КОТ, ЩЕНОК И ГОРОХ
Латынь - даже со страшноватым определением "мёртвый язык" - многие века оставалась вполне в ходу.
Столетиями была языком католической церкви, учёных и королей.
Владычица Англии Елизавета I признавалась:
" Я больше боюсь ошибиться в латыни, чем королей Испании, Франции, Шотландии и всех их союзников".
Когда же латынь была вполне живой, а Рим ещё даже не стал империей, никто не из латинян не боялся ни ошибок в латыни, ни шуток.
Ни забавных прозвищ.
"Оратор Цицерон подвергался насмешкам за своё имя, и друзья советовали переменить его».
Это из Плутарха.
Цицерон друзьям отвечал:
"Нет: имя Цицерон ("горох") я сделаю славнее, чем такие, как Катон ("кот"), Катулл ("щенок") или Скавр ("толстая/кривая лодыжка").
В самом деле, эти трое были тогда весьма прославленными людьми.
Катон - это Марк Порций Катон Старший.
Жил он лет за 100 до Цицерона.
Это первый римский прозаик (до того и латиняне сочиняли на греческом), борец с пороками и роскошью.
И автор знаменитой фразы "Карфаген должен быть разрушен!"
Считается, что это его портрет:
Катулл - Гай Валерий Катулл, гениальный поэт-лирик.
Ну, а это самый знаменитый из Скавров - политик Марк Эмилий Скавр:
Вот какие странные имена - Кот, Щенок и пр. - носили знаменитые римляне.
Впрочем, не вполне имена - в нашем современном понимании это скорее вторые фамилии (закреплённые прозвища).
Римские скульптурные портреты поражают нас трезвым, часто безжалостным реализмом.
И горделивым подчёркиванием человеческого естества, которому ни к чему приукрашивание:
Что женские образы таковы:
Что мужские - никакой лести:
Тут вот некто с модной ныне щетиной средней длины - а в классическом Риме это был знак, что человек в трауре. И выражение лица потому скорбное.
Траур для мужчины длился неколько дней, после чего отросшую бородку сбривали:
Греки такого натурализма не понимали.
Их портреты выражают скорее внутреннюю суть человека, идеальные представления о нём.
Потому портреты эти, что называется, на одно лицо.
Невозмутимо-прекрасные.
Греческие профили:
И профиль римский:
Небо и земля, не правда ли.
Потому не следует воображать, что, скажем, великий афинянин Перикл - при всех его достоинствах и заслугах - обладал ещё и такими безупречно правильными чертами лица, как на его памятном портрете:
Зато имена у греков были очень разнообразны.
Родители стремились дать ребёнку имя выразительное, запоминающееся, часто с необычным значением - например, уберегающее от сглаза.
Одинаковых имён у родных братьев или сестёр не могло быть по определению.
Имя мог придумать любой из родителей - Аристофан в "Облаках" иронично описывает споры мужа и жены по этому поводу:
А вот у римлян всё было наоборот.
В портретах их скульпторы добивались предельного сходства, потому так разнообразны и индивидуальны эти лица:
Зато насчёт имён была придумана сухая и чёткая система.
Никаких пожеланий родителей, никаких импровизаций.
Новорождённого нарекали по обычаю.
И строго определёнными в его роду именами.
Без вариантов.
У римлян времён Цицерона было в основном по три имени.
Тот же Цицерон официально звался Марк Туллий Цицерон:
Что это за три слова?
Первое - преномен (личное имя).
В нашем случае это Марк.
Второе - номен (имя родовое, соответствует нашей фамилии).
Туллий - значит, из рода Туллиев.
Третье - когномен. Это наследственное прозвище, вторая фамилия отдельной ветви рода - т.е. семьи.
Цицерон - значит "горох", как мы помним.
Когномены "прилеплялись" к семейству благодаря кому-то из предков - как описанные Цицероном-Горохом Кот, Щенок и Кривая лодыжка.
Когномен мог быть не только насмешливым, но и хвалебным.
Как Пульхр - Прекрасный.
Но недостатки всё же примечаются окружающими куда охотнее красоты.
Красс, например, значит "жирный" - и все потомки какого-то древнего жирного так и звались, невзирая на реальную комплекцию.
Как у нас графы Толстые.
Вот и Марк Лициний Красс, гонитель Спартака, нельзя сказать, чтобы был жирным:
Личных имён у римлян с их небогатой фантазией было немного - всего 19.
Причём три из них означали числительные; это соответственно Квинт, Секст, Децим - "пятый", "шестой", "десятый".
Чаще всего личные имена из этого скудного набора получали лишь четверо старших сыновей.
Прочие уже шли просто с номерами (отсюда и возникли Квинт, Секст и Децим - Пятёрка, Шестёрка и Десятка).
