mso-ansi-language:RU">** Православие для Наполеона так и осталось - запредельностью, чем-то непроницаемо-чужим, оно колыхалось у границ Европы, у границ привычного, - издали отсвечивало экзотикой Египта, калиострианскими иероглифическими тайнами.
Но в разгар лета 1812го Наполеон поневоле прикоснулся к Церкви Востока; не духовно, даже не познавательно, а - географически: первые проблески Восточной Церкви в Литве, затем - полуправославный Витебск, потом - глубинно-православный Смоленск.
mso-ansi-language:RU"> mso-ansi-language:RU">** Первая длительная стоянка Наполеона в России - это губернский город Витебск, там он пробыл с 16 (26) июля до 14 (1) августа. mso-ansi-language:RU">Ставка его была размещена в губернаторском дворце на Успенской горке. В одной из комнат была развёрнута походная капелла, служил там местный ксендз Полонский. Рядом находился огромный православный Успенский собор (за двенадцать лет до того изъятый у католиков).
mso-ansi-language:RU">С 14 (1) августа Наполеон начал движение всех своих главных сил на Смоленск. 15 августа 1812го Император провёл, стягивая свои войска, в деревне Корытня, в 19 километрах к западу от Смоленска. Там он встретил день Святого Наполеона, главный ежегодный праздник Империи, - свой 43ий день рождения. С 19 по 25 августа (с 6го по 12е) Наполеон провёл в Смоленске. mso-ansi-language:RU">Известно, что при вступлении в город Наполеон остановился у Успенского кафедрального собора. И вроде бы - вошёл в него (пор другим сведениям, обнажил голову перед храмом, когда вступал в город). mso-ansi-language:RU">Император высказал восхищение этим храмом, приказал поставить охрану.
В Смоленске был сформирован временной муниципалитет, и в него вошёл иерей о. Леонтий Ширяев (с прихода в селе Яковлевичи Ельнинского уезда) и помощник секретаря Смоленской духовной консистории Николай Великанов. То есть: уже в Смоленске администрация Великой Армии пыталась волечь православное духовенство в структуры управления. Ничего подобного в России не бывало со времён средневековья.
RU">** mso-ansi-language:RU">Ещё до того, как Великая Армия вощла в пределы Московской губернии, были отмечены случаи, когда солд и офицеры Наполеона требовали, чтобы в православных храмах шли богослужения.
Вот, к примеру: село Покровское, Ельнинский уезд, Смоленская губерния. Об этом случае упомянула в своих воспоминаниях дочь местного помещика - Мария Сергеевна Транковская, в девичестве Николева. (1807 + 1878). («Русский Архив, 1893, № 10. Черты старинного дворянского быта»).
«Всё это происходило дня за три до 15 августа. Но вот, наконец, наступило и оно. Священник села, Пётр Степанович Белогорский, видя, что в село наезжают лишь партии казаков и мелкие отряды неприятеля, решил, ради праздника Успения, служить обедню. Церковь, однако, не привлекла молящихся своим благовестом. Уже пропели Херувимскую, и священник, со своим диаконом Иаковом, приступили к большому выносу, стараясь не обращать внимания на приближающийся шум и топот, как вдруг гланвые западные двери с шумом отворились и из них посыпались Французские солдаты в киверах и полной амуниции. «Вы не можете себе представить моего положения, - рассказывал нам впоследствии отец Пётр. «Боюсь выйти из алтаря; думаю, убьют, вырвут потир из рук, поджилки, руки. Ноги так и ходят от страха; наконец, решаюсь, говорю диакону: выйдем, что Богу угодно, пусть то и будет! Вышли мы оба с сосудами, а церковь, вместо обыкновенных прихожан, полнёхонька солдатами с ружьями, но все они стоят смирно. Начинаю поминать Государя Александра Павловича; лишь вымолваил имя, неприятели, как видно, поняли, и мгновенно крикнули, как один человек: «Наполеон, Наполеон!». Нечего делать, грешный человек, помянул я тут и Наполеона; они, услыша это, закричали: виват, виват! Затем угомонились и стояли чинно, до конца службы, и, по отпусте, когда я благословил предстоящих, вышли из храма вслед за своим начальником; а мы давай Бог ноги, схватили, что поценнее, из утвари, и скорее попрятались в рожь, где уже нашли свои семьи, а церковь заперли, остатвив на произвол судьбы. Ночью, видя, что всё тихо, мы снова к ней прокрались, нашли, что всё в целости, и, как могли, попрятали церковные вещи, что под пол, под каменные плиты, что в слуховое окно. Во ржи просидели мы целую неделю, меняя места, питаясь зёрнами, растирая колосья в ладошках. Узнав, что неприятель двинулся далее, мы решились выйти, и нашли наши дома ограбленными, церковь же в целости».
