Тактический практикум. Задача №7. Разбор

[bravo055]

«Скорость - суть войны. Воспользуйтесь неподготовленностью противника, пройдите неожиданными путями и нанесите ему удар там, где он не предпринял никаких мер предосторожности».

-Сунь-Цзы

«Все свои операции я планировал на основе нескольких принципов:

1) Конечный замысел должен иметь наступательный характер.

2) Основная идея, на которой основывается план, должна быть простой.

3) Эта идея должна быть в поле зрения постоянно, всё остальное должно иметь относительно нее подчиненный характер.

4) В плане должен присутствовать элемент внезапности».

-Фельдмаршал сэр Уильям Слим

Принцип СПВС

Описываемая ситуация содержит в себе как опасность, так и возможность. Мы застали противника врасплох и имеем шанс посеять в его рядах хаос. Но мы также входим в «аквариум», имея вражеские орудия и танки на обоих флангах, которые могут ввергнуть нашу жизнь в ужас. Мы сильно уступаем в численности. Успех и выживание зависят от быстрых и агрессивных действий прежде, чем враг успеет сориентироваться. Почти все читатели журнала Marine Corps Gazette, приславшие решения по данному тактическому примеру, когда он впервые появился на страницах сентябрьского номера за 1990 год, признали, что ключом к успеху на хребте Газебо являются скорость, простота, внезапность и смелость (СПВС): ударить быстро, ударить сильно и немедленно отойти.

Скорость



Практически во всех предыдущих тактических примерах - исключение составляют разве что «Кино к одиннадцати» и «Зачистка Кам-Пэлджуна» - скорость являлась важным компонентом решения. Но даже в этих двух сценариях, где у нас, казалось бы, было достаточно времени на выработку плана, как только мы приступали к его реализации и вступали в соприкосновение с противником, скорость выполнения становилась очень важна. На самом деле из всех концепций, которые мы обсуждали до сих пор, нет ни одной более важной, чем скорость - быстро думать, быстро принимать решения, быстро действовать, быстро передвигаться. Причем важна не столько абсолютная скорость, сколько скорость относительно нашего противника. Как любит повторять военный теоретик полковник ВВС в отставке Джон Бойд, неважно, насколько мы медленные, если враг еще медленнее.

Еще в конце 1960-х - начале 1970-х годов генерал-майор морской пехоты в отставке Ф.П. Хендерсон, и другие морские пехотинцы описывали последовательность ведения основных боевых действий в виде аббревиатуры SEDA (Воспринимай-Оценивай-Решай-Действуй). Бойд популяризировал эту теорию, описывая фундаментальную состязательную природу конфликта во времени с помощью термина «петля OODA» (Наблюдай-Ориентируйся-Решай-Действуй).[1] Теория применима к любому прямому конфликту, будь то боксеры на ринге, футбольные команды, военные подразделения в бою или коммерческие компании на конкурентном рынке. Она определяет цикл, по которому мы принимаем решения в условиях конкуренции. Сталкиваясь с конкурентной ситуацией, мы сначала ощущаем ее. Затем мы ее оцениваем с помощью оценок, допущений, анализа и суждений. На основе этой оценки нами принимается решение - то есть разрабатывается план. Наконец, мы приводим план в действие. Действуя, мы меняем ситуацию, и цикл начинается снова. Прохождение этого цикла быстрее, чем в первый раз, дает нам преимущество: мы можем захватить инициативу, начать диктовать свои условия и заставить противника реагировать на нас. Но та сторона, которая может последовательно и эффективно проходить цикл SEDA или петлю OODA быстрее - сторона, которая с каждым циклом поддерживает более высокий темп - получает все бóльшее преимущество, а более медлительный оппонент все больше отстает в своих реакциях и становится все более неспособным справиться с ухудшающейся обстановкой. С каждым циклом его действия становятся все менее релевантными происходящему и все более неэффективными.

Именно из-за важности скорости тактические задачи обычно имеют такое жесткое ограничение по времени. Дело не только в способности быстро передвигаться - хотя и это, конечно, тоже, - но и в способности быстро думать и быстро принимать решения.

Как правило, мы стремимся сделать все возможное для повышения скорости: децентрализовать полномочия по принятию решений, свести к минимуму ограничительные средства контроля, упростить свои планы, максимально использовать навыки немедленных действий и постоянно действующие инструкции о типовом порядке действий, а также упростить порядок принятия решений и штабного планирования. Аналогичным образом, поскольку бой - это событие, связанное с конкуренцией во времени, - нам необходимо сделать все возможное, чтобы замедлить действия противника.

Как показывает этот тактический пример, скорость также имеет защитный элемент. Благодаря ей нас труднее поймать, труднее поразить и труднее отразить наши удары.

Простота

На хребте Газебо нет времени для организации тщательного взаимодействия или подготовки подробных инструкций; это должна быть импровизированная атака с ходу, во время которой наши подчиненные будут действовать исходя из собственного понимания замысла командира и складывающейся обстановки. Если столкновение превратится в беспорядочное и хаотичное побоище - хорошо; это послужит нашей цели - отвлечь врага. Суть состоит в том, что чем проще, тем лучше.

