Этюды о нравах
Как всегда по возвращению домой меня тянет открыть страницы какого тома человеческой комедии Оноре де Бальзака - так уж получилось, что выросла я на классической французской литературе, а Бальзак был любимым автором. Это помогает окунуться в лучшие тона той атмосферы, которые у меня ассоциируются с детством. В этот раз это был даже не том, а недочитанное в одном томе сцен парижской жизни в прошлый раз произведение - «Чиновники», и, как оказалось, не зря. Повествование о том, как становятся большими начальниками позволило мне с большим философским смирением отнестись ко всем перипетиям предстоявшего и мне хождения по мукам. А оно на меня свалилась в двойном объеме, не только пришлось кое-какие застоявшиеся бюрократические каузы собственные разрешать, но тут еще родня подкинула работенку. Так вот, дорогие мои друзья, я благодаря этому убедилась, что наши бюрократы еще не самые талантливые в сочинении запросов из разряда «принеси то, не знаю что». Уже и улыбаться выходит разве что примерно так, сквозь гримасу, сравнимую лишь с выражением полноценного счастья зубной боли:
Так вот, случилось так, что тетушка моя, навещая тут мою маму, экспортировала себе в свое время мужа из Бишкека. С мужем-то она уже успела развестись, но перед скорым выходом на пенсию столкнулась с необходимостью подтверждать причины изменения фамилия во времена оные. Пришлось делать запрос в местный ЗАГС, на который и получен ими был ответ на официальном бланке с печатями и даже изъявлениями уважения в отношении российских коллег (читая эти формулировки декларации вежливости, я аж умилилась, какими они у нас зайками оказывается могут быть!). Но этого пенсионному отделу районного масштаба оказалось недостаточно, они потребовали расшифровки (!!!) печати Октябрьского ЗАГСа города Бишкека, бо она на кыргызском - государственном, если что, языке Кыргызской Республики (а не Киргизии, как ностальгически россияне предпочитают нас величать). В ЗАГСе бровки на этот запрос приподняли, так как содержание печати дублируется как на кыргызском, так и на русском языках в шапке самого выданного им документа, но были так любезны, что в очередной раз специалист от руки это самое содержание по-русски переписал и заверил собственной подписью и … печатью ЗАГСа. Вы думаете, это счастливый конец истории? Как бы не так! Российский пенсионный отдел села Солтон потребовал заверить этот перевод другой печатью, на русском. Нет, ну чисто теоретически, заверить другой печатью можно лишь в нотариальной конторе (о которой, кстати, напрямую речь не шла), вот только и у нотариуса печать будет на государственном - кыргызском языке. Эта бюрократическая волокита уже напоминает мне ленту Мёбиуса, а как с нее спрыгнуть - понятия не имею…
В романе «Чиновники» Бальзак живописует смену начальника в одной из министерских канцелярий, на которую претендуют два кандидата - рабочая лошадка Рабурден и полная, но потому и никому не опасная бездарность Бодуайе. Казалось бы, выбор очевиден? Но нет, у каждой партии свои интересы и как бы даже сам министр не понимал соответствия личности начальника одного из управлений Рабурдена и масштабов необходимых преобразований, рвение же последнего и стало первой преградой его назначению, ведь тот лелеял планы государственных реформ, в основе которых лежало сокращение самого бюрократического аппарата. А какому бюрократу такая идея может понравиться? Книга особенно интересна двумя линиями - канцелярской и, скажем так подковерно-салонной. Описание иерархии чиновничьих канцелярий и пределов компетенций, при которых можно безопасно прозябать на службе до пенсии не вызывая чьей-либо зависти и раздражения, рождают ощущение дежа вю, как и причины назначений на высокие посты и характеристики «выдающихся» личностей назначаемых. Не менее важную роль в развязке романа сыграли вторые половины двух конкурентов - небогатая, но красивая и умная дворянка и хитрая мещанка. Даже ступив на скользкий путь интриг ради возвышения собственного мужа, карьерой и обеспечиваемой ей доходом которого она была недовольна ввиду гораздо более высоких ожиданий при заключении брачного договора, первая не смогла поступиться своей честью, что, в общем-то, ей стоило кона. Мещаночка же задействовала мощную артиллерию в лице своих родственников-процентщиков, своевременно прижавших тех, кто мог выступить в поддержку неудобной им кандидатуры. Такова, видимо, жизнь, компенсирующая смекалкой прозаичность происхождения, только редко когда освящающая своим присутствием путь тех, кому достается держать руль и ветрила непосредственно...