Майкл Шейбон
В среду ходила на встречу с Майклом Шейбоном. Поняла, что окончательно не понимаю местные литературные вкусы. Literaturhaus теперь продает билеты на мероприятия не сразу, как они появляются в программе, а только с первого числа предыдущего месяца, и я весь январь переживала, как бы 1 февраля не забыть прямо поутру запастись билетом. В итоге, конечно, можно было хоть сразу перед началом его купить, да еще и проводили встречу не как обычно в большом зале, а просто поставили несколько рядов кресел и барную стойку на открытой площадке рядом с ним. Ну, хотя бы можно было выпить :)
Я всегда с запасом прихожу, чтобы сесть удобно можно было, но бар открыли за час, так что люди довольно рано стали подтягиваться. Прямо передо мной сидели мужчина лет пятидесяти и девушка примерно моего возраста, он все время говорил по-немецки, она отвечала на английском, но при этом явно его без проблем понимала. И я прямо пожалела, что не сразу прислушалась к их разговору, уловила уже конец, когда он ей объяснял композиционные особенности какого-то романа и что у всех хороших писателей всегда плохие отношения с родителями :)
Встречу модерировала Laura Freisberg с Bayerischer Rundfunk. Вопросы она задавала очень толковые и интересные, но обсудить успела не все, потому что Шейбон каждый раз отвечал подробно и часто рассказывал еще что-нибудь интересное по теме. Поговорили они не только про роман, но и про механизмы памяти, в том числе «общественной», про восприятие людей другого поколения, особенно собственных родителей-дедушек-бабушек, и про Вернера фон Брауна и Фау-2, которым в книге отведено много места. Я к среде успела прочитать только треть романа, но насколько же интереснее слушать обсуждение, когда ты уже хотя бы немного в курсе. Шейбон много шутил и охотно общался с читателями, пока подписывал книги, несколько человек для автографа даже фотографии писателя принесли. Всем нарисовал какую-нибудь фазу луны :)
«Moonglow» - это псевдобиография дедушки Шейбона с материнской стороны, написанная по следам бесед у постели умирающего в последние десять дней его жизни, и рассказчик сразу честно предупреждает, что будет следовать не фактам как таковым, а своим воспоминаниям о них. Это и интересовало Шейбона в первую очередь: что такое семейная история, кто решает, какой она будет, какие случаи остаются в итоге в памяти и почему, и что такое память вообще.
Несколько любопытных деталей на память:
- В самом начале книги есть реклама Chabon Scientific Co. 1958 года, предлагающая миниатюрную сборную модель настоящей ракеты в каждый дом. Реклама настоящая, Шейбон случайно нашел на ее на e-bay, а фамилия именно в таком варианте написания встречается только у его родственников, так что он ужасно заинтересовался. Но кроме еще нескольких рекламных объявлений не смог отыскать об этой компании совершенно никакой информации. Фактически мечта писателя :)
- В первом эпизоде романа героя увольняют из компании, чтобы освободить место для Алджера Хисса. И это история, которая случилась на самом деле, только не с дедушкой, а с дядей Шейбона, и которую он в детстве много раз слышал от дедушки именно так. Но ни дочка, ни внучка этого дяди про увольнение ничего никогда не слышали, по их воспоминаниям дядя просто упоминал, что вот надо же, у нас теперь работает Алджер Хисс.
- Когда умирал настоящий дедушка писателя, то тоже под воздействием сильных обезболивающих много чего ему рассказал, и его память тоже все время прыгала во времени. Только в отличие от своего книжного двойника, дедушка всегда был разговорчивым и общительным человеком, с готовыми историями на любой случай. И Шейбона поразило, что он никогда не слышал ничего из того, что дед рассказал ему перед смертью, и как многого о нем он не знал.
- Романом Шейбон хотел заполнить пустоту от этой нарастающей потери навсегда неузнанного о своей семье. И эти придуманные воспоминания, кроме прочего, куда лучше объясняют, откуда взялся он сам и его книги, чем смогли бы настоящие, тем более опираются они и на его реальные воспоминания.
- Бабушка героя с помощью старинной колоды карт для гадания рассказывает ему захватывающие, но мрачные истории, от которых ему снятся кошмары. В романе столько же глав, столько карт в такой колоде.
