Борис Акунин: «Все от меня ждут „Фандорин, Фандорин“, а я уже двинулся дальше»
3 июля на Букмейте выходит новая книга Бориса Акунина «Просто Маса» - одновременно и детектив, и иллюстрированный нон-фикшн о Японии. Bookmate Journal узнал у автора, как Фандорину удалось стать настоящим народным героем, какие дополнительные возможности открывает электронная версия нового романа, и почему в этот раз он рассказывает о похождениях японца Масахиро Сибаты.
«Страдания - это прекрасно, но людям хочется и отдохнуть». Борис Акунин, источник: bbc.com
Роман «Просто Маса» сначала вышел в аудиоформате. Теперь к изданию готовятся электронная и бумажная версии. Кроме того, все три формата отличаются по содержанию. Уточните, пожалуйста, с чем это связано?
Они отличаются не по содержанию, а по оформлению и по дополнительным возможностям. Ведь у каждого формата есть какие-то бонусы, которых нет в других вариантах. Я по своему мировоззрению литературоцентрист. Я считаю, что литературный текст - самое главное и лучшее, что есть на свете. В начале было слово, и потом все время было слово - такая моя позиция. И поэтому всякий раз, когда появлялись и продолжают появляться какие-то новые формы, вроде бы конкурирующие с прозой, они меня не пугают, а наоборот: я на них смотрю как империалист. Я думаю: ага, вот появилось еще одно пространство, которое литература может завоевать и использовать в своих целях. Так что сейчас, когда оформились три вида чтения - традиционное бумажное, электронное и аудио, - меня интересуют возможности каждой из этих сред.
Я пользуюсь всеми ими ситуационно, так же как и многие читатели. Я это знаю, потому что проводил недавно опрос в фейсбуке «Какой вид чтения вы предпочитаете и почему?». Помимо индивидуальных объяснений, есть и общие. Например, чем хороша бумажная книга? Тем, что это вещь - материальный предмет. Ее можно взять в руки, значит, ее нужно сделать такой, чтобы ее было приятно взять в руки. Во-вторых, она создает ностальгические воспоминания о тех чудесных часах, которые мы все когда-то провели за книгой. В-третьих, что очень важно, бумажную книгу можно подарить. Прийти на день рождения и подарить электронную книгу довольно трудно: ее не завернешь в красивую бумагу и не перевяжешь ленточкой. Бумажная книга обязана быть красивой. Все бумажные книги, которые у меня выходят, иллюстрированные, на хорошей бумаге, с красивой обложкой, чтобы было приятно держать ее дома или давать почитать.
Японию, которую я изображаю в повествовании, можно еще и увидеть. Что касается аудиоформата, здесь использованы все возможности звука: музыка, эффекты… Для проницательного слушателя я туда ввел парочку загадок, которые нужно улавливать на слух. Но не более того, сюжет тот же самый.
Однако самые большие возможности открывает электронная книга. В ней ты попадаешь в целую вселенную, по которой можешь двигаться как хочешь. Электронный вариант романа «Просто Маса» - это еще и пласт дополнительных маленьких текстов. Такая энциклопедия японской жизни. Многочисленные реалии, отсылки, цитаты, которые есть в тексте - и которые читатель бумажной версии и аудиослушатель чаще всего просто пропускают, - здесь раскрываются. При желании в них можно углубиться. Примерно полторы сотни маленьких эссе пристегнуты к тексту романа. Они что-то объясняют, рассказывают, есть там и игровые вещи. Можно заглядывать в них в процессе чтения или прочитать их как приложение к роману - они собраны в конце книги.
Естественно, очень много картинок, всякой дополнительной изобразительной информации. То есть это книга с совершенно другими возможностями. Мы с редакторами обсуждали и решили в итоге сделать так, чтобы книжку можно было читать без интернета. Но когда мы еще немного продвинемся вперед по технологической части и у нас интернет будет доступен всегда и всюду, я буду делать электронные тексты с работающими ссылками, через которые можно посмотреть кино, послушать музыку, пройти по линкам в смежную литературу. То есть книжка будет такой орбитальной космической станцией, к которой с разных сторон подсоединены разные модули. Идеальная электронная книга будущего - так я себе ее представляю.
Какой формат предпочитаете вы сами?
Я предпочитаю читать электронные книги. Ну, просто потому что это удобнее - у тебя в кармане целая библиотека. Аудиокниги я слушаю, когда должен долго сидеть за рулем. Это замечательно, не дает клевать носом. Печатная книга у меня сейчас ассоциируется с лежанием на диване или отдыхом - или это что-то, что надо рассматривать: карты, альбомы и так далее.
А вам часто дарят книги?
