Продолжение истории Аркадия.
Первая встреча с Викторией прошла по «классическому» сценарию. Клиентка достаточно откровенно рассказала о себе, чего я даже, честно говоря, никак не ожидала. Консультация заняла около 2,5 часов и домой я вернулась достаточно поздно.
Вечер был холодный и промозглый, я шла и думала о Вике - почему-то теперь я так называла её про себя. Может, потому что она показалась мне совсем ещё ребёнком, хоть мы почти ровесницы, а может, потому что я не смогла абстрагироваться от этой девушки и думала о ней всю дорогу.
Виктория мне понравилась, по большей части своей откровенностью. Нет, открытым человеком назвать её было нельзя, и не будь я психологом и не «воспользовавшись» служебным положением, я бы и надеяться не могла на такую «растопку» льда. К слову сказать, из наших многочисленных бесед с Аркадием было понятно, что о биографических характеристиках Виктории он знает не больше, чем я.
Я шла по улице, моросил дождь, но зонтик я не доставала, хотя всегда ношу его с собой - невесомый и компактный самсунайт. Обувь была в грязноватых каплях, колготки, в принципе, тоже, но мне нравилось ощущение поглощающей город слякотной стихи, на фоне которой я была живее всех живых. Виктория забирала энергию, но и давала её одновременно. Я чувствовала определённый подъем после нашей встречи.
Придя домой, я сварила какао. Напиток этот я пью редко, наверное, потому, что не являюсь потребителем молочно-кислых продуктов и молоко в моем холодильнике - редкий гость.
Отпив горячих какао-бобов () я поняла, что самое время сделать бутерброд с сырокопченой колбасой - которую я, кстати, тоже особо не потребляю и которая досталась мне в довесок с дня рождения мамы. Как водится, мама запаслась чрезмерно, переоценив пропускную способность пищеварительной системы гостей, а я была совсем не прочь провести пару дней на вкусном «сухом пайке», не готовить ужин, а поглощать его готовом виде.
Отпив горячий напиток и прикусив бутер, я поняла, что эта трапеза, не свойственная мне, навеяна сегодняшними разговорами об СССР, которые мы затронули с Викторией. «Ох, как же влияют на нас всякие пустяки», подумала я. Вот всего лишь общение с одной из многочисленных клиенток, а я уже ем салями и запиваю какао… Как бы не начать стервенеть, а то вдруг это заразно…
Из размышлений меня вывел телефонный звонок. Это был Аркадий, которому, конечно же, не спалось.
- Ну как, Наталья, всё прошло? Вы видели Вику? Как она Вам? Когда мы встретимся?
- Да, мы общались с Викторией. Но я бы хотела поговорить с ней ещё раз на этой неделе, так как многое мы обсудить не успели, а потом мы встретимся и с Вами. А Вы разве не в Мурманске? - вспомнила я подробности миграции клиента, так как следующая встреча была назначена через 7 дней именно по этой причине. В этот промежуток я надеялась «расколоть» Викторию и посоветовать Аркадию что-нибудь конкретное, не мучиться же ему теперь всю жизнь. Хоть он и вообразил себя однолюбом, но сделать клиента счастливым и радующимся жизни - это мой профессиональный долг, не все же ему окурками себя истязать…
- Да, я тут, - прокричал в трубку Аркадий настолько громко, что мне показалось, что «тут» - это со мной за столом, и я инстинктивно придвинула в себе надкусанный приличным размахом челюсти бутерброд, - я приеду, как мы договорились, очень надеюсь на Вас. Вика мне сейчас звонила, она сказала, что Вы ей понравились и что она будет продолжать терапию ради нас.
- Что ж, Аркадий, я уверена, что всё разрешится, встретимся, как договорились, не волнуйтесь, всё образуется.
- Спасибо большое, Вы моя единственная надежда, - в голосе клиента появились драматические нотки и я поспешила закончить разговор, пока Аркадий не слишком разволновался.