До самой смерти своей отец Пётр совестился, что вынужден был помянуть Наполеона, и только утешался соображением, что иначе, может быть, не уцелел бы и храм».
Рождество Богородицы - 15 августа по российскому церковному календарю, 28 августа по новому; но, быть может, Мария Транковская неверно поняла священника, или сам священник спутал даты. Очень похоже, что вторжение благочестивых солдат Великой Армии в храм произошло 15 августа (2го по григорианскому календарю), - в день Святого Наполеона, главный праздник Империи и Великой Армии.
** Известно, что особым пиететом по отношению к православию отличался командующий 4го Итальянского корпуса - сын Императрицы Жозефины, - дивизионный генерал принц Эжен де Богарнэ де ля Фертэ, принц Венецианский, вице-король Италии. Когда его корпус занял уездный город Звенигород, то принц Эжен спас от разграбления древний Сторожевский монастырь. Это произошло 14 (2) сентября, в день вступления Великой армии в Москву.
Сохранилось странное предание: что, когда принц Эжен де Богарнэ заночевал в монастыре, ему явился старец в белом одеянии - сам св. Савва Сторожевский, основатель монастыря (живший в 15ом столетии), основатель монастыря; и сурово приказал принцу сохранить обитель неприкосновенной.
Впрочем, сам Эжен де Богарнэ не оставил никаких свидетельств об этом случае. Первым о чуде св. Саввы поведал рязанский гражданский губернатор, Пётр Петрович Новосильцев, (1797 + 1869); а ему, якобы, рассказал о чуде Максимилиан де Богарнэ, герцог Лейхтенбергский, сын вице-короля Италии, - при случаной беседе в Москве, 26 августа 1839 года Но Новосильцев тоже не оставил никакой собственноручной записи. Его рассказ в 1874 году опубликовал знаменитый литератор Михаил Погодин, в книге «Простая речь о мудреных вещах» под заголовком «Эпизод из жизни принца Евгения, вице-короля Италийского».
Дмитрий Благово, в своей знаменитой книге «Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные е внуком Дмитрием Благово», (первая публикация - 1878), сообщил, что об этой истории слышала его родная бабушка - старая коренная москвичка Елизавета Петровна Янькова, урождённая Римская-Корсакова (1768 + 1861). Она так излагала (по словам внука) это странное чудо:
«Слышала я, что и в Саввине монастыре, что возле Звенигорода, в 1812 году тоже все обошлось благополучно. В монастыре со своим отрядом квартировался тогда пасынок Бонапарта, сын Жозефины, Евгений Богарне, которому было ночное видение и во сне сказал ему преподобный Савва, что если он не коснется монастыря и его имущества, то будет невредим и возвратится на родину благополучно.
Тогда Богарне велел приставить караул к церкви, а церковь запер, ключи взял к себе и, кроме того, запечатал двери, и повторил всей своей команде, что если кто-нибудь чего бы то ни было коснется в монастыре, то он тут же велит того расстрелять. И благодаря этой предосторожности в монастыре все осталось неприкосновенным. Мало того: принц Богарне такую веру возымел к святому Савве, что перед отъездом из монастыря просил себе от настоятеля его икону и благословение. Он оставил ее сыну своему, и заповедал ему, что если ему случится быть когда-нибудь в России, чтобы он непременно побывал когда-нибудь в обители святого Саввы и поклонился его мощам. И точно, лет тридцать спустя, в сороковых годах, принцу Максимилиану Лейхтенбергскому пришлось быть в Москве; он вспомнил, что заповедал ему отец, и благоговейно исполнил его благочестивое желание и при этом рассказал случившееся с его отцом». Существование такого предания в семье Богарнэ де Лейхтенберг подтвердил правнук принца Эжена, - герцог Георгий Николаевич Лейхтенбергский, в статье «Семейное предание» в журнале « Pусская Cтарина» за 1914 год.
