О Слонах Фишера. Продолжение 2.
Эпиграф.
Повторение, мать учения!(с) Народ.
Предисловие Бобра.
Предыдущие две части темы это выжимки из различных постов участника нескольких англоязычных ВМИ форумов https://www.tapatalk.com/groups/alltheworldsbattlecruisers/memberlist.php?mode=viewprofile&u=7553086
Теперь представляю перевод его темы посвященной именно проектам ЛКр Фишера времен ПМВ.
Предисловие автора.
Обещал это давно, но только теперь удалось это сделать. Заранее прошу прощения за грубый и бессвязный характер, но у меня нет времени, чтобы отшлифовать статью до более презентабельного вида.
Легкие линейные крейсера Джона Фишера.
Легкие линейные крейсеры Fisher времен войны, «Renown», «Repulse», «Courageous», «Glorious» и «Furious», обычно считаются одними из величайших ошибок Fisher, и эти корабли (особенно последние три) почти повсеместно осуждаются большинством авторитетов как «белые слоны». Эта оценка этих кораблей, по-видимому, проистекает из того, что большинство этих авторитетов сделали выводы до введения в исторический оборот "Папок Фишера". Их критиковали за отсутствие защиты, отсутствие оружия, легкую конструкцию и бесполезность: командующий флотом линейного крейсера, вице-адмирал Дэвид Битти, назвал последних троих уродами, а первых двух осудил за отсутствие брони.
Считать эти суда бесполезными из-за этой укоренившейся традиционной точки зрения стало настолько автоматическим, что очень немногие комментаторы на самом деле задаются вопросом: «Действительно ли критика этих кораблей обоснована?» Помимо самого Фишера, у легких линейных крейсеров действительно был только один стойкий защитник среди британских военно-морских офицеров; Капитан Герберт Ричмонд: офицер, который был даже большей персоной нон-грата в королевском флоте военного времени, чем Фишер, и чья поддержка, возможно, помогла осудить корабли в глазах их братьев-морских офицеров. Тем не менее, и Фишер, и Ричмонд (как бы неохотно) считаются одними из самых интеллектуально одаренных офицеров, которые когда-либо носили униформу Королевского флота, в то время как большинство величайших современных критиков легких линейных крейсеров были признаны (при их жизни не меньше ) обладать интеллектом намного ниже среднего: факт, хорошо продемонстрированный их слабой работой в качестве военно-морских лидеров во время Первой мировой войны, когда они неоднократно демонстрировали свою неспособность осознать не только стратегические возможности, но и тактические реалии. Это, конечно, вызывает вопрос: «Почему взгляды этих умственно отсталых морских офицеров считаются более обоснованными, чем взгляды морских офицеров, которые были явно намного умнее их?»
Чтобы понять происхождение легких линейных крейсеров, необходимо понять стратегическую ситуацию, которая существовала к тому времени, когда Фишер был назначен 1-м морским лордом 30 октября 1914 года. Война бушевала в течение трех месяцев, и немецкий легкий крейсер Emden 'наносил значительный ущерб дальневосточным морским путям, и это, наряду с усилиями других немецких рейдеров в Атлантическом и Индийском океанах (не говоря уже об остальной части немецкой Восточно-Азиатской эскадры), оказалось реальной угрозой. к свободному перемещению жизненно важных судов и отвлечению ценных ресурсов из главного театра из-за усилий, необходимых для их выслеживания. 1 ноября, всего через два дня после возвращения Фишера, восточноазиатская эскадра Германии уничтожила одну из британских эскадр, охотившихся за ними.
В качестве основной обязанности 1-го морского лорда Фишера было стратегическое распределение и развертывание ресурсов Королевского флота, и его возвращение породило гораздо более профессиональный и продуманный подход к развертыванию кораблей Королевского флота. Понимая опасность, Фишер попытался отозвать и усилить эскадру контр-адмирала Крэдока, но адмиралтейские приказы, действовавшие до возвращения Фишера, уже завели Крэдока за точку невозврата. Реакция Фишера на победу немцев при Коронеле была решительной и быстрой: два стареющих, но все еще мощных линейных крейсера «Инвинсибл» и «Индефатигебл» были немедленно отправлены в погоню за эскадрой адмирала Граффа фон Шпее.
