Католическое кладбище Борисова.
Католическое кладбище Борисова находится на восточной окраине города у старого тракта на Толочин и Оршу (ныне шоссе Р-53). Ранее оно и вовсе находилось от города на расстоянии 4-х вёрст. Издавна это кладбище носит названия «Кальвария», несмотря на то, что так обычно называли кладбища на холмах (Кальварией в латинской традиции называлась гора Голгофа), а здесь в Борисове оно находится на ровной низине.
Во второй половине 18 века здесь была построена деревянная часовня. На этот счёт существует следующая местная легенда: «Жыў там пан нейкі. Там быў лес. А ў пана была дачка сьляпая. Ну, ён запрог каня пракаціцца па лесе. Яна кажа бацьку: «Вунь пан Езус стаіць». «Дзе ты бачыш? Ты ж ня бачыш нічога» - «Стаіць». Тады пан пабудаваў тую капліцу». Как бы там ни было, но в этой часовне и в самом деле находилась деревянная статуя Иисуса Христа, которая считалась чудотворной и к которой ходили молиться даже православные. Сегодня она хранится в борисовском костёле Внебовзятия Девы Марии. Часовня на Кальварии имела настолько колоритный куполок, увенчанный крестом, в традициях нашего народного искусства, что его запечатлел на одном из своих набросков Фердинанд Рущиц.
К сожалению, все эти искусства и традиции были чужды коммунистическим властям, которые уничтожили часовню в 1961 году. Сегодня на борисовской Кальварии стоит новая часовня, построенная в 1995 году.
За новой часовней находится то единственное аутентичное, что советская власть не смогла уничтожить от старой - столбовая часовня постройки 19 века, коих раньше стояло вокруг главной часовни четыре. По одним данным там находились фигуры евангелистов, а по другим там были изображены стации крёстного пути Христа. Сегодня там присутствует лишь небольшая репродукция святого Антония Падуанского и букетик цветов, а состояние часовни в целом удручающее. Это большое упущение со стороны местной парафии.
Рядом с часовенкой стоит её ровесница - огромная, но, к сожалению, уже обпиленная липа.
Эта липа подмяла под себя одну из самых старых могил кладбища - захоронение молодого поручика инженерии Яна Либрехта 1847 года. Интересно, что было на месте ныне пустого места в квадрате под надписью?..
Это надгробие хоть и старое, но на борисовской Кальварии есть ещё старше. Оно же одно из самых примечательных с исторической точки зрения. Юлиуш Кольберг - младший сын другого Юлиуша Кольберга, профессора Варшавского университета, выдающегося картографа и геодезиста начала 19 столетия. Дата на памятнике ушла под землю, но из других источников мы знаем, что Юлиуш умер в 1843 году. Оставшаяся над поверхностью часть эпитафии рассказывает нам, что памятник был поставлен его матерью Фридерикой Каролиной урождённой Меркер. А также то, что Юлиуш-младший был управляющим борисовскими усадьбами, которые в то время принадлежали князьям Радзивиллам. Это объясняет то, почему он похоронен здесь в Борисове, а не в Варшаве, как все остальные члены его семьи. Кстати, все его братья стали незаурядными людьми. Вильгельм - инженером-дорогостроителем, Оскар - этнографом, Антоний - художником. Можно только предполагать, как бы мог отметиться в жизни Юлиуш, если бы не его преждевременная смерть в 25 лет… Интересно, что семья Кольберг была протестантского вероисповедания, но Юлиуш был всё равно похоронен здесь на католическом кладбище.
