Джаван и эклер с заварным кремом
- Хочешь эклер? - спросил Джаван, - Здесь продают хорошие.
- Мы же опаздываем, - ответил Халил.
- Успеем, давай возьму, ты же любишь. Тормози, я быстро.
Халил припарковался на обочине, и Джаван быстро направился к кондитерской. Внутри пахло сдобным тестом и ванилью.
- Здрасьте, - сказала продавщица, молодая девушка со смешными косичками.
- Здрасьте, - ответил Джаван, он искал глазами эклеры, но их не было, - А эклеры есть?
- Есть. С заварным кремом. Вам сколько?
- Один.
Девушка нырнула в подсобку, и Джаван стоял один в этой небольшой кондитерской, но потом он понял, что совсем не один, обернулся, зная, что за спиной, у двери будет стоять она.
- Эклеры, - сказала она и улыбнулась.
- С заварным кремом, - добавил Джаван.
- Эклеров с заварным кремом нет. Все говорят, что они с заварным, но ты покупаешь, и они всегда со сливочным.
Джаван обнял ее. Прикоснулся губами к тонкой шее. Вдохнул аромат пшеничных волос.
- Я скучаю, - сказал он.
Она отстранилась, подошла к окну. На улице вяло ползли автомобили.
- Ты видишь то, чего не видят другие. Замечаешь детали. Запоминаешь фрагменты. Кусочки мозаики.
Она смотрела на него.
- Ты помнишь резиновые котлеты тети Асмик в детском саду. Помнишь колготки в крупную серебристую клетку на той девушке на твоем выпускном.
- Золотую.
- Серебристую, они просто блестели на солнце. Ты помнишь пышные усы профессора Незванова, срезавшего тебя на экзамене по научному коммунизму. Помнишь, как Вагиф играл в волейбол на пляже в Загульбе, отбивая мяч кулаками.
- Он берег пальцы.
- Да, - она улыбнулась, - Ты помнишь мужчину в бахилах в Паневежисе в 89-м, он все время
говорил о свободной каденции и каштанах, говорил, что каштаны улучшают функцию мозга.
Джаван непонимающе смотрел на нее, эти воспоминания еще были впереди.
- Ты помнишь мокрое пятно на своем плече. От слез. От слез Натаван, жены Халила. В день его похорон.
Джаван вздохнул.
- Я не сказал ему.
- Ты и не должен был.
Она подошла к нему, прикоснулась указательным пальцем к его губам.
- Ты все это помнишь, но только меня ты забудешь. Я буду скучать.
Она встала у двери, взялась за ручку.
- Сейчас ты выйдешь, - сказал Джаван, - Сюда вернется девушка с косичками, я заплачу ей 22 копейки…
- Она завернет твой эклер в бумагу, по цвету совпадающей с рубашкой Халила, ты заметишь это в машине…
- И когда я выйду вслед, на улице тебя уже не будет…
Она вышла из кондитерской.
- Ваш эклер, - услышал Джаван, он сунул руку в карман за мелочью…
На улице теплый ветер гонял тополиный пух. Джаван снова увидел ее. Она стояла впереди, на краю тротуара, смотрела на него, а ветер расчесывал ее волосы.
- Молодой человек, - раздался голос за спиной, Джаван обернулся, - Вы сдачу забыли, ваши 8 копеек.
Продавщица хихикнула, пересыпала монетки в ладонь Джавана, и в этот момент он уже знал, что там, на краю тротуара не будет стоять девушка в красном платье…
- Держи, - Джаван сел в машину и протянул сверток Халилу.
- А твой эклер?
- А я не хочу, - Джаван улыбнулся.
Халил раскрыл бумагу, надкусил эклер.
- Вкусный! С заварным кремом.
- Эклеров с заварным кремом нет. Все говорят, что они с заварным, но они всегда со сливочным.
- С каких пор ты стал разбираться в креме? Все равно вкусный… - Халил еще раз укусил эклер, осторожно, чтобы не замазаться, - Надо спешить. Вагиф сказал, что там будет его соседка, кажется, Натаван ее зовут.
- Натаван, - повторил Джаван.
Халил скомкал бумагу и завел мотор.
- О, бумага эклеровская прямо под цвет моей рубашки.
Джаван внимательно посмотрел на Халила и ответил:
- Я знаю, Халил, я знаю.
И они поехали по пустой улице, уводящей в сумерки, и тополиный пух летел за ними, неся с собой аромат пшеничных волос.