Во время своего первоначального срока пребывания в должности 1-го морского лорда (1904-1910) Фишер построил эти линейные крейсера специально для защиты торговых коммуникаций Империи. Он также ввел в состав Королевского флота линейные крейсеры класса «Lion», чтобы создать быстрый линкор, способный действовать против быстрых крупных кораблей противника. Однако дизайн «Lion’s» совпал с выходом Фишера на пенсию, и его преемники не смогли обеспечить постройку достаточного количества кораблей этого типа, которое хотя бы соответствовало количеству строящихся немецких линейных крейсеров. Его братья-адмиралы полагались на боевую линию с 21 узлом, но когда наконец началась война, они обнаружили (как и предсказывал Фишер), что 21 узел - это недостаточная скорость для удовлетворения потребностей современной морской войны; особенно при столкновении с противником, оснащенным большим количеством линейных крейсеров.
По возвращении в Адмиралтейство Фишер обнаружил, что существующие линейные крейсера не использовались в той роли, для которой они были предназначены, и именно поэтому Крэдок оказался против немецкой восточно-азиатской эскадры с кораблями которые Адмиралтейство считало неадекватными для защиты коммуникаций много лет назад. Использование Фишером двух линейных крейсеров для борьбы с эскадрой Фон Шпее, хотя и было впечатляюще успешным, было решительно осуждено старшими офицерами, которые настаивали на концентрации обоих типов линейных крейсеров для борьбы с немецкими линейными крейсерами, которые из-за неправильного довоенного планирования кораблестроительных программ превосходили по количеству ЛКр типа Лайон. Эта диверсия линейных крейсеров оставила британские торговые суда на торговых путях потенциально очень уязвимыми для немецких рейдеров, поскольку, как показал Коронель, многие существующие эскадры защиты коммуникаций не справлялись с задачей.
В то время как в 1914 году большинство экспертов ожидало, что война будет короткой, Фишер был достаточно проницателен, чтобы знать, что она продлится несколько лет, и, глядя в будущее, он столкнулся с необходимостью разработки некоторых средств противодействия потенциальным будущим угрозам, таким как немецкие торговые суда, стоящие на якоре в портах по всему миру. Ошибочные довоенные разведывательные данные убедили Адмиралтейство в том, что на этих судах было скрытое орудие, что позволяло использовать их в качестве специальных торговых рейдеров в тот момент, когда Германия захочет. Наибольшую озабоченность вызвали суда немецкого лайнерного флота в Северной Атлантике, которые в основном отсиживаюлись в портах США.
Эти быстрые корабли могли обогнать любой из броненосных крейсеров старого образца и, в типичных морских условиях Северной Атлантики, даже обогнать современные британские легкие крейсера благодаря их способности поддерживать высокую скорость в сложных морских условиях. Также существовала возможность того, что на этих больших кораблях может быть установлена артиллерийская батарея, способная одолеть любой существующий легкий крейсер, которому удастся их перехватить. С переводом 12" линейных крейсеров в состав Гранд Флита Фишер осознал, что необходимо построить что-то новое, чтобы обеспечить безопасность британских торговых путей.
Также Фишер думал о потенциальных операциях капитальных кораблей в Северном море. Первоначальные линейные крейсеры были задуманы как тяжелые разведчики для 21узловой линии линкоров. Появление «львов» сделало их устаревшими для этой функции, поскольку у них больше не было превосходства в скорости (над только что появившейся боевой линией 27 узлов), которое требовалось разведчикам для должного выполнения своих разведывательных обязанностей. С требованием, чтобы старые линейные крейсеры теперь служили на быстрой линии фронта вместе с «Львами», они должны были быть заменены в качестве разведчиков на боевых рубежах 21 и 27 узлов. Фишер сразу же осознал проблемы с этим развертыванием.
