СИДЯ ДОМА (В поисках Александра фон Бреверна) - часть 4
(НАЧАЛО БЫЛО ЗДЕСЬ - КЛИК!)
В Гижиге Александр фон Бреверн успел вписать своё имя в мировую науку.
Наверное, каждый земский исправник имел такую возможность. Вот что пишет Карл фон Дитмар, посетивший Гижигу в 1853 году: "Ижигинский начальник, г. X., успел за утро окончить свои занятия по приему казенного багажа и теперь пригласил меня проехаться с ним в Ижигинск, чтобы познакомиться с поселением и посмотреть некоторые места еще выше по течению, где часто попадаются кости мамонта. Несколько лет перед этим - так рассказывали в Ижигинске - здесь вымыло водой из берега большой, мощный череп, который тогдашний местный начальник, человек необразованный, затопил в глубине реки из боязни, что, пожалуй, прикажут отправить этот колоссальный череп в Петербург".[Дальше!]
Не знаю, о ком рассказывали Дитмару, но вот Александр фон Бреверн добросовестно собрал образцы из обнажений бурого угля в устьях рек Авекова и Чайбуха и отправил их знаменитому геологу Г. П. Гельмерсену, полковнику корпуса горных инженеров. ("G. de Helmersen, praefectus architectorum metallorum militaris"). Гельмерсен, углядев интересное, переслал образцы палеоботанику К. Е. Мерклину, а уж Мерклин в 1852 г. опубликовал описание окаменелого хвойного дерева, которое назвал Cupressinoxylon Brevernii.
(Ueber fossiles Holz und Bernstein in Braunkohle aus Gischiginsk // Mélanges biologiques de l'Académie des sciences de Saint-Pétersbourg, T. I, 1852. P. 523.
C. E. v. Mercklin. Palaeodendrologikon Rossicum. B. 1. St. Petersburg, 1855. P. 71.)
Карл фон Дитмар, похоже, в 1851 году не встречался ещё с Александром фон Бреверном лично, знал по наслышке, и наслышка была негативная.
"… 16-го декабря [1851 года] мы … в 2 часа пополудни вернулись в Петропавловск, где Завойко к сожалению встретили очень неприятные жалобы. Уже несколько недель тому назад камчадалы, пришедшие с севера, распространили слух, что ижигинский исправник позволяет себе неслыханные притеснения и вымогательства по отношению к кочующим в его округе корякам. Жалобы становились все громче и громче, и достигли наконец самого Завойко. Последний поэтому счел нужным командировать чиновника для исследования и устранения злоупотреблений, и 19-го декабря отсюда отправился один из членов здешнего суда".
"Еще в Ключах до сведения Завойко дошло, что ограбление коряков в Ижигинске происходило в гораздо более крупных размерах, чем сообщалось вначале; далее - что коряки очень возбуждены и настойчиво требуют возмещения своих потерь".
(Дитмар К. Поездки и пребывание в Камчатке в 1851-1855 гг.: Часть первая. Исторический отчет по путевым дневникам. - СПб., 1901. С. 149-150, 167.)
Дитмар не называет имени исправника, но речь очевидно о Бреверне. И очевидно, что та же самая административная деятельность Бреверна, которая так понравилась камчатскому архиепископу Иннокентию, не понравилась тамошним корякам и, допустим, влиятельным купцам.
Есть документ, он лежит во владивостокском РГИАДВ, в фонде камчатского военного губернатора (Ф. 84 Оп. 2 Д. 117): "Переписка с Петропавловским окружным казначейством об увольнении Гижигинского земского исправника и его помощника за противозаконные действия по службе. 20 сент. 1852г. - 5 нояб. 1863 г." С этим документом ещё только предстоит ознакомиться, поэтому итогов разбирательства мы не знаем, а какова вина Бреверна на самом деле, вряд ли узнаем. Но знаем итог: в обороне Петропавловского порта 1854 года участвовал Александр фон Бреверн - не губернский секретарь, а рядовой Сибирского линейного № 15 батальона.
24 августа 1854 года Бреверну в аккурат исполнилось 33 года, каковой праздник он и ознаменовал своим подвигом.
Дальнейшее изложено вначале.
