейших путей сообщения и в коридоре бойкой межпровинциальной торговли, довелось пережить десятки карательных экспедиций Гоминьдана, продержаться в жёсткой экономической блокаде, преодолеть внутренние распри и ужасающие перегибы в истреблении контрреволюции, однако выстоять и организованно, с минимальными потерями эвакуироваться на северо-запад страны.
Здесь, в Шэньси, Хэ Лун впервые встретился с Мао Цзэдуном, и в этом, как вскоре выяснилось, состояло его преимущество над другими видными командирами, с которыми вождь был годы знаком по Центральному советскому району. Очень подозрительный и ничего дурного не забывавший руководитель партии не раз и не два публично похвалил «отшельника», а потом обласкал и приблизил его к себе. Вот почему с началом Антияпонской войны (1937-1945) Хэ Луну, уступавшему многим в командирских талантах, выпало возглавить одну из трёх дивизий 8-й армии (бывшие войска КПК), вошедшей в боевой состав национальных вооружённых сил
автор Игорь Пожилов http://history.milportal.ru/passionarij-kitajskoj-revolyucii-marshal-xe-lun/
1. Историк Александр Зорихин о формах и методах работы японской военной разведки против России в 1906-1916 гг. https://centercigr.livejournal.com/213805.html
2. Обзорный материал историка Игоря Селиванова о малоизвестных фактах деятельности французского иностранного легиона в период Первой индокитайской войны... https://centercigr.livejournal.com/212272.html
3. Историк Вадим Мусаев о роли роли Финляндии во Второй мировой войне... https://centercigr.livejournal.com/211276.html
4. История возникновения армейского камуфляжа https://centercigr.livejournal.com/215210.html
5. Политическая работа в лагерях военнопленных в 1944-1949 гг. https://centercigr.livejournal.com/219691.html
6. Фортификационная лихорадка в Европе между двумя мировыми войнами https://centercigr.livejournal.com/217980.html
Благожелательного и прямодушного китайского военачальника Хэ Луна (1896-1969) всегда так почитали в Коммунистической партии Китая (КПК), армии и массах, как, пожалуй, никого другого из десяти маршалов, удостоившихся высшего воинского звания Китайской Народной Республики (КНР) в 1955 году.
Хэ Луна можно представить по-разному. Кто-то предпочитает видеть в нём пассионарность и ничего более, иные - демонизировать и мазать его чёрной краской, кому-то он видится улыбчивым любимцем китайского народа. В данной статье предпринята попытка без каких-либо пристрастий и неприязни разглядеть в нём человека, буквально сотканного из противоречий.
Что до «истовой преданности революции и бездонной ненависти к классовому врагу», то «позавидовать» этой «его родовой черте» не единожды призывал соратников знавший толк в подобных вещах председатель ЦК КПК Мао Цзэдун.
Действительно, как не «позавидовать», если их товарищ, вступив на стезю «борьбы за справедливость», будучи совсем мальчишкой, собственноручно зарезал кухонным ножом первого в своей жизни человека, вернее, «угнетателя крестьянства»?! Этой историей Хэ Лун охотно делился, и она давно превратилась в его персональный символ. Искать в характере «юного мстителя» некую склонность к жестокости, наверное, не нужно. Ведь родился и рос будущий маршал, по современным представлениям, в довольно специфической среде. Поднебесную начала ХХ века китайцы называли фэйго («страной бандитов»), хотя сами таковой её не воспринимали.
Предки и отец Хэ Луна правили в Санчжи и окрестных уездах провинции Хунань местной ветвью влиятельнейшего тайного союза Гэлаохуэй («Старшие братья»), державшего под неусыпным контролем едва ли не все взаимосвязи обитателей деревни, включая тех, кто занимался разбоем по призванию либо безысходности обстоятельств. Провести мало-мальски зримую черту между «братьями» и «лиходеями» не следует даже пытаться - по молодости сам Хэ Лун причислял себя и к гэлао, и к даокэ (бандитам). Как бы то ни было, его клан в провинции считали «радеющим за бедных» и «враждебным к богатым». Словом, сыну как преемнику семейного промысла (отец Хэ Луна рано умер) довелось поддерживать унаследованный авторитет. Этим он занимался активно и благодаря отчаянной храбрости, природному таланту лидера, а также, по признанию Мао Цзэдуна, «умению сливаться с массами» в неполные 16 лет стал признанным крестьянским вожаком Санчжи. Однако здесь не об «умении» идёт речь: Хэ Лун являл собою натуру и склад массового сознания сельского обитателя со всеми свойственными ему проявлениями.
