ЕРОФЕИЧ С КАЛАЧОМ
Это слово - ерофеич - постепенно тает во мгле времён.
Никто теперь толком и не знает, что же ерофеич такое.
Владимир Даль в своём знаменитом словаре слово толкует так: «горькое вино, водка, настоянная травами».
Пословица даже была: «мне всё ни почём, был бы ерофеич с калачом».
Знаменитая водка! Очень её любили и считали целебной.
Держали в таких вот бутылках:
Кто делал её на анисе, мяте и померанцевых орехах (вот что это такое?)
Кто на золототысячнике, чабреце и калгане, кто на ягодных листьях.
Кто на зверобое.
Эту ароматную настойку прочно связывали с одной загадочной личностью XVIII века - неким цирюльником Ерофеичем, который якобы творил чудеса врачевания. Так во всех словарях и энциклопедиях.
Лечил, мол, Ерофеич травами и горькой водкой по собственной рецептуре.
Легенда?
Оказалось, Ерофеич персона реальнее некуда.
И громко прославился он, когда излечил князя Алексея Орлова-Чесменского.
Вообще-то братьев Орловых было пятеро.
Григорий, самый из Орловых красивый, стал любовником Екатерины Великой.
Алексей же был самым умным и смелым.
Он одерживал блестящие победы на море и успешно нейтрализовал опасную самозванку княжну Тараканову («Царскую охоту» помните?)
Герой на все руки:
Но вот когда герою Чесмы стукнуло 30 лет (в 1767 году), он занемог.
Да так серьёзно занемог, что одни лекари давали ему две недели жизни, другие прямо советовали поскорее соборовать.
Перевезти его на заграничные воды (другого лечения тогда не знали) было уже невозможно - слаб.
Английский посланник отправил в Лондон срочную депешу с сообщением, что граф Алексей при смерти, и клан Орловых вот-вот падёт.
Екатерина тогда всего лишь пять лет восседала на российском троне:
Своего будущего без Орловых она ещё не мыслила.
Орловы были её опорой.
Когда тяжко захворал Алехан (так звали Алексея в узком кругу), она страшно перепугалась.
Потому послала троим виднейшим медикам Европы историю болезни графа, где значилось: «…какие-то судороги и другие лихие болести… застарелая лихорадка… было также удушье».
Упомянуты были и проблемы с желудком.
Вот что это за симптомы? Что за болезнь?
Немудрено, что европейские светила тоже нашли больного безнадежным.
Тогда-то все пятеро братьев устроили семейный совет и тайно от докторов решились призвать Ерофеича.
Это была последняя надежда на спасение.
Их поддержал приятель, барон Черкасов, между прочим, выпускник Оксфорда и президент медицинской коллегии.
Почему действовали тайно?
Ерофеича столичные медики всячески травили, считая невеждой.
Ещё бы: у него не было диплома.
Вообще никакого!
Когда он пытался получить всего-навсего звание подлекаря, квалификационная комиссия петербургских докторов - сплошь немцев - его забраковала.
Вот как примерно выглядела подобная комиссия (только это доктора голландские).
Никаких ещё белых халатов, зато какой важный вид:
Экзаменаторы выдали по Ерофеичу решение:
«Способен быть лишь цирюльником, ибо в анатомии никакого знания не имеет и начальных правил феории хирургической науки вовсе не знает. Да латинского языка нимало не разумеет».
И в самом деле, откуда латынь?
Ерофеич и по-русски-то читать и писать не мог. Жена его была грамотной, а вот он нет.
Василий Ерофеевич Воронов, родом сибиряк из Иркутска, в юности с караваном отправился в Китай, задержался там.
И выучился врачеванию.
Вернувшись домой, попал в рекруты. В армии у него быстро обнаружился дар целителя.
Ерофеич стал военным фельдшером и унтер-офицером.
Хотя да, грамоту так и не освоил.
Известный мемуарист А.Т. Болотов о нём высказался в духе века: «очень прост и самый подлец, не знающий никаких церемоний».
Т.е. подлец не в смысле скверного морального облика, а по резкости простонародных манер.
Лечил Ерофеич своеобразно - и вовсе не водкой. Водку же не принимают каплями!
А уж какие снадобья по китайским рецептам он приготовлял, никто не знал.
Главное, они помогали.
Вот симптомы обратившегося к целителю за помощью помещика Соймонова (как всегда, пойди разберись, чем он болел - главное, помирать собрался):
«Одышка превеликая, весь истончал, ничего не ел, одним словом, был при дверях смерти».