Остаётся сказать, что унтер-офицер Бреверн таки ещё раз отметился в науке. Теперь уже не в палеоботанике, а в этнографии. Война войной, а на Дальнем Востоке работали учёные. О том, что Бреверн сопровождал в этнографической поездке художника Егора Мейера, мы уже знаем из записок О'Рурка. Но Мейер в своих записках Бреверна не упоминает. А вот натуралист Леопольд Шренк, впоследствии академик, проболтался. В третьем томе монографии "Об инородцах Амурского края" (1903), на страницах 81 и 89.
"Вечером 15-го января [1856 г.] мы были снова в Николаевске, где я немедленно занялся приготовлениями к моему второму путешествию на Сахалии. Был назначен уже и день моего отъезда, когда вдруг ко мне опять явился Юдин [богатый гиляк]. Оказывается, что он обратился за советом к старейшим односельчанам, между которыми был и шаман, относительно того, следует ли теперь довести до конца начатые медвежьи празднества или отложить их до возвращения из предположенного торгового путешествия на Сахалин. Все оказались того мнения, что лучше все окончить теперь же, благодаря чему Юдину пришлось опять ехать в Николаевск за покупками. Он снова усердно приглашал меня на свой пир, но я предложил ему принять вместо меня моего друга ("амаль", как говорят Гиляки) Дитмара и нашего хорошего знакомого Бреверна. Первый мне пообещался вести подробный дневник о дальнейшем ходе медвежьих празднеств в Тебахе, a второй - сделать необходимые наброски. Оба исполнили свои обещания и привезли мне из Тебаха в высшей степени интересный материал*.
Дитмар и Бреверн приехали в Тебах 27 января (7 Февраля) в 8 часов утра".
Звёздочкой помечена сноска; но там только пара слов о Дитмаре; а о Бреверне и того уже немало, что он "хороший знакомый". (В немецком издании: "… einen guten Bekannten von uns, Herrn von Brevern".)
Далее в книге следует подробное описание этого праздника (данное, как указано, Дитмаром), приложена и литографическая иллюстрация (а именно табл. XLIX), сделанная по наброску Бреверна. "Окончательную художественную форму эти наброски получили уже здесь в Петербурге - от руки художника Дмитриева-Оренбургского … с соблюдением всех мельчайших подробностей первоначальных рисунков".
Да, а где же была Анна, дочка Александра фон Бреверна? Ведь мы знаем, что овдовел он 21 мая 1854, когда дочке не было и года, и женился ли снова, неизвестно.
Предположу, что дочку Бреверн всё-таки отправил к родственникам в Эстляндию. Генеалогическая книга сообщает о ней, что она с 1877 г. замужем за Павлом Терехиным, штабс-капитаном. А на сайте russianrstonia.ru сообщается: "Павел Андреевич Терехин. На 1887-1890 штабс-капитан, командир 1-й роты 4-го резервного пехотного кадрового батальона (в городе Гапсале). На 1898-1902 капитан, делопроизводитель управления Перновского уездного воинского начальника. На 1905 в том же чине, и. д. Феллинского уездного воинского начальника. Награды: в чине капитана, делопроизводителя управления Перновского уездного воинского начальника, пожалован орденом св. Анны 3-й ст. (ВПр. 6.12.1899, Царское Село)". То есть, если это тот Терёхин, то в Эстляндии он и служил.
"Вот и всё, что мы знаем про трёх маленьких поросят - Ниф-Нифа, Нуф-Нуфа и Наф-Нафа". (С)
Пока на этом мои сведения об Акселе/Александре Ивановиче фон Бреверне, герое обороны Петропавловского порта, исчерпываются. Раскрытие Гижигинской интриги ещё впереди. А тогда можно будет обобщить материал в виде статьи.
Вот, очень кстати, несколько дней назад dmi_ftf поведал в комментарии ко второй части:
"В 1860-1861 гг. упоминается исправляющий должность переводчика в штабе командира Сибирской флотилии (в Николаевске на Амуре) прапорщик Сибирских линейных батальонов Бреверн. В 1864 г. он же преподавал английский язык в местном штурманском училище".
Несомненно, речь о нём, о нашем герое. Архивы хранят… Какого гижигинского начальника Дитмар назвал "человеком необразованным"? - явно не Бреверна.
А вот у кого какие ассоциации с именем Аксель? Сразу - мёртвый лётчик Аксель Пирволяйнен из книги "Секретный фарватер" Л. Платова. И ещё - девочка из повести "Сиракузовы против Лапиных" Я. Длуголенского. Люблю эту повесть.
