Операции южноафриканского спецназа. Операция "Похищение-II", 1987 г. Часть 1.

[bravo055]

Операцию «Похищение-I» я уже освещал ранее на страницах своего журнала:

Там ее подробностями делились непосредственные участники - Андре Дидерикс и Коос Стадлер. Сейчас речь пойдет об еще одной попытке подорвать военный потенциал ангольских ВВС, путем проведения диверсии на аэродроме в Лубанго. И вновь операцию проводит малая группа СпН ЮАР в составе трех человек: Андре Дидерикс (командир), Коос Стадлер и Жозе да Коста.

Сам Дидис рассказывал о ней в своих мемуарах, сейчас же своими воспоминаниями об этой операции делится второй ее участник - кавалер Креста Почета, полковник СпН ЮАР Коос Стадлер, которому этот боевой выход запомнился «тремя крестами-знамениями». :-)

*****

Мы вылетели в Ондангву обычным плановым рейсом ВВС ЮАР и, хотя мы носили стандартные полевые шляпы и пытались смешаться с остальной толпой военнослужащих, летевших в зону боевых действий, мы все еще выделялись, подобно белым воронам. Во-первых, огромную фигуру Жозе Да Косты было трудно не заметить, а во-вторых, разведчики-спецназовцы всегда «прятали» свое оружие в нестандартных (но очень очевидных!) ружейных чехлах. Даже сумки, которыми пользовались бойцы спецназа, отличались от обычных армейских balsak.[1]Бойцы спецназа часто совершали регулярные рейсы в Ондангву и обратно, так что разведчики были постоянно на виду.



Оом Бут и группа оперативного штаба выехали на автомобиле в Ондангву за две недели до нашего боевого развертывания. По прибытии в Форт-рев мы застали оперативный штаб в обычном предоперационном безумии. Самой важной задачей, которая оставалась перед группой, было проинформировать оперативный штаб, а также летчиков и резервную группу о порядке действий на случай нештатных ситуаций и плане эвакуации и уклонения от захвата в плен. Но прежде чем это делать, группа должна была проработать этот порядок действий на случай нештатных ситуаций, наметить маршруты эвакуации и пункты встречи, чтобы убедиться, что каждый понял и запомнил каждую деталь и, что более важно, что каждый из нас троих одинаково понимает сами эти действия и их смысл. Затем план эвакуации и уклонения от захвата в плен, который оперативный штаб будет реализовывать в случае, если что-то пойдет не так, был тщательно нанесен на план-схему.

Место высадки мы выбрали в 60 км к югу от аэродрома Лубанго. Группа должна была высадиться, спустившись с вертолетов на тросовых системах на самый высокий горный хребет, где мы должны были оборудовать тайник, а затем остаться наблюдать за этим районом в течение двух дней. Вертолеты должны были сопровождаться истребителями. Из-за большого расстояния и опасности полетов в этот район, где противник имел превосходство в воздухе, истребителям также была поставлена задача на работу в качестве радиоретрансляторов на случай сбоя связи или любой другой чрезвычайной ситуации. В случае введения в действие плана действий на случай нештатных ситуаций, в крайнем известном месте нахождения нашей разведгруппы, должна была высадиться резервная группа, состоящая из бойцов 51-й роты спецназа («коммандо»).

На этапе высадки и выдвижения к объекту операции мы должны были нести обычный рюкзак малых групп, а затем в ночь проникновения на объект поменять его на специальный рюкзак, созданный для подрывных зарядов. Во время заключительной проверки все наше снаряжение и оборудование было еще раз тщательно проверено и изучено на предмет отсутствия прослеживаемости - ни одна единица снаряжения не должна была быть связана с Южной Африкой. Затем каждый оператор передал документ с информацией на случай захвата в плен Оом Буту на хранение, а его содержимое надежно сохранялось в памяти.

Наш выбор оружия был, как всегда, тщательно спланирован: я должен был взять с собой свой надежный венгерский AMD и пистолет с глушителем, у Дидиса были бесшумный пистолет-пулемет BXP и пистолет (без глушителя), а Жозе да Коста брал обычный АКМ (модернизированный вариант автомат АК-47) и пистолет Токарева советского производства. Поскольку я шел в головном дозоре, и выполнял ориентирование на маршруте, то мне нужно было быть вооруженным оружием без глушителя - чтобы иметь преимущество на случай внезапного боестолкновения. Мы знали по опыту, что оружие с глушителем не заставляет противника пригибать свои головы, вероятно потому, что они не понимают, что в них стреляют. Для этой же цели у Да Косты была штурмовая винтовка без глушителя для оказания огневой поддержки. На этапе же проникновения на объект, в головном дозоре шел Дидис с пистолетом-пулеметом BXP с глушителем, в готовности к немедленному открытию огня. Когда мне придется подкрадываться к самолету, я буду приближаться к нему с пистолетом с глушителем в руке и держать AMD за спиной для открытия огня на случай, если нам придется уходить с боем.