Сестра Соймонова, тоже прибывшая лечиться к Ерофеичу, страдала слабостью и лихорадками.
У неё ещё и ноги свело, не ходила.
Ерофеич дал Соймонову скляночку со своими знаменитыми каплями - их надо было принимать по две чайных ложки в красном вине - и травки, чтобы пить вместо чаю.
Через две недели дал уже «готовые порошки, беленькие и очень солоны. Я должен был принять их в бане, в тёплом духу, и не успел принять, как ужасный пот сделался, отчего я власно (точно, будто - С.) как переродился.
Наконец на отделку дал он мне декокта, так как полпива (лёгкое пиво - С.), очень хорошо и чтоб пить в жажду».
Через два месяца Соймонов стал здоров и бодр.
Одновременно Ерофеич приступил к лечению сестры Соймонова.
Пульса не щупал, как немецкие доктора, только схватил за руку и сказал: «Ох! Как ты слаба, как тряпица».
«Не успел он дать ей лекарств, как её трепать начало. «Ну, - говорил он, - пускай повеселится».
После того дал порошок, и она тотчас пропала».
Пропала - то есть отключилась.
Но, потребляя снадобья Ерофеича, скоро встала на ноги и выздоровела.
Вот такие методы.
Однако вернёмся к лечению графа Орлова, этого бравого молодца, оказавшегося лежачим больным и на краю могилы.
Лечение было радикальным.
Его со слов очевидцев описал Болотов:
«Сперва давал ему те же капли и траву; но как по крепкой натуре его он тем не пронялся, то чтоб её переломить, дал рвотнаго».
А вот это был вполне европейский и универсальный приём - считалось, рвота полезна при всех хворях.
«И как его повычистило, то дал он пять каплей, и тут-то его уже прямо вынесло».
То есть и с другой стороны организма проделано было очищение.
«Потом, положив его в постелю, велел лежать и, дав ему потового, а сам велел две печи жарить и запер его в комнате заснувшего.
Проснувшись, лежал он как в морсе.
Пот всю постелю смочил, и он вскочил как встрёпанный и тотчас в зеркало, и не узнал самого себя: дивится и говорит, что он власно как переродился».
Только могучий организм графа мог вынести такое крутое лечение.
Но вынес - и пошёл на поправку!
Екатерина была в полном восторге.
Ерофеич получил чин от неё титулярного советника.
Ничтожный чин?
Конечно, нам сразу вспоминается романс про генеральскую дочь, которая влюблённого титулярного советника прогнала прочь и потом перед ним «в винном тумане носилась».
Однако такой чин присваивали интеллигенции - профессорам и докторам наук.
Так что неграмотный Ерофеич был более чем обласкан.
А.С. Пушкин стал титулярным советником лишь после женитьбы, в 1831 году.
А ещё за исцеление графа Орлова Ерофеич получил от императрицы три тысячи рублей.
Вот это реально большая сумма.
Позже Василий Ерофеевич Воронов служил лекарем при Академии художеств.
Оттуда его, впрочем, в скором времени прогнали. Он-то врачевал хорошо, но фаворит Григорий Орлов влюбился в собственную кузину и женился на ней.
Екатерина изменщика удалила с глаз, Орловы утратили влияние.
А с ними и все их креатуры посыпались с мест (см. изыскания Л. Маньковой).
Так что старость Ерофеич провёл в бедности.
Неизвестно, утешала ли его широкая и всенародная слава травяной водки, получившей его имя.
Алехан же Орлов, счастливо излеченный Ерофеичем, дожил до 70 лет.
И в отставке он сохранил многомиллионное состояние - Екатерина не имела привычки отнимать нажитое у бывших любимцев.
Жил себе поживал Алехан и ещё успел, будучи на покое, пристрастить русских к цыганскому пению и вывести знаменитую породу рысистых лошадей.
Порода так и называется - орловский рысак.
Вот он, красавчик!
Граф Орлов-Чесменский сам правит санками, а впряжен в них его любимец, рысак по кличке Барс:
Конечно, картина поздняя, кисти Николая Сверчкова, "русского Стаббса".
Но Орлов именно таким образом и в таких санках ездил.
Это воспоминание о легенде.
Так что и скромный лекарь-самородок Василий Ерофеич Воронов, и его пациент, неугомонный граф Орлов, свои имена в русской истории и русском быте оставили:
На земле, где всё изменно,
Выше славы блага нет.
