ХИМИЯ И ЖИЗНЬ
"Назад, к природе" - это Руссо придумал ещё в XVIII веке.
Мол, человека портит цивилизация.
А теперь ещё очень модно ругать вездесущую отравительницу-химию и дьявольский углеродный след.
И многие считают, что без всего этого - когда-то в старину - был настоящий золотой век.
Вернее, зелёный-зелёный.
Всё только самое натуральное!
Человек, мол, ел исключительно свежее и здоровое, пил кристально чистую воду и дышал чистейшим воздухом.
Как бы не так!
Разумеется, тысячи лет назад природа была девственнее.
Она в глуши и теперь свежа.
Но большой город - а именно в больших городах люди теперь предпочитают жить - всегда был далёк от идеала чистоты и благоухания.
Оставим поднадоевшие истории про нечистоты, которые в старину лили прямо на улицу:
И в более цивилизованные времена не всё было так уж мило.
Например, даже в богатых особняках воздух часто был застоявшийся, а пыль горничные просто гоняли с места на место метёлкой из перьев:
Летом можно было хотя бы окно открыть:
Но зимой, когда топились печи и камины, а сквозняков и сырости очень боялись, духота в комнатах стола пренеприятная.
"В жилых комнатах, мало проветривавшихся зимой… форточек было немного (в иных домах их и совсем не полагалось), а об искусственной вентиляции никто в Москве и понятия не имел".
Что в скромных жилищах:
Что в комфортабельных богатых:
Что же было делать со спёртым и затхлым воздухом?
На помощь приходила тогдашняя бытовая химия.
В комнатах часто стояли ароматницы - изящные сосуды с отверстиями.
В эти сосуды клали губки, пропитанные всевозможными душистыми смесями.
Запахи проникали сквозь дырочки:
Если этого было недостаточно, помещение обкуривали смолками, помещёнными в курильницы.
И тогда из дырочек струился душистый дым.
Курильницы могли быть очень элегантными, как эти в стиле ампир:
Но чаще поступали совсем просто:
"Курили для освежения "смолкой" - конусообразным предметом из бересты, туго набитым внутри приправленной чем-то вроде ладана смолой, которая разжигалась угольком и давала изрядный и сильно пахучий дым", - вспоминает Н.В. Давыдов о середине ХIХ века.
Итак, в жилых комнатах освежались парадоксально - дымом!
А если предстояло дать бал?
Или принять гостей?
Тут уж позаботиться о приятной атмосфере приходилось обязательно.
"Парадные комнаты тоже освежались - или раскалённым кирпичом, положенным в медный таз с мятой, обливаемый уксусом, или особым раскаливавшимся круглым инструментом с ручкой, на который лили какие-нибудь духи".
То есть, облагородив воздух ароматизированным кирпичом, уже прилично было и людей принять:
Тот же мемуарист отмечает прогресс освежителей воздуха в 1860-е годы:
"Прежние "смолки" заменялись китайскими бумажками, нагревавшимися над свечами".
И тогда умели подсуетиться китайцы!
Подобные ароматы - именно то, о чём мечтала городничиха из гоголевского "Ревизора":
"Я не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнатах такое было амбре, чтоб нельзя было войти и нужно было зажмуриться (зажмуривает глаза и нюхает). Ах, как хорошо!"
Гоголь писал свою комедию в 1835 году.
Но во многих мемуарах пресловутые "смолки" фигурируют чуть ли не до начала ХХ века!
В публичных местах - например, в театре - тоже боролись со спёртостью воздуха и дурными запахами.
И тем же способом.
"В коридорах перед началом спектакля курили какими-то особенно крепкими духами.
Помню, как я (увлекавшийся с детства театром) любил этот особый театральный запах, ощущавшийся, как только войдёшь в коридор":
Духоте в интерьерах немало способствовало освещение.
Ведь все тогда проводили вечера при свечах.
Красавица готовится балу:
Картёжники засиделись за игрой:
Свечи детям не игрушки:
Масонское собрание при свечах и явно коптящей люстре:
Да и свечи, естественно, коптили.
Многое зависело от их качества:
Лучшие сальные свечи были муромские:
"Они были так крепки, что торговцы зимой на морозе стучали ими одной о другую, и они не трескались и не ломались.
Нагара они давали мало и горели ярко".
Это уже свидетельство певца, известного тенора П.И Богатырёва.
Торговец свечами:
Сальные свечи делались из говяжьего или бараньего жира (такое сало для свеч широко экспортировала Россия).
А вот свиное сало для свеч совершенно не годится: от него "свеча плывёт, воняет и горит тусклым густым огнём":
Певец Богатырёв описал и освещение Большого театра, где он выступал:
"Зрительная зала освещалась лампами, в коих горел так называемый олеин.
Случалось, что во время действия в одной из тридцати или сорока ламп рампы лопалось стекло, и она начинала немилосердно коптеть".
Рампа идёт вдоль края сцены и снабжена рядом светильников, чтобы актёры были хорошо видны:
Лопнувшую лампу приходилось заменять:
"Когда же наступал антракт, из-за спущенного занавеса появлялся рабочий в фартуке и высоких сапогах и поправлял беду".
Если столь опасные огни рампы располагались всё-таки у ног актёров (и то если они выходили на авансцену), то люстра висела у зрителей прямо над головой:
А в ней - всё те же олеиновые плошки.
"Люстра состояла из трёх рядов таких же ламп, и она поднималась в отверстие потолка как для того, чтобы зажигать их и тушить, так и по случаю лопнувшего стекла, что бывало и во время представлений".
