СИДЯ ДОМА - ЧАСТЬ 1
А. С. Пушкин написал:
"Решил Фиглярин, сидя дома,
Что дед мой чёрный Ганнибал
Был куплен за бутылку рома
И в руки шкиперу попал…"
"Видоком Фигляриным" Пушкин обзывал Фаддея Булгарина, в честь Видока - парижского детектива, выходца из уголовной среды, сдавшего всех бывших товарищей. (Хотя пушкинское презрение к Видоку не все разделяют, его романтизированный образ даже Депардье в кино воплощал). Фраза "сидя дома" здесь означает, что Булгарин не ездил в Африку выяснять происхождение негритёнка Ганнибала, не работал в архивах, а только распускал сплетню, призванную как-то унизить Пушкина.
Подозреваю, что эту фразу Пушкин позаимствовал у Владимира Мономаха, который писал в своём "Поучении": "…бо отець мой, дома сѣдя, изумѣяше 5 языкЪ…" То есть, отец Мономаха, Всеволод Ярославич, никогда не живал в чужих странах, а пять языков выучил, чем снискал уважение других государей (из которых не всякий умел читать-писать). По сути, Всеволод изучал языки "на удалёнке".
В наше время добывать сведения сидя дома, проще, но при том не хочется попасть в одну обойму с "Фигляриным", не позориться досужими домыслами.
(Конец присказки)
Так вот, продолжу я свой рассказ о поисках засекреченного героя обороны Петропавловского порта в 1854 году. [ Начинал уже один раз]
Спойлер: я его нашёл, а сам поиск оказался увлекательнее, чем я могу об этом поведать. Поэтому по порядку, даже повторюсь, чтобы всё было вместе. [ДАЛЬШЕ]
Герой по имени АЛЕКСАНДР ФОН БРЕВЕРН не упомянут ни в рапорте военного губернатора В. С. Завойко, ни в публикациях того времени. Он "засветился" только в изданных не столь давно записках Николая О'Рурка, юнкера с фрегата "Аврора". (Источник: О'Рурк Николай. Записки участника кругосветного плавания фрегата «Аврора» (1853-1857). - СПб.: «Элмор», 2011.)
Кто такой О'Рурк, и насколько ему можно верить?
Граф Николай Морицевич О'Рурк (1834- 1916) из древнего (аж с V века) ирландского рода, одна ветвь которого с 1760 года привилась в России. Отец Николая, граф Мориц, лифляндский дворянин, владел замком в Вильно; сам Николай, россиянин в третьем поколении, считал себя русским и был православным.
В 1853 Николай О'Рурк году поступил юнкером в Балтийский флот и был отправлен в плавание на фрегате «Аврора» под командованием капитан-лейтенанта И. Н. Изыльметьева, на Дальний Восток, для защиты тихоокеанских рубежей России. Юнкеров на корабле было двое - помимо Николая О'Рурка ещё его друг Константин Литке. Оба они отличились храбростью в Петропавловском сражении, награждены знаками отличия военного ордена св. Георгия и произведены в мичмана.
Записки велись Николаем О'Рурком на разных языках и по этому признаку могут быть поделены на части:
«Отплытие из Кронштадта. Копенгаген» - английский язык;
«Шторм и прибытие в Кристианзунд» - немецкий;
от главы «Прибытие в Англию, Портсмут» до главы «Переход через Атлантический океан» - английский;,
от «Рио-де-Жанейро, история Бразилии» до «Перу» - французский и частично испанский;
от «Отплытие на Камчатку» до «Китайское море. Остров Формоза» - английский;
от «Гонконг» до «Описание острова св. Елены» - французский язык.
Впоследствии рукопись была переведена на русский язык сыном Николая О'Рурка - Александром.
Трудности перевода текста, содержащего много незнакомых имён и названий, повлекли и немалое количество ошибок (жаль, что не опубликован оригинал рукописи). Кое-где автор явно добавил более поздних сведений, но в основе именно дневниковые записи, и некоторые детали встречаются только у О'Рурка.
Приведу выдержки из записок Николая О'Рурка - все, где упоминается Александр фон Бреверн.
