Нина Штански: присоединение к России означает независимость
Во время визита в Приднестровскую Молдавскую Республику мне удалось пообщаться с министром иностранных дел Ниной Штански. Фактически, глава местного МИД сегодня - второй человек в государстве после президента. Это обусловлено тем, что в условиях непризнанности и неурегулированности молдавско-приднестровского конфликта именно глава внешнеполитического ведомства представляет позицию официального Тирасполя на международных переговорах. Ведь и руководство местного парламента, и премьер-министр фактически ограничены внутренней политической кухней и не имеют должной репрезентативности вне региона.
Можно сколько угодно спорить о самом Приднестровье, но именно Штански, молодая, энергичная, образованная, чего уж греха таить, просто красивая женщина за три года в должности позитивно повлияла на имидж непризнанного региона. Как оказалось, «дремучий бандитский анклав» - как рассказывают о Приднестровье молдавские, румынские и многие западные СМИ - пестрит политиками европейского уровня - современными, мобильными, готовыми на равных разговаривать с сильными мира сего.
С министром мы поговорили о перспективах развития региона, путях разрешения конфликта на Днестре и других насущных проблемах.
- На каком уровне сейчас находятся переговоры в формате «5+2» (международный формат приднестровского урегулирования - Молдова, ПМР, Украина, Россия, ЕС + ОБСЕ, США - прим. ред.)?
- Прежде чем давать оценку нынешнему положению дел, давайте вспомним о том, что процесс урегулирования начался более 22 лет назад, а переговорный процесс в многостороннем формате, к слову, отметивший в этом году свой 20-летний юбилей, прошел как путь расширения от пятистороннего к формату «5+2», так и смещения акцентов. Только в 2012 году, после почти шестилетней официальной работы формата, удалось не только прийти к согласию относительно важнейшего регламентирующего переговоры документа «О принципах и процедурах...», закрепившего принцип равенства сторон и взаимного уважения, но и согласовать переговорное пространство, подписав повестку переговоров. Таким образом, на мой взгляд, именно 2012 год стал новой отправной точкой в оценке эффективности взаимодействия. Тогда президент Приднестровья Евгений Шевчук и премьер-министр Молдовы Влад Филат в Одессе договорились начать реализацию т. н. «тактики малых шагов», поддержанной всеми участниками переговоров. Зафиксировав основные направления работы в рамках согласованной повестки и определив приоритеты - социально-экономические, гуманитарные и правовые вопросы, переговорщики от Приднестровья и Молдовы получили все необходимые слагаемые для достижения позитивных результатов. Складывалось устойчивое ощущение, что все сидящие за столом переговоров понимали, что залог успешности переговоров в том, чтобы, не поступившись интересами своей страны, максимально гармонизировать интересы всех участников многостороннего переговорного формата, реанимированного и наполненного теперь предметным содержанием. Некоторых весьма ощутимых для социально-экономического взаимодействия и благополучия населения результатов удалось достичь. Было возобновлено полноценное грузовое железнодорожное сообщение, парализованное шесть лет, от чего серьезно страдали экономические отношения и интересы конкретных хозяйствующих субъектов как Приднестровья, так и Молдовы. Удалось наладить системный диалог по проблеме румынских школ, расположенных в Приднестровье, а также по чувствительной проблеме нострификации и легализации приднестровских документов об образовании. И хотя эти проблемы пока не нашли всеобъемлющего разрешения, развязки по отдельным аспектам либо найдены, либо на стадии активных предметных консультаций. Были также реализованы такие проекты, как вывоз из Приднестровья отработанных источников ионизирующего излучения, вывоз устаревших и отработанных пестицидов, демонтаж аварийной промышленной канатной дороги. Важным шагом к укреплению доверия было достигнутое в рамках переговорного процесса решение проблемы свободы передвижения для жителей Приднестровья, не обладающих паспортами Молдовы. Так, будучи гражданами России, Украины или других стран, они подвергались административному преследованию при пересечении молдавской границы, в связи с чем не могли пользоваться ни молдавским аэропортом, ни поездами, следующими в обход Приднестровья в РФ и Украину. Существенным продвижением в части снятия блокирующих ограничений для приднестровских предприятий стала отмена оплаты таможенного оформления приднестровского импорта и экспорта, а также дискриминационного акциза на приднестровский импорт. Все это не удалось бы решить без прямого взаимодействия Молдовы и Приднестровья. Тем не менее, спустя всего год после рестарта переговоров стало очевидно, что наши молдавские партнеры были не готовы к новому, с точки зрения согласованных подходов, формату работы, что выразилось к возврату диалога на не дипломатическом языке - языке угроз, давления, санкций и шантажа. На сегодняшний день отношения Приднестровья и Молдовы как никогда осложнены.