Наш обед перед выходом на операцию был щедро накрыт, царила веселая атмосфера. Бут Сварт предложил тост за «завоевание» Лубанго. Он шутил, что рюкзаки больше и тяжелее самих операторов.

- Малая группа, большой рюкзак, маленький мозг… - сказал он, как и множество раз до этого. - Я никогда не пойму маленькие умы людей с большими рюкзаками. Они могли бы иметь всю эту замечательную еду, теплую постель для сна, красивых девушек, и все же они снова уходят в буш…

Перед стартом огромные рюкзаки были загружены на борт вертолетов. Оба борта были подготовлены к спуску на тросовых системах, накануне вечером в закрытом ангаре на них установили А-образные рамы. Система, использовавшаяся для спуска с «Пумы» в то время, представляла собой крепившуюся к борту раму с выдвижными рычагами, на которых находились точки для крепления тросов. Рамы предназначались для недопущения чрезмерного внешнего воздействия на корпус летательного аппарата. План состоял в том, чтобы операторы спустились вниз первыми, после чего с помощью системы шкивов к ним спускались тяжелые рюкзаки и оборудование для тайника.

В два часа дня «Пумы», каждая с двумя дополнительными топливными баками, установленными внутри, вырулили и ожидали нас на площадке перед Фортом-Рев. На них мы вылетели в Опуву в Каоколенде, где борта должны были дозаправиться. Я попытался заснуть по дороге, но был слишком возбужден.

Эта операция и была как раз тем, ради чего мы жили - типовой операцией малой группы спецназ, как по учебнику. Мне казалось, что к операции в Лубанго мы готовились всю жизнь. Само название этого места звучало загадочно. Как это ни странно, на меня снизошло глубокое спокойствие и решимость, которых я прежде не испытывал. Мне представилось, как через месяц мы снова полетим на этом же вертолете, добившись успеха. У меня было четкое представление о том, как мы будем приближаться к объекту и прокладывать себе путь от самолета к самолету.

Это новое чувство вовсе не означало, что я не испытывал страха. У меня не было желания умереть, и я не находился в каком-то диком заблуждении, что мы примчимся и покажем всем, как это делается. После нескольких недель тщательного планирования и подготовки, сеансов с Джонни и нескольких дней, проведенных в одиночестве на берегу реки Оранжевой, я чувствовал в себя удовлетворение и покой перед тем, что ждало меня впереди.

Пока мы ждали заката, Оом Сэрел разделил с нами наше обычное общение под деревьями. Его послание вернуло меня на несколько лет назад, к моменту моей самой первой операции спецназа с 53-й ротой «коммандо» в Нконго, когда он строил горы на песке, чтобы объяснить нам смысл псалма 125:2: «Как горы окружают Иерусалим, так Господь окружает свой народ сейчас и навсегда».

Сейчас, используя этот стих к Лубанго, он напомнил нам, что, поскольку горы окружают город с юга и запада, Господь всегда там, с той лишь разницей, что нас он окружает полностью. Послание Оом Сэрела было простым и по существу, что добавило мне спокойствия и решимости. Никогда еще вино и хлеб не имели для меня такого осязаемого значения, как накануне нашего прибытия в Лубанго, когда я делился ими со своими товарищами и Оом Бутом.

После короткой службы я спросил Дидиса, как он себя чувствует, прекрасно понимая, что теперь, когда он стал женатым человеком, его приоритеты изменились. Но если я и забыл о железной воле и уникальном характере этого человека, то его широкая улыбка и быстрый ответ тут же напомнили мне об этом.

- Верблюды не плачут, Коси, - сказал он, имея в виду девиз, изображенный на эмблеме 52-й роты «коммандо». Я знал, что с Да Костой все в порядке, он был таким же твердым, как и горы вокруг Лубанго.

Незадолго до рассвета мы получили сообщение, что самолеты поднялись в воздух для выполнения своей главной задачи. Мы вылетели прямо из Опувы к границе и пересекли реку Кунене в районе к западу от Свартбуисдрифта, затем на предельно малой высоте пошли в направлении площадки высадки, следуя вдоль долин и впадин суровой местности юго-западной Анголы. Дидис, Да Коста и я находились в первом вертолете вместе с двумя выпускающими. Рюкзаки и громоздкое оборудование для тайника находились во втором вертолете, с двумя выпускающими на борту, готовыми спустить его по тросу.

