Deus conservat omnia
Joseph Brodsky
On the Centenary of Anna Akhmatova
The fire and the page, the silence and the chords
the spearhead of poleaxe and hairs’ uneven cutting -
God treasures all the things; especially - the words
of clemency and love, as his direct recounting.
They keep unstable pulse, they carry gristle's rips,
And shovel thumps inside; impersonal and plodding,
because the life is sole, they from the earthborn lips
resound more distinct than from unearthly wadding.
The monumental soul, remembrances get through
the seas for finding them - to you and mortal instance,
recumbent in the land that found, thanks to you,
the faculty of speech in deaf-and-dumb existence.
Иосиф Бродский
На столетие Анны Ахматовой
Страницу и огонь, зерно и жернова,
секиры острие и усеченный волос -
Бог сохраняет все; особенно - слова
прощенья и любви, как собственный свой голос.
В них бьется рваный пульс, в них слышен костный хруст,
и заступ в них стучит; ровны и глуховаты,
затем что жизнь - одна, они из смертных уст
звучат отчетливей, чем из надмирной ваты.
Великая душа, поклон через моря
за то, что их нашла, - тебе и части тленной,
что спит в родной земле, тебе благодаря
обретшей речи дар в глухонемой вселенной.
On the Centenary of Anna Akhmatova
The fire and the page, the silence and the chords
the spearhead of poleaxe and hairs’ uneven cutting -
God treasures all the things; especially - the words
of clemency and love, as his direct recounting.
They keep unstable pulse, they carry gristle's rips,
And shovel thumps inside; impersonal and plodding,
because the life is sole, they from the earthborn lips
resound more distinct than from unearthly wadding.
The monumental soul, remembrances get through
the seas for finding them - to you and mortal instance,
recumbent in the land that found, thanks to you,
the faculty of speech in deaf-and-dumb existence.
Иосиф Бродский
На столетие Анны Ахматовой
Страницу и огонь, зерно и жернова,
секиры острие и усеченный волос -
Бог сохраняет все; особенно - слова
прощенья и любви, как собственный свой голос.
В них бьется рваный пульс, в них слышен костный хруст,
и заступ в них стучит; ровны и глуховаты,
затем что жизнь - одна, они из смертных уст
звучат отчетливей, чем из надмирной ваты.
Великая душа, поклон через моря
за то, что их нашла, - тебе и части тленной,
что спит в родной земле, тебе благодаря
обретшей речи дар в глухонемой вселенной.