Молдавская сторона возбудила более 60 уголовных дел в отношении граждан Приднестровья, в том числе представителей руководства республики, премьер-министра, министров внутренних дел и сельского хозяйства, руководства госадминистраций, а также руководителей и членов ряда экспертных (рабочих) групп в переговорном процессе. Молдова вводит новые ограничительные меры в отношении экономики республики, в частности, не выдаются фитосанитарные сертификаты, без которых аграрии Приднестровья не могут поставлять продукцию в Россию. Буквально в последние несколько дней в Кишиневском аэропорту были задержаны граждане России, направлявшиеся в Приднестровье. Среди них - российские миротворцы, которые направлялись в республику для несения службы, представители государственных органов России, имеющих контакты с ведомствами Приднестровья, представители академических и экспертных кругов. Считаем такие действия не только недружественными, но и крайне опасными для продолжения конструктивного диалога.
Не исключаю, что такое намеренное провокационное обострение приднестровско-молдавских отношений обслуживает единственную цель - «заморозить» переговоры и тем самым накалить до предела общественное мнение, отвлекая его от внутримолдавских проблем накануне обещающих быть непростыми выборов. С другой стороны, такой демарш позволит Молдове по-прежнему привлекать к себе широкое международное внимание, а значит и получать весьма ощутимые финансовые выгоды. Ведь не секрет, что Молдова по объему международной финансовой помощи, существенная доля которой направляется на цели урегулирования конфликта и укрепления мер доверия, занимает первое место в Европе.
- Не считаете ли Вы, что в связи с событиями в Украине, ухудшением отношений между Западом и Россией, данный формат больше не является жизнеспособным?
- Мне доводилось слышать такие оценки среди экспертов. Здесь важно понимать, что является мерилом, каковы критерии оценки жизнеспособности? Главное в работе дипломатов - искать решения мирными средствами и способами. Поэтому считаю, что альтернативы переговорам нет. Можно пуститься в весьма глубокие измышления на тему повышения уровня влияния посредников урегулирования на стороны конфликта, но эту сложную тему лучше оставить для отдельного интервью. Ведь в контексте переговорного процесса, на мой взгляд, совершенно очевидным является то, что без доброй, ясно выраженной и проявляющейся в конкретных инициативах и шагах политической воли Молдовы и Приднестровья любые усилия третьей стороны не смогут приблизить стороны к разрешению конфликта. Поэтому считаю, что потенциал урегулирования по-прежнему велик, и на столе переговоров достаточно инициатив, могущих сблизить стороны в решении конкретных и понятных населению Приднестровья и Молдовы вопросов из практической плоскости. Приднестровская сторона внесла на рассмотрение почти полсотни инициатив. Все они призваны решать вопросы свободы передвижения как людей и товаров, так и услуг, разблокирования транспортного сообщения, инфраструктуры, бизнеса и многие другие.
- Какие сейчас взаимоотношения с молдавским руководством? По каким вопросам удалось добиться позитивных шагов, по каким дело никак не сдвинется с мертвой точки?
- Несмотря на существенное осложнение в наших отношениях, мы по-прежнему исходим из необходимости поддерживать системный и комплексный диалог, поэтому регулярно инициируем проведение встреч как на уровне представителей экспертных групп - это вспомогательный механизм переговорного процесса - так и на уровне политических представителей сторон в переговорах.
Серьёзной проблемой для нас остаётся блокада Приднестровья, продолжающаяся с 2006 года. Продвижение по этому вопросу полностью отсутствует. Молдавская сторона не только демонстрирует бескомпромиссную позицию по уже существующим проблемам в области экономики, но и создаёт новые препятствия для внешнеэкономической деятельности Приднестровья. В одностороннем порядке вводятся новые необоснованные ограничения. В ход идут не только санкции и ограничения для наших предприятий, но и откровенная ложь, новомодные трюки, свойственные информационным войнам. Молдавская сторона продолжает демонстрировать неготовность к конструктивному обсуждению вопросов, и складывается впечатление, что такой поход своей прямой задачей имеет окончательное экономическое удушение Приднестровья.
Между тем, наша экономика, которая все эти годы вместо развития преодолевает существующие препятствия, выживая во многом благодаря поддержке страны-гаранта урегулирования - Российской Федерации, стоит на пороге новых угроз. Ситуация осложняется негативным влиянием на экономику Приднестровья подписанного Молдовой Соглашения о зоне свободной торговли с Европейским Союзом. Под угрозой оказывается экспорт Приднестровья на европейский рынок, а это около 30 процентов всего экспорта республики, а впоследствии - и на рынки Молдовы и Украины, что в общей сложности составляет более 75 процентов всего приднестровского экспорта.
- Вот есть пресловутая «третья корзина» - вопрос политического статуса Приднестровья, насколько я понимаю. Скажите, на каких условиях возможен переход к обсуждению данных вопросов? Каковы будут позиции Приднестровья? Только признание независимости и суверенитета?