Применявшиеся легкие крейсеры 25½ узлов (1-я эскадра легких крейсеров: Саутгемптон, Бирмингем, Фалмут и Ноттингем) были медленнее, чем самый медленный линейный крейсер ("Indomitable" 26½ узлов); сказать, что им не хватало превосходства в скорости, необходимого для разведки боевой линии линейного крейсера, - это серьезное преуменьшение. Во-вторых, легкие крейсеры были относительно небольшими кораблями и могли использовать максимальную скорость 25½ узлов только в хороших погодных условиях; довольно часто состояние моря, снижало их скорость до 15 узлов, в то время как линейные крейсера, для которых они должны были вести разведку, сохраняли скорость более 26 узлов. Решение, принятое для этого затруднительного положения, почти поразило Фишера: линейным крейсерам было приказано снизить скорость, чтобы позволить легким крейсерам работать вместе с ними. Это развертывание, в котором большинство военно-морских офицеров не усмотрело проблем, представило гораздо более интеллектуальному Фишеру два кошмарных сценария.
Первым сценарием были легкие крейсеры, идущие впереди линейных крейсеров и наталкивающиеся на немецкие линейные крейсеры. В ненастную погоду у них было мало надежды на то, что они вернутся под защиту своих поддерживающих линейных крейсеров, пока немецкие линейные крейсеры не отрежут и не уничтожат их, что приведет к потере почти 2000 незаменимых военно-морских специалистов, не говоря уже о ударе по британскому престижу.
Второй сценарий, предвиденный Фишером, был еще хуже. Северное море было опасным местом с развитием подводной лодки. Для крупных кораблей, действующих в этих водах, скорость была их главной защитой. Чем быстрее корабль может пойти, тем маловероятнее будет удачная атака подводной лодки. Намеренное снижение скорости линейных крейсеров, чтобы позволить кораблю несоответствующего типа работать с ними, вызывало проблемы. Несмотря на возражения Фишера против этой договоренности, Адмиралтейство (и старшие адмиралы на плаву) предпочло подвергнуть незаменимые линейные крейсеры опасности, а не признать, что в их довоенном планировании серьезно отсутствовало какое-либо надлежащее понимание реалий современной морской войны. Создание громоздкого Гранд-Флота с его громоздким количеством дредноутов в 21 узел - это скорее игра мальчиков со своими игрушками, чем профессиональный подход к возможным стратегическим, оперативным и тактическим реалям, с которыми, возможно, придется столкнуться. Необходимость ограничивать скорость, чтобы приспособиться к ограничениям их разведчиков, также чрезвычайно затрудняла фактический перехват немецкого флота, когда он был в море. Многие офицеры всю войну жаловались на то, что не могут поймать немцев в море: в значительной степени это была ситуация, созданная ими самими, и которую можно было легко преодолеть, сняв ограничения с линейных крейсеров.
Попытки Фишера создать новое поколение легких линейных крейсеров военного времени следует рассматривать в этом свете: он пытался построить корабли, которые могли бы эффективно защищать морские пути и обеспечивать эффективную разведку для существующих линейных крейсеров, используя уже имеющиеся ресурсы. под рукой, чтобы ускорить строительство и восстановить позиции, утраченные после его выхода на пенсию в 1910 году. Фишер рассчитывал на «Королеву Елизавету», чтобы восполнить нехватку тяжелых линейных крейсеров, поскольку он полностью осознавал недостатки 12-дюймовых линейных крейсеров, которые он лично считал устаревшим для любой возможной роли флота ко времени начала войны. Только в середине 1915 года было обнаружено, что «Королевы Елизаветы» не могут развивать свою проектную скорость и, следовательно, были слишком медленными, чтобы должным образом интегрироваться в флот линейных крейсеров, и именно в блаженном неведении этого факта Фишер сосредоточился на постройе легких линейных крейсеров для устранения уязвимости при торговле / разведке.
Из-за реалий военного производства любые корабли, произведенные во время войны, будут уступать проектам, произведенным более неторопливо в мирное время. Главной проблемой были орудийные башни, а точнее; их отсутствие. Для постройки новых легких линейных крейсеров в кратчайшие сроки пришлось использовать существующие артиллерийские установки, но строилось только восемь сдвоенных 15-дюймовых артиллерийских установок для двух из четырех линкоров приостановленной программы 1914 года. . Некоторые авторы подсчитали, что было доступно двенадцать башен, но в документах д'Энкура указывается, откуда взялась каждая сдвоенная 15-дюймовая башня для легких линейных крейсеров Fisher, и ясно, что в разработке было только восемь. Судя по всему, до начала войны никаких работ для кораблей, назначенных к постройке («Резистенс» и «Азенкур»), не проводилось.