Стр. 150 [Отражение англо-французского десанта 24 августа 1854] "Десант, высадившись между перешейком и батареей № 7, быстро двинулся к этому брошенному укреплённому месту. При громких победных криках пушки были опрокинуты, и брюки и станки изрублены саблями. Неподалёку оттуда стоял домик, в котором находился склад солёной и сушёной рыбы 47-го экипажа. Противник его разгромил и в полном порядке обошел мыс, образовавшийся у Култушского озера, где существует неширокий проход. Но едва они показались из-за мыса, как оказавшийся в числе охотников Александр фон Бреверн, о котором я уже упоминал, имевший в своем распоряжении медную пушку из состава батареи № 6 (этой батареей командовал поручик корабельных инженеров Гезехус), встретил их сильным картечным огнем". [Брюк - канат для накатывания пушки, станки - лафеты. Александр фон Бреверн на предшествующих страницах книги не упоминается, как ни жаль. "Охотники" можно понимать и как "волонтёры", но в сражении участвовали и профессиональные добытчики пушнины.]
Стр. 151-153 "В этом бою принял еще участие подпоручик Петропавловского экипажа Тубарев [М. Д. Губарев] с 15 человеками лучших камчадалов. Едва неприятель успел занять гору, как на батарее № 6 орудия были повёрнуты в сторону высот и их зарядили картечью. Причём огонь этот был мало действителен, ибо нельзя было поднять дуло пушек так высоко, как следовало. Тем не менее, огонь этот не позволил противнику спуститься с горы. Тут отличились: командир батареи Гезехус, Сахаров - поручик морской артиллерии, Александр фон Бреверн и титулярный советник Зарудный с трёхфунтовыми пушками".
Стр 187. [Апрель 1856; дело происходит в Николаевске на Амуре, куда был в 1855 г. переведён гарнизон Петропавловского порта и корабли.] "9-го Бреверн уехал после 14-дневного проживания у меня".
Стр. 239. [Из частного письма Н. О'Рурка 1856 г.] "29 августа пароход «Америка» проходил мимо нас. То было рано утром. Разбуженный большим шумом от сладкого сна, я выскочил из своей каюты и чрезвычайно обрадовался свиданию с Бреверном и с Майером, с которыми не видался с прошлой зимы. Майер был совсем похож на царя Навуходоносора в позднем его возрасте, когда, по преданиям, он, уподобляясь диким мелким зверьям, питался одним лишь салатом. Как было бы хорошо, если бы Майер написал для меня Ваш портрет, но такое счастье для меня не суждено. С другой стороны, и я не мог послать Вам даже самой коротенькой записочки, так как милые товарищи пробыли со мной всего каких-нибудь 5 минут". [Написано на фрегате "Аврора" в Татарском проливе. Мейер Егор Егорович (1820-1867), художник, совершавший путешествие по Приамурью и Сахалину с научными целями по поручению Академии наук].
Вот и все упоминания О'Рурком Александра фон Бреверна.
Не имея других свидетельств о Бреверне, я вполне допускал ошибку переводчика. На всей Камчатке был в ту пору один известный "фон" - Карл фон Дитмар, натуралист и геолог, он в дни сражения совершал экспедицию по полуострову. Выстрел из медной пушки, остановивший наступление англо-французов приписывал себе в мемуарах капитан Александр Арбузов (которому надо верить очень осторожно). Юлия Егоровна Завойко, супруга командира порта, военного губернатора Камчатки, урождённая Врангель, тоже могла бы как-то обмолвиться о представителе фамилии, с которой Врангели пересекались родством, - но молчит.
Но оказывается, Александр фон Бреверн существовал и даже был награждён знаком отличия Воинского Ордена св. Георгия на номером 105678, "за оказанную им храбрость в 1854 г. при защите Петропавловского порта".
Эта запись найдена в капитульном списке кавалеров ордена. Загадка усугубляется тем, что Бреверн здесь: 1) назван рядовым Сибирского линейного № 15 баталиона, 2) награждён отдельно от всех прочих участников обороны. (Запись нашёл и опубликовал Игорь Пешков, изучающий заслуги забайкальских казаков в Крымской войне и освоении Дальнего Востока. [ССЫЛКА]
Запись включил в свою книгу камчатский краевед Сергей Вахрин, ошибочно назвав Бреверна "Греверном".
Всё необычно. Другие рядовые сибирских стрелковых батальонов, прибывшие на Камчатку на транспорте "Двина", были зачислены матросами в 46-й флотский экипаж (позже переименованный в 47-й и 27-й). А Бреверн нет.
Рядовому Бреверну доверено командовать пушкой, хотя другими пушками командовали унтер-офицеры или чиновники.
Все нижние чины живут в казармах - а Бреверн квартирует в Николаевске с молодым офицером (О'Рурк к тому времени произведён в мичмана.)