Скромный памятник скрывает под собой интереснейшую историческую личность самого знатного происхождения. Клара из Абрамовичей Радзишевская была женой Станислава Радзишевского. По женской линии потомка князей Радзивиллов, в 1812 году подполковника и члена штаба наполеоновского маршала Виктора, затем маршалка шляхты Виленского и Вилейского поветов, во время восстания 1831 года командира вилейского поветового ополчения повстанцев. Сама Клара родилась в семье Анджея Абрамовича, ротмистра кавалерии Речи Посполитой, и Барбары из рода Котеллов, чьи братья Юзеф и Казимир были одними из ближайших сподвижников Тадеуша Костюшко в восстании 1794 года. Станислав Радзишевский и Клара поженились в 1813 году, их основной семейной резиденцией была усадьба в местечке Илья Вилейского повета. Она была разграблена и разрушена российскими казаками в 1831 году, о чём Клара затем жаловалась минскому военному губернатору. Это привело лишь к тому, что Илья, как и все остальные владения Радзишевских были конфискованы российскими властями. Станислав Радзишевский после восстания жил в эмиграции и умер в городе Майнц в 1844 году. Клара некоторое время жила в имении своей матери в Бенице под Молодечно, которое впоследствии перешло потомкам её сестры Марианны в замужестве Швыковской. И каким-то образом Клара оказалась здесь в Борисове, где каким-то чудом её надгробие сохранилось до наших дней.
На этом же кладбище есть ещё одно явно шляхетское надгробие Михалины Абрамович из Горских, но это просто однофамилица из рода совсем другого герба.
На борисовской Кальварии когда-то было много могил бывшей шляхетской элиты Оршанского повета, в который входил город во времена Речи Посполитой. Сегодня сохранились лишь единичные остатки былого великолепия. Например, вот это надгробие остроумно приспособлено нашими современниками под мусорку. Между тем, он объединяет под собой потомков сразу пяти шляхетских фамилий: Яковицких герба Елита, Мейштович герба Равич, Миладовские герба Корабль, Мокрицкие герба Сас и Беликовичи собственного герба. Все эти фамилии можно встретить на разных должностях в документах Оршанского повета 17-18 столетий.
Главная беда борисовского католического кладбища заключается в том, что оно было очевидно искусственно ограничено для расширения в советское время. Количество всяких чуждых русскому духу «поляков» не должно было бросаться в глаза. В результате люди стали уничтожать старые захоронения, чтобы поместить поверх них новые могилы. Тяжело предположить, сколько памяток об интересных людях нашего прошлого было уничтожено подобным образом…
Вот, например, памятник, уцелевший лишь потому, что оказался между рядов новых могил.
Это Станислав Хлюдинский, представитель фамилии крупнейших землевладельцев Оршанского повета и вообще Могилёвской и Витебской губернии.
Надгробию семейной пары Якуба и Антонины Олехновичей из рода, владевшим на Борисовщине фольварками под местечком Зембин, также посчастливилось оказаться между новыми рядами.
Однако, некоторые памятники настолько масштабны и красивы, что их пока не поднимается рука снести даже у нынешнего поколения. Особой достопримечательностью борисовского кладбища является могила молодых брата и сестры Рышарда и Евгении Луньских и их бабушке Марии Мицкевич, которую венчает скульптура Христа и Девы Марии.
Красиво и романтично возвышается над Кальварией крест на могиле Николая Круковского в кованой ограде. К сожалению, о личности покойного ничего пока толком не известно.
Несмотря на немного забавную фамилию Деревоеды были самым настоящим шляхетским родом герба Помян, причём родом небедным, о чём свидетельствует, например, этот памятник из чёрного гранита на могиле Софии Деревоед. Им принадлежал целый ряд усадеб и фольварков в Борисовском и Вилейском уездах, а могло бы принадлежать ещё больше, если бы их семья практически в полном составе не была осуждена после восстания 1863 года.
Из памятников более нового времени привлекает внимание могила братьев Казимира и Франтишка Павловичей, «павших мученической смертью от руки преступников» 4 августа 1919 года. Дата смерти подозрительно совпадает со временем польского наступления в советско-польской войне в районе Борисова в том же году. Так что, похоже, кое-кто решил перед отступлением отыграться на местных представителях католического вероисповедания и польской культуры.
