Не для нас - бис, Слушай меня, 2 июля
Ну, не то чтобы звучат финальные фанфары - проверить бэки в Шёлке мы все-таки не успели, и теперь мне придётся выкраивать на это час-другой уже во время редакции и сведения - но, за этим исключением, мы сегодня со звукорежиссёром Воронцовым успели фсё, фсё, что запланировали.
Началось с того, что мы открыли те два дубля Недлянаса, которые я успела записать в среду за 13 минут до окончания сессии.
И знаете что?
Второй был прекрасен. И мы его оставили жить. Подарок судьбы!
Всегда бы так, господи!
Потом мы открыли прежний рояль, кларнет - и я записала под них ещё один вариант Недлянаса. И правда, получается в сто раз жалобней, чем вместе с кахоном и гитарой.
Смешно, но ещё раз подтвердилось, что я все и всегда пою совсем по-разному. Ну то есть везде совершенно разные интонации. Ну то есть даже хвосты в песнях поются с разной мелодией - я никогда не помню, как именно было спето до того. И у этих двух недлянасов будут разные финалы, вот.
Потом в тот, с кахоном и гитарой, я сделала бэков - ну потому что, во-первых, это просто красиво. И туда они прямо просились. Ну, и напросились.
Бэки - это дело кропотливое, но мы выработали некий алгоритм, который сильно облегчает нам жизнь: сначала я пару раз слушаю основной вокал, к которому пристраиваюсь, потом пишу к нему бэк. Потом мы убираем основной вокал, я один раз слушаю бэк и на второй раз приписываюсь уже к нему дабл-треком. Потом тем же макаром пишутся интервальчики, в итоге у нас в каждом месте, где имеется бэк, звучат минимум четыре дорожки. С основным вокалом - пять. Получается хорошенькая, плотненькая такая грядка.
Потом мы решили достать сессию с песней "Слушай меня" - потому что она была у нас, как вы помните, без хвоста. Ну, то есть в прежние разы хвост так и не произошёл, все полученные нами хвосты были разной степени кривизны. А нужен был стройный и соразмерный, и такой примерно спиралевидный, чтобы по нему можно было разгоняться и взлетать и улетать вверх.
Чтобы хвост получился как следует, я пару раз спела песню целиком - и в итоге получилось так, что все, что я раньше напела в маленькой акустической днями, ни в какое сравнение не идёт с тем, что получается в большой акустической по вечерам. Ну, то есть разные поют люди буквально. Один злой и отчаянно несчастный, другой счастливый и такой, очень лёгкий.
Итого: у нас новый вокал в Слушайменяе. На этот раз такой, как надо.
А потом мы открыли Тростник и переделали там бэки под новый вокал, который был спет в понедельник, тоже вечером и тоже в большой акустической. Мне прям нравится, что получилось.
Вообще, должна признаться, что вот эта, нынешняя, летняя порция работы над пластинкой - в отличие от прошлой, зимней, насквозь мучительной, - доставила мне такое море удовольствия, такое настоящее, немыслимое счастье, что - не знаю что.
Что меня, наверное, не очень интересует, что получится с этим альбомом в результате, что там у него будет за судьба. Мне кажется, это тот случай, когда сам процесс уже и является главным результатом - а дальше будь что будет. Как-то так.
Странное такое ощущение: вечер пятницы, ты с ветерком едешь по пустынному городу работать, и очень, очень этим доволен. Все расползлись в отпуска или на дачи, на набережной возле Устьинского моста садятся на теплоходик немногочисленные пассажиры, какие-то мамы в сарафанчиках с детками в сандаликах и панамках. Вообще, Москва сейчас представляет собой что-то невозможно прекрасное, какое-то подарочное издание города, где вдруг стало так приятно, так удобно находиться. Так тепло, так немноголюдно. Обычно за теплом обязательно нужно куда-то ехать с чемоданом - а сейчас оно вот оно, с доставкой на дом: в четверг вечером надеваешь шорты и маечку, идёшь к Новодевичьему купать собаку, валяешься на берегу с книжкой, ловишь лучи и блики, слушаешь уток - они подплывают близко-близко, встают прямо напротив твоего лежбища вдвоем и начинают в малую терцию синхронно, очень громко и очень настырно скандировать какую-то речевку; Доня сидит напротив них на попе и некоторое время слушает эти вопли, наклоняя башку то влево, то вправо, - потом не выдерживает и бросается в воду, утки в ужасе спасаются - а чего они ждали от охотничьей собаки, неужели кусочек хлебушка?
А в пятницу вечером едешь записываться.