Хотя дамы (их наряды часто становились причиной пожаров в театрах) тогда совсем не бывали в партере, он был не вполне безопасным для зрителей местом:
Богатырёв вспоминает:
"После того, как куски стекла несколько раз падали на головы сидевших в креслах зрителей, догадались приделать под люстрой тонкую сетку".
Но свечи в театре тоже вовсю использовались:
"В особо торжественных случаях, например, в большие праздники или царские дни, зажигались стеариновые свечи в прикреплённых к бортам лож бронзовых бра".
Вот царская ложа - в ней Александр II со свитой - а вокруг те самые бра:
"Свечи эти, бывало, текли опять-таки на головы зрителей".
В частных домах свечи постепенно сменялись масляными лампами разных конструкций:
Появились так называемые "карсели" с хитрым устройством, перекачивавшим масло из нижнего резервуара в горелку, причём в этом был задействован даже часовой механизм.
По виду эти лампы напоминали известные нам керосиновые, часто изящных форм:
Только вместо керосина заправляли их тем же олеином, что и театральные люстры (олеин - маслянистая фракция, получавшаяся при выделении из жира стеарина, который шёл уже на самые дорогие свечи).
Олеину в конце концов пришёл на смену керосин:
Началась эпоха нефти, нефтепродуктов и нефтехимии.
Снова вспоминает Н.В Давыдов:
"Освещение - новыми - керосиновыми лампами - казалось после масляного великолепным":
А скоро настала и эпоха газа - хорошо известного нам метана.
Прежде чем утвердиться на кухне в горелке плиты, газ был модным средством освещения.
Газлайтинг!
Сейчас это термин психологии, означающий манипуляцию сознанием, когда человека заставляют сомневаться в своей адекватности:
Назван этот вид психологического насилия по фильму "Газовый свет".
А это газовый светильник оттуда - тот самый, вокруг которого и разворачивается драма:
Но когда-то слово газлайтинг означало прогресс в освещении.
Реклама газового света:
От газовых фонарей и ламп веяло нездешним, заграничным:
"С грохотом разъезжали производившие впечатление чего-то почти американского по смелости замысла и оригинальности громадные фургоны, запряжённые парой лошадей.
Это были вместилища переносного светильного газа, из которых газ посредством рукава перекачивался в резервуары освещавшихся внутри газом частных домов, распространяя в воздухе свой специфический запах":
Газ был в новинку - он светил ровно и ярко.
Сейчас у нас на улицах газового освещения не осталось, а вот в Лондоне пожалуйста:
Как яркий газовый свет отличался от старых масляных фонарей!
И даже от праздничной иллюминации прежних лет.
Тогда в царские дни "с наступлением темноты на улицах зажигались ставившиеся на тротуарные тумбы плошки, дававшие обычно больше чада и вони, чем огня".
Такая масляная плошка для иллюминации сохранилась в Историческом музее:
"А на правительственных (иногда и на частных) зданиях устраивалась иллюминация, состоявшая из разноцветных шкаликов, прикреплённых к деревянным каркасам, изображавшим государственный герб или нужные инициалы под короной".
Коронационная иллюминация всегда отличалась особой помпезностью.
Хотя дизайн со временем не менялся.
Те же плошки, те же вензеля.
Коронация Александра I, иллюминация в Кремле (1801 г.):
Коронация Александра III (1881 г.):
Зато несчастная коронация Николая II обошлась и без плошек, и без химии - она была уже электрифицированной:
Но запах газа долго ещё был запахом новизны.
Когда-то он приятно щекотал обоняние москвичей.
Чаще же уличные ароматы были совсем иными.
Н.В.Давыдов и в 1914 году сетовал, что Москва никак не может добиться чистого воздуха.
Что уж говорить о 1860-х!
По Москве вовсю разъезжали "золотари"-ассенизаторы:
"Многочисленные, примитивно организованные обозы нечистот, состоявшие часто из ничем не покрытых, расплескивавших при движении своё содержимое кадок, в лучшем случае из простых бочек, с торчащими из них высокими черпаками":
Работали ассенизаторы по ночам, чтобы не терзать вонью прохожих:
"Движение их по улицам, начавшись после полуночи, а то и раньше, длилось до утра, отравляя надолго даже зимой всю окрестность.
Зловоние в большей или меньшей степени существовало во всех дворах, не имевших зачастую не только специально приспособленных, ни никаких выгребных ям".
Общественные туалеты были большой редкостью.
Вот один из них, на Пресне, на 52 посадочных места:
Но там, где таких цивилизованных удобств не было, откровенно воняло.
Сортирные ароматы распространяли и "места стоянок извозчиков, дворы "постоялых", харчевен, трактиров и тому подобных заведений".
Постоялый двор:
"И, наконец, почти все уличные углы, хотя бы и заколоченные снизу досками, разные закоулочки (а их было много!) и крытые ворота домов, несмотря на надписи "Строго воспрещается..."
Впрочем, не только импровизированные отхожие места портили воздух Первопрестольной:
"А что за зловоние держалось безысходно хотя бы на Тверской, между Охотным рядом и той стороной, где Лоскутная гостиница!
Слева нёсся отвратительный запах гниющей рыбы, а справа, из лавок, где продавались свечи, простое мыло и т.п., нестерпимая, доводившая до тошноты вонь испортившимся салом и постным маслом":
Такая вот идиллия.
Но и яркое освещение, и водопровод, и электричество, и столичная нарядность новых зданий уже начали преображать Москву.
Постепенно.
Понемногу.
Но уже насовсем.