В течение нескольких дней после возобновления своих обязанностей 1-го морского лорда Фишер поручил DNC д'Энкур разработать новый тип легкого линейного крейсера, который он назвал «Rhadamanthus». Хотя было признано, что все существующие рейдеры будут устранены к тому времени, когда любой легкий линейный крейсер сможет вступить в строй, как уже упоминалось, Фишер, по крайней мере, ожидал долгой войны и полностью верил, что его навыки управления и энергия позволят построить корабли до окончания войны.
В то же время, когда Фишер планировал выпуск новых легких линейных крейсеров, Черчилль планировал создание флота мониторов и внимательно следил за двумя из строящихся 15-дюймовых турелей. Это оставило Фишеру только шесть башен для игры, и он первоначально попросил разработать проект, в котором устанавливались бы только две сдвоенные 15-дюймовые башни со скоростью 32 узла и бронирование аналогичное бронированию старых линейных крейсеров. Фишер также включил в свою спецификацию требование мелкой осадки; в первую очередь в качестве защиты от подводного оружия (по крайней мере один автор высказал предположение, что, возможно, Фишер считал, что мелкая осадка помогает кораблям идти быстрее, но из документов д'Энкура ясно, что подводная оборона была основной причиной спецификации мелкой осадки ). Однако имелось в виду и второстепенное соображение, а именно возможность пересекать стратегические мелкие проходы, такие как Панамский канал, Суэцкий канал и Балтийские проливы. Фишер надеялся, что строительство капитальных кораблей будет прекращено, а «Рипалс», «Ринаун» и «Резистенс» будут утверждены в качестве легких линейных крейсеров, обеспечивающих ВМФ полной эскадрой из трех кораблей.
Однако Черчилль был полностью убежден, что война будет короткой, и не видел причин, по которым следует закладывать какие-либо крупные корабли, тем более что эти корабли будут хуже всего, что было бы построено в послевоенное время в мирное время. Фишер развернул мощную кампанию, втянув в нее даже Джеллико и Битти, чтобы поддержать его требования о большем количестве линейных крейсеров. Хотя оба эти офицера подчинились, они не смогли оценить ограничения производства военного времени и явно ожидали чего-то более мощного, чем то, что планировал Фишер. Фишер наконец получил перерыв после битвы за Фолклендские острова. Предыдущие линейные крейсеры Fisher теперь, очевидно, хорошо зарекомендовали себя в бою, и и Кабинет, и Черчилль на некоторое время были более восприимчивы к просьбам Фишера о линейных крейсерах.
У политиков также возникла проблема, потому постройка линкоров линкоры «Рипалс и Ринаун» была прекращена и частные верфи Палмера и Джона Брауна попали в сложную финансово-юридическую ситуацию. Было решено отдать Фишеру два легких линейных крейсера, которые он хотел, поскольку они поглотили бы работу, уже проделанную для этих двух кораблей, и разрешили бы нерешенные юридические вопросы ... Имея только два разрешенных корабля, Фишер разделил шесть доступных турелей между двумя кораблями, выпустив пересмотренную спецификацию для конструкции легкого линейного крейсера, установив три сдвоенных 15-дюймовых башни, при этом остальные требования остались такими же, как и в более ранней спецификации.
Фишер был недоволен получением всего двух кораблей, поскольку он планировал использовать новые легкие линейные крейсеры с их высокой скоростью и малой осадкой для возможных операций на Балтике, и ему нужно было больше их для своего плана. Благодаря мелкой осадке, улучшенной подводной защите и непревзойденной высокой скорости, Фишер определил еще одну возможную роль легких линейных крейсеров: быстрый транспорт войск для совместных операций. Каждый легкий линейный крейсер мог перевозить до 10 000 солдат и высаживать их в пределах разумного расстояния от места посадки. При заявленной потребности в высадке не менее 50 000 человек за один прием двух кораблей было недостаточно.