В первую очередь к ним относятся архаическая ментальность и «приземлённость» житейской философии. Разве можно, к примеру, представить его на месте партийца-интеллигента, теряющегося перед невежеством и темнотой крестьянства? «Заговоришь о коммунизме, заговоришь о классовой борьбе, выдашь тираду против капитализма, вторую за марксизм, хихикают, - сетует такой пропагандист. - Оказывается, они [крестьяне] день-деньской о пропитании, об одежке горюют… Фразы им пустой звук»5. На вопрос тех же крестьян, что такое «КПК», будущий маршал без заминки отвечал и бил в самую точку: «КПК - это мой хозяин… Значит, коммунисты хорошие»6. Куда показательнее другой сюжет из его «народности». Когда 30-летнего Хэ Луна принимали в компартию, выяснилось вдруг, что грамоте-то он не обучен, потому как и года не просидел в начальной школе (выгнали за неуспеваемость). Более того, читать книжки ему, в конце концов осилившему иероглифические азы, так и не понравилось.
Кроме того, поразительная (в тисках внутрипартийной этики, схожей с иезуитской) бесхитростность и редкое прямодушие отделяли полководца от его коллег, но делали его неотрывным от масс. Хэ Луна зачастую называли «деревенщиной неотёсанной», де отсюда и проистекали его «наивные шалости» (мог непочтительно высказаться о вождях; в сердцах выругаться по поводу тех или иных указаний сверху и т.д.). Но, видимо, дело в том, что он просто не умел притворяться, льстить, транслировать чепуху. Зримее всего эта данность обнаруживалась в его общении с председателем ЦК КПК: превознося Мао до небес, маршал тем не менее вёл себя с ним не как с небожителем и не пресмыкался подобно большинству.
Что всё-таки отчуждало его от масс, так это тщательно скрываемое, однако на поверку непомерное, честолюбие. Существует, в частности, ряд свидетельств того, что Хэ Лун порвал с Гоминьданом и в 1927 году присоединился со своим 20-м корпусом к коммунистам, руководствуясь желанием продвинуться по службе и занять пост главнокомандующего их армией (что и пообещали ему накануне Наньчанского восстания, уловив охоту генерала до чинов). Крайне ревнивым отношением к собственной славе объясняются и позднейшие трения маршала с некоторыми высшими военачальниками НОАК, на его взгляд, «незаслуженно почивавшими на лаврах».
В довершение ко всему приведём обобщённое мнение о Хэ Луне работавших с ним в середине 1920-х годов сотрудников IV управления (разведывательного) Штаба РККА: «Из бандитов, бесшабашный. <…> Парень энергичный, беззаветный в смысле личной храбрости. <…> Как военный технически неграмотный; в моральном отношении со склонностями подозрительными для революционного вождя: слаб по женской линии, слаб к выпивке… [что может], несомненно, сыграть отрицательную роль в дальнейшем сотрудничестве его с коммунистической партией». В Разведупре не преминули подчеркнуть и одну из самых колоритных особенностей генерала, которая будет свойственна ему на протяжении очень многих лет: «Он свои части способен бросать, как на убой». Среди китайских военных (имперских, республиканских или гоминьдановских) подобное отношение к подчинённым - большая редкость, ибо при колоссальном народонаселении желавших пойти в солдаты недоставало катастрофически. Хэ Лун, с его необъятной популярностью, на сей предмет не сокрушался, зная, что «потери восполнятся с лихвой». И действительно, так было всегда: за считанные дни ему удавалось собирать под свои знамёна тысячи добровольцев. Не самая человечная его черта - «вырывать победу любой ценой» свидетельствует о не слишком высоком профессионализме (маршал никогда и нигде не учился военному делу), что впоследствии сказалось на его полководческой карьере.