- Мною уже упоминалась согласованная в 2012 году повестка переговоров. Так вот, она, действительно, условно разделена на три корзины. Третья задумывалась как политическая. Однако уже на стадии переговоров о содержании этих корзин стала очевидной конфликтность политической проблематики. Нам не удалось даже приблизиться к общему знаменателю того, чем можно наполнить переговоры в этой третьей корзине. Нередко эксперты удивляются, когда узнают, что молдавской стороной в рамках этой самой корзины в первую очередь предлагалось обсуждать отнюдь не вопросы статуса, а такие, как, например, трансформация миротворческой операции, демилитаризация Приднестровья и так далее. То есть, то, что не только не могло способствовать началу действенного сотрудничества и отличалось крайне эмоциональными и конфронтационными оттенками, но и не могло в принципе быть предметом обсуждения в формате «5+2», так как вопросы взаимодействия в военной и миротворческой сфере обсуждают в ином международном формате - Объединенной контрольной комиссии. Приднестровская сторона исходила из того, что переговорщики получили мандат от своих руководителей на реализацию «тактики малых шагов», а приоритет социально-экономических вопросов был признан всеми участниками. Таким образом, по нашему мнению, следовало бы двигаться от наименее сложных и конфликтных вопросов к более чувствительным и многогранным, как бы выстраивая необходимый уровень взаимодействия и атмосферу доверия, без которых обсуждение сложных и обладающих высоким конфликтным потенциалом вопросов было попросту бесперспективным. Кроме того, важно понимать, что ни один социальный, экономический, правовой, гуманитарный вопрос в условиях конфликта невозможно решить без политического влияния, без политической воли. В таком случае любое из решений является в большей степени политическим, нежели техническим или организационным. В результате все участники переговоров согласились с тем, что так называемую политическую корзину следует, в отличие от двух предыдущих, наполненных конкретными пунктами для обсуждения, оставить пустой. Такой она остаётся и по сей день. Вопросы, пункты для обсуждения в ней отсутствуют. Обсуждать то, чего нет, не представляется возможным. Хотя нужно отдать должное упорству наших молдавских и западных партнеров. Последние в лице действующего председательства ОБСЕ исправно вносят пункт о третьей корзине в проекты повесток очередных заседаний формата «5+2», что сделало такие проекты заведомо несогласуемыми в виду отрицательной оценки такого подхода со стороны, как минимум, двух участников - России и Приднестровья, и привело к практике работы без повесток. Молдавские же коллеги (несмотря на то, что формат работает без согласованной повестки дня и председательствующий по общему согласию ставит на обсуждение только те вопросы, которые обе стороны согласны обсуждать) каждый раз с завидной настойчивостью сообщают через молдавские СМИ о том, что вопросы третьей корзины не рассмотрены лишь в связи с нехваткой времени, мол, не успели. Ну, а о том, что уже несколько раундов кряду мы заканчиваем работу раньше, чем запланировано, ввиду того, что вынесенные председательством на обсуждение вопросы исчерпаны, наши коллеги в СМИ не сообщают. И это тоже ничуть не укрепляет доверие между нами, хотя, признаюсь, скорее вызывает ироническую улыбку, нежели раздражение.
Что же касается вашего вопроса о переходе к этой корзине, убеждена, что начать обсуждение так называемых государственно-правовых, статусных или иных подобных вопросов можно было бы, сформировав для этого соответствующие предпосылки и фон. Для чего необходимо разрешить без преувеличения огромный перечень существующих проблем в социально-экономической сфере. Это позволило бы повысить благосостояние жителей Молдовы и Приднестровья, и только в этом случае мы, возможно, смогли бы предметно оценивать уровень существующего между сторонами доверия и, соответственно, переходить к выработке формулы всеобъемлющего политического урегулирования. Но и тогда понадобилось бы не только провести дополнительные переговоры о внесении изменений в согласованное в 2012 году переговорное пространство с целью определения содержания третьей переговорной корзины, но и отменить принятый Молдовой в 2005 году в одностороннем порядке закон о некоем особом статусе для Приднестровья, поскольку суть его противоречит переговорам и подменяет их результат, предрешая итог многостороннего взаимодействия по урегулированию приднестровского конфликта. Вряд ли имеет смысл питать иллюзии о повторном «вступлении в брак» до нахождения формулы «цивилизованного развода», предложенного нашим партнерам в нынешнем году президентом Приднестровья Евгением Шевчуком на международной конференции в Германии.
- Возможно ли теоретически возвращение к меморандуму Козака, например, в модернизированном формате (в 2003 году едва не состоялось подписание документа о реинтеграции Приднестровья в состав Молдовы на федеративных основах. Меморандум получил своё название в честь тогдашнего руководителя администрации президента России Дмитрия Козака. В последний момент перед подписанием меморандум был отклонён по инициативе тогдашнего президента Молдовы Владимира Воронина - прим. ред.)? Скажем, на конфедеративных основах? Какие условия готов выдвинуть Тирасполь? Или это нереально в принципе?
- Внешнеполитический курс Приднестровья определен народом на многочисленных референдумах. Это независимость и последующее свободное вхождение в состав Российской Федерации. У нас уже есть внушительный печальный и весьма показательный опыт движения по пути федеративного государства. Этот шанс был упущен Республикой Молдова, и в этом контексте мы твердо уверены, что в одну и ту же реку входить дважды не следует. «Точка невозврата» пройдена. Поэтому нахожу наиболее оптимальным и реалистичным «цивилизованный развод» Приднестровья и Молдовы. В мировой практике достаточно успешных примеров.
