Дарья Бобылева: «Очень трудно не писать абсурд, живя в России»
Дарья Бобылева - лауреат премий «Мастера ужасов» и «Новые горизонты», ее роман «Вьюрки» входил в лонг-лист «Большой книги» и «Ясной Поляны», а читатели сравнивают его с произведениями Гоголя и Алексея Толстого. В Bookmate Originals сейчас выходит серия ее новых рассказов «Наш двор» - смесь русского фольклора, городских легенд и страшных историй из детства. Обо всей этой мистике мы и решили поговорить с Дарьей.
Дарья Бобылева. Фото из личного архива
Первый рассказ из сборника «Наш двор» - про одинокого ученого, загадочную старушку и волшебную соль. Дарья Бобылёва «Соль земли»
- Какая ваша любимая страшилка из детства?
- Сложно сказать, но я помню самую убедительную. Будто в Москву-реку неподалеку от нашего дома опустили для каких-то работ водолаза в скафандре и он вдруг отчаянно начал дергать за веревку, чтобы его поднимали, а потом стих. Водолаза подняли и увидели, что от него остался один скелет, заключенный в скафандр. Такая, мол, у нас в реке ядовито-кислотная вода, растворила человека заживо. За взрослых не поручусь, а мои сверстники в эту историю верили.
- Назовите три вещи, которых вы боитесь?
- Люди, высота и та сила, которой не надо ума.
- Вы работаете в жанре «уютного кошмара». Как кошмар может быть уютным?
- Это определение дала одна моя знакомая, и оно показалось мне очень точным. Я люблю использовать в текстах логику сновидений, а страшные сны часто бывают такими - ничего вроде не происходит, но тревога постепенно обволакивает тебя, что-то определенно не так, но ты как будто «в домике»… Уютный кошмар, подкрадывающийся на мягких лапках, ничем, кроме растущего чувства тревоги, себя не выдающий до самого последнего момента, - для меня это идеальный хоррор.
- Какое место в Москве самое страшное?
- Любой относительно недавно застроенный спальный район. Я обожаю заброшенные старые дома, нежно люблю подземелья и кладбища, но вот эти шеренги многоэтажных цитаделей-человейников, заасфальтированные одинаковые дворы… Конечно, когда-нибудь и в них нарастет душа, и им время выточит лицо, но пока они очень пугают.
Связи нет, дорога упирается в лес, соседи ведут себя странно, и лето никак не кончается. Дарья Бобылёва «Вьюрки»
- В вашей книге «Вьюрки» дача превращается в место, где останавливается время и происходят странные вещи. Дача для вас - это и правда такая дыра безвременья?
- Дача - это рай, а в раю, по моему глубочайшему убеждению, всегда июнь. Ну, июль на худой конец, но никакого августа уже точно не будет. Только на даче мы можем выпасть из неустанно пожирающего нас времени, из привычной жизненной круговерти и заняться наконец по-настоящему важными вещами: возделыванием своего сада, ловлей рыбы, сбором грибов и разговорами с лесом.
- Что вы читаете для удовольствия?
- О, многое, хотя у меня только недавно произошло перенасыщение книгами, когда я не могла читать практически ничего, даже нон-фикшн. Если говорить про него, то очень люблю книги по топонимии Москвы, исследования фольклора, особенно современного городского. Недавно с огромным удовольствием прочитала труд Александры Архиповой и Анны Кирзюк «Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР». Люблю роскошные треш-издания 1990-х про всякие паранормальные явления - и (тут будет внезапный переход) все, что касается Серебряного века и русского зарубежья, это еще одно давнее увлечение.
Из художественной литературы недавно в очередной раз перечитала несколько романов Филипа Дика (очень утешительное чтение в период карантина и последующей повторной адаптации к реальности) и сборников отечественных рассказов 1920-1930-х годов (к ним предыдущее замечание тоже относится).
Не читайте этот рассказ, если боитесь высоты. Стивен Кинг «Карниз»
- Кто из писателей, по вашему мнению, писал самые страшные истории?
- Я люблю Амброза Бирса, Лавкрафта, М. Р. Джеймса (хотя Генри Джеймса тоже люблю), Гофман очень уютен и кошмарен, Ширли Джексон и наш родной Алексей Ремизов тоже умели навести в жанре шороху. Но больше всего меня пугает простенький рассказ Стивена Кинга «Карниз». Как я уже говорила, я боюсь высоты, а эта фобия там использована на полную катушку.
- Почему русские авторы пишут так мало хорроров?
- Был, конечно, вынужденный перерыв в советский период, а до этого «страшные» рассказы только начали у нас приживаться. Но современные авторы пишут ужасы в достаточном количестве. У них даже есть свои сообщества в интернете, ежегодно выходит антология «Самая страшная книга», состоящая из рассказов, которые отбирают читатели-добровольцы. В той же серии выходят и тематические сборники - последний был про колдовство, - и сольные сборники и рассказы. Именно в серии «Самая страшная книга» была опубликована полная версия «Вьюрков».
Другое дело, что, возможно, читатель мало знает про авторов русского хоррора, тиражи-то сейчас небольшие. Так вот их есть у нас: М. С. Парфенов, Максим Кабир, Дмитрий Костюкевич, Елена Щетинина, Александр Матюхин… Это только те, кого я читала в серии ССК и вспомнила навскидку, а так их, конечно, гораздо больше.
- Что самое жуткое в русском фольклоре и народных преданиях?
- Обыденность и при этом какая-то первобытная нелепость. И то, что быличка (рассказ «очевидца» о встрече с нечистой силой. - Прим. ред.) непременно рассказывается как случай, произошедший с кем-то знакомым, вот прямо тут, по соседству. Все это в полной мере унаследовали современные былички - крипипасты, а ряды нечисти пополнились всяческими информационными сущностями.
О главном отличии русского хоррора от западной традиции во главе со Стивеном Кингом, а также ссылки на рассказы Дарьи - в продолжении материала на Bookmate Journal