Этому относительно новому памятнику на могиле ксендза Виктора Шутовича, умершего в 1960 году, предшествовало более скромное надгробие, поставленное усилиями борисовских католиков. Ксёндз Виктор был самоотверженным человеком, настоящим патриотом Беларуси. Он был сторонником белорусского языка в костёльном богослужении, за что в 1920-30 годы преследовался властями Польши. Во время второй мировой войны он остался служить в костёлах на оккупированных территориях, за что в 1945 году получил 10 лет Гулага. После освобождения ксёндз Виктор поселился в Борисове, где как мог поддерживал местную католическую общину. Не имея возможности служить в борисовском костёле, отобранном советской властью ещё в 1930-е, он сделал центром прихода старую часовню на Кальварии. Разъярённые коммунисты разрушили её очень скоро после его смерти…
Во второй половине 18 века здесь была построена деревянная часовня. На этот счёт существует следующая местная легенда: «Жыў там пан нейкі. Там быў лес. А ў пана была дачка сьляпая. Ну, ён запрог каня пракаціцца па лесе. Яна кажа бацьку: «Вунь пан Езус стаіць». «Дзе ты бачыш? Ты ж ня бачыш нічога» - «Стаіць». Тады пан пабудаваў тую капліцу». Как бы там ни было, но в этой часовне и в самом деле находилась деревянная статуя Иисуса Христа, которая считалась чудотворной и к которой ходили молиться даже православные. Сегодня она хранится в борисовском костёле Внебовзятия Девы Марии. Часовня на Кальварии имела настолько колоритный куполок, увенчанный крестом, в традициях нашего народного искусства, что его запечатлел на одном из своих набросков Фердинанд Рущиц.
К сожалению, все эти искусства и традиции были чужды коммунистическим властям, которые уничтожили часовню в 1961 году. Сегодня на борисовской Кальварии стоит новая часовня, построенная в 1995 году.
За новой часовней находится то единственное аутентичное, что советская власть не смогла уничтожить от старой - столбовая часовня постройки 19 века, коих раньше стояло вокруг главной часовни четыре. По одним данным там находились фигуры евангелистов, а по другим там были изображены стации крёстного пути Христа. Сегодня там присутствует лишь небольшая репродукция святого Антония Падуанского и букетик цветов, а состояние часовни в целом удручающее. Это большое упущение со стороны местной парафии.
Рядом с часовенкой стоит её ровесница - огромная, но, к сожалению, уже обпиленная липа.
Эта липа подмяла под себя одну из самых старых могил кладбища - захоронение молодого поручика инженерии Яна Либрехта 1847 года. Интересно, что было на месте ныне пустого места в квадрате под надписью?..
Это надгробие хоть и старое, но на борисовской Кальварии есть ещё старше. Оно же одно из самых примечательных с исторической точки зрения. Юлиуш Кольберг - младший сын другого Юлиуша Кольберга, профессора Варшавского университета, выдающегося картографа и геодезиста начала 19 столетия. Дата на памятнике ушла под землю, но из других источников мы знаем, что Юлиуш умер в 1843 году. Оставшаяся над поверхностью часть эпитафии рассказывает нам, что памятник был поставлен его матерью Фридерикой Каролиной урождённой Меркер. А также то, что Юлиуш-младший был управляющим борисовскими усадьбами, которые в то время принадлежали князьям Радзивиллам. Это объясняет то, почему он похоронен здесь в Борисове, а не в Варшаве, как все остальные члены его семьи. Кстати, все его братья стали незаурядными людьми. Вильгельм - инженером-дорогостроителем, Оскар - этнографом, Антоний - художником. Можно только предполагать, как бы мог отметиться в жизни Юлиуш, если бы не его преждевременная смерть в 25 лет… Интересно, что семья Кольберг была протестантского вероисповедания, но Юлиуш был всё равно похоронен здесь на католическом кладбище.
Скромный памятник скрывает под собой интереснейшую историческую личность самого знатного происхождения. Клара из Абрамовичей Радзишевская была женой Станислава Радзишевского. По женской линии потомка князей Радзивиллов, в 1812 году подполковника и члена штаба наполеоновского маршала Виктора, затем маршалка шляхты Виленского и Вилейского поветов, во время восстания 1831 года командира вилейского поветового ополчения повстанцев. Сама Клара родилась в семье Анджея Абрамовича, ротмистра кавалерии Речи Посполитой, и Барбары из рода Котеллов, чьи братья Юзеф и Казимир были одними из ближайших сподвижников Тадеуша Костюшко в восстании 1794 года. Станислав Радзишевский и Клара поженились в 1813 году, их основной семейной резиденцией была усадьба в местечке Илья Вилейского повета. Она была разграблена и разрушена российскими казаками в 1831 году, о чём Клара затем жаловалась минскому военному губернатору. Это привело лишь к тому, что Илья, как и все остальные владения Радзишевских были конфискованы российскими властями. Станислав Радзишевский после восстания жил в эмиграции и умер в городе Майнц в 1844 году. Клара некоторое время жила в имении своей матери в Бенице под Молодечно, которое впоследствии перешло потомкам её сестры Марианны в замужестве Швыковской. И каким-то образом Клара оказалась здесь в Борисове, где каким-то чудом её надгробие сохранилось до наших дней.