Здесь братьев пятеро - стало быть, один из них Квинт:
Зато эти трое братьев все были с личными именами, принятыми в семье:
И эти:
А вот целая толпа
Кто тут Пятёрка? Это тоже братья (не все даже вошли в кадр):
При такой системе часто в семье оказывалось несколько человек разных поколений с абсолютно одинаковыми именами.
Ведь в патрицианских родах традиционно использовали лишь 3-4 излюбленных имени из общепринятых 19-ти.
Как они там разбирались?
Кто как мог.
Вот, например, Марк Порций Катон, о котором уже шла речь (и который всё время повторял "Карфаген должен быть разрушен!")
Этот Катон имел сына, которого звали точно так же, как его самого. То есть Марк Порций Катон.
Для Рима ситуации обычная.
Вот некий римлянин с бюстами почитаемых покойных предков.
Наверняка всех троих звали совершенно одинаково:
Но как же быть в реальности, когда тёзки живы?
Например, как обращаться к каждому из Катонов дома или в обществе, когда они оба вместе?
Поскольку женой Катона-отца была знатная Лициния, их сына стали звать ещё и Лицинианом.
То есть прикрепили к трём уже имеющимся именам ещё одно, четвёртое.
По матери:
Но это ещё не все проблемы с Катонами!
Овдовев, Катон-отец в весьма преклонном возрасте женился ещё раз.
На 15-летней Салонии, дочке своего писца.
Эта особа знатностью не блистала.
Зато когда Катону было уже 80 лет, она родила ему сына.
Какое же имя дали мальчику?
Естественно, Марк Порций Катон. Этот уже третий!
Пришлось дополнительно звать его - тоже по матери - Салонианом. Он успешно продолжил род.
Его внук - разумеется, тоже Марк Порций Катон Младший Утический - был уже современником Цицерона.
Ярым республиканцем и противником Цезаря:
На его бюсте видим гордую надпись "Катон".
То есть Кот!
Итак, самые заметные члены семьи могли иметь ещё и четвёртое имя - агномен.
Не обязательно по маме.
Куда почётнее было получить его в честь своих воинских побед (Македоник, Африканик, Далматик).
Вот и Катона Утического стали звать так посмертно, потому что он прославил себя обороной африканского города Утика, где и закончил жизнь.
Отец знаменитого Калигулы Германик унаследовал это почётное имя-агномен от отца, успешно воевавшего с германцами.
Но он и сам тоже отличился в Германии, так что Германиком был по праву:
В тех же походах ещё ребёнком получил когномен и его сын. Который вместе с матерью всегда был при отцовском войске.
Калигула значит Башмачок.
Такое прозвище, умиляясь, легионеры дали мальчику, одетому по-военному, как они.
Малыш был в маленьких солдатских башмачках-калигах, вот таких, как на этих воинах:
Калиги тут можно рассмотреть поближе:
Забавное прозвище Калигула осталось и за безумным императором:
Агномены часто становились постоянными и для потомков, превращаясь во второй когномен.
Так, диктатор Сулла сам придумал себе агномен Феликс (счастливый)
Это вроде бы его, счастливца, портрет (а может, и не его, идут споры):
А симпатичным агноменом Феликс с удовольствием пользовались потомки Суллы.
В роду Валериев возник агномен Флакк - "вислоухий".
И он тоже почему-то прижился.
Ну, а с женщинами римляне и вовсе не церемонились.
Дочерям личных имён не давали совсем.
К чему?
У них было только родовое (номен) - Юлия, Луция, Цецилия и пр.
Если сестёр было несколько, в ход шли числительные - Вторая, Третья, Пятая, Десятая.
То есть Луция Вторая и т.д.:
Первая зато всегда звалась Старшая, а самая последняя - Младшая.
Патрицианкам в важных документах и на надгробиях писали когномен отца (иногда и мужа).
Супруга императора Октавиана Августа звалась Ливия Друзилла, поскольку была дочерью Марка Ливия Друза:
Титул Августа дал ей муж только в своём завещании.
Сам Август имён себе насобирал много - в конце концов звался Гай Юлий Цезарь Октавиан Август.
Хотя при рождении был всего лишь Гаем Октавием.
А вот его единственную дочь звали просто Юлией Старшей:
Стало быть, была и Юлия Младшая?
Да, была - дочка этой Юлии Старшей, то есть внучка Октавиана Августа:
Хотя настоящее её имя при рождении было Випсания Агриппина, так как отец её - Марк Випсаний Агриппа.
Так было положено называть её по правилам.
Однако воспитание в императорской семье и родство с императором наделило её ещё и именем Юлия.
Которое и стало главным.
А чтобы различать с матерью, эту Юлию звали Младшей.
Вот как всё запутано.
Причём именно из-за того, что римляне слишком чётко всё расписали, пытаясь ограничить в деле именования всякий произвол. Такой парадокс.
Но вернёмся к Цицерону.
Он ведь своего добился - прославил своё смешное имя.
И гордился этим:
"Посвящая богам серебряную чашу, он первые два свои имени написал буквами, а вместо имени "Цицерон" вычеканил горох".