"Реальный театр"-1
На открытии фестиваля давали "Довлатов. Анекдоты" новосибирского театра "Красный факел", режиссёр Дмитрий Егоров.
Спектакль-концерт, набор скетчей, где после каждого номера оставлено место для аплодисментов. Связующая нить - судьба писателя Сергея Довлатова, переданная так же конспективно и анекдотично, как и его произведения.
Номера удачны в разной степени. Часть историй поданы как шаржи, с простроенной внешностью (костюмы, предметы, интонации - жизнь редакции и худсовет, например), но без детальной внутренней проработки. Часть кренится в сторону неуёмной пошлости и сплошного КВНа с кривлянием и наигрышем (спектакль внутри спектакля - публике нравится). Часть представлена в драматическом ключе, с внешним юмором и читаемым грустным подтекстом (работа Долматова в Пушкинских горах, встреча с женой, общение с Пушкиным). Может статься, что в последних было дело за артистами, а режиссёр и вовсе ни при чём.
Долматов Павла Полякова - совершенно отдельный персонаж, который одновременно и внутри, и снаружи происходящего. Поскольку рассказы идут от первого лица, рассказчик сам себя мифологизирует, сам за собой наблюдает и над собой посмеивается, и вообще ничего всерьёз не воспринимает - сидит себе в сторонке и алкоголь потягивает.
Я готова согласиться с тем, что это было хорошо (после рассыпающегося первого акта второй набрал темп и обещал дальше-больше), но в тот вечер мы со спектаклем не совпали, в результате увидела только два акта из трёх.
Получила ещё и новый опыт соседства (который, безусловно, повлиял на общее впечатление) - справа сидела дама, которая привела своего слабовидящего (или невидящего) мужа. Не знаю, что они хотели получить от театра и получили ли, а мне досталось действо с озвученными мизансценами. Поминутно включался комментатор: "Вошёл милиционер... Второй идёт из зала... смотрит его документы... Заходит мужик... ещё один... Теперь девушка... он её поцеловал... ещё девушка... Сидит ждёт... Будку уносят... нет, оставили... Себе налил больше...". Причём ни одного имени женщина не запомнила, людные сцены были озвучены как "он его по плечу похлопал, а другой выпил... он его бьёт...". Бедный муж, я сама уже запуталась, а он только на реплики и ориентировался. Правда, его больше интересовали жидкости: "Что пьёт? Аааа, портвейн... А теперь что налил?".
А когда без реплик персонажей зритель-слушатель остаётся в пустоте, раздаётся нетерпеливое: "Ну что там?" - и объяснения в духе: "Стоит, на него прожектор светит... на допросе, типа...". Как вы поняли, это был спектакль без тишины. Совсем.
А девушки позади меня играли в угадайку: "О, это из Заповедника, я читала! А это - Зона!".
Думаю вот: ещё и за это люблю маленькие театры и малые залы. Людей там меньше, анонимность понижена, поэтому повышается сознательность, и вот таких бесед вполголоса и телефонных звонков случается гораздо меньше.
В общем, была бы возможность брать дорогие билеты, я бы больше на галёрку ни ногой.
"Анна Франк", Самарский театр юного зрителя "СамАрт", постановка Екатерины Гороховской по пьесе Аси Волошиной.
Этот спектакль оказался гораздо более цельным: два часа происходило одно большое ничего. То есть по сути было два события: попадание преследуемых евреев в убежище и арест, - но по факту они оказались где-то в стороне.
Режиссёр с художником Софьей Матвеевой тщательно продумали быт, заставили-забаррикадировали "убежчиков" вещами, вынудили их заниматься кучей повседневных мелочей. В одно время в разных местах что-то шевелилось: были завтраки, обеды и ужины, гимнастика, уроки, чистка картошки, танцы, чтение книг, купание, нравоучения, лечение зубов и многочисленные ссоры. (Мешает шум. Много фраз звучит на повышенных тонах, часто кто-то кричит - то радостно, то сердито, зло - не суть, и всё время нам напоминают, что здесь опасно и нужна тишина. Вот эти вопли режиссёру - зачем? Не вижу ответа.)