mso-ansi-language:RU"> mso-ansi-language:RU">** Кажется, и Джоакино Наполеоне, король Обеих Сицилий, - то есть Жоашен Мюрат, Маршал Франции, по рангу второй, после Наполеона, офицер Великой Армии, - благоволил к Православию. mso-ansi-language:RU">Следует отметить, что Мюрат, с короной Обеих Сицилий, унаследовал обязанности, весьма чтимые именно в мире Православия, особенно в России: стал хранителем величайшей святыни - мощей св. Николая Чудотворца в городе Бари.
Василий Верещагин, (1842 + 1904), художник, в своей книге «Наполеон в России» - писал: « Священник Казанской церкви, села Коломенского, близ Москвы, рассказывал мне, со слов своего покойного тестя, что тот, будучи мальчиком, спрятался от французов в печку и, когда вечером, соскучившись и проголодавшись там, начал плакать, они его вытащили, обласкали и утешили сахаром. Вся священная утварь этой церкви была похищена солдатами, но священник пошел к Мюрату, остановившемуся невдалеке, и со слезами умолил возвратить вещи, нужные для богослужения - их разыскали и отдали ему; надпись на одном из серебряных сосудов свидетельствует об этом».
mso-ansi-language:RU">** Уже 17 (5) сентября 1812 года начальник Главного Штаба Великой Армии, Маршал Франции Луи Александр Бертье принц Невшательский герцог Ваграмский, подписал приказ от имени Императора - о создании временной военной администрации de la ville et de la province de Moscou, города и провинции Москвы. Возглавил эту институцию протектората Великой Армии командующий Молодой Гвардией - Маршал Франции Адольф Эдуар Казимир Мортье герцог де Тревиз, (Adolphe Édouard Casimir Joseph Mortier duc de Trévise (1768 + 1835). Его штаб был развёрнут во дворце на Маросейке, которым владела графиня Варвара Петровна Разумовская (сейчас - Маросейка 2/15).
mso-ansi-language:RU">Был назначен военный комендант города Москвы - дивизионный генерал граф Антуан Дюронель (1771 + 1849), командир бригады Элитных жандармов Императорской Гвардии при Главной Квартире. RU">(Позже его сменил на посту военного коменданта дивизионный генерал граф Эдуар Жан-Батист Мийо (Édouard Jean-Baptist Milhaud; 1766 + 1833). Комендатура была размещена в большом доме на улице Мясницкой (владелец - гжатский купец Григорий Чороков с братьями).
mso-ansi-language:RU">Был назначен также - intendant generalmso-ansi-language:RU"> mso-ansi-language:RU">de la ville et de la province de Moscou, генеральный интендант города и провинции Москва - Жан Батист Бартелеми барон де Лессепс (Jean-Baptiste Barthélemy baron de Lesseps, 1766 + 1834), в прошлом - известный путешественник, бывший генеральный консул Франции в Петербурге (эту же должность занимал его отец).