За три минуты до подлета к площадке высадки двери открылись, и распорки А-образных рам были выставлены наружу. Мы присоединили тросы и приготовились качаться на ступенях. Один раз обойдя район высадки, Джон Черч, ведущий пилот, приблизился к выступающему скалистому гребню и перевел вертолет в режим зависания. По команде выпускающего я выскочил на стойку рамы, Да Коста последовал за мной. Готовясь к спуску, я почувствовал на своей руке руку выпускающего и увидел его жест, означавший «Не выходить!». В следующее мгновение вертолет двинулся с места, и мы полетели от одного выступа к другому в поисках более ровной поверхности на скалистой вершине горы.

Однако у меня возникла проблема. Да Коста, который сидел на стойке передо мной, был прижат ко мне порывом ветра. Я изо всех сил вцепился в трос, но почувствовал, как он медленно выскальзывает из моих рук. Потянув за свободный конец, я попытался крепко прижать его к телу обеими руками, чтобы увеличить трение о спускающееся устройство, но он медленно и неуклонно выскальзывал. Огромный вес Да Косты, усиленный порывом ветра, теперь навалился прямо на меня, и мои сведенные судорогой руки больше не могли удерживать трос.

Спустя небольшое время, показавшимся мне вечностью, вертолет снизил скорость и медленно перешел в режим зависания. И вот этот момент настал. Не дожидаясь команды, я начал медленно спускаться на скалы внизу, и мне пришлось использовать обе руки, чтобы контролировать трос.

Да Коста последовал следом, в то время как Дидис уже приземлился, спустившись с левого борта вертолета. Приблизился второй вертолет, перевозивший снаряжение. Все втроем мы приняли внизу рюкзаки, отцепив карабины, когда они опустились. Но когда я принял свой рюкзак, то понял, что под весом всего снаряжения его каркас сломался. Как и было условлено, я трижды сильно дернул трос, чтобы сообщить выпускающему, что нам нужен запасной рюкзак, но по какой-то причине ответа не последовало, и вертолет улетел. Когда шум утих, мы сообщили летчикам, что нам нужен еще один рюкзак, однако, поскольку они оставались в этом районе значительно дольше, чем планировали, то решили, что лучше не возвращаться, опасаясь демаскировать нашу позицию.

Это поставило нас в довольно затруднительное положение. Каркас моего рюкзака оказался полностью разрушен, и единственной альтернативой было использовать один из гораздо меньших по объему рюкзаков из тайника. Я перепаковал подрывные заряды, очки ночного видения, столько воды, сколько смог втиснуть, и немного своего пайка. Остальную еду поделили между собой Дидис и Да Коста.

Остаток ночи мы потратили на организацию тайника и укладку в него запаса еды, воды, батарей и радиостанции. Поскольку мы находились довольно высоко на скалистом выступе, мы сочли безопасным укрыть снаряжение в углублениях между скалами. С первыми лучами солнца мы ликвидировали на местности все признаки нашего пребывания, убедившись, что на скалах не осталось никаких следов, все спрятано и растительность восстановлена в прежнем виде.

Остаток дня мы провели на соседнем возвышении, наблюдая за тайником и долиной внизу. Если не считать лая собак и кукареканья петуха в отдалении, все было тихо. Мы не видели никаких людей, не слышали никакого движения транспорта или самолетов, поэтому решили не терять время и начать выдвижение той же ночью. Несмотря на то, что я привязал к рюкзаку несколько дополнительных бурдюков с водой, на мне все еще было гораздо меньше веса, чем на Дидисе и Жозе. Я шел впереди, ориентируясь вдоль горного хребта, ведущего на север к Лубанго. Это была тяжелая, кропотливая работа, так как я должен был найти самый легкий маршрут на пересеченной местности, все время держа в поле зрения двух своих тяжело нагруженных товарищей, но в то же время оставаясь достаточно высоко на горных склонах, чтобы избежать мест, где люди могли бы обнаружить наши следы.

Каждое утро с первыми лучами солнца мы поднимались как можно выше по склону гор, тщательно выбирая себе укрытия в густо заросших растительностью или каменистых местах, чтобы держаться подальше от проторенной дороги. После того как мы устраивались на склоне, я брал дневной рюкзак и отправлялся на вершину горного хребта, откуда мог лучше вести наблюдение и в то же время планировать дальнейший маршрут.