- Есть ли у Приднестровья какие-то надежды на случай прихода в Кишинёве к власти молдавской оппозиции? Скажем, если президентом Молдовы будет Додон (Игорь Додон, лидер пророссийской Партии социалистов - прим. ред.), спикером парламента тот же Формузал (глава Гагаузии, инициатор референдума 2 февраля 2014 года по вступлению Молдовы в Таможенный Союз - прим. ред.), которые неоднократно посещали данный регион, это повлияет на взаимоотношения двух стран?
- К сожалению, в программе ни одной из партий, намеренных участвовать в парламентских выборах в Молдове, мы с вами не увидим пункта о необходимости урегулирования отношений Приднестровья и Молдовы на принципиально новых позициях. Необходимо понимать, что тема Приднестровья сегодня не входит в число наиболее острых и актуальных вопросов в политической жизни Молдовы. Это объяснимо, поскольку Приднестровье фактически уже давно является самостоятельным государством. Остается надеяться, что новое правительство Молдовы будет готово к конструктивной работе по уже согласованным вопросам повестки дня переговоров.
- Расскажите о ситуации с румынским языком в Приднестровье. Вас обвиняют в ущемлении школ с румынским языком обучения. Но при этом у вас и так изучается молдавский язык, если не ошибаюсь, во всех школах. Что это, двойные стандарты международного сообщества?
- Безусловно, это пример намеренной политизации абсолютно прозрачного вопроса. Румынский язык в Приднестровье по желанию может изучать каждый, достаточно написать в школе соответствующее заявление и поступить в факультативную группу. Что касается румынских школ, расположенных в Приднестровье, то в случае с ними Республика Молдова, которой они непосредственно подчинены, пытается хозяйственные проблемы этих школ - такие как задолженности по аренде, за коммунальные услуги и т.д. - преподнести как притеснение румынского языка со стороны Приднестровья. Не обходится и без провокаций с их стороны: то и дело звучат антигосударственные лозунги из уст руководства этих школ, каждый год первого сентября и в день последнего звонка символическими политическими акциями нагнетается ситуация, нет готовности взаимодействовать с теми органами, которые призваны обеспечивать контроль за безопасностью детей - управлением народного хозяйства, пожарными и санитарно-гигиеническими службами. Такая политизация вопроса недопустима и, безусловно, оказывает серьезное негативное воздействие на диалог сторон.
- Будет ли Приднестровье добиваться вхождения в состав Российской Федерации или же по-прежнему будет настаивать на статусе независимого государства? Скажем, как Абхазия и Южная Осетия?
- Одно другому не противоречит. В соответствии с положениями международного права вхождение в состав России возможно только в статусе признанного независимого государства. Таким образом, признание нашей независимости и вхождение в состав России нам представляются как вещи взаимосвязанные. Мы нацелены на независимость и последующее свободное вхождение в состав Российской Федерации. Так выразил свою волю приднестровский народ в ходе всенародного референдума еще в 2006 году.
- Говорят, что сегодня многие участники украинского, одесского Антимайдана, силовики нашли прибежище в Приднестровье? Например, тот же экс-начальник одесской милиции Дмитрий Фучеджи или один из лидеров одесского Антимайдана Артём Давидченко, брат всем известного Антона Давидченко? Скажите, соответствует ли такая информация действительности?
- Насколько мне известно, указанных вами людей на территории Приднестровья нет. К слову, когда был буквально шквал публикаций по этому поводу, профильное ведомство Приднестровья выступало с опровержением.
- Приднестровье готово давать политическое убежище репрессированным по политическим мотивам активистам Юго-Востока Украины?
- Получить статус беженца в Приднестровье можно, когда есть соответствующие правовые основания. Согласно приднестровскому законодательству, беженцем является лицо, которое в силу вполне обоснованных опасений может стать жертвой преследований в стране своей гражданской принадлежности по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений, находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может или не желает вследствие таких опасений пользоваться защитой этой страны.
- Готово ли Приднестровье оказывать помощь беженцам из Донбасса?
- Оказание гуманитарной помощи заслуживает самой высокой оценки, а порой играет жизненно важную и определяющую в сохранении жизни роль. В Приднестровье об этом знают не понаслышке. Увы, история преподносила нам жестокие трагические уроки. Мы пережили вооруженную агрессию со стороны Молдовы в 1992 году. Мы до сих пор преодолеваем экономическую блокаду, которая при подключении Украины в 2006 году плотно окольцевала Приднестровья, ввергнув республику в состояние гуманитарной катастрофы. На помощь нам пришла Россия с огромным числом гуманитарных грузов, включая продукты, которых недоставало даже для обеспечения детских садов и больниц. Мы являемся получателями гуманитарной финансовой помощи России и по сей день.