Много-много разных достоверных подробностей в разговорах, одежде, предметах мебели... Словно нам без устали говорят: смотрите - вот люди, и они живут. А сидящий в сторонке Старик (Владимир Зимников) упорно напоминает: они умерли, умерли (как и тысячи, и миллионы других жертв нацизма, вот вам примеры). Чтобы сработал один этот посыл, герои должны быть как-то обаятельнее, что ли. И что-то должно происходить, чтобы они менялись и раскрывались. Чтобы были действительно людьми, а не носителями своих неизменных характеристик.
Не спорю, тема важная, нужная, актуальная. О нацизме и о человечности, об уроках истории, которые ничему не учат, необходимо говорить - но как-то более результативно.
"Ходжа Насретдин", Татарский государственный театр имени Г. Камала, режиссёр Фарид Бикчантаев.
Для начала - об организации, которая сыграла не последнюю роль. В фойе выстроилась очередь за наушниками для прослушивания перевода; их закончили выдавать через 40 минут после заявленного начала спектакля. Через 15 минут после фактического начала у всех стали отказывать аппараты, началась беготня по залу. Запасных аккумуляторов не было.
Сидела недалеко от звуковой рубки, слышала процентов 30 слов переводчика. Невозможно мало, потому что шутки-притчи построены на Слове. Пропустишь что-то, и не поймёшь ни юмора, ни подтекста. Был, конечно, и общедоступный юмор не самого лучшего качества вроде фонтана крови из-под бритвы парикмахера или несколькосекундное появление живого ослика на сцене, но и это не спасало.
Сколько могу судить, это такой "спектакль на экспорт", с красивыми декорациями "по мотивам", в национальных костюмах, с национальной речью-скороговоркой. Смотрят ли такую "клюкву" сами татары, для кого ничто перечисленное - не экзотика? Не факт.
По техническим причинам на второй акт не осталась. Если верить фестивальной газете, там появилась нужная энергия, были решены все проблемы, всё прошло гладко. Будем верить.
Спектакль-концерт, набор скетчей, где после каждого номера оставлено место для аплодисментов. Связующая нить - судьба писателя Сергея Довлатова, переданная так же конспективно и анекдотично, как и его произведения.
Номера удачны в разной степени. Часть историй поданы как шаржи, с простроенной внешностью (костюмы, предметы, интонации - жизнь редакции и худсовет, например), но без детальной внутренней проработки. Часть кренится в сторону неуёмной пошлости и сплошного КВНа с кривлянием и наигрышем (спектакль внутри спектакля - публике нравится). Часть представлена в драматическом ключе, с внешним юмором и читаемым грустным подтекстом (работа Долматова в Пушкинских горах, встреча с женой, общение с Пушкиным). Может статься, что в последних было дело за артистами, а режиссёр и вовсе ни при чём.
Долматов Павла Полякова - совершенно отдельный персонаж, который одновременно и внутри, и снаружи происходящего. Поскольку рассказы идут от первого лица, рассказчик сам себя мифологизирует, сам за собой наблюдает и над собой посмеивается, и вообще ничего всерьёз не воспринимает - сидит себе в сторонке и алкоголь потягивает.
Я готова согласиться с тем, что это было хорошо (после рассыпающегося первого акта второй набрал темп и обещал дальше-больше), но в тот вечер мы со спектаклем не совпали, в результате увидела только два акта из трёх.
Получила ещё и новый опыт соседства (который, безусловно, повлиял на общее впечатление) - справа сидела дама, которая привела своего слабовидящего (или невидящего) мужа. Не знаю, что они хотели получить от театра и получили ли, а мне досталось действо с озвученными мизансценами. Поминутно включался комментатор: "Вошёл милиционер... Второй идёт из зала... смотрит его документы... Заходит мужик... ещё один... Теперь девушка... он её поцеловал... ещё девушка... Сидит ждёт... Будку уносят... нет, оставили... Себе налил больше...". Причём ни одного имени женщина не запомнила, людные сцены были озвучены как "он его по плечу похлопал, а другой выпил... он его бьёт...". Бедный муж, я сама уже запуталась, а он только на реплики и ориентировался. Правда, его больше интересовали жидкости: "Что пьёт? Аааа, портвейн... А теперь что налил?".