- Хороших Вам снов, Аркадий, звоните.
Мы попрощались. Я была довольна сегодняшним днем - все получилось неплохо, да и лестный отзыв Виктории обо мне был очень приятен, так как мне очень хотелось помочь Аркадию, а с его сложной и многогранной Викторией я боялась промахнуться и повести беседу как-нибудь не так.
В какой-то момент нашего сегодняшнего разговора с Викторией я поняла, что эта девушка - очередная жертва обстоятельств. Таких «жертв» я повстречала предостаточно, обычно они проявлялись в других ситуациях и в более явной форме, но все же Виктория была одной из них.
Переоценка личностных качеств человека со стороны слепо любящих родственников - обстоятельство «непреодолимой силы», как я про себя называю подобные ситуации. Сначала ребенок - он сделать с этим ничего не может, так как не понимает всей той избыточности чувств и надежд, которой окутывают его родители, и приписывает это своей «избранности», которая ему внушается. Потом - взрослый человек, который не может поверить в то, что он мотылек, а не бабочка-махаон. И если классическая психология учит нас тому, что человеку пренепременно нужно раскрывать глаза-фасетки, обрезать крылья и стряхивать с них разноцветную пыльцу, делая его тем самым похожим на остальных мотылей, то я всегда была с этим в корне не согласна. Я могу часами любоваться порочной красотой, созданной обстоятельствами и природой и не видеть в ней ничего грешного. И ничего, что уж очень сильно выбивается контрастная окраска плащеницы из привычных нам полутонов.
Я достала из пачки ещё два круглеша колбасы, навалила салат из пластиковой тары - аппетит разыгрался, и включила диктофон.
Законспектировав важные моменты, я оцифровала запись и положила в архив.
Следующая встреча с Викторией была назначена через два дня. Она пригласила меня в свою квартиру-студию, и я с удовольствием приняла предложение. Жилище клиента часто рассказывает намного больше о характере его владельца, чем он сам.
Не боясь испортить ночной сон, я доела бутерброд и завалилась спать без задних ног, передние же вкусно пахли копченостью.
Вечер был холодный и промозглый, я шла и думала о Вике - почему-то теперь я так называла её про себя. Может, потому что она показалась мне совсем ещё ребёнком, хоть мы почти ровесницы, а может, потому что я не смогла абстрагироваться от этой девушки и думала о ней всю дорогу.
Виктория мне понравилась, по большей части своей откровенностью. Нет, открытым человеком назвать её было нельзя, и не будь я психологом и не «воспользовавшись» служебным положением, я бы и надеяться не могла на такую «растопку» льда. К слову сказать, из наших многочисленных бесед с Аркадием было понятно, что о биографических характеристиках Виктории он знает не больше, чем я.
Я шла по улице, моросил дождь, но зонтик я не доставала, хотя всегда ношу его с собой - невесомый и компактный самсунайт. Обувь была в грязноватых каплях, колготки, в принципе, тоже, но мне нравилось ощущение поглощающей город слякотной стихи, на фоне которой я была живее всех живых. Виктория забирала энергию, но и давала её одновременно. Я чувствовала определённый подъем после нашей встречи.
Придя домой, я сварила какао. Напиток этот я пью редко, наверное, потому, что не являюсь потребителем молочно-кислых продуктов и молоко в моем холодильнике - редкий гость.
Отпив горячих какао-бобов () я поняла, что самое время сделать бутерброд с сырокопченой колбасой - которую я, кстати, тоже особо не потребляю и которая досталась мне в довесок с дня рождения мамы. Как водится, мама запаслась чрезмерно, переоценив пропускную способность пищеварительной системы гостей, а я была совсем не прочь провести пару дней на вкусном «сухом пайке», не готовить ужин, а поглощать его готовом виде.
