'Du lachende Lust meines Augens...'
Я хотела писать здесь про музыку, а пишу про свои эмоции. Так и теперь - не знаешь, что делать с написавшейся страничкой текста: вроде бы тут выражается что-то для тебя дорогое, то, что ты переживаешь, а смысла в этом нет никакого, потому что всё это - фанатение без грамма конструктивности; а когда конструктивность всё же закрадывается в такие спонтанно написанные тексты, она, как правило, имеет источник. В данном случае - глубочайшие по мысли заметки Алексея Фёдоровича Лосева «Философский комментарий к драмам Рихарда Вагнера». Если вам хочется мудрости и красоты, почитайте его и послушайте «Кольцо». А нижезапощенное можете заценить, если вам просто нравится Нарлот и её нарлотская рефлекия, безотносительно мудрости и красоты...
А суть написанного сводится к следующему: послушала отрывки из «Валькирии» 1927-1932 гг. с Фридой Ляйдер и Фридрихом Шорром и окончательно для себя сформулировала, за что не люблю сторонников «очеловечивания» героев Вагнера путём их последовательной, доходящей до унижения, дегероизации. Мне не хотелось бы присоединяться в толпам людей, говорящих «вот в былые-то времена» всё было круто, а теперь всё уже «не то» - но, кажется, ничего тут не сделаешь. В былые-то времена даааа.... И дело даже не в том, что в тридцатые годы были красивые голоса. Красивых голосов и прекрасных исполнений, в самом деле, очень много. Не никогда я не смышала ничего более эпического в самом строгом смысле этого слова, ничего более правильного. Особенно это касается Шорра-Вотана. О Фриде Ляйдер мне тоже стало понятно, почему её помнят и почитают все эти долгие десятилетия, несмотря на всех прекрасных, явившихся позже и в эпоху более качественной аудиозаписи. О Гёте Льюнберг (?), которая поёт здесь Фрикку и какую-то валькирию из тех, что не Брунгильда, я вообще не слышала раньше никогда, но я много о чём не слышала. А оно есть, и, более того, выпущено во вполне приличном качестве.
Раньше я уже слышала Фридриха Шорра в этой роли - в «Валькирии» Лейнсдорфа 1941 г. из Met, то есть записанной десятилетием позже. Ради Мельхиора, Траубель и Варнай я в своё время заслушала эту запись до запоминания безумных темпов Лейнсдорфа наизусть (именно тогда я поняла, что дирижирование бывает разное, и разговоры вокруг него идут не на пустом месте); однако сам Шорр на меня не произвёл большого впечатления: то ли его возраст, как и отмечают, давал о себе знать, то ли хардкорное (по крайней мере, для моих наивных ушей) качество записи, то ли просто я не могла тогда его воспринять, потому что восприятие было неразвито. Не знаю.
Не люблю писать о том, как что-то там вызвало у меня какие-то эмоции - но тут я села и заплакала. Я могла помнить эту сцену наизусть и полагать, что знаю и могу сравнить около пятнадцати исполнений - объективно говоря, это немного, но для человека, не столь давно слушающего музыку вообще, это совершенно новый опыт - но при этом я ничего не понимала в финале «Валькирии». В какой-то момент мне показалось, что всё, мною раньше прослушанное (даже Хоттер и Лондон!) было только для того, чтобы теперь услышать Шорра. Что-то всеобъемлющее было в его голосе, как если бы не одному только Вотану, но целой вселенной принадлежали его благородство и его безнадёжная скрытая печаль, прорывающаяся иногда в отдельных интонациях. Никогда эти строгие интонации не унижали трагедию мелодраматизмом; горе проскальзывает в них лишь иногда, скажем, когда слово сказано слишком веско и твёрдо, чтобы за быть сказанным со спокойным сердцем (“Nimm den Eid!”, или “Wer dich wehrlose weckt...”). Я читала об этом у Лосева и даже вроде как разделяла его воззрения на Вагнера как на пантеиста, хотя мне и казалось, что он несколько недооценивает личный героизм персонажей. Теперь же сидела и слушала Шорра, и понимала, что и Лосев был в своё время понят мною превратно, и вообще я всё на свете понимала превратно и поверхностно, и представить себе не будучи в состоянии, на что способен человеческий дух.
Чтобы изобразить горе Вотана, многие современные исполнители (и прекрасные исполнители, надо отметить) мечутся по сцене и даже падают на неё, сжимают добела кулаки - и, что самое главное, их голос выдаёт, что персонаж буквально содрогается от страха и безысходности. В случае противоположном (и куда более прискорбном) вместо такой повышенной эмоциональности мы слышим нечто вообще лишённое эмоций, потому как их замещает пустой пафос. Шорр являет собой противоположность этому подходу, совмещая величие и глубину - и какие! Это величие, присущее верховному богу, и это бездонная глубина, равная той самой хтоничнсктой Бездне, из которой, по Лосеву, возникает и в которую низвергается мир «Кольца». Те же качества присущи и Вотану Ханса Хоттера. Откуда такое различие в трактовках? Что это - тот самый «дух времени», о котором так любят поговорить, но определить который никто не может?
Фрида Ляйдер поколебала мою уверенность в том, что Варнай - лучшая Брунгильда ever, несмотря на Флагстад, далее - Нильсон и пр. И уж если что-то смогло прошибить мой непробиваемый фанатизм, мне стоит обдумать это >) Жаль, что с нею (насколько я успела понять) нет полных записей. Её героиня в «Валькирии» как-то очень гармонично сочетает в себе теплоту, юную вдохновенность и стальную стенобитность (когда надо вспомнить, что перед нами вообще-то не человек, а божество войны). Всё, что я слышала ранее, имело крен в какую-то из этих трёх сторон. (Хотя, быть может, я выделяю именно такие три стороны потому, что три основные Брунгильды для меня - это Варнай, Мёдль и Нильсон с их непохожими трактовками)?
Пару слов хочется сказать и о ремастеринге. Хотя в записи есть шумы, их значительно меньше, чем во многих более поздних «живых» записях. Я не знаю, что за звукоряд там был изначально, но могу предположить. Слышно всё просто прекрасно, тихое потрескивание совершенно не мешает, искажений звука, кажется, нет вообще - в общем, Pearl полностью оправдывают свою громкую славу, про которую я знала, но оценить пока не могла. Тот, кто сделал такой ремастеринг (а скорее всего и не один), может жить и умирать спокойно - он сделал для человечество благое и масштабное дело. Надо почитать про это всё побольше. Разные ремастеринги могут звучать совсем по-разному, и некоторые из них тяжело слушать, хотя шум вроде бы убран. Но это опеределённо не тот случай.
Я, конечно, не рекомендую эту запись тем, кто вообще не знаком с «Валькирией». Она всё-таки очень старая, и к тому же, фрагментарная. Но тем, кто любит эту оперу, послушать запись нужно обязательно. Она внушает презрение ко всепожирающему времени...