В Гижиге Александр фон Бреверн успел вписать своё имя в мировую науку.
Наверное, каждый земский исправник имел такую возможность. Вот что пишет Карл фон Дитмар, посетивший Гижигу в 1853 году: "Ижигинский начальник, г. X., успел за утро окончить свои занятия по приему казенного багажа и теперь пригласил меня проехаться с ним в Ижигинск, чтобы познакомиться с поселением и посмотреть некоторые места еще выше по течению, где часто попадаются кости мамонта. Несколько лет перед этим - так рассказывали в Ижигинске - здесь вымыло водой из берега большой, мощный череп, который тогдашний местный начальник, человек необразованный, затопил в глубине реки из боязни, что, пожалуй, прикажут отправить этот колоссальный череп в Петербург".[Дальше!]
Не знаю, о ком рассказывали Дитмару, но вот Александр фон Бреверн добросовестно собрал образцы из обнажений бурого угля в устьях рек Авекова и Чайбуха и отправил их знаменитому геологу Г. П. Гельмерсену, полковнику корпуса горных инженеров. ("G. de Helmersen, praefectus architectorum metallorum militaris"). Гельмерсен, углядев интересное, переслал образцы палеоботанику К. Е. Мерклину, а уж Мерклин в 1852 г. опубликовал описание окаменелого хвойного дерева, которое назвал Cupressinoxylon Brevernii.
(Ueber fossiles Holz und Bernstein in Braunkohle aus Gischiginsk // Mélanges biologiques de l'Académie des sciences de Saint-Pétersbourg, T. I, 1852. P. 523.
C. E. v. Mercklin. Palaeodendrologikon Rossicum. B. 1. St. Petersburg, 1855. P. 71.)
Карл фон Дитмар, похоже, в 1851 году не встречался ещё с Александром фон Бреверном лично, знал по наслышке, и наслышка была негативная.
"… 16-го декабря [1851 года] мы … в 2 часа пополудни вернулись в Петропавловск, где Завойко к сожалению встретили очень неприятные жалобы. Уже несколько недель тому назад камчадалы, пришедшие с севера, распространили слух, что ижигинский исправник позволяет себе неслыханные притеснения и вымогательства по отношению к кочующим в его округе корякам. Жалобы становились все громче и громче, и достигли наконец самого Завойко. Последний поэтому счел нужным командировать чиновника для исследования и устранения злоупотреблений, и 19-го декабря отсюда отправился один из членов здешнего суда".
"Еще в Ключах до сведения Завойко дошло, что ограбление коряков в Ижигинске происходило в гораздо более крупных размерах, чем сообщалось вначале; далее - что коряки очень возбуждены и настойчиво требуют возмещения своих потерь".
(Дитмар К. Поездки и пребывание в Камчатке в 1851-1855 гг.: Часть первая. Исторический отчет по путевым дневникам. - СПб., 1901. С. 149-150, 167.)
Дитмар не называет имени исправника, но речь очевидно о Бреверне. И очевидно, что та же самая административная деятельность Бреверна, которая так понравилась камчатскому архиепископу Иннокентию, не понравилась тамошним корякам и, допустим, влиятельным купцам.
Есть документ, он лежит во владивостокском РГИАДВ, в фонде камчатского военного губернатора (Ф. 84 Оп. 2 Д. 117): "Переписка с Петропавловским окружным казначейством об увольнении Гижигинского земского исправника и его помощника за противозаконные действия по службе. 20 сент. 1852г. - 5 нояб. 1863 г." С этим документом ещё только предстоит ознакомиться, поэтому итогов разбирательства мы не знаем, а какова вина Бреверна на самом деле, вряд ли узнаем. Но знаем итог: в обороне Петропавловского порта 1854 года участвовал Александр фон Бреверн - не губернский секретарь, а рядовой Сибирского линейного № 15 батальона.
24 августа 1854 года Бреверну в аккурат исполнилось 33 года, каковой праздник он и ознаменовал своим подвигом.
Дальнейшее изложено вначале.