Самым большим препятствием для совместных действий (кроме армии) были подводные лодки. По состоянию на 1914/15 год от них не было по-настоящему эффективной защиты, кроме высокой скорости; то, что есть у линейных крейсеров, а у обычных войсковых транспортов нет.Применение медленных войсковых транспортов могло повлечь большие потери. С другой стороны, легкие линейные крейсеры маневрировали слишком быстро, чтобы подводные лодки могли эффективно атаковать, и поэтому, помимо удачного выстрела, обладали высокой степенью защиты. Более того, небольшая осадка новых легких линейных крейсеров позволяла им использовать воды, которые были слишком мелкими, чтобы подводные лодки могли полностью погрузиться в воду; дальнейшее повышение их невосприимчивости к атакам с подводных лодок. Обладая высокой скоростью в 32 узла и превосходными мореходными качествами, новые легкие линейные крейсеры могли обогнать крейсеры (и даже миноносцы в любых условиях, кроме полного штиля). Учитывая груз, который они будут нести, перестрелок следовало избегать любой ценой.
Было широко распространено предположение, что функция легких линейных крейсеров в плане Фишера на Балтике заключалась в том, чтобы служить кораблями огневой поддержки для войск на берегу. Однако информация, содержащаяся в описаниях проектов «Courageous», «Glorious» и «Furious», ясно показывает, что это не так. Адмиралтейством было принято сознательное решение не оснащать ни один из легких линейных крейсеров (кроме «Фьюриеса») противоторпедными сетями, оборудование, которое им определенно понадобилось бы, если бы планировалось использовать их для огневой поддержки (решение оборудовать «Фьюриеса» с противоторпедными сетями на самом деле не имело ничего общего с балтийским планом Фишера, как будет объяснено позже). В качестве войсковых транспортов лёгкие линейные крейсеры должны были как можно быстрее сбросить свои войска на берег и уйти до прибытия вражеских торпедных кораблей. Предположительно, прикрытие доставки снабжения и усиление десанта будет вестись кораблями флота, которые смогут создать передовую базу на оккупированном вражеском побережье.
Больше легких линейных крейсеров означало больше башен, и Фишер начал присматриваться к линкорам программы 1913 года, которые все еще строились. Фишер оценил, и Джеллико согласился, что задержка некоторых из них с переводом башен на новую постройку линейного крейсера не приведет к значительному ослаблению Гранд Флита. Джеллико снова требовал более мощной конструкции линейного крейсера и, по-видимому, почти ничего не знал о планах Фишера по развертыванию «Королевы Елизаветы» с флотом линейных крейсеров. Хотя Кабинет министров постановил, что после «Рипалса» и «Ринауна» не должно быть построено ничего больше, чем легкий крейсер, Фишер был хорошо осведомлен о том, что большинство политиков на самом деле не знали точно, что такое легкий крейсер, и поэтому прибег к уловке, чтобы добиться своего. В январе 1915 года он вместе с Черчиллем возобновил кампанию по выпуску большего количества легких линейных крейсеров, но решил назвать их «большими легкими крейсерами».
У них будет основное вооружение в виде двух сдвоенных 15-дюймовых орудийных башен, которые обеспечат подавляющее преимущество новых кораблей в огневой мощи против любого потенциального рейдера или разведчика, за исключением полноценного линкора или линейного крейсера. Большой корпус для превосходной мореходности, включая способность поддерживать высокую скорость в сильном море. При высокой скорости в 32 узла любой потенциальный рейдер / разведчик, который могла бы развернуть Германия, не имел бы надежды обогнать их. Жизненно важные органы будут защищены только от 5,9-дюймового калибра (самый большой калибр на немецких легких крейсерах и торговых рейдерах. Отсутствие тяжелой брони сделало бы эти корабли дешевыми и быстрыми в строительстве (без учета реалий производства военного времени и инфляции). Похоже, что со стороны Фишера также было соображение, что при таком отсутствии защиты эти корабли никогда не могут быть частью боевой линии, и старшие офицеры на плаву будут гораздо охотнее отпускать их, когда это потребуется в другом месте: их конструкция гарантировала, что любой назначенные им второстепенные роли не имели бы большей ценности для боевого флота, чем их основные функции.