Бреверн сопровождает Мейера - очевидно, как полезный и грамотный помощник, а не просто человек с ружьём. (Я нашёл опубликованное письмо Мейера об этой поездке, увы, там попутчики не названы, но подтверждается дата встречи парохода "Америка" с фрегатом "Аврора").
Наконец, и награждение Бреверна крестом сделано тоже отдельно от двух списков награждённых за Петропавловское дело, судя по номеру награды и по номеру отношения для внесения в Капитул. Возможно, к награде его представил сам генерал-губернатор Восточной Сибири или иной высокий куратор.
Я предположил, что Александр фон Бреверн был человеком военным, чем-либо проштрафился и разжалован в рядовые.
Я встретил много таких формулировок в сборниках приказов по военному ведомству:
"ПО СЕНТЕНЦІИ ВОЕННАГО СУДА. По линѣйнымъ баталіонамъ. Линѣйнаго № 2-го баталіона Восточной Сибири Прапорщикъ Мейеръ, за противузаконные поступки, лишается чина и правъ дворянскаго состоянія и опредѣляется на службу рядовымъ".
Или:
"УТВЕРЖДАЕТСЯ КОНФИРМАЦІЯ. Его Императорскаго Высочества, Командующаго Гвардейскими и Гренадерскимъ Корпусами, надъ уволеннымъ отъ службы изъ Уланскаго Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Михаила Николаевича полка Ротмистромъ Коншинымъ, который, за убійство Маіора того же полка Львова, на дуели, происшедшей въ слѣдствіе нанесеннаго симъ послѣднимъ дерзкаго оскорбленія ему Коншину, разжаловывается въ рядовые".
Действительно, нашёлся штабс-капитан Дидрих фон Бреверн, он же Дитрих, он же Дмитрий Кондратьевич, в 1849 г. осуждённый за убийство на дуэли барона Унгерна фон Штернберга; суд учёл, что убитый сам спровоцировал дуэль, стрелял первым и убит почти случайно, потому срок заключения был назначен минимальный, а спустя полгода прекращён "по УДО". Но Дидрих - не Александр. Хотя путаница в именах у остзейских немцев бывала, и немалая. (Например, Ludwig Magnus Ferdinand von Brevern по-русски звался то Фёдором Логиновичем, то Фёдором Фёдоровичем...) Но нет, Дидрих фон Бреверн - не Александр. В 1853 г. он вернулся в действительную службу в прежнем штабс-капитанском чине, успешно продолжал карьеру, пока не вышел в отставку генерал-лейтенантом.
На сайте geni.com отыскалось весьма подробное генеалогическое древо Бревернов. Все Бреверны - родственники, нетитулованный дворянский род; сама фамилия, хоть и немецкая, родилась в Российской Прибалтике. "Хозяином" этого древа назван Alexander Novikov; не так просто найти на планете человека с таким именем (а контактов сайт даром не даёт), но мне удалось. Александр Иванович Новиков откликнулся. Он потомок Бревернов по материнской линии , живёт в Санкт-Петербурге, и ко всему, мой коллега, медик.
Из всех Александров Бревернов интересующего времени отсеялись личности известные (такие как Александр Иванович граф Бреверн-де-Лагарди, герой Кавказа Александр Христофорович Бреверн), ну и те, кто либо ещё не родился, либо по возрасту на бой не сгодился. Остались в списке подозреваемых два-три Александра, из которых один оказался ровесником Николая О'Рурка. Генеалогические сайты собщают даты его земного пути (30. 08.1834 - 19.07.1865), в Эстонии даже сохранилась его могила:
Естественно, я расшифровал эпитафию, она скучная. "Здесь покоится такой-то сякой-то", далее строки из псалма в переводе Лютера. Покойный был лютеранин - что ж, тоже информация.
Имел ли он хотя бы русское отчество? А вот неизвестно. Его старший брат Теодор упоминается в русских справочниках один раз как Фёдор и один раз как Теодор Понтус (поскольку отца их звали Милослав Понтус фон Бреверн). Но Теодор хотя бы служил какое-то время чиновником (манрихтером) в Ревеле, а Александр был разве что уездным депутатом от собственного поместья и членом общества помощи жертвам кораблекрушений. Более того, в добром эстонском архиве, среди портретов многих Бревернов, нашлись и фотоснимки Александра:
Добропорядочный немец, ничего воинственного. О чём это говорит? Правильно, ни о чём.
Но, процитируем Л. Филатова, "нашей сказке далеко до развязки".