Сегодня, помимо прямой финансовой помощи, по всей республике осуществляются гуманитарные проекты Российской Федерации - строятся социальные и инфраструктурные объекты. Увы, в условиях блокады мы не обладаем возможностями оказывать помощь нуждающимся и оказавшимся в беде регионам других государств.
Артём Бузила
Источник: http://zerkalokryma.ru
Можно сколько угодно спорить о самом Приднестровье, но именно Штански, молодая, энергичная, образованная, чего уж греха таить, просто красивая женщина за три года в должности позитивно повлияла на имидж непризнанного региона. Как оказалось, «дремучий бандитский анклав» - как рассказывают о Приднестровье молдавские, румынские и многие западные СМИ - пестрит политиками европейского уровня - современными, мобильными, готовыми на равных разговаривать с сильными мира сего.
С министром мы поговорили о перспективах развития региона, путях разрешения конфликта на Днестре и других насущных проблемах.
- На каком уровне сейчас находятся переговоры в формате «5+2» (международный формат приднестровского урегулирования - Молдова, ПМР, Украина, Россия, ЕС + ОБСЕ, США - прим. ред.)?
- Прежде чем давать оценку нынешнему положению дел, давайте вспомним о том, что процесс урегулирования начался более 22 лет назад, а переговорный процесс в многостороннем формате, к слову, отметивший в этом году свой 20-летний юбилей, прошел как путь расширения от пятистороннего к формату «5+2», так и смещения акцентов. Только в 2012 году, после почти шестилетней официальной работы формата, удалось не только прийти к согласию относительно важнейшего регламентирующего переговоры документа «О принципах и процедурах...», закрепившего принцип равенства сторон и взаимного уважения, но и согласовать переговорное пространство, подписав повестку переговоров. Таким образом, на мой взгляд, именно 2012 год стал новой отправной точкой в оценке эффективности взаимодействия. Тогда президент Приднестровья Евгений Шевчук и премьер-министр Молдовы Влад Филат в Одессе договорились начать реализацию т. н. «тактики малых шагов», поддержанной всеми участниками переговоров. Зафиксировав основные направления работы в рамках согласованной повестки и определив приоритеты - социально-экономические, гуманитарные и правовые вопросы, переговорщики от Приднестровья и Молдовы получили все необходимые слагаемые для достижения позитивных результатов. Складывалось устойчивое ощущение, что все сидящие за столом переговоров понимали, что залог успешности переговоров в том, чтобы, не поступившись интересами своей страны, максимально гармонизировать интересы всех участников многостороннего переговорного формата, реанимированного и наполненного теперь предметным содержанием. Некоторых весьма ощутимых для социально-экономического взаимодействия и благополучия населения результатов удалось достичь. Было возобновлено полноценное грузовое железнодорожное сообщение, парализованное шесть лет, от чего серьезно страдали экономические отношения и интересы конкретных хозяйствующих субъектов как Приднестровья, так и Молдовы. Удалось наладить системный диалог по проблеме румынских школ, расположенных в Приднестровье, а также по чувствительной проблеме нострификации и легализации приднестровских документов об образовании. И хотя эти проблемы пока не нашли всеобъемлющего разрешения, развязки по отдельным аспектам либо найдены, либо на стадии активных предметных консультаций. Были также реализованы такие проекты, как вывоз из Приднестровья отработанных источников ионизирующего излучения, вывоз устаревших и отработанных пестицидов, демонтаж аварийной промышленной канатной дороги. Важным шагом к укреплению доверия было достигнутое в рамках переговорного процесса решение проблемы свободы передвижения для жителей Приднестровья, не обладающих паспортами Молдовы. Так, будучи гражданами России, Украины или других стран, они подвергались административному преследованию при пересечении молдавской границы, в связи с чем не могли пользоваться ни молдавским аэропортом, ни поездами, следующими в обход Приднестровья в РФ и Украину. Существенным продвижением в части снятия блокирующих ограничений для приднестровских предприятий стала отмена оплаты таможенного оформления приднестровского импорта и экспорта, а также дискриминационного акциза на приднестровский импорт. Все это не удалось бы решить без прямого взаимодействия Молдовы и Приднестровья. Тем не менее, спустя всего год после рестарта переговоров стало очевидно, что наши молдавские партнеры были не готовы к новому, с точки зрения согласованных подходов, формату работы, что выразилось к возврату диалога на не дипломатическом языке - языке угроз, давления, санкций и шантажа. На сегодняшний день отношения Приднестровья и Молдовы как никогда осложнены.
Молдавская сторона возбудила более 60 уголовных дел в отношении граждан Приднестровья, в том числе представителей руководства республики, премьер-министра, министров внутренних дел и сельского хозяйства, руководства госадминистраций, а также руководителей и членов ряда экспертных (рабочих) групп в переговорном процессе. Молдова вводит новые ограничительные меры в отношении экономики республики, в частности, не выдаются фитосанитарные сертификаты, без которых аграрии Приднестровья не могут поставлять продукцию в Россию. Буквально в последние несколько дней в Кишиневском аэропорту были задержаны граждане России, направлявшиеся в Приднестровье. Среди них - российские миротворцы, которые направлялись в республику для несения службы, представители государственных органов России, имеющих контакты с ведомствами Приднестровья, представители академических и экспертных кругов. Считаем такие действия не только недружественными, но и крайне опасными для продолжения конструктивного диалога.