К счастью, редко. Только друзья дарят свои книги, когда они выходят. Места дома не хватает катастрофически. У меня давно железное правило: если у меня прибавляется одна книга, я с полки одну книгу выкидываю. Сначала было больно, а потом привык. Бумажных книг, которые действительно нужны, не так уж много. Это или ностальгические артефакты, или альбомы, или справочная литература. Например, сейчас за моей спиной стоит 86 томов «Словаря Брокгауза и Ефрона». Я к ним привык, они радуют меня своим видом, и работать с ними в бумаге пока удобнее, чем в электронном виде.
Если коротко, то почему читателям должны быть интересны похождения японца Масахиро Сибаты? За что его могут полюбить новички, незнакомые с приключениями Фандорина?
Насчет новичков не знаю. Новичкам пусть расскажут про Масу мои читатели. Я ведь своими книгами пытаюсь создать некую вселенную, целый мир. Каждая дополнительная книжка - планета или звезда в этой вселенной. Если человек в нее погружен, ему интересней жить в моем мире, потому что он понимает не только жизнь одной планеты, но и то, как это связано со всем Млечным Путем. Там есть всякие неочевидные связи, аллюзии, перекинуты мостики.
Первая книга из фандоринской серии, в которой Эрасту Петровичу всего 20 лет. Борис Акунин «Азазель»
В основном я, конечно, адресуюсь к своим читателям, которых у меня, слава богу, довольно много. В этом смысле я давно уже распоясался - я тот отличник, на которого работает зачетка. Я знаю, что есть читатели, которые готовы от меня стерпеть какие-то фокусы, эксперименты, какие-то мои собственные аффектации. Потому что у нас есть опыт долгих отношений, некий кредит доверия. Я могу себе позволить отклоняться от своей железнодорожной колеи, которая меня давно уже сильно достала. Все от меня ждут «Фандорин, Фандорин, Фандорин», а я уже двинулся дальше, я уже другой, меня интересуют другие вещи. Но кто любит Фандорина, тому будет интересно почитать и про Масу. Кстати говоря, у Масы поклонников как у персонажа не меньше, чем у Фандорина. Ну а кто любит Японию, прочитает из-за японской линии.
Как у япониста, нет ли у вас амбиций создать полноценную энциклопедию о Японии или отдельных сферах жизни, которая не будет привязана к художественному произведению?
Простой ответ - нет. Я уже 20 лет профессионально Японией не занимаюсь. Я утратил квалификацию, от япониста остался только японофил. Думаю, что не смог бы сейчас написать такую книгу или это потребовало бы от меня оставить все другие дела и долго заниматься только этим. Я к такому не готов и уверен: есть люди, которые могут сделать это профессионально лучше меня.
Тем не менее действие книги происходит в Японии. Почему Маса решил туда вернуться?
Потому что мне, как автору, захотелось вернуться в Японию. Я там очень давно не был и не знаю, попаду ли [еще раз]. Я люблю Японию. Это очень простое, одномерное чувство. Не такое, скажем, как к моей собственной стране. Потому что от России я видел как много хорошего, так и много плохого. Поэтому я за что-то ее люблю, а за что-то нет. От Японии же я видел только хорошее. Про это и роман.
В «Просто Масе» очень много воров и вообще преступников - благородных и не очень. Не могли бы вы объяснить, какое место вообще они занимали и занимают в японском обществе? Как ситуация отличается от западной?
Якудза - особый феномен. Даже не знаю, с чем сравнить. С легендой о Робин Гуде? Такими, во всяком случае, они хотят выглядеть. У нас, мол, своя твердая этика, просто другая. По-русски, впрочем, такая этика называется «жизнь по понятиям», и бандиты - они все равно бандиты, хотя бы и в Японии. Паразитируют на человеческих пороках и лазейках в законодательстве. Но покрасоваться любят. И умеют, это правда.
Борис Акунин - давний поклонник Японии и японской культуры; это - его большое предисловие к сборнику прозы Юкио Мисимы. Григорий Чхартишвили «Жизнь и смерть Юкио Мисимы, или Как уничтожить храм»
Маса всегда был, скорее, реалистом, а в некоторых случаях даже и циником. Это видно и в новом романе. Где предел его цинизма? И как так получается, что он все равно служит добру?
Не знаю. По-моему, он романтик. И с чего вы взяли, что циник не может служить добру? Еще как может. Как, впрочем, и романтик - злу.
Насколько сложно было писать про второстепенного персонажа, когда главного нет вовсе? Что нужно было допридумать в характере Масы, в его биографии?
Ничего не надо было придумывать. Он сам мне все рассказал. С ним намного легче и комфортнее, чем с Эрастом Петровичем. С женщинами только странными все время связывается. Мнит себя большим специалистом по женскому вопросу, а на самом деле не умнее Фандорина.
Литературный критик Галина Юзефович как-то назвала Эраста Фандорина единственным по-настоящему народным героем в постсоветской литературе. Как, на ваш взгляд, Фандорину удалось им стать?
Я думаю, очень просто - отсутствие конкуренции. Дело в том, что в русской литературе не сложилось традиции массовой коммерческой прозы. До революции просто не успели, да и вообще там тон задавала большая литература, которую интересовали не приключения, а страдания.