Отпив горячий напиток и прикусив бутер, я поняла, что эта трапеза, не свойственная мне, навеяна сегодняшними разговорами об СССР, которые мы затронули с Викторией. «Ох, как же влияют на нас всякие пустяки», подумала я. Вот всего лишь общение с одной из многочисленных клиенток, а я уже ем салями и запиваю какао… Как бы не начать стервенеть, а то вдруг это заразно…
Из размышлений меня вывел телефонный звонок. Это был Аркадий, которому, конечно же, не спалось.
- Ну как, Наталья, всё прошло? Вы видели Вику? Как она Вам? Когда мы встретимся?
- Да, мы общались с Викторией. Но я бы хотела поговорить с ней ещё раз на этой неделе, так как многое мы обсудить не успели, а потом мы встретимся и с Вами. А Вы разве не в Мурманске? - вспомнила я подробности миграции клиента, так как следующая встреча была назначена через 7 дней именно по этой причине. В этот промежуток я надеялась «расколоть» Викторию и посоветовать Аркадию что-нибудь конкретное, не мучиться же ему теперь всю жизнь. Хоть он и вообразил себя однолюбом, но сделать клиента счастливым и радующимся жизни - это мой профессиональный долг, не все же ему окурками себя истязать…
- Да, я тут, - прокричал в трубку Аркадий настолько громко, что мне показалось, что «тут» - это со мной за столом, и я инстинктивно придвинула в себе надкусанный приличным размахом челюсти бутерброд, - я приеду, как мы договорились, очень надеюсь на Вас. Вика мне сейчас звонила, она сказала, что Вы ей понравились и что она будет продолжать терапию ради нас.
- Что ж, Аркадий, я уверена, что всё разрешится, встретимся, как договорились, не волнуйтесь, всё образуется.
- Спасибо большое, Вы моя единственная надежда, - в голосе клиента появились драматические нотки и я поспешила закончить разговор, пока Аркадий не слишком разволновался.
- Хороших Вам снов, Аркадий, звоните.
Мы попрощались. Я была довольна сегодняшним днем - все получилось неплохо, да и лестный отзыв Виктории обо мне был очень приятен, так как мне очень хотелось помочь Аркадию, а с его сложной и многогранной Викторией я боялась промахнуться и повести беседу как-нибудь не так.
В какой-то момент нашего сегодняшнего разговора с Викторией я поняла, что эта девушка - очередная жертва обстоятельств. Таких «жертв» я повстречала предостаточно, обычно они проявлялись в других ситуациях и в более явной форме, но все же Виктория была одной из них.
Переоценка личностных качеств человека со стороны слепо любящих родственников - обстоятельство «непреодолимой силы», как я про себя называю подобные ситуации. Сначала ребенок - он сделать с этим ничего не может, так как не понимает всей той избыточности чувств и надежд, которой окутывают его родители, и приписывает это своей «избранности», которая ему внушается. Потом - взрослый человек, который не может поверить в то, что он мотылек, а не бабочка-махаон. И если классическая психология учит нас тому, что человеку пренепременно нужно раскрывать глаза-фасетки, обрезать крылья и стряхивать с них разноцветную пыльцу, делая его тем самым похожим на остальных мотылей, то я всегда была с этим в корне не согласна. Я могу часами любоваться порочной красотой, созданной обстоятельствами и природой и не видеть в ней ничего грешного. И ничего, что уж очень сильно выбивается контрастная окраска плащеницы из привычных нам полутонов.
Я достала из пачки ещё два круглеша колбасы, навалила салат из пластиковой тары - аппетит разыгрался, и включила диктофон.
Законспектировав важные моменты, я оцифровала запись и положила в архив.
Следующая встреча с Викторией была назначена через два дня. Она пригласила меня в свою квартиру-студию, и я с удовольствием приняла предложение. Жилище клиента часто рассказывает намного больше о характере его владельца, чем он сам.
Не боясь испортить ночной сон, я доела бутерброд и завалилась спать без задних ног, передние же вкусно пахли копченостью.