Не исключаю, что такое намеренное провокационное обострение приднестровско-молдавских отношений обслуживает единственную цель - «заморозить» переговоры и тем самым накалить до предела общественное мнение, отвлекая его от внутримолдавских проблем накануне обещающих быть непростыми выборов. С другой стороны, такой демарш позволит Молдове по-прежнему привлекать к себе широкое международное внимание, а значит и получать весьма ощутимые финансовые выгоды. Ведь не секрет, что Молдова по объему международной финансовой помощи, существенная доля которой направляется на цели урегулирования конфликта и укрепления мер доверия, занимает первое место в Европе.
- Не считаете ли Вы, что в связи с событиями в Украине, ухудшением отношений между Западом и Россией, данный формат больше не является жизнеспособным?
- Мне доводилось слышать такие оценки среди экспертов. Здесь важно понимать, что является мерилом, каковы критерии оценки жизнеспособности? Главное в работе дипломатов - искать решения мирными средствами и способами. Поэтому считаю, что альтернативы переговорам нет. Можно пуститься в весьма глубокие измышления на тему повышения уровня влияния посредников урегулирования на стороны конфликта, но эту сложную тему лучше оставить для отдельного интервью. Ведь в контексте переговорного процесса, на мой взгляд, совершенно очевидным является то, что без доброй, ясно выраженной и проявляющейся в конкретных инициативах и шагах политической воли Молдовы и Приднестровья любые усилия третьей стороны не смогут приблизить стороны к разрешению конфликта. Поэтому считаю, что потенциал урегулирования по-прежнему велик, и на столе переговоров достаточно инициатив, могущих сблизить стороны в решении конкретных и понятных населению Приднестровья и Молдовы вопросов из практической плоскости. Приднестровская сторона внесла на рассмотрение почти полсотни инициатив. Все они призваны решать вопросы свободы передвижения как людей и товаров, так и услуг, разблокирования транспортного сообщения, инфраструктуры, бизнеса и многие другие.
- Какие сейчас взаимоотношения с молдавским руководством? По каким вопросам удалось добиться позитивных шагов, по каким дело никак не сдвинется с мертвой точки?
- Несмотря на существенное осложнение в наших отношениях, мы по-прежнему исходим из необходимости поддерживать системный и комплексный диалог, поэтому регулярно инициируем проведение встреч как на уровне представителей экспертных групп - это вспомогательный механизм переговорного процесса - так и на уровне политических представителей сторон в переговорах.
Серьёзной проблемой для нас остаётся блокада Приднестровья, продолжающаяся с 2006 года. Продвижение по этому вопросу полностью отсутствует. Молдавская сторона не только демонстрирует бескомпромиссную позицию по уже существующим проблемам в области экономики, но и создаёт новые препятствия для внешнеэкономической деятельности Приднестровья. В одностороннем порядке вводятся новые необоснованные ограничения. В ход идут не только санкции и ограничения для наших предприятий, но и откровенная ложь, новомодные трюки, свойственные информационным войнам. Молдавская сторона продолжает демонстрировать неготовность к конструктивному обсуждению вопросов, и складывается впечатление, что такой поход своей прямой задачей имеет окончательное экономическое удушение Приднестровья.
Между тем, наша экономика, которая все эти годы вместо развития преодолевает существующие препятствия, выживая во многом благодаря поддержке страны-гаранта урегулирования - Российской Федерации, стоит на пороге новых угроз. Ситуация осложняется негативным влиянием на экономику Приднестровья подписанного Молдовой Соглашения о зоне свободной торговли с Европейским Союзом. Под угрозой оказывается экспорт Приднестровья на европейский рынок, а это около 30 процентов всего экспорта республики, а впоследствии - и на рынки Молдовы и Украины, что в общей сложности составляет более 75 процентов всего приднестровского экспорта.
- Вот есть пресловутая «третья корзина» - вопрос политического статуса Приднестровья, насколько я понимаю. Скажите, на каких условиях возможен переход к обсуждению данных вопросов? Каковы будут позиции Приднестровья? Только признание независимости и суверенитета?