Никто теперь толком и не знает, что же ерофеич такое.
Владимир Даль в своём знаменитом словаре слово толкует так: «горькое вино, водка, настоянная травами».
Пословица даже была: «мне всё ни почём, был бы ерофеич с калачом».
Знаменитая водка! Очень её любили и считали целебной.
Держали в таких вот бутылках:
Кто делал её на анисе, мяте и померанцевых орехах (вот что это такое?)
Кто на золототысячнике, чабреце и калгане, кто на ягодных листьях.
Кто на зверобое.
Эту ароматную настойку прочно связывали с одной загадочной личностью XVIII века - неким цирюльником Ерофеичем, который якобы творил чудеса врачевания. Так во всех словарях и энциклопедиях.
Лечил, мол, Ерофеич травами и горькой водкой по собственной рецептуре.
Легенда?
Оказалось, Ерофеич персона реальнее некуда.
И громко прославился он, когда излечил князя Алексея Орлова-Чесменского.
Вообще-то братьев Орловых было пятеро.
Григорий, самый из Орловых красивый, стал любовником Екатерины Великой.
Алексей же был самым умным и смелым.
Он одерживал блестящие победы на море и успешно нейтрализовал опасную самозванку княжну Тараканову («Царскую охоту» помните?)
Герой на все руки:
Но вот когда герою Чесмы стукнуло 30 лет (в 1767 году), он занемог.
Да так серьёзно занемог, что одни лекари давали ему две недели жизни, другие прямо советовали поскорее соборовать.
Перевезти его на заграничные воды (другого лечения тогда не знали) было уже невозможно - слаб.
Английский посланник отправил в Лондон срочную депешу с сообщением, что граф Алексей при смерти, и клан Орловых вот-вот падёт.
Екатерина тогда всего лишь пять лет восседала на российском троне:
Своего будущего без Орловых она ещё не мыслила.
Орловы были её опорой.
Когда тяжко захворал Алехан (так звали Алексея в узком кругу), она страшно перепугалась.
Потому послала троим виднейшим медикам Европы историю болезни графа, где значилось: «…какие-то судороги и другие лихие болести… застарелая лихорадка… было также удушье».
Упомянуты были и проблемы с желудком.
Вот что это за симптомы? Что за болезнь?
Немудрено, что европейские светила тоже нашли больного безнадежным.
Тогда-то все пятеро братьев устроили семейный совет и тайно от докторов решились призвать Ерофеича.
Это была последняя надежда на спасение.
Их поддержал приятель, барон Черкасов, между прочим, выпускник Оксфорда и президент медицинской коллегии.
Почему действовали тайно?
Ерофеича столичные медики всячески травили, считая невеждой.
Ещё бы: у него не было диплома.
Вообще никакого!
Когда он пытался получить всего-навсего звание подлекаря, квалификационная комиссия петербургских докторов - сплошь немцев - его забраковала.
Вот как примерно выглядела подобная комиссия (только это доктора голландские).
Никаких ещё белых халатов, зато какой важный вид:
Экзаменаторы выдали по Ерофеичу решение:
«Способен быть лишь цирюльником, ибо в анатомии никакого знания не имеет и начальных правил феории хирургической науки вовсе не знает. Да латинского языка нимало не разумеет».
И в самом деле, откуда латынь?
Ерофеич и по-русски-то читать и писать не мог. Жена его была грамотной, а вот он нет.
Василий Ерофеевич Воронов, родом сибиряк из Иркутска, в юности с караваном отправился в Китай, задержался там.
И выучился врачеванию.
Вернувшись домой, попал в рекруты. В армии у него быстро обнаружился дар целителя.
Ерофеич стал военным фельдшером и унтер-офицером.
Хотя да, грамоту так и не освоил.
Известный мемуарист А.Т. Болотов о нём высказался в духе века: «очень прост и самый подлец, не знающий никаких церемоний».
Т.е. подлец не в смысле скверного морального облика, а по резкости простонародных манер.
Лечил Ерофеич своеобразно - и вовсе не водкой. Водку же не принимают каплями!
А уж какие снадобья по китайским рецептам он приготовлял, никто не знал.
Главное, они помогали.
Вот симптомы обратившегося к целителю за помощью помещика Соймонова (как всегда, пойди разберись, чем он болел - главное, помирать собрался):
«Одышка превеликая, весь истончал, ничего не ел, одним словом, был при дверях смерти».