Как мы можем добиться простоты? Во-первых, мы должны разработать план, в котором мало «движущихся частей», то есть различных задач или составных компонентов. Чем больше у плана движущихся частей, тем более сложным он становится; их меньшее количество снижает необходимость в координации, подробных инструкциях, средствах контроля и т.д. В нашем конкретном примере соблюсти простоту должно быть несложно, поскольку задействованных сил и средств у нас немного. Самым простым решением будет держать нашу роту вместе, как единое целое, и поставить задачу различным огневым средствам поражать соответствующие цели по мере прохождения. Поскольку у нас всего два отделения бронемашин LAV-25 (это основа нашего подразделения), нам, конечно, не нужно иметь более двух основных направлений атаки - в данной ситуации, если их будет больше двух, то их будет трудно контролировать.

Подполковник Кеннет У. Эстес предложил организовать свои силы в виде двух взводов по три машины LAV-25, плюс штурмовое орудие LAV-AG и СПТРК LAV-AT в каждом - «Таким образом, я буду командовать двумя одинаковыми взводами, а не четырьмя разными отделениями». В данном случае имеет смысл атаковать с двух сторон, а не наносить один удар. Это, скорее всего, вызовет бóльшую путаницу и разлад в рядах противника, что и является нашей конечной целью. Кроме того, как мы уже говорили, использование отдельных, но взаимодополняющих сил вынуждает противника разделять свои усилия.

Второй способ сохранить простоту - это снизить объем непосредственной координации и контроля, необходимых для того, чтобы план сработал. В данном примере, даже если мы разработаем план из двух частей, нам нужно быть уверенным, что каждое подразделение сможет выполнить свою часть плана самостоятельно, без координации с другим подразделением и не опасаясь его вмешательства. Оба подразделения могут дополнять друг друга, но косвенным образом. Другими словами, план взаимоувязывается «свободно». Что нам совершенно не нужно, так это план, в котором все составные части точно согласованы и практически не допускают трения или чего-то, что идет не так. Примером может служить планирование, при котором событие «А» происходит после события «В»; однако событие «В» не может произойти, пока не произойдет событие «С», которое, в свою очередь, должно произойти одновременно с событием «D» и т.д. Если хоть одна часть плана нарушается, начинает рушиться и весь план. (В целом, планы с большим количеством «директивных» задач, когда командир руководит каждым действием, являются хорошими примерами операций, в которых мало терпимости к естественным трениям войны). Если провести аналогию, то это напоминает разницу между музыкой джаз-бэнда и симфонического оркестра. В оркестре каждый инструмент должен реагировать на указания дирижера и быть точно синхронизированным с остальными; музыка здесь аранжирована. Напротив, музыка джаз-бэнда более «вольная», в ней есть место для импровизации и творчества. В итоге мы хотим быть похожими больше на джаз-бэнд и меньше на оркестр. Мы хотим, чтобы наши планы взаимоувязывались «свободно», чтобы их не нужно было тщательно аранжировать, чтобы их не так легко было нарушить из-за тумана, трения войны и действий противника; и чтобы у нас было пространство для импровизации и проявления инициативы в зависимости от обстановки.

Внезапность

В этом тактическом примере мы значительно уступаем противнику в численности и вооружении. Единственная причина, по которой мы даже можем помышлять об атаке, заключается в том, что у нас, похоже, есть элемент внезапности. Внезапность - это мультипликатор боевой мощи; она настолько важна, что это понятие можно отнести к числу основополагающих в тактике.

Клаузевиц отмечал, что стремление к внезапности «более или менее характерно для всех операций, ибо без нее едва ли можно представить себе превосходство в решающий момент». Но помимо того, что внезапность является необходимым условием для локального превосходства, она сама по себе имеет фундаментальное значение из-за своего психологического воздействия. Как говорится в наставлении FMFM 1: «Внезапность может оказать решающее влияние на исход боя далеко за пределами имеющихся физических средств».

Следует отметить, что для введения понятия внезапности мы используем пример «Рейд на хребет Газебо», поскольку обычно мы думаем о внезапности как о результате какой-то хитрой и окольной схемы - все, что угодно, только не непосредственное нападение на врага при свете дня по самому прямому маршруту. Но на самом деле этот пример иллюстрирует важный момент: хотя мы часто говорим о «захвате врага врасплох», это не столько результат того, что делает стремящаяся к внезапности сторона. Скорее, это состояние шока у того, кто не ожидал такого поворота событий, которое временно лишает его возможности эффективно реагировать. Мы можем предпринять определенные действия, направленные на то, чтобы удивить противника, но успех в конечном итоге зависит от восприимчивости противника к неожиданности. Например, обычно мы стремимся застать врага врасплох, нанося удары по его флангам, но если он ожидает фланговой атаки, то неожиданность уже будет ожидать нас. Другими словами, внезапность сводится к ожиданиям; поэтому первое требование к достижению внезапности - уметь предугадать ожидания противника. Мы должны стараться взглянуть на ситуацию с точки зрения врага, выяснить его ожидания, а затем сделать то, чего он меньше всего ожидает. Как уже было показано в предыдущих примерах, мы должны спрашивать себя: «Что задумал враг?»