(Продолжение следует)
"Решил Фиглярин, сидя дома,
Что дед мой чёрный Ганнибал
Был куплен за бутылку рома
И в руки шкиперу попал…"
"Видоком Фигляриным" Пушкин обзывал Фаддея Булгарина, в честь Видока - парижского детектива, выходца из уголовной среды, сдавшего всех бывших товарищей. (Хотя пушкинское презрение к Видоку не все разделяют, его романтизированный образ даже Депардье в кино воплощал). Фраза "сидя дома" здесь означает, что Булгарин не ездил в Африку выяснять происхождение негритёнка Ганнибала, не работал в архивах, а только распускал сплетню, призванную как-то унизить Пушкина.
Подозреваю, что эту фразу Пушкин позаимствовал у Владимира Мономаха, который писал в своём "Поучении": "…бо отець мой, дома сѣдя, изумѣяше 5 языкЪ…" То есть, отец Мономаха, Всеволод Ярославич, никогда не живал в чужих странах, а пять языков выучил, чем снискал уважение других государей (из которых не всякий умел читать-писать). По сути, Всеволод изучал языки "на удалёнке".
В наше время добывать сведения сидя дома, проще, но при том не хочется попасть в одну обойму с "Фигляриным", не позориться досужими домыслами.
(Конец присказки)
Так вот, продолжу я свой рассказ о поисках засекреченного героя обороны Петропавловского порта в 1854 году. [ Начинал уже один раз]
Спойлер: я его нашёл, а сам поиск оказался увлекательнее, чем я могу об этом поведать. Поэтому по порядку, даже повторюсь, чтобы всё было вместе. [ДАЛЬШЕ]
Герой по имени АЛЕКСАНДР ФОН БРЕВЕРН не упомянут ни в рапорте военного губернатора В. С. Завойко, ни в публикациях того времени. Он "засветился" только в изданных не столь давно записках Николая О'Рурка, юнкера с фрегата "Аврора". (Источник: О'Рурк Николай. Записки участника кругосветного плавания фрегата «Аврора» (1853-1857). - СПб.: «Элмор», 2011.)
Кто такой О'Рурк, и насколько ему можно верить?
Граф Николай Морицевич О'Рурк (1834- 1916) из древнего (аж с V века) ирландского рода, одна ветвь которого с 1760 года привилась в России. Отец Николая, граф Мориц, лифляндский дворянин, владел замком в Вильно; сам Николай, россиянин в третьем поколении, считал себя русским и был православным.
В 1853 Николай О'Рурк году поступил юнкером в Балтийский флот и был отправлен в плавание на фрегате «Аврора» под командованием капитан-лейтенанта И. Н. Изыльметьева, на Дальний Восток, для защиты тихоокеанских рубежей России. Юнкеров на корабле было двое - помимо Николая О'Рурка ещё его друг Константин Литке. Оба они отличились храбростью в Петропавловском сражении, награждены знаками отличия военного ордена св. Георгия и произведены в мичмана.
Записки велись Николаем О'Рурком на разных языках и по этому признаку могут быть поделены на части:
«Отплытие из Кронштадта. Копенгаген» - английский язык;
«Шторм и прибытие в Кристианзунд» - немецкий;
от главы «Прибытие в Англию, Портсмут» до главы «Переход через Атлантический океан» - английский;,
от «Рио-де-Жанейро, история Бразилии» до «Перу» - французский и частично испанский;
от «Отплытие на Камчатку» до «Китайское море. Остров Формоза» - английский;
от «Гонконг» до «Описание острова св. Елены» - французский язык.
Впоследствии рукопись была переведена на русский язык сыном Николая О'Рурка - Александром.
Трудности перевода текста, содержащего много незнакомых имён и названий, повлекли и немалое количество ошибок (жаль, что не опубликован оригинал рукописи). Кое-где автор явно добавил более поздних сведений, но в основе именно дневниковые записи, и некоторые детали встречаются только у О'Рурка.
Приведу выдержки из записок Николая О'Рурка - все, где упоминается Александр фон Бреверн.