На этом же кладбище есть ещё одно явно шляхетское надгробие Михалины Абрамович из Горских, но это просто однофамилица из рода совсем другого герба.
На борисовской Кальварии когда-то было много могил бывшей шляхетской элиты Оршанского повета, в который входил город во времена Речи Посполитой. Сегодня сохранились лишь единичные остатки былого великолепия. Например, вот это надгробие остроумно приспособлено нашими современниками под мусорку. Между тем, он объединяет под собой потомков сразу пяти шляхетских фамилий: Яковицких герба Елита, Мейштович герба Равич, Миладовские герба Корабль, Мокрицкие герба Сас и Беликовичи собственного герба. Все эти фамилии можно встретить на разных должностях в документах Оршанского повета 17-18 столетий.
Главная беда борисовского католического кладбища заключается в том, что оно было очевидно искусственно ограничено для расширения в советское время. Количество всяких чуждых русскому духу «поляков» не должно было бросаться в глаза. В результате люди стали уничтожать старые захоронения, чтобы поместить поверх них новые могилы. Тяжело предположить, сколько памяток об интересных людях нашего прошлого было уничтожено подобным образом…
Вот, например, памятник, уцелевший лишь потому, что оказался между рядов новых могил.
Это Станислав Хлюдинский, представитель фамилии крупнейших землевладельцев Оршанского повета и вообще Могилёвской и Витебской губернии.
Надгробию семейной пары Якуба и Антонины Олехновичей из рода, владевшим на Борисовщине фольварками под местечком Зембин, также посчастливилось оказаться между новыми рядами.
Однако, некоторые памятники настолько масштабны и красивы, что их пока не поднимается рука снести даже у нынешнего поколения. Особой достопримечательностью борисовского кладбища является могила молодых брата и сестры Рышарда и Евгении Луньских и их бабушке Марии Мицкевич, которую венчает скульптура Христа и Девы Марии.
Красиво и романтично возвышается над Кальварией крест на могиле Николая Круковского в кованой ограде. К сожалению, о личности покойного ничего пока толком не известно.
Несмотря на немного забавную фамилию Деревоеды были самым настоящим шляхетским родом герба Помян, причём родом небедным, о чём свидетельствует, например, этот памятник из чёрного гранита на могиле Софии Деревоед. Им принадлежал целый ряд усадеб и фольварков в Борисовском и Вилейском уездах, а могло бы принадлежать ещё больше, если бы их семья практически в полном составе не была осуждена после восстания 1863 года.
Из памятников более нового времени привлекает внимание могила братьев Казимира и Франтишка Павловичей, «павших мученической смертью от руки преступников» 4 августа 1919 года. Дата смерти подозрительно совпадает со временем польского наступления в советско-польской войне в районе Борисова в том же году. Так что, похоже, кое-кто решил перед отступлением отыграться на местных представителях католического вероисповедания и польской культуры.
Этому относительно новому памятнику на могиле ксендза Виктора Шутовича, умершего в 1960 году, предшествовало более скромное надгробие, поставленное усилиями борисовских католиков. Ксёндз Виктор был самоотверженным человеком, настоящим патриотом Беларуси. Он был сторонником белорусского языка в костёльном богослужении, за что в 1920-30 годы преследовался властями Польши. Во время второй мировой войны он остался служить в костёлах на оккупированных территориях, за что в 1945 году получил 10 лет Гулага. После освобождения ксёндз Виктор поселился в Борисове, где как мог поддерживал местную католическую общину. Не имея возможности служить в борисовском костёле, отобранном советской властью ещё в 1930-е, он сделал центром прихода старую часовню на Кальварии. Разъярённые коммунисты разрушили её очень скоро после его смерти…