Гастроли "У Моста"
Увидела два спектакля про полифонию.
Привычно уже достовернейшая, дотошная, детальнейшая бытовая сценография и столь же тщательная режиссура Сергея Федотова, который знает предысторию и постисторию персонажей, создаёт миры, всевременно полные жизни. Когда у актёров заканчивается текст, они не перестают быть включенными в сценическую жизнь, а продолжают населять собой пространство.
Что ночлежка из горьковского "На дне", что паб из макдонаховских "Палачей" очень на это работают.
В первом случае - нагромождение клетушек (как сказал Сергей Павлович, из свеженайденных екатеринбургских досок), не все из которых видны сразу: со временем становятся заметны новые углы, этажи, кровати, дверцы, жильцы. Когда на кого-то переключается внимание (условно "наезжает камера, наводится крупный план", но без обязательного выхода на авансцену), остальные продолжают следовать логике своих героев. Молится наверху Татарин, ворочается и охает снизу больная Анна, утешает её Лука, не сидит без дела Клещ, читает очередной роман Настя, выпивает ещё немного лощёный Барон, кто-то бубнит, кто-то напевает, кто-то спит... Одномоментно, всегда, бесконечно наполненный, тесный людской муравейник.
Во втором случае задействованы барная стойка, столики постоянных посетителей (и милейшего плюшевого бегемотика) - местных алкоголиков и "застеколье", кусок улицы, видный из окон паба. Если кто-то уходит покурить, он оказывается не за кулисами, а видится силуэтом за стеклом, движется в своём, знакомом уже ритме, узнаётся присущими ему движениями. Муни и Элис там, неслышно для нас, договариваются о сдаче комнаты. Там идёт дождь, там читают газеты, там останавливаются перед входом в нерешимости, там кричат, там хлопают дверью - пока на переднем плане разворачивается основной сюжет.
И умостовские артисты, конечно, работают с полной отдачей, создают живых людей - достоверных, неидеальных, не романтизированных, ущербных, слабых, неправых, у Макдонаха местами придурковатых, но всегда настоящих, понятных, близких, которым можно сопереживать, судьба и поступки которых становятся небезразличными.
И актёры развивались с нашей последней встречи (всегда рада, когда заняты Марина Шилова и Владимир Ильин; повзрослевшего Василия Скиданова просто не узнала), и драматург Мартин Макдонах не стоит на месте - они как будто растут вместе, вместе вошли в новый этап с последней его пьесой. То ли ещё будет!
Привычно уже достовернейшая, дотошная, детальнейшая бытовая сценография и столь же тщательная режиссура Сергея Федотова, который знает предысторию и постисторию персонажей, создаёт миры, всевременно полные жизни. Когда у актёров заканчивается текст, они не перестают быть включенными в сценическую жизнь, а продолжают населять собой пространство.
Что ночлежка из горьковского "На дне", что паб из макдонаховских "Палачей" очень на это работают.
В первом случае - нагромождение клетушек (как сказал Сергей Павлович, из свеженайденных екатеринбургских досок), не все из которых видны сразу: со временем становятся заметны новые углы, этажи, кровати, дверцы, жильцы. Когда на кого-то переключается внимание (условно "наезжает камера, наводится крупный план", но без обязательного выхода на авансцену), остальные продолжают следовать логике своих героев. Молится наверху Татарин, ворочается и охает снизу больная Анна, утешает её Лука, не сидит без дела Клещ, читает очередной роман Настя, выпивает ещё немного лощёный Барон, кто-то бубнит, кто-то напевает, кто-то спит... Одномоментно, всегда, бесконечно наполненный, тесный людской муравейник.
Во втором случае задействованы барная стойка, столики постоянных посетителей (и милейшего плюшевого бегемотика) - местных алкоголиков и "застеколье", кусок улицы, видный из окон паба. Если кто-то уходит покурить, он оказывается не за кулисами, а видится силуэтом за стеклом, движется в своём, знакомом уже ритме, узнаётся присущими ему движениями. Муни и Элис там, неслышно для нас, договариваются о сдаче комнаты. Там идёт дождь, там читают газеты, там останавливаются перед входом в нерешимости, там кричат, там хлопают дверью - пока на переднем плане разворачивается основной сюжет.
И умостовские артисты, конечно, работают с полной отдачей, создают живых людей - достоверных, неидеальных, не романтизированных, ущербных, слабых, неправых, у Макдонаха местами придурковатых, но всегда настоящих, понятных, близких, которым можно сопереживать, судьба и поступки которых становятся небезразличными.
И актёры развивались с нашей последней встречи (всегда рада, когда заняты Марина Шилова и Владимир Ильин; повзрослевшего Василия Скиданова просто не узнала), и драматург Мартин Макдонах не стоит на месте - они как будто растут вместе, вместе вошли в новый этап с последней его пьесой. То ли ещё будет!