Стр. 150 [Отражение англо-французского десанта 24 августа 1854] "Десант, высадившись между перешейком и батареей № 7, быстро двинулся к этому брошенному укреплённому месту. При громких победных криках пушки были опрокинуты, и брюки и станки изрублены саблями. Неподалёку оттуда стоял домик, в котором находился склад солёной и сушёной рыбы 47-го экипажа. Противник его разгромил и в полном порядке обошел мыс, образовавшийся у Култушского озера, где существует неширокий проход. Но едва они показались из-за мыса, как оказавшийся в числе охотников Александр фон Бреверн, о котором я уже упоминал, имевший в своем распоряжении медную пушку из состава батареи № 6 (этой батареей командовал поручик корабельных инженеров Гезехус), встретил их сильным картечным огнем". [Брюк - канат для накатывания пушки, станки - лафеты. Александр фон Бреверн на предшествующих страницах книги не упоминается, как ни жаль. "Охотники" можно понимать и как "волонтёры", но в сражении участвовали и профессиональные добытчики пушнины.]
Стр. 151-153 "В этом бою принял еще участие подпоручик Петропавловского экипажа Тубарев [М. Д. Губарев] с 15 человеками лучших камчадалов. Едва неприятель успел занять гору, как на батарее № 6 орудия были повёрнуты в сторону высот и их зарядили картечью. Причём огонь этот был мало действителен, ибо нельзя было поднять дуло пушек так высоко, как следовало. Тем не менее, огонь этот не позволил противнику спуститься с горы. Тут отличились: командир батареи Гезехус, Сахаров - поручик морской артиллерии, Александр фон Бреверн и титулярный советник Зарудный с трёхфунтовыми пушками".
Стр 187. [Апрель 1856; дело происходит в Николаевске на Амуре, куда был в 1855 г. переведён гарнизон Петропавловского порта и корабли.] "9-го Бреверн уехал после 14-дневного проживания у меня".
Стр. 239. [Из частного письма Н. О'Рурка 1856 г.] "29 августа пароход «Америка» проходил мимо нас. То было рано утром. Разбуженный большим шумом от сладкого сна, я выскочил из своей каюты и чрезвычайно обрадовался свиданию с Бреверном и с Майером, с которыми не видался с прошлой зимы. Майер был совсем похож на царя Навуходоносора в позднем его возрасте, когда, по преданиям, он, уподобляясь диким мелким зверьям, питался одним лишь салатом. Как было бы хорошо, если бы Майер написал для меня Ваш портрет, но такое счастье для меня не суждено. С другой стороны, и я не мог послать Вам даже самой коротенькой записочки, так как милые товарищи пробыли со мной всего каких-нибудь 5 минут". [Написано на фрегате "Аврора" в Татарском проливе. Мейер Егор Егорович (1820-1867), художник, совершавший путешествие по Приамурью и Сахалину с научными целями по поручению Академии наук].
Вот и все упоминания О'Рурком Александра фон Бреверна.
Не имея других свидетельств о Бреверне, я вполне допускал ошибку переводчика. На всей Камчатке был в ту пору один известный "фон" - Карл фон Дитмар, натуралист и геолог, он в дни сражения совершал экспедицию по полуострову. Выстрел из медной пушки, остановивший наступление англо-французов приписывал себе в мемуарах капитан Александр Арбузов (которому надо верить очень осторожно). Юлия Егоровна Завойко, супруга командира порта, военного губернатора Камчатки, урождённая Врангель, тоже могла бы как-то обмолвиться о представителе фамилии, с которой Врангели пересекались родством, - но молчит.
Но оказывается, Александр фон Бреверн существовал и даже был награждён знаком отличия Воинского Ордена св. Георгия на номером 105678, "за оказанную им храбрость в 1854 г. при защите Петропавловского порта".
Эта запись найдена в капитульном списке кавалеров ордена. Загадка усугубляется тем, что Бреверн здесь: 1) назван рядовым Сибирского линейного № 15 баталиона, 2) награждён отдельно от всех прочих участников обороны. (Запись нашёл и опубликовал Игорь Пешков, изучающий заслуги забайкальских казаков в Крымской войне и освоении Дальнего Востока. [ССЫЛКА]
Запись включил в свою книгу камчатский краевед Сергей Вахрин, ошибочно назвав Бреверна "Греверном".
Всё необычно. Другие рядовые сибирских стрелковых батальонов, прибывшие на Камчатку на транспорте "Двина", были зачислены матросами в 46-й флотский экипаж (позже переименованный в 47-й и 27-й). А Бреверн нет.
Рядовому Бреверну доверено командовать пушкой, хотя другими пушками командовали унтер-офицеры или чиновники.
Все нижние чины живут в казармах - а Бреверн квартирует в Николаевске с молодым офицером (О'Рурк к тому времени произведён в мичмана.)