Страдания - это прекрасно, это возвышает душу, но людям хочется и отдохнуть. А там, кроме Крестовского или Чарской, читать было особенно нечего. Поэтому читали в лучшем случае Холмса, а в худшем - про Пинкертона. В советские же времена не было книжного рынка и коммерческой литературы. Кроме того, обязательная идеологичность делала героев очень скучными и предсказуемыми. Трудно себе представить, что дети будут играть в майора Пронина, да?
Когда в 1990-е годы я решил, что буду делать приключенческую литературу, мне было понятно, что в стране возникает средний класс, которого раньше не было. Ему нужны свои развлечения, своя литература, он начинает себя осознавать. И на самом деле вот тогда, в конце 1990-х, каких-то серьезных попыток создать харизматичного сериального героя не предпринималось, поэтому сделать это было нетрудно.
Если говорить о формуле, ты берешь те качества, которые не присущи данному этносу, но по которым он тоскует на подсознательном уровне. Это должны быть те качества, которые ощущаются как дефицитные, к которым люди внутренне тянутся. Как притяжение полов. Берешь героя, который очень сдержан в очень несдержанной стране; который живет по твердым правилам в стране, которая привыкла правила всегда обходить; человек, у которого главная черта - understatement - сказать меньше, чем сделать, это очень нерусская черта. По-русски - рвануть рубаху на груди, изобразить больше любви, чем есть на самом деле и тому подобное. Фандорин в этом смысле не про сильные слова, а про сильные чувства. Не любовь, которая про себя кричит, а которая молчит, но при этом ясно, что это очень мощное чувство.
Мне кажется, что на уровне молекулярном все сводится к этому. Многим читателям понравился Фандорин, потому что они ощущали внутреннюю тоску вот по такому персонажу. Так я себе это объясняю.
Расскажите про эксперимент, который вы провели в 2007 году, когда вышла широко рекламируемая книга Анатолия Брусникина «Девятый спас». Тираж разошелся хорошо, но до славы Фандорина автору было далеко. Несколько лет спустя вы признались, что и за Анатолием, и за другим многообещающим писателем, Анной Борисовой, стояли вы. К каким выводам вы пришли после этого литературного эксперимента? Что за всем этим стояло?
Несколько вещей. Во-первых, моя вечная проблема - это кризис перепроизводства. Поскольку я ничем в жизни не занимаюсь кроме сочинения книжек, и это не работа, а развлечение, мне не нужны выходные. У меня разработано такое ноу-хау: я одновременно пишу три книги и если чувствую, что мне одна из них начинает немного надоедать, то просто переключаюсь на вторую, а потом на третью. Я пишу больше книг, чем способен прочитать мой читатель.
Историко-приключенческий роман о Петровской эпохе, в котором детектив как будто перекликается с былиной. Анатолий Брусникин «Девятный Спас»
У меня были разговоры с издателями, что каждой книжке, когда она выходит, нужно дать возможность подышать - побыть в одиночестве. И идея была: а что, если мне ввести альтернативных авторов, которые не будут толкаться на рынке под моим именем, а будут существовать сами по себе?
Второе - я стал жертвой читательских ожиданий. Меня вписали в определенную ячейку и стали ждать от меня литературы определенного рода, ласкающей и непременно западнической. Мне захотелось писать по-другому. Не так, чтобы читатель открывал книжку и начинал ждать, когда там про Фандорина начнется.
Я обратился к владельцу издательства АСТ Якову Хелемскому, азартному человеку, который очень любит книги. Мы договорились, что об этом издательском эксперименте будем знать только мы, и больше никто. Мы запустили двух авторов: славянофила Анатолия Брусникина и московскую дамочку Анну Борисову. Вообще надо сказать, что с русскими издателями работать интереснее, чем с западными. Потому что русский издатель - это чаще всего человек, который сам принимает решение. Все риски его собственные. Он готов, ему интересно. На Западе это такой человек на зарплате, который рисковать, как правило, не готов. В России в этом смысле динамичнее.
Мы попробовали два разных пути. В раскрутку романа Брусникина вложили какие-то безумные деньги, заклеили всю Москву так, что меня уже тошнило от него: он висел на каждой автобусной остановке. Было продано 700 тысяч экземпляров, что, конечно, невероятно для первого романа. Анна Борисова, в которую не вложили ничего, продала, не помню точно, что-то около 50 тысяч экземпляров. Книгу разослали лидерам мнений, которым читатель доверял. Им понравилось, они что-то написали, и цитаты вынесли на обложку. Этого оказалось достаточно. Да, не 700 тысяч, зато это была чистая прибыль. Оба варианта интересно сработали. Ну и в целом мне было приятно и занятно писать по-другому с литературной точки зрения.
Об отношении Акунина к коронавирусу и Конституции читайте в продолжении материала на Bookmate Journal