Вышеотмеченное из характера (от рождения и приобретённое), равно как и проистекавшие из противоречивой натуры Хэ Луна невнятные мотивации во многом предопределили крутые, нередко возникавшие без достаточных на то объективных оснований изгибы на жизненном пути маршала и его трагический финал.
После Синьхайской революции (1911-1913) Гэлаохуэй стремительно терял позиции, теснимый на задворки локальной политики новоиспечёнными поместными владыками в лице милитаристов (по наречению в постцинском Китае - цзюньфа). Хэ Луну не потребовалось много времени для адаптации к изменившимся условиям, и уже в 1914 году бывший «бандит» с отрядом своих земляков перешёл на службу к сычуаньскому генералу Сюн Кэу. Укажем при этом на его осознанный выбор в пользу верного сторонника Сунь Ятсена, а не кого-то ещё: заманчивые приглашения следовали одно за другим. Молодой офицер (и сразу командир полка, затем - бригады) оставался неуклонно преданным «отцу нации» вплоть до его кончины в 1925 году, когда, уже командуя отдельной дивизией в погонах генерал-лейтенанта, он «вовсю» контактировал с коммунистами.
В Северном походе Национально-революционной армии (НРА) в 1926-1927 гг. Хэ Лун выказал образцы воинской доблести и получил титул «героя сражений». Потому не случайно накануне развала единого революционного фронта его корпус оказался в фокусе внимания всех заинтересованных сил - «левого» центра в Ухани, Чан Кайши, КПК, цзюньфа и др. Между тем соединение Хэ Луна не выделялось крепкой дисциплиной и особой боеспособностью. Впечатляло другое: почти неограниченный мобилизационный ресурс (фактическая численность корпуса в разы превышала штатную) и ошеломляющий почёт, окружавший командира. Нельзя сказать, что Хэ Лун без колебаний принял решение вступить в компартию, но верным ему остался до конца жизни. Ничуть не смутившись скорым разгромом повстанческой армии, её бывший командующий уже в январе 1928 года отправился на родину, в Хунань, где с нуля приступил к строительству опорной базы КПК и первых частей китайской Красной армии.
Восемь лет борьбы в Хунань-Хубэйском советском районе были полны невероятных жертв и лишений. Району, находившемуся на перекрёстке важнейших путей сообщения и в коридоре бойкой межпровинциальной торговли, довелось пережить десятки карательных экспедиций Гоминьдана, продержаться в жёсткой экономической блокаде, преодолеть внутренние распри и ужасающие перегибы в истреблении контрреволюции, однако выстоять и организованно, с минимальными потерями эвакуироваться на северо-запад страны.
Здесь, в Шэньси, Хэ Лун впервые встретился с Мао Цзэдуном, и в этом, как вскоре выяснилось, состояло его преимущество над другими видными командирами, с которыми вождь был годы знаком по Центральному советскому району. Очень подозрительный и ничего дурного не забывавший руководитель партии не раз и не два публично похвалил «отшельника», а потом обласкал и приблизил его к себе. Вот почему с началом Антияпонской войны (1937-1945) Хэ Луну, уступавшему многим в командирских талантах, выпало возглавить одну из трёх дивизий 8-й армии (бывшие войска КПК), вошедшей в боевой состав национальных вооружённых сил
автор Игорь Пожилов http://history.milportal.ru/passionarij-kitajskoj-revolyucii-marshal-xe-lun/
1. Историк Александр Зорихин о формах и методах работы японской военной разведки против России в 1906-1916 гг. https://centercigr.livejournal.com/213805.html
2. Обзорный материал историка Игоря Селиванова о малоизвестных фактах деятельности французского иностранного легиона в период Первой индокитайской войны... https://centercigr.livejournal.com/212272.html
3. Историк Вадим Мусаев о роли роли Финляндии во Второй мировой войне... https://centercigr.livejournal.com/211276.html
4. История возникновения армейского камуфляжа https://centercigr.livejournal.com/215210.html
5. Политическая работа в лагерях военнопленных в 1944-1949 гг. https://centercigr.livejournal.com/219691.html
6. Фортификационная лихорадка в Европе между двумя мировыми войнами https://centercigr.livejournal.com/217980.html