Выдвижение к объекту не обошлось без инцидентов. Однажды поздно вечером, ожидая захода солнца, мы увидели, как прямо сквозь место нашего расположения, не смотря по сторонам, прошел старик, вооруженный луком и стрелами. По сей день я не знаю, видел ли он нас или нет, но мы быстро собрали вещи и ушли из того места.

Еще один случай застал нас врасплох. Дидис изучал свою карту, когда прямо из ниоткуда появилась огромная змея и проползла прямо у него на коленях. Мы, должно быть, зашли на ее территорию, потому что остаток дня она провела в компании Дидиса. К счастью, наш товарищ был так ошеломлен, что не мог пошевелиться и просто смотрел на змею, пока она в конце концов не скрылась в норе.

Приближаясь к намеченному району, мы миновали плато, отроги которого спускались к саванне внизу. Однажды ранним вечером мы проходили мимо одного из этих хребтов, когда вдруг услышали выше в горах музыку. Мы бросились в укрытие, сбросили рюкзаки и прислушались к шуму. Постепенно он становился все громче, и вскоре мы поняли, что это была группа людей, поющих в унисон. Прямо в нашу сторону с горы спускался забор, и мы поняли, что поющие голоса движутся вдоль него в нашу сторону. Мы нырнули в укрытие и стали ждать.

Появилась группа примерно из двадцати человек, поющих трогательную песню о мученике АНК Соломоне Малангу. Это была та же самая песня, которую я слышал во время курса «Знай своего врага» в рамках боевой подготовки спецназа. Слушать эти прекрасные мужские голоса в тихом ночном воздухе, поющих песню, которая, на мой взгляд, была совершенно неуместна в ангольской глубинке, было странным и довольно трогательным переживанием.

Мужчины проходили всего в десяти метрах от нас, когда вдруг один из них перепрыгнул через забор и побежал к кустам, где мы прятались. Пение стихло, так как все ждали своего товарища, который остановился рядом с нашим укрытием. Звук испражнения нарушил тишину, когда он начал гадить почти нам на лицо. Остальная часть «хора» разразилась смехом, отпуская смешные замечания о слабом желудке своего товарища. Нам буквально пришлось зажать рты, чтобы не присоединиться к общему смеху.

Вскоре заблудшая душа присоединилась к группе, и пение возобновилось. В ошеломленном молчании мы слушали, пока звук не затих далеко внизу, на склоне горы. После мы наконец сдались и смеялись до упаду.

В ту ночь мы пережили еще один необычный опыт. Спустившись в низину, мы углубились в чащу, где хотели поспать часа два, прежде тем как организовать наблюдательный пункт на день. Как только мы сняли рюкзаки и уселись, Да Коста вскочил с приглушенным криком. Мы с Дидисом схватили оружие и откатились в укрытие за рюкзаками. Когда я почувствовал укусы муравьев по всему телу, то быстро понял, что происходит. Ничего не подозревая, мы улеглись спать на пути колонии муравьев-убийц и к тому времени, как поняли это, они уже были повсюду - в нашем снаряжении и под одеждой.

Да Коста плясал вокруг, как сумасшедший, срывая с себя одежду и шлепая крошечных существ на своем теле. Мы с Дидисом вскоре присоединились к нему, но потом поняли, что все наши усилия бесполезны, так как мы все еще находились на месте этой колонии! Не обращая внимания на тактику и на необходимость соблюдения тишины, мы схватили свою одежду и снаряжение и двинулись в «безопасное место», где, проверив землю несколько раз - в самом буквальном смысле этого слова - мы нашли место без муравьев, не торопясь сняли одежду и вытряхнули маленьких стервецов. Но все равно, на протяжении еще нескольких дней после этого, вплоть до прибытия к объекту операции, муравьи обнаруживались в нашем снаряжении.

Однажды вечером, когда мы находились примерно в 20 км от цели, проходя через регион Уила, мы решили наверстать упущенное, двигаясь босиком по песчаной тропинке, идущей вдоль нашего азимута. Стояла кромешная тьма, идеальная для передвижения. Я снова шел впереди, без очков ночного видения, с оружием наготове, полагаясь на свои чувства, чтобы уловить любой признак приближающихся людей. Дидис следовал за мной и вел наблюдение с помощью очков ночного видения, периодически используя их для обнаружения источников света, таких как тлеющие угли костров. Да Коста шел в замыкании, осторожно оглядываясь назад в поисках тех, кто мог бы нас преследовать.