Остаётся сказать, что унтер-офицер Бреверн таки ещё раз отметился в науке. Теперь уже не в палеоботанике, а в этнографии. Война войной, а на Дальнем Востоке работали учёные. О том, что Бреверн сопровождал в этнографической поездке художника Егора Мейера, мы уже знаем из записок О'Рурка. Но Мейер в своих записках Бреверна не упоминает. А вот натуралист Леопольд Шренк, впоследствии академик, проболтался. В третьем томе монографии "Об инородцах Амурского края" (1903), на страницах 81 и 89.
"Вечером 15-го января [1856 г.] мы были снова в Николаевске, где я немедленно занялся приготовлениями к моему второму путешествию на Сахалии. Был назначен уже и день моего отъезда, когда вдруг ко мне опять явился Юдин [богатый гиляк]. Оказывается, что он обратился за советом к старейшим односельчанам, между которыми был и шаман, относительно того, следует ли теперь довести до конца начатые медвежьи празднества или отложить их до возвращения из предположенного торгового путешествия на Сахалин. Все оказались того мнения, что лучше все окончить теперь же, благодаря чему Юдину пришлось опять ехать в Николаевск за покупками. Он снова усердно приглашал меня на свой пир, но я предложил ему принять вместо меня моего друга ("амаль", как говорят Гиляки) Дитмара и нашего хорошего знакомого Бреверна. Первый мне пообещался вести подробный дневник о дальнейшем ходе медвежьих празднеств в Тебахе, a второй - сделать необходимые наброски. Оба исполнили свои обещания и привезли мне из Тебаха в высшей степени интересный материал*.
Дитмар и Бреверн приехали в Тебах 27 января (7 Февраля) в 8 часов утра".
Звёздочкой помечена сноска; но там только пара слов о Дитмаре; а о Бреверне и того уже немало, что он "хороший знакомый". (В немецком издании: "… einen guten Bekannten von uns, Herrn von Brevern".)
Далее в книге следует подробное описание этого праздника (данное, как указано, Дитмаром), приложена и литографическая иллюстрация (а именно табл. XLIX), сделанная по наброску Бреверна. "Окончательную художественную форму эти наброски получили уже здесь в Петербурге - от руки художника Дмитриева-Оренбургского … с соблюдением всех мельчайших подробностей первоначальных рисунков".
Да, а где же была Анна, дочка Александра фон Бреверна? Ведь мы знаем, что овдовел он 21 мая 1854, когда дочке не было и года, и женился ли снова, неизвестно.
Предположу, что дочку Бреверн всё-таки отправил к родственникам в Эстляндию. Генеалогическая книга сообщает о ней, что она с 1877 г. замужем за Павлом Терехиным, штабс-капитаном. А на сайте russianrstonia.ru сообщается: "Павел Андреевич Терехин. На 1887-1890 штабс-капитан, командир 1-й роты 4-го резервного пехотного кадрового батальона (в городе Гапсале). На 1898-1902 капитан, делопроизводитель управления Перновского уездного воинского начальника. На 1905 в том же чине, и. д. Феллинского уездного воинского начальника. Награды: в чине капитана, делопроизводителя управления Перновского уездного воинского начальника, пожалован орденом св. Анны 3-й ст. (ВПр. 6.12.1899, Царское Село)". То есть, если это тот Терёхин, то в Эстляндии он и служил.
"Вот и всё, что мы знаем про трёх маленьких поросят - Ниф-Нифа, Нуф-Нуфа и Наф-Нафа". (С)
Пока на этом мои сведения об Акселе/Александре Ивановиче фон Бреверне, герое обороны Петропавловского порта, исчерпываются. Раскрытие Гижигинской интриги ещё впереди. А тогда можно будет обобщить материал в виде статьи.
Вот, очень кстати, несколько дней назад dmi_ftf поведал в комментарии ко второй части:
"В 1860-1861 гг. упоминается исправляющий должность переводчика в штабе командира Сибирской флотилии (в Николаевске на Амуре) прапорщик Сибирских линейных батальонов Бреверн. В 1864 г. он же преподавал английский язык в местном штурманском училище".
Несомненно, речь о нём, о нашем герое. Архивы хранят… Какого гижигинского начальника Дитмар назвал "человеком необразованным"? - явно не Бреверна.
А вот у кого какие ассоциации с именем Аксель? Сразу - мёртвый лётчик Аксель Пирволяйнен из книги "Секретный фарватер" Л. Платова. И ещё - девочка из повести "Сиракузовы против Лапиных" Я. Длуголенского. Люблю эту повесть.