А когда без реплик персонажей зритель-слушатель остаётся в пустоте, раздаётся нетерпеливое: "Ну что там?" - и объяснения в духе: "Стоит, на него прожектор светит... на допросе, типа...". Как вы поняли, это был спектакль без тишины. Совсем.
А девушки позади меня играли в угадайку: "О, это из Заповедника, я читала! А это - Зона!".
Думаю вот: ещё и за это люблю маленькие театры и малые залы. Людей там меньше, анонимность понижена, поэтому повышается сознательность, и вот таких бесед вполголоса и телефонных звонков случается гораздо меньше.
В общем, была бы возможность брать дорогие билеты, я бы больше на галёрку ни ногой.
"Анна Франк", Самарский театр юного зрителя "СамАрт", постановка Екатерины Гороховской по пьесе Аси Волошиной.
Этот спектакль оказался гораздо более цельным: два часа происходило одно большое ничего. То есть по сути было два события: попадание преследуемых евреев в убежище и арест, - но по факту они оказались где-то в стороне.
Режиссёр с художником Софьей Матвеевой тщательно продумали быт, заставили-забаррикадировали "убежчиков" вещами, вынудили их заниматься кучей повседневных мелочей. В одно время в разных местах что-то шевелилось: были завтраки, обеды и ужины, гимнастика, уроки, чистка картошки, танцы, чтение книг, купание, нравоучения, лечение зубов и многочисленные ссоры. (Мешает шум. Много фраз звучит на повышенных тонах, часто кто-то кричит - то радостно, то сердито, зло - не суть, и всё время нам напоминают, что здесь опасно и нужна тишина. Вот эти вопли режиссёру - зачем? Не вижу ответа.)
Много-много разных достоверных подробностей в разговорах, одежде, предметах мебели... Словно нам без устали говорят: смотрите - вот люди, и они живут. А сидящий в сторонке Старик (Владимир Зимников) упорно напоминает: они умерли, умерли (как и тысячи, и миллионы других жертв нацизма, вот вам примеры). Чтобы сработал один этот посыл, герои должны быть как-то обаятельнее, что ли. И что-то должно происходить, чтобы они менялись и раскрывались. Чтобы были действительно людьми, а не носителями своих неизменных характеристик.
Не спорю, тема важная, нужная, актуальная. О нацизме и о человечности, об уроках истории, которые ничему не учат, необходимо говорить - но как-то более результативно.
"Ходжа Насретдин", Татарский государственный театр имени Г. Камала, режиссёр Фарид Бикчантаев.
Для начала - об организации, которая сыграла не последнюю роль. В фойе выстроилась очередь за наушниками для прослушивания перевода; их закончили выдавать через 40 минут после заявленного начала спектакля. Через 15 минут после фактического начала у всех стали отказывать аппараты, началась беготня по залу. Запасных аккумуляторов не было.
Сидела недалеко от звуковой рубки, слышала процентов 30 слов переводчика. Невозможно мало, потому что шутки-притчи построены на Слове. Пропустишь что-то, и не поймёшь ни юмора, ни подтекста. Был, конечно, и общедоступный юмор не самого лучшего качества вроде фонтана крови из-под бритвы парикмахера или несколькосекундное появление живого ослика на сцене, но и это не спасало.
Сколько могу судить, это такой "спектакль на экспорт", с красивыми декорациями "по мотивам", в национальных костюмах, с национальной речью-скороговоркой. Смотрят ли такую "клюкву" сами татары, для кого ничто перечисленное - не экзотика? Не факт.
По техническим причинам на второй акт не осталась. Если верить фестивальной газете, там появилась нужная энергия, были решены все проблемы, всё прошло гладко. Будем верить.