- Мы же опаздываем, - ответил Халил.
- Успеем, давай возьму, ты же любишь. Тормози, я быстро.
Халил припарковался на обочине, и Джаван быстро направился к кондитерской. Внутри пахло сдобным тестом и ванилью.
- Здрасьте, - сказала продавщица, молодая девушка со смешными косичками.
- Здрасьте, - ответил Джаван, он искал глазами эклеры, но их не было, - А эклеры есть?
- Есть. С заварным кремом. Вам сколько?
- Один.
Девушка нырнула в подсобку, и Джаван стоял один в этой небольшой кондитерской, но потом он понял, что совсем не один, обернулся, зная, что за спиной, у двери будет стоять она.
- Эклеры, - сказала она и улыбнулась.
- С заварным кремом, - добавил Джаван.
- Эклеров с заварным кремом нет. Все говорят, что они с заварным, но ты покупаешь, и они всегда со сливочным.
Джаван обнял ее. Прикоснулся губами к тонкой шее. Вдохнул аромат пшеничных волос.
- Я скучаю, - сказал он.
Она отстранилась, подошла к окну. На улице вяло ползли автомобили.
- Ты видишь то, чего не видят другие. Замечаешь детали. Запоминаешь фрагменты. Кусочки мозаики.
Она смотрела на него.
- Ты помнишь резиновые котлеты тети Асмик в детском саду. Помнишь колготки в крупную серебристую клетку на той девушке на твоем выпускном.
- Золотую.
- Серебристую, они просто блестели на солнце. Ты помнишь пышные усы профессора Незванова, срезавшего тебя на экзамене по научному коммунизму. Помнишь, как Вагиф играл в волейбол на пляже в Загульбе, отбивая мяч кулаками.
- Он берег пальцы.
- Да, - она улыбнулась, - Ты помнишь мужчину в бахилах в Паневежисе в 89-м, он все время
говорил о свободной каденции и каштанах, говорил, что каштаны улучшают функцию мозга.
Джаван непонимающе смотрел на нее, эти воспоминания еще были впереди.
- Ты помнишь мокрое пятно на своем плече. От слез. От слез Натаван, жены Халила. В день его похорон.
Джаван вздохнул.
- Я не сказал ему.
- Ты и не должен был.
Она подошла к нему, прикоснулась указательным пальцем к его губам.
- Ты все это помнишь, но только меня ты забудешь. Я буду скучать.
Она встала у двери, взялась за ручку.
- Сейчас ты выйдешь, - сказал Джаван, - Сюда вернется девушка с косичками, я заплачу ей 22 копейки…
- Она завернет твой эклер в бумагу, по цвету совпадающей с рубашкой Халила, ты заметишь это в машине…
- И когда я выйду вслед, на улице тебя уже не будет…
Она вышла из кондитерской.
- Ваш эклер, - услышал Джаван, он сунул руку в карман за мелочью…
На улице теплый ветер гонял тополиный пух. Джаван снова увидел ее. Она стояла впереди, на краю тротуара, смотрела на него, а ветер расчесывал ее волосы.
- Молодой человек, - раздался голос за спиной, Джаван обернулся, - Вы сдачу забыли, ваши 8 копеек.
Продавщица хихикнула, пересыпала монетки в ладонь Джавана, и в этот момент он уже знал, что там, на краю тротуара не будет стоять девушка в красном платье…
- Держи, - Джаван сел в машину и протянул сверток Халилу.
- А твой эклер?
- А я не хочу, - Джаван улыбнулся.
Халил раскрыл бумагу, надкусил эклер.
- Вкусный! С заварным кремом.
- Эклеров с заварным кремом нет. Все говорят, что они с заварным, но они всегда со сливочным.
- С каких пор ты стал разбираться в креме? Все равно вкусный… - Халил еще раз укусил эклер, осторожно, чтобы не замазаться, - Надо спешить. Вагиф сказал, что там будет его соседка, кажется, Натаван ее зовут.
- Натаван, - повторил Джаван.
Халил скомкал бумагу и завел мотор.
- О, бумага эклеровская прямо под цвет моей рубашки.
Джаван внимательно посмотрел на Халила и ответил:
- Я знаю, Халил, я знаю.
И они поехали по пустой улице, уводящей в сумерки, и тополиный пух летел за ними, неся с собой аромат пшеничных волос.