- Мною уже упоминалась согласованная в 2012 году повестка переговоров. Так вот, она, действительно, условно разделена на три корзины. Третья задумывалась как политическая. Однако уже на стадии переговоров о содержании этих корзин стала очевидной конфликтность политической проблематики. Нам не удалось даже приблизиться к общему знаменателю того, чем можно наполнить переговоры в этой третьей корзине. Нередко эксперты удивляются, когда узнают, что молдавской стороной в рамках этой самой корзины в первую очередь предлагалось обсуждать отнюдь не вопросы статуса, а такие, как, например, трансформация миротворческой операции, демилитаризация Приднестровья и так далее. То есть, то, что не только не могло способствовать началу действенного сотрудничества и отличалось крайне эмоциональными и конфронтационными оттенками, но и не могло в принципе быть предметом обсуждения в формате «5+2», так как вопросы взаимодействия в военной и миротворческой сфере обсуждают в ином международном формате - Объединенной контрольной комиссии. Приднестровская сторона исходила из того, что переговорщики получили мандат от своих руководителей на реализацию «тактики малых шагов», а приоритет социально-экономических вопросов был признан всеми участниками. Таким образом, по нашему мнению, следовало бы двигаться от наименее сложных и конфликтных вопросов к более чувствительным и многогранным, как бы выстраивая необходимый уровень взаимодействия и атмосферу доверия, без которых обсуждение сложных и обладающих высоким конфликтным потенциалом вопросов было попросту бесперспективным. Кроме того, важно понимать, что ни один социальный, экономический, правовой, гуманитарный вопрос в условиях конфликта невозможно решить без политического влияния, без политической воли. В таком случае любое из решений является в большей степени политическим, нежели техническим или организационным. В результате все участники переговоров согласились с тем, что так называемую политическую корзину следует, в отличие от двух предыдущих, наполненных конкретными пунктами для обсуждения, оставить пустой. Такой она остаётся и по сей день. Вопросы, пункты для обсуждения в ней отсутствуют. Обсуждать то, чего нет, не представляется возможным. Хотя нужно отдать должное упорству наших молдавских и западных партнеров. Последние в лице действующего председательства ОБСЕ исправно вносят пункт о третьей корзине в проекты повесток очередных заседаний формата «5+2», что сделало такие проекты заведомо несогласуемыми в виду отрицательной оценки такого подхода со стороны, как минимум, двух участников - России и Приднестровья, и привело к практике работы без повесток. Молдавские же коллеги (несмотря на то, что формат работает без согласованной повестки дня и председательствующий по общему согласию ставит на обсуждение только те вопросы, которые обе стороны согласны обсуждать) каждый раз с завидной настойчивостью сообщают через молдавские СМИ о том, что вопросы третьей корзины не рассмотрены лишь в связи с нехваткой времени, мол, не успели. Ну, а о том, что уже несколько раундов кряду мы заканчиваем работу раньше, чем запланировано, ввиду того, что вынесенные председательством на обсуждение вопросы исчерпаны, наши коллеги в СМИ не сообщают. И это тоже ничуть не укрепляет доверие между нами, хотя, признаюсь, скорее вызывает ироническую улыбку, нежели раздражение.
Что же касается вашего вопроса о переходе к этой корзине, убеждена, что начать обсуждение так называемых государственно-правовых, статусных или иных подобных вопросов можно было бы, сформировав для этого соответствующие предпосылки и фон. Для чего необходимо разрешить без преувеличения огромный перечень существующих проблем в социально-экономической сфере. Это позволило бы повысить благосостояние жителей Молдовы и Приднестровья, и только в этом случае мы, возможно, смогли бы предметно оценивать уровень существующего между сторонами доверия и, соответственно, переходить к выработке формулы всеобъемлющего политического урегулирования. Но и тогда понадобилось бы не только провести дополнительные переговоры о внесении изменений в согласованное в 2012 году переговорное пространство с целью определения содержания третьей переговорной корзины, но и отменить принятый Молдовой в 2005 году в одностороннем порядке закон о некоем особом статусе для Приднестровья, поскольку суть его противоречит переговорам и подменяет их результат, предрешая итог многостороннего взаимодействия по урегулированию приднестровского конфликта. Вряд ли имеет смысл питать иллюзии о повторном «вступлении в брак» до нахождения формулы «цивилизованного развода», предложенного нашим партнерам в нынешнем году президентом Приднестровья Евгением Шевчуком на международной конференции в Германии.
- Возможно ли теоретически возвращение к меморандуму Козака, например, в модернизированном формате (в 2003 году едва не состоялось подписание документа о реинтеграции Приднестровья в состав Молдовы на федеративных основах. Меморандум получил своё название в честь тогдашнего руководителя администрации президента России Дмитрия Козака. В последний момент перед подписанием меморандум был отклонён по инициативе тогдашнего президента Молдовы Владимира Воронина - прим. ред.)? Скажем, на конфедеративных основах? Какие условия готов выдвинуть Тирасполь? Или это нереально в принципе?
- Внешнеполитический курс Приднестровья определен народом на многочисленных референдумах. Это независимость и последующее свободное вхождение в состав Российской Федерации. У нас уже есть внушительный печальный и весьма показательный опыт движения по пути федеративного государства. Этот шанс был упущен Республикой Молдова, и в этом контексте мы твердо уверены, что в одну и ту же реку входить дважды не следует. «Точка невозврата» пройдена. Поэтому нахожу наиболее оптимальным и реалистичным «цивилизованный развод» Приднестровья и Молдовы. В мировой практике достаточно успешных примеров.