Я скорее почувствовал запах, чем увидел растительность, и понял, что мы проходим мимо застроенного участка с бугенвиллеями[2] вдоль линии забора. Оказалось, что это Римско-католическая миссия. Когда мы миновали ворота в обнесенном стеной периметре, Дидис потянул меня за рукав и вручил очки ночного видения, показывая, чтобы я посмотрел на стену. Жуткий зеленый свет приборов ночного видения высветил статую Христа, которая казалась больше, чем в реальности. Это было почти как видéние, и когда мы втроем двинулись обратно в ночь, образ статуи четко отпечатался в нашем сознании.

Еще до рассвета мы оказались на вершине горы, откуда открывался вид на Лубанго, где мы планировали провести три дня, наблюдая за окрестностями и выстраивая картину самого объекта, распорядок дня на нем, лучший маршрут проникновения в него и пути отхода. Но нас ждал неожиданный и неприятный сюрприз: вся гора была очищена от подлеска, что не оставляло нам никакого укрытия. Мы также обнаружили формы, использовавшиеся местным населением для изготовления древесного угля, еще теплые. Чего мы не смогли понять из аэрофотоснимков, так это того, что подлесок был вырублен ради снабжения дымящихся угольных печей. Кроны деревьев, изображенные на фотографиях, наводили на мысль, что это густо заросший участок, но реальность на Земле оказалась совершенно иной.

Мы оказались в беде, и лихорадочно искали хоть какое-нибудь укрытие, но на горе ничего не было. Стало уже совсем светло, а нам негде было спрятаться. Внизу мы слышали шум города, который просыпался навстречу новому дню. Вдалеке на аэродроме уже виднелась активность самолетов. Наконец мы решили лечь в небольшое углубление и переждать долгие дневные часы, прикрыв свое снаряжение, как только можно. Дидис забрался на дерево, в то время как я умостился между двумя рюкзаками, а Да Коста, у которого была кубинская фуражка с козырьком и офицерские знаки отличия ФАПЛА, должен был действовать как наше прикрытие.

Вскоре мы услышали, как по склону горы поднимаются люди, и вскоре открытое пространство в поисках растительности, которую можно было бы уничтожить, заполонили группы женщин и детей. Мы с Да Костой старались быть как можно менее заметными и сумели продержаться до середины утра, когда две женщины с вереницей детей на буксире вышли прямо к нашему укрытию, и Жозе ничего не оставалось, как встать и махнуть им, чтобы они уходили. Они так перепугались, что тут же бросили свои узелки и с воем побежали вниз по склону горы.

Началось паническое бегство, так как дети с криками бросились за ними, не совсем понимая, в чем заключается угроза. Да Коста побежал вслед и крикнул, чтобы они возвращались, пытаясь их успокоить, однако ущерб уже был нанесен. Вся группа исчезла с горы в направлении базы ФАПЛА внизу.

Настало время действовать. Если бы нас поймали на открытой местности, у нас возникли бы серьезные неприятности. Мы решили отойти глубже в горы и поискать лучшего укрытия, но сначала Дидис приказал мне сфотографировать район объекта с дерева. Я вскарабкался по тонким ветвям дерева как можно выше и увидел панораму аэродрома и военных баз внизу. После, собрав свои пожитки, мы двинулись в западном направлении, стараясь не оставлять следов.

Примерно через два километра мы неожиданно наткнулись на неглубокую лощину с густо заросшим руслом реки, где обнаружили заросли бамбукового тростника, в котором можно было спрятаться. Это было изолированное укрытие, из которого не было никаких путей отхода, но это было лучшее, что удалось обнаружить. Мы сделали маневр антиследопытства, осторожно пройдя мимо зарослей, а затем снова углубились в них. В течение часа мы неусыпно следили за нашим следом и прислушивались, не последует ли кто-нибудь за нами.

Во время утреннего сеанса связи мы сообщили в оперативный штаб о своем затруднительном положении. Бут Сварт отреагировал моментально и послал сообщение, что мы не должны рисковать, так как шансы были явно против нас. Тем не менее, он попросил Дидиса выйти в эфир еще раз во второй половине дня, так как ему нужно было проконсультироваться с Преторией, прежде чем дать нам окончательное решение.

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Сумка-баул (африк.)

[2] Бугенвиллея (Bougainvillea) - род вечнозеленых вьющихся кустарников семейства Никтагиновые. Широко используются в качестве декоративного растения.



Схема проведения операции "Похищение-II"