Бреверн сопровождает Мейера - очевидно, как полезный и грамотный помощник, а не просто человек с ружьём. (Я нашёл опубликованное письмо Мейера об этой поездке, увы, там попутчики не названы, но подтверждается дата встречи парохода "Америка" с фрегатом "Аврора").
Наконец, и награждение Бреверна крестом сделано тоже отдельно от двух списков награждённых за Петропавловское дело, судя по номеру награды и по номеру отношения для внесения в Капитул. Возможно, к награде его представил сам генерал-губернатор Восточной Сибири или иной высокий куратор.
Я предположил, что Александр фон Бреверн был человеком военным, чем-либо проштрафился и разжалован в рядовые.
Я встретил много таких формулировок в сборниках приказов по военному ведомству:
"ПО СЕНТЕНЦІИ ВОЕННАГО СУДА. По линѣйнымъ баталіонамъ. Линѣйнаго № 2-го баталіона Восточной Сибири Прапорщикъ Мейеръ, за противузаконные поступки, лишается чина и правъ дворянскаго состоянія и опредѣляется на службу рядовымъ".
Или:
"УТВЕРЖДАЕТСЯ КОНФИРМАЦІЯ. Его Императорскаго Высочества, Командующаго Гвардейскими и Гренадерскимъ Корпусами, надъ уволеннымъ отъ службы изъ Уланскаго Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Михаила Николаевича полка Ротмистромъ Коншинымъ, который, за убійство Маіора того же полка Львова, на дуели, происшедшей въ слѣдствіе нанесеннаго симъ послѣднимъ дерзкаго оскорбленія ему Коншину, разжаловывается въ рядовые".
Действительно, нашёлся штабс-капитан Дидрих фон Бреверн, он же Дитрих, он же Дмитрий Кондратьевич, в 1849 г. осуждённый за убийство на дуэли барона Унгерна фон Штернберга; суд учёл, что убитый сам спровоцировал дуэль, стрелял первым и убит почти случайно, потому срок заключения был назначен минимальный, а спустя полгода прекращён "по УДО". Но Дидрих - не Александр. Хотя путаница в именах у остзейских немцев бывала, и немалая. (Например, Ludwig Magnus Ferdinand von Brevern по-русски звался то Фёдором Логиновичем, то Фёдором Фёдоровичем...) Но нет, Дидрих фон Бреверн - не Александр. В 1853 г. он вернулся в действительную службу в прежнем штабс-капитанском чине, успешно продолжал карьеру, пока не вышел в отставку генерал-лейтенантом.
На сайте geni.com отыскалось весьма подробное генеалогическое древо Бревернов. Все Бреверны - родственники, нетитулованный дворянский род; сама фамилия, хоть и немецкая, родилась в Российской Прибалтике. "Хозяином" этого древа назван Alexander Novikov; не так просто найти на планете человека с таким именем (а контактов сайт даром не даёт), но мне удалось. Александр Иванович Новиков откликнулся. Он потомок Бревернов по материнской линии , живёт в Санкт-Петербурге, и ко всему, мой коллега, медик.
Из всех Александров Бревернов интересующего времени отсеялись личности известные (такие как Александр Иванович граф Бреверн-де-Лагарди, герой Кавказа Александр Христофорович Бреверн), ну и те, кто либо ещё не родился, либо по возрасту на бой не сгодился. Остались в списке подозреваемых два-три Александра, из которых один оказался ровесником Николая О'Рурка. Генеалогические сайты собщают даты его земного пути (30. 08.1834 - 19.07.1865), в Эстонии даже сохранилась его могила:
Естественно, я расшифровал эпитафию, она скучная. "Здесь покоится такой-то сякой-то", далее строки из псалма в переводе Лютера. Покойный был лютеранин - что ж, тоже информация.
Имел ли он хотя бы русское отчество? А вот неизвестно. Его старший брат Теодор упоминается в русских справочниках один раз как Фёдор и один раз как Теодор Понтус (поскольку отца их звали Милослав Понтус фон Бреверн). Но Теодор хотя бы служил какое-то время чиновником (манрихтером) в Ревеле, а Александр был разве что уездным депутатом от собственного поместья и членом общества помощи жертвам кораблекрушений. Более того, в добром эстонском архиве, среди портретов многих Бревернов, нашлись и фотоснимки Александра:
Добропорядочный немец, ничего воинственного. О чём это говорит? Правильно, ни о чём.
Но, процитируем Л. Филатова, "нашей сказке далеко до развязки".
(Продолжение следует)