- Есть ли у Приднестровья какие-то надежды на случай прихода в Кишинёве к власти молдавской оппозиции? Скажем, если президентом Молдовы будет Додон (Игорь Додон, лидер пророссийской Партии социалистов - прим. ред.), спикером парламента тот же Формузал (глава Гагаузии, инициатор референдума 2 февраля 2014 года по вступлению Молдовы в Таможенный Союз - прим. ред.), которые неоднократно посещали данный регион, это повлияет на взаимоотношения двух стран?
- К сожалению, в программе ни одной из партий, намеренных участвовать в парламентских выборах в Молдове, мы с вами не увидим пункта о необходимости урегулирования отношений Приднестровья и Молдовы на принципиально новых позициях. Необходимо понимать, что тема Приднестровья сегодня не входит в число наиболее острых и актуальных вопросов в политической жизни Молдовы. Это объяснимо, поскольку Приднестровье фактически уже давно является самостоятельным государством. Остается надеяться, что новое правительство Молдовы будет готово к конструктивной работе по уже согласованным вопросам повестки дня переговоров.
- Расскажите о ситуации с румынским языком в Приднестровье. Вас обвиняют в ущемлении школ с румынским языком обучения. Но при этом у вас и так изучается молдавский язык, если не ошибаюсь, во всех школах. Что это, двойные стандарты международного сообщества?
- Безусловно, это пример намеренной политизации абсолютно прозрачного вопроса. Румынский язык в Приднестровье по желанию может изучать каждый, достаточно написать в школе соответствующее заявление и поступить в факультативную группу. Что касается румынских школ, расположенных в Приднестровье, то в случае с ними Республика Молдова, которой они непосредственно подчинены, пытается хозяйственные проблемы этих школ - такие как задолженности по аренде, за коммунальные услуги и т.д. - преподнести как притеснение румынского языка со стороны Приднестровья. Не обходится и без провокаций с их стороны: то и дело звучат антигосударственные лозунги из уст руководства этих школ, каждый год первого сентября и в день последнего звонка символическими политическими акциями нагнетается ситуация, нет готовности взаимодействовать с теми органами, которые призваны обеспечивать контроль за безопасностью детей - управлением народного хозяйства, пожарными и санитарно-гигиеническими службами. Такая политизация вопроса недопустима и, безусловно, оказывает серьезное негативное воздействие на диалог сторон.
- Будет ли Приднестровье добиваться вхождения в состав Российской Федерации или же по-прежнему будет настаивать на статусе независимого государства? Скажем, как Абхазия и Южная Осетия?
- Одно другому не противоречит. В соответствии с положениями международного права вхождение в состав России возможно только в статусе признанного независимого государства. Таким образом, признание нашей независимости и вхождение в состав России нам представляются как вещи взаимосвязанные. Мы нацелены на независимость и последующее свободное вхождение в состав Российской Федерации. Так выразил свою волю приднестровский народ в ходе всенародного референдума еще в 2006 году.
- Говорят, что сегодня многие участники украинского, одесского Антимайдана, силовики нашли прибежище в Приднестровье? Например, тот же экс-начальник одесской милиции Дмитрий Фучеджи или один из лидеров одесского Антимайдана Артём Давидченко, брат всем известного Антона Давидченко? Скажите, соответствует ли такая информация действительности?
- Насколько мне известно, указанных вами людей на территории Приднестровья нет. К слову, когда был буквально шквал публикаций по этому поводу, профильное ведомство Приднестровья выступало с опровержением.
- Приднестровье готово давать политическое убежище репрессированным по политическим мотивам активистам Юго-Востока Украины?
- Получить статус беженца в Приднестровье можно, когда есть соответствующие правовые основания. Согласно приднестровскому законодательству, беженцем является лицо, которое в силу вполне обоснованных опасений может стать жертвой преследований в стране своей гражданской принадлежности по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений, находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может или не желает вследствие таких опасений пользоваться защитой этой страны.
- Готово ли Приднестровье оказывать помощь беженцам из Донбасса?
- Оказание гуманитарной помощи заслуживает самой высокой оценки, а порой играет жизненно важную и определяющую в сохранении жизни роль. В Приднестровье об этом знают не понаслышке. Увы, история преподносила нам жестокие трагические уроки. Мы пережили вооруженную агрессию со стороны Молдовы в 1992 году. Мы до сих пор преодолеваем экономическую блокаду, которая при подключении Украины в 2006 году плотно окольцевала Приднестровья, ввергнув республику в состояние гуманитарной катастрофы. На помощь нам пришла Россия с огромным числом гуманитарных грузов, включая продукты, которых недоставало даже для обеспечения детских садов и больниц. Мы являемся получателями гуманитарной финансовой помощи России и по сей день.
Сегодня, помимо прямой финансовой помощи, по всей республике осуществляются гуманитарные проекты Российской Федерации - строятся социальные и инфраструктурные объекты. Увы, в условиях блокады мы не обладаем возможностями оказывать помощь нуждающимся и оказавшимся в беде регионам других государств.
Артём Бузила
Источник: http://zerkalokryma.ru