Генеральный интендант расположился в обширном особняке на Пречистенке. Хозяйкой этих аппартаментов была жена отставного генерал-поручика Елизавета Михайловна Ермолова, урождённая княжна Голицына (1767 + 1833); её муж был известен тем, что в 1785 году побывал очередным фаворитом Екатерины II. (Сейчас в этом здании, многократно свирепо перестроенном - пожарное депо: Пречистенка, 22/2). Здесь же обосновались и другие сотрудники интендантской службы Великой Армии, подчинённые барона де Лессепса mso-ansi-language:RU">mso-ansi-language:RU">(среди которых был 30летний Анри Бейль, будущий писатель Стендаль). Именно на барона де Лессепса была возложена вся работа по взаимодействию с местным населением. В его обязанности входило гражданское управление Москвой и территорией Московской губернии; в некоторых документах должность де Лессепса обозначена гражданским термином: префект Москвы. Самым усердным соратником Лессепса стал преподаватель французского языка из Московского университета, магистр Фредерик Виллерс (родом эльзасец, насколько можно судить, вдохновенный бонапартист, он намеренно остался в Москве, чтобы служить Императору Наполеону). Виллерс был назначен главным комиссаром полиции Московского Муниципалитета, и прежде всего вручил префекту список лиц, которые, по его мнению, могут служить в полиции. Он же, по некоторым сообщениям, искал людей и для занятия других должностей в Муниципалитете.
В прокламации от 19 (7) сентября де Лессепс известил жителей Москвы о создании временного городского управления - Муниципалитета.mso-ansi-language:RU"> Через пять дней, 24 (12) сентября, Московский Муниципалитет действительно начал свою работу. Для него был отведён сохранившийся при пожаре дом Государственного Канцлера графа Румянцева, рядом со штаб-квартирой военного губрнатора герцога де Тревиз. (Сейчас это - Маросейка, 17).
mso-ansi-language:RU">27 (15) сентября об образовании Муниципалитета в Москве объявил 22-й бюллетень Великой Армии.
mso-ansi-language:RU"> mso-ansi-language:RU">** Бартелеми де Лессепс - это был, собственно, непосредственный организатор, деятельный руководитель, и, в какой-то степени, - даже идеолог русского управления наполеоновской Москвы. По его рекомендации был назначен мэр Москвы, (впервые было употреблено именно это словосочетание), - то есть городской голова: престарелый купец 1 гильдии Пётр Иванович Находкин.
mso-ansi-language:RU">В составе Муниципалитета было открыто шесть управлений - Бюро; среди них было выделено особое Бюро по вероисповедным делам; точнее его функцией был «надзор за порядком богослужений и попечение о бедных жителях».
Возглавил эту структуру только что назначенный вице-мэр - товарищ городского головы, - московский купец 1ой гильдии Пётр Иванович Коробов. Были назначены его помощники: московский купец 3 гильдии Иван Козьмич Козлов, московский купец 2 гильдии Григорий Никитич Кольчугин, гоф-маклер Коммерческого банка и маклер Московской Учётной Конторы, а также надворный советник Иван Кульман, старший штаб-лекарь Московской Управы Благочиния. Если всмотреться в их биографии, оказывается, что персоны эти - весьма незаурядны.
60летний купец Пётр Коробов, из известной купеческой семьи, - это основатель знаменитой на всю страну фабрики лакированных изделий в подмосковном сельце Данилково Мытищенского уезда, (предприятие открылось в 1795 году); поначалу он производил лакированные козырьки, и разбогател на поставках этого товара для армии; где-то около 1800 года он ездил в герцогство Брауншвейг, на фабрику Иоганна Штобвассера, и оттуда вывез технологию изделий из папье-маше; развернул производство табакерок, на которые спрос был огромен.
33хлетний Григорий Кольчугин: ещё в раннем детстве его, сына московского купца 2ой гильдии, по неведомой причине взял в свой дом капитан Николай Васильевич Обресков, - позже тайный советник, сенатор, с 1810го - и в 1812ом тоже, - московский гражданский губернатор; этот купец воспитывался вместе с детьми сенатора, получил отличное образование, владел свободно французским и некоторыми другими языками.
Купец Иван Козлов, человек, видимо, богомольный, с началом пожаров обосновался в Даниловом монастыре, и там проживал в первые недели оккупации, а может быть, и всё время, - прямо в храме, вместе с братией. Значит, и до 1812го он был в Даниловом монастыре весьма уважаем. Это был тоже - весьма необычный купец: человек весьма образованный, один из учредителей Московской практической коммерческой академии. Его сын, Василий Иванович Козлов, (1792 + 1825), плодовитый журналист и переводчик, редактор знаменитой газеты «Русский Инвалид».