Внезапность может иметь решающее значение, но поскольку она не полностью подконтрольна нам, то не стоит уповать на успех только благодаря ей. Для того чтобы внезапность сработала, не обязательно заставать врага врасплох. Важно лишь, чтобы он понял это слишком поздно и не успел среагировать. Основной вывод: внезапность - это результат скорости и скрытности; скрытность нужна, чтобы враг не узнал об этом до того, как не станет слишком поздно, а скорость - чтобы у него не было времени эффективно отреагировать.

Смелость

Одним из ключевых факторов в рейде на хребет Газебо также является смелость. Как и внезапность, она является истинным мультипликатором боевой мощи. Как заметил Клаузевиц:

И в самом деле, в какой еще области человеческой деятельности смелость более уместна, чем на войне?.. Она должна быть наделена определенной властью сверх успешного расчета, включающего в себя пространство, время и величину сил, ибо там, где она превосходна, она воспользуется слабостями противника. Другими словами, это подлинно творческая сила.

Смелость может способствовать внезапности и придавать нашим действиям шоковый эффект.

Пример частного боевого распоряжения

Следующее частное боевое распоряжение, присланное подполковником Эстесом, не является единственным «правильным» ответом, но представляет собой отличный пример четкого и ясного приказа для выполнения быстрого, простого и смелого плана:

«Работаем вперед вправо: левофланговый взвод атакует артиллерию противника; правофланговый взвод атакует его командный пункт. В затяжной бой не вступать; отходить на юг и запад через район сбора транспортных машин. Вести наблюдение за танками южнее; поставить дымовую завесу. ВЫПОЛНЯТЬ НЕМЕДЛЕННО! «Кобрам» - атаковать танки слева от нас, прикрыть наш отход. Артиллерийскому наблюдателю - немедленно скорректировать огонь дымовыми и кассетными снарядами по танкам севернее».

[Одновременно я запрашиваю командира роты «В», чтобы в качестве взаимной поддержки он взял на себя танковое подразделение (на северной части гряды), а затем вызываю командира роты «С», чтобы он передал донесение об обстановки командиру батальона, а сама рота «С» поддержала меня огнем и маневром].

Обратите внимание, что в этом решении командир нашей роты просит роту «B», находящуюся севернее, поразить танки противника на северной оконечности вражеской позиции, а также просит командира роты «C» оказать поддержку нашей роте. Поскольку его рота выполняет основную задачу, то наш ротный командир знает, что задача других подразделений - поддержать нас, и поэтому в случае необходимости, он может запросить их о поддержке, минуя командира батальона, и они обязаны откликнуться.

Историческая справка

Этот тактический пример основан на реальных действиях, приведенных в превосходных мемуарах Роберта Криспа «Дерзкие колесницы» (издательство Bantam Books, 1978 г.), в которых описывается участие автора в североафриканской кампании Второй мировой войны. Во время операции «КРУСЕЙДЕР» капитан Крисп командовал танковым эскадроном,[2] который участвовал в рейде по тылам немецких позиций, оказывавших давление на индийскую дивизию к югу от Газалы. Его подразделение было вооружено «Стюартами» - легкими американскими танками, которые уступали немецким «Тэшкам» по вооружению, но были быстрее их.

Приблизившись необнаруженным к тылу немецкой позиции при свете дня, Крисп потерял связь с вышестоящим штабом.

«[Поскольку] связи со штабом не было, я решил действовать по собственной инициативе. План, который я разработал, заключался в том, чтобы развернуться в линию и наступать прямо на центр тыла немецкой позиции. После того, как мы ее достигнем, мы должны были свернуть на север и промчаться вдоль всей вражеской оборонительной линии, паля из всех стволов, прежде чем отвернуть и отойти на полной скорости. Это было форменное безрассудство, которое, в сущности, являлось довольно безопасным в исполнении. К тому времени, когда фрицы очнутся и поймут, что происходит, мы окажемся в самом центре, каждое орудие будет стрелять, а каждый танк - работать во всю силу. Ни одно из их орудий не было готово к нашему появлению: все они были направлены на восток, на индийскую дивизию, и не смогли бы вступить с нами в бой, пока мы находились прямо на их собственных позициях. К тому моменту, когда мы снова отвернем, там будет такая суматоха и неразбериха, а мы будем двигаться так быстро, что у меня были все шансы выйти сухим из воды, не потеряв ни единого танка… Я уж было собирался созвать командиров подразделений на быстрое совещание у своего танка (оно должно было быть чертовски быстрым), когда один из них вышел в эфир и сообщил о четырех вражеских танках, выдвигавшихся слева и идущих поперек его фронта».

В завязавшемся бое Крисп был тяжело ранен, когда пытался спасти экипаж подбитого танка. Перехваченное сообщение из штаба немецкого Африканского корпуса показало, что немцы уходят с позиции у Газалы, которым, по их мнению, повезло избежать «стальной ловушки».

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] В русскоязычной литературе больше известен как «цикл НОРД» или «Петля Бойда».

[2] Танковый разведывательный батальон.