Черчилль очень сомневался в «больших легких крейсерах» Фишера, и ясно, что либо он не понимал стоящих за ними концепций, либо Фишер не слишком открывался в отношении ролей, которые он для них задумал. Однако, когда Фишер пригрозил уйти в отставку, Черчилль решил уступить и разрешил переключение четырех башен с «Рамиллис» на программу линейных крейсеров и успешно лоббировал корабли в Кабинете министров, позволив Фишеру построить два из его «Onslaughts». которые стали «Корейджес» и «Глориес».
Фишер по-прежнему не был удовлетворен и надеялся построить еще четыре с башнями, отведенными от двух других линкоров программы 1913 года. Однако на этот раз Черчилль настоял на своем и отказался развивать эту концепцию. В кабинете министров были серьезные опасения по поводу любых задержек с завершением «Royal Sovereign’s», несмотря на запоздалые, но растущие потребности флота в быстрых линейных крейсерах, а не в медленных линкорах. Примерно в это же время кто-то указал на недостаток в торпедной защите четырех разрешенных на сегодняшний день легких линейных крейсеров. Все четыре корабля имели полувнутреннюю выпуклость, которая при попадании торпеды фактически задерживала расширяющиеся газы внутри корабля, сводя на нет защиту от выпуклости. Дизайн был переделан, обеспечивая более широкий луч на семь футов и полностью внешние выступы. Хотя это привело к потере скорости примерно на половину узла, Фишер считал, что жертва того стоила, поскольку обеспечивалась гораздо более надежная защита от мин и торпед.
С этой новой улучшенной конструкцией корпуса Фишер вернулся к сомнениям Черчилля по поводу «больших легких крейсеров». К этому времени Черчилль, разочарованный отказом флота открытого моря выйти и сражаться, решил попытаться потопить немецкие линкоры у их причалов. Он предполагал построить новый монитор с 18-дюймовым орудием для выполнения этой задачи, но для производства 18-дюймового орудия потребовался опыт Фишера. Между двумя людьми, очевидно, был достигнут компромисс: Фишер мог построить один улучшенный «большой легкий крейсер» при условии, что на нем были установлены 18-дюймовые орудия. Однако Фишер также получил разрешение на строительство двух сдвоенных 15-дюймовых орудийных турелей, чтобы `` Фьюриес '' мог быть перевооружен для обычных ролей легкого боевого крейсера после завершения бомбардировки (именно для этой предполагаемой бомбардировки Вильгельмсхафена `` Фьюриес ''получил противоторпедные сети).
Фишер, кажется, влюбился в эту новую концепцию. Потенциальная дешевизна лёгких линейных крейсеров типа «Onslaught» в сочетании с возможностью перевооружения более мощными орудиями для бомбардировок понравилась ему, и позже (в 1916 году) он предложил дальнейшее развитие типа «Onslaught» для снижения его стоимости. , улучшить его подводную защиту, имея возможность устанавливать даже более тяжелые орудия: в данном случае два одиночных 20-дюймовых орудия. Однако, вернувшись в начало 1915 года, Фишеру определенно понравилась новая 18-дюймовая пушка, и он решил создать легкий линейный крейсер, рассчитанный на установку 18-дюймовой пушки в качестве стандартного основного вооружения.
Вероятно, в марте или апреле 1915 года д’Энкур получил от Фишера следующие спецификации на новый легкий линейный крейсер:
«Citadelь»
Вооружение - 6 орудий - 15Б (кодовое название 18 дюймов - 15 дюймов В) 17 - 4-дюймовые пушки.
Скорость - 30 узлов. Осадка - 24 фута.Длина - 780 футов. Ширина - 90 футов Броня - 10 дюймов для башен, пояс 6", палуба 2", ПТП 3". Двигательное оборудование. Турбины и двигатели внутреннего сгорания. Дальность стрельбы -30200 ярдов - более 17 миль!