Сестра Соймонова, тоже прибывшая лечиться к Ерофеичу, страдала слабостью и лихорадками.
У неё ещё и ноги свело, не ходила.
Ерофеич дал Соймонову скляночку со своими знаменитыми каплями - их надо было принимать по две чайных ложки в красном вине - и травки, чтобы пить вместо чаю.
Через две недели дал уже «готовые порошки, беленькие и очень солоны. Я должен был принять их в бане, в тёплом духу, и не успел принять, как ужасный пот сделался, отчего я власно (точно, будто - С.) как переродился.
Наконец на отделку дал он мне декокта, так как полпива (лёгкое пиво - С.), очень хорошо и чтоб пить в жажду».
Через два месяца Соймонов стал здоров и бодр.
Одновременно Ерофеич приступил к лечению сестры Соймонова.
Пульса не щупал, как немецкие доктора, только схватил за руку и сказал: «Ох! Как ты слаба, как тряпица».
«Не успел он дать ей лекарств, как её трепать начало. «Ну, - говорил он, - пускай повеселится».
После того дал порошок, и она тотчас пропала».
Пропала - то есть отключилась.
Но, потребляя снадобья Ерофеича, скоро встала на ноги и выздоровела.
Вот такие методы.
Однако вернёмся к лечению графа Орлова, этого бравого молодца, оказавшегося лежачим больным и на краю могилы.
Лечение было радикальным.
Его со слов очевидцев описал Болотов:
«Сперва давал ему те же капли и траву; но как по крепкой натуре его он тем не пронялся, то чтоб её переломить, дал рвотнаго».
А вот это был вполне европейский и универсальный приём - считалось, рвота полезна при всех хворях.
«И как его повычистило, то дал он пять каплей, и тут-то его уже прямо вынесло».
То есть и с другой стороны организма проделано было очищение.
«Потом, положив его в постелю, велел лежать и, дав ему потового, а сам велел две печи жарить и запер его в комнате заснувшего.
Проснувшись, лежал он как в морсе.
Пот всю постелю смочил, и он вскочил как встрёпанный и тотчас в зеркало, и не узнал самого себя: дивится и говорит, что он власно как переродился».
Только могучий организм графа мог вынести такое крутое лечение.
Но вынес - и пошёл на поправку!
Екатерина была в полном восторге.
Ерофеич получил чин от неё титулярного советника.
Ничтожный чин?
Конечно, нам сразу вспоминается романс про генеральскую дочь, которая влюблённого титулярного советника прогнала прочь и потом перед ним «в винном тумане носилась».
Однако такой чин присваивали интеллигенции - профессорам и докторам наук.
Так что неграмотный Ерофеич был более чем обласкан.
А.С. Пушкин стал титулярным советником лишь после женитьбы, в 1831 году.
А ещё за исцеление графа Орлова Ерофеич получил от императрицы три тысячи рублей.
Вот это реально большая сумма.
Позже Василий Ерофеевич Воронов служил лекарем при Академии художеств.
Оттуда его, впрочем, в скором времени прогнали. Он-то врачевал хорошо, но фаворит Григорий Орлов влюбился в собственную кузину и женился на ней.
Екатерина изменщика удалила с глаз, Орловы утратили влияние.
А с ними и все их креатуры посыпались с мест (см. изыскания Л. Маньковой).
Так что старость Ерофеич провёл в бедности.
Неизвестно, утешала ли его широкая и всенародная слава травяной водки, получившей его имя.
Алехан же Орлов, счастливо излеченный Ерофеичем, дожил до 70 лет.
И в отставке он сохранил многомиллионное состояние - Екатерина не имела привычки отнимать нажитое у бывших любимцев.
Жил себе поживал Алехан и ещё успел, будучи на покое, пристрастить русских к цыганскому пению и вывести знаменитую породу рысистых лошадей.
Порода так и называется - орловский рысак.
Вот он, красавчик!
Граф Орлов-Чесменский сам правит санками, а впряжен в них его любимец, рысак по кличке Барс:
Конечно, картина поздняя, кисти Николая Сверчкова, "русского Стаббса".
Но Орлов именно таким образом и в таких санках ездил.
Это воспоминание о легенде.
Так что и скромный лекарь-самородок Василий Ерофеич Воронов, и его пациент, неугомонный граф Орлов, свои имена в русской истории и русском быте оставили:
На земле, где всё изменно,
Выше славы блага нет.