Нет, делать музыку в этом городе можно только летом, когда все кругом полно, понимаете, праны, когда жить по определению легче, чем зимой, не к ночи будь помянута.
Хороших всем выходных и данных!
Началось с того, что мы открыли те два дубля Недлянаса, которые я успела записать в среду за 13 минут до окончания сессии.
И знаете что?
Второй был прекрасен. И мы его оставили жить. Подарок судьбы!
Всегда бы так, господи!
Потом мы открыли прежний рояль, кларнет - и я записала под них ещё один вариант Недлянаса. И правда, получается в сто раз жалобней, чем вместе с кахоном и гитарой.
Смешно, но ещё раз подтвердилось, что я все и всегда пою совсем по-разному. Ну то есть везде совершенно разные интонации. Ну то есть даже хвосты в песнях поются с разной мелодией - я никогда не помню, как именно было спето до того. И у этих двух недлянасов будут разные финалы, вот.
Потом в тот, с кахоном и гитарой, я сделала бэков - ну потому что, во-первых, это просто красиво. И туда они прямо просились. Ну, и напросились.
Бэки - это дело кропотливое, но мы выработали некий алгоритм, который сильно облегчает нам жизнь: сначала я пару раз слушаю основной вокал, к которому пристраиваюсь, потом пишу к нему бэк. Потом мы убираем основной вокал, я один раз слушаю бэк и на второй раз приписываюсь уже к нему дабл-треком. Потом тем же макаром пишутся интервальчики, в итоге у нас в каждом месте, где имеется бэк, звучат минимум четыре дорожки. С основным вокалом - пять. Получается хорошенькая, плотненькая такая грядка.
Потом мы решили достать сессию с песней "Слушай меня" - потому что она была у нас, как вы помните, без хвоста. Ну, то есть в прежние разы хвост так и не произошёл, все полученные нами хвосты были разной степени кривизны. А нужен был стройный и соразмерный, и такой примерно спиралевидный, чтобы по нему можно было разгоняться и взлетать и улетать вверх.
Чтобы хвост получился как следует, я пару раз спела песню целиком - и в итоге получилось так, что все, что я раньше напела в маленькой акустической днями, ни в какое сравнение не идёт с тем, что получается в большой акустической по вечерам. Ну, то есть разные поют люди буквально. Один злой и отчаянно несчастный, другой счастливый и такой, очень лёгкий.
Итого: у нас новый вокал в Слушайменяе. На этот раз такой, как надо.
А потом мы открыли Тростник и переделали там бэки под новый вокал, который был спет в понедельник, тоже вечером и тоже в большой акустической. Мне прям нравится, что получилось.
Вообще, должна признаться, что вот эта, нынешняя, летняя порция работы над пластинкой - в отличие от прошлой, зимней, насквозь мучительной, - доставила мне такое море удовольствия, такое настоящее, немыслимое счастье, что - не знаю что.
Что меня, наверное, не очень интересует, что получится с этим альбомом в результате, что там у него будет за судьба. Мне кажется, это тот случай, когда сам процесс уже и является главным результатом - а дальше будь что будет. Как-то так.
Странное такое ощущение: вечер пятницы, ты с ветерком едешь по пустынному городу работать, и очень, очень этим доволен. Все расползлись в отпуска или на дачи, на набережной возле Устьинского моста садятся на теплоходик немногочисленные пассажиры, какие-то мамы в сарафанчиках с детками в сандаликах и панамках. Вообще, Москва сейчас представляет собой что-то невозможно прекрасное, какое-то подарочное издание города, где вдруг стало так приятно, так удобно находиться. Так тепло, так немноголюдно. Обычно за теплом обязательно нужно куда-то ехать с чемоданом - а сейчас оно вот оно, с доставкой на дом: в четверг вечером надеваешь шорты и маечку, идёшь к Новодевичьему купать собаку, валяешься на берегу с книжкой, ловишь лучи и блики, слушаешь уток - они подплывают близко-близко, встают прямо напротив твоего лежбища вдвоем и начинают в малую терцию синхронно, очень громко и очень настырно скандировать какую-то речевку; Доня сидит напротив них на попе и некоторое время слушает эти вопли, наклоняя башку то влево, то вправо, - потом не выдерживает и бросается в воду, утки в ужасе спасаются - а чего они ждали от охотничьей собаки, неужели кусочек хлебушка?
А в пятницу вечером едешь записываться.
Нет, делать музыку в этом городе можно только летом, когда все кругом полно, понимаете, праны, когда жить по определению легче, чем зимой, не к ночи будь помянута.
Хороших всем выходных и данных!