Д'Энкур продолжал работать над этим дизайном даже после того, как Фишер покинул Адмиралтейство 22 мая 1915 года, а 8 ноября 1915 года он представил Фишеру модель этого дизайна вместе со следующими характеристиками:
Большой артиллерийский линкор: Длина 760фута Ширина 102фута, Осадка 23 фута, водоизмещение 30000 тонн Скорость 30 узлов Вооружение 6-15 дюймов B, 17-4 дюйма или 12-5,5 дюйма.Спецификация, близко соответствующая этому, была представлена d’Eyncourt в 1916 году в качестве одного из нескольких альтернативных проектов линейного крейсера для того, что в конечном итоге стало называться H.M.S. Hood.
Как уже упоминалось, помимо непонимания того, для чего были созданы легкие линейные крейсеры, их критики также имеют некоторые весьма специфические претензии ко многим конструктивным особенностям легких линейных крейсеров:
1. Недостаточное количество тяжелых орудий
2. Отсутствие защиты
3. Облегченная конструкция
Как уже указывалось ранее, эксцентричность Фишера изначально не имела ничего общего с количеством орудий, поскольку требовалось больше кораблей, чем существовали орудийные башни для их вооружения, и это основная причина, по которой корабли типа «Корейджес» были сокращены до двух башен. Военно-морские специалисты по сей день в большинстве своем не понимают, что их больше нельзя было вооружить, так как артустановок просто не существовало. Даже для «Furious» Фишер, вероятно, оставалась надеяться отвлечь больше турелей от «Royal Sovereign’s», чтобы она могла быть закончена быстрее: с двумя 15-дюймовыми вместо одной 18-дюймовой.
Тем не менее, артиллерийская ситуация с четырьмя 15-дюймовыми пушками не была катастрофой, о которой традиционно заявляли артиллерийские эксперты, такие как Джеллико, который твердо верил, что восемь орудий - это минимальное количество, которое должен нести крупный корабль. Техника стрельбы, разработанная (в том числе Джеллико) для первого в мире боевого корабля с вооружением унифицированного калибра, H.M.S. Дредноут была хорошо описана в других источниках, и большинство критиков легких линейных крейсеров полагают, что эти методы являются единственными артиллерийскими приемами, которые позволяют в полной мере использовать преимущества корабля одинакового калибра. Критики не могут понять, что к 1904 году сам Фишер разработал радикально иную технику стрельбы для кораблей одинакового калибра: метод, который не требовал большого количества основных орудий, чтобы быть эффективным.
Когда ему показали методы, разработанные для кораблей с унифицированным вооружением, Фишер, похоже, заметил, что им присущи некоторые серьезные недостатки: недостатки, которые были жестоко выявлены по мере того, как шли военные годы. Прежде всего, стрельба дальнобойным снарядом или дальнобойным залпом и простое ожидание приземления перед корректировкой прицеливания и повторной стрельбой давали противнику возможность нанести первый удар. Вторая проблема заключалась в том, что точность стрельбы предполагала, что оба корабля плыли по идеальные параллельные курсы и одинаковые скорости, а Фишер был слишком опытным стрелком и моряком, чтобы поверить в то, что такая ситуация когда-либо могла произойти на войне, тем более что наиболее очевидное действие, которое любой здравомыслящий командир сделает, когда противник опредилит расстояние, - это изменить курс . Фишер, кажется, единственный, кто оценил этот ослепительно очевидный ответ. Фишер был хорошо осведомлен о том, что позже стало известно как «диапазон скоростей», и он признал, что представленные методы требовали большого количества точных приборов и механических приспособлений (средств, которых фактически не существовало в 1904 году), чтобы развить их в полной мере.