И немного забавного. Заметки по ходу делать не получилось, потому что в самом начале, когда всех представляли, у меня упала ручка, и я не смогла ее найти. Нашлась она уже ближе к концу встречи и весьма неожиданно: сидящая рядом со мной женщина достала ее из своей сумки, чтобы записать упомянутую Шейбоном «Радугу тяготения» Пинчона :)
Я всегда с запасом прихожу, чтобы сесть удобно можно было, но бар открыли за час, так что люди довольно рано стали подтягиваться. Прямо передо мной сидели мужчина лет пятидесяти и девушка примерно моего возраста, он все время говорил по-немецки, она отвечала на английском, но при этом явно его без проблем понимала. И я прямо пожалела, что не сразу прислушалась к их разговору, уловила уже конец, когда он ей объяснял композиционные особенности какого-то романа и что у всех хороших писателей всегда плохие отношения с родителями :)
Встречу модерировала Laura Freisberg с Bayerischer Rundfunk. Вопросы она задавала очень толковые и интересные, но обсудить успела не все, потому что Шейбон каждый раз отвечал подробно и часто рассказывал еще что-нибудь интересное по теме. Поговорили они не только про роман, но и про механизмы памяти, в том числе «общественной», про восприятие людей другого поколения, особенно собственных родителей-дедушек-бабушек, и про Вернера фон Брауна и Фау-2, которым в книге отведено много места. Я к среде успела прочитать только треть романа, но насколько же интереснее слушать обсуждение, когда ты уже хотя бы немного в курсе. Шейбон много шутил и охотно общался с читателями, пока подписывал книги, несколько человек для автографа даже фотографии писателя принесли. Всем нарисовал какую-нибудь фазу луны :)
«Moonglow» - это псевдобиография дедушки Шейбона с материнской стороны, написанная по следам бесед у постели умирающего в последние десять дней его жизни, и рассказчик сразу честно предупреждает, что будет следовать не фактам как таковым, а своим воспоминаниям о них. Это и интересовало Шейбона в первую очередь: что такое семейная история, кто решает, какой она будет, какие случаи остаются в итоге в памяти и почему, и что такое память вообще.
Несколько любопытных деталей на память:
- В самом начале книги есть реклама Chabon Scientific Co. 1958 года, предлагающая миниатюрную сборную модель настоящей ракеты в каждый дом. Реклама настоящая, Шейбон случайно нашел на ее на e-bay, а фамилия именно в таком варианте написания встречается только у его родственников, так что он ужасно заинтересовался. Но кроме еще нескольких рекламных объявлений не смог отыскать об этой компании совершенно никакой информации. Фактически мечта писателя :)
- В первом эпизоде романа героя увольняют из компании, чтобы освободить место для Алджера Хисса. И это история, которая случилась на самом деле, только не с дедушкой, а с дядей Шейбона, и которую он в детстве много раз слышал от дедушки именно так. Но ни дочка, ни внучка этого дяди про увольнение ничего никогда не слышали, по их воспоминаниям дядя просто упоминал, что вот надо же, у нас теперь работает Алджер Хисс.
- Когда умирал настоящий дедушка писателя, то тоже под воздействием сильных обезболивающих много чего ему рассказал, и его память тоже все время прыгала во времени. Только в отличие от своего книжного двойника, дедушка всегда был разговорчивым и общительным человеком, с готовыми историями на любой случай. И Шейбона поразило, что он никогда не слышал ничего из того, что дед рассказал ему перед смертью, и как многого о нем он не знал.
- Романом Шейбон хотел заполнить пустоту от этой нарастающей потери навсегда неузнанного о своей семье. И эти придуманные воспоминания, кроме прочего, куда лучше объясняют, откуда взялся он сам и его книги, чем смогли бы настоящие, тем более опираются они и на его реальные воспоминания.
- Бабушка героя с помощью старинной колоды карт для гадания рассказывает ему захватывающие, но мрачные истории, от которых ему снятся кошмары. В романе столько же глав, столько карт в такой колоде.
И немного забавного. Заметки по ходу делать не получилось, потому что в самом начале, когда всех представляли, у меня упала ручка, и я не смогла ее найти. Нашлась она уже ближе к концу встречи и весьма неожиданно: сидящая рядом со мной женщина достала ее из своей сумки, чтобы записать упомянутую Шейбоном «Радугу тяготения» Пинчона :)