По мнению Фишера, сторона, получившая первые попадания, была стороной, которая с наибольшей вероятностью выиграет в артиллерийской дуэли (как это продемонстрировали немцы в Ютландии во время фазы битвы, известной как «бег на юг») и поэтому он разработал технику стрельбы, которая не только быстро наводила орудия на цель, но и полностью обходила проблему дальности стрельбы; сводя его к нулю. Разработанная для его конструкции `` Untakeable B '' 1904 года, которая могла направлять только шесть из восьми орудий на любую цель, эта техника на самом базовом уровне превращала несколько орудий основной батареи корабля в одно оружие для быстрой стрельбы. который стрелял по одному снаряду каждые десять секунд. Точные детали техники Фишера довольно нечеткие, поскольку единственное подробное описание, известное в настоящее время, - это довольно краткое описание, которое он дал в своей книге 1904 года «Военно-морские потребности», но этого описания достаточно, чтобы получить хорошее представление о том, как это работает на базовом уровне. (несомненно, на самом деле это было гораздо больше).
Директор (Фишер изобрел первую электрическую артиллерийскую установку еще в 1868 году) намеренно прицеливает свой первый снаряд на недолет, и каждый последующий снаряд стреляет в точку все ближе и ближе к цели. Это позволяло Директору просто вести огонь по цели, используя в качестве ориентира регулярный поток брызг снарядов (в воздухе одновременно будет несколько снарядов; расстояние между ними десять секунд. Предположительно, эти десять секунд были тем, что Фишер оценил команду артиллеристов, необходимую для корректировки прицеливания после того, как начало поступать обратная связь от предыдущих выпущенных снарядов). Каждый снаряд, когда он приземлился, вероятно, будет отмечен на плоттере (Фишер сыграл важную роль в введении этого в Королевский флот) вместе с предполагаемым положением цели относительно этого снаряда.Поскольку артиллерийская группа будет иметь довольно точное представление о круговой области, в которой их снаряды должны приземлиться относительно их собственного корабля (в зависимости от типа снаряда, высоты пушки, износа пушки и т. Д.), плоттер показывает дальность, курс и скорость цели. Хотя изначально это только предположения, эти данные быстро станут более точными, когда снаряд попадет в вражеское судно. Поскольку каждый снаряд представляет собой «маркер» для артиллерийской группы, чтобы собирать данные о целях, меняющих профиль каждые десять секунд, независимо от того, насколько сильно вражеский корабль маневрирует, директор, обрабатывая постоянно поступающие данные, может постоянно удерживать свои орудия на цели. не беспокоясь о изменении дальности. Сильно маневрирующий противник также не сможет эффективно отстреливаться.
Приведенное выше описание является лишь довольно общим обзором методики, разработанной Фишером, и есть много деталей, которые необходимо уточнить, чтобы она работала (например, стреляющий корабль находится на одном уровне при стрельбе из каждого орудия), но, похоже, это значительно проще. и более эффективная артиллерийская техника, чем та, которая на самом деле принята в Королевском флоте. Также следует отметить, что это не требует сложных средств управления огнем, разработанных позже для фактически принятых альтернативных методов; например, важнейший сюжет может быть просто листом миллиметровой бумаги в буфере обмена с данными, введенными вручную карандашом. Почему эта техника не получила широкого распространения, неизвестно, но, вероятно, это связано с манией Фишера к секретности; хотя отчасти это могло быть связано с тем, что Фишер отверг почти священную тактику ведения боя и предпочел, чтобы каждый корабль маневрировал независимо в рамках общего плана боя.
Хотя в 1904 году Фишер давал на перезарядку целую минуту (отсюда шесть орудий, которые можно было задействовать в «Untakeable B»), к 1915 году 15-дюймовое орудие могло быть перезаряжено менее чем за 40 секунд, что означает, что для этой техники требовалось всего четыре орудия 15 дюймов. Критикуя ограниченное количество тяжелых орудий на легких линейных крейсерах военного времени, следует отметить, что в «Рипалс» и «Ринаун», с точки зрения Фишера, он фактически предоставил два резервных орудия, которые не были строго обязательными. Конструкция «Цитадели» Фишера требовала для этой техники шести орудий, так как 18-дюймовая пушка имела 60-секундный цикл перезарядки.
Следует также отметить, что включенный в его 1904 г. «Военно-морские потребности» Фишер на самом деле описывает, как, по его мнению, корабль с более высокой скоростью должен вступить в бой с кораблем противника. Противник будет приближаться по пологой кривой с постепенным уменьшением дальности по мере развития боя. Противник всегда будет держаться на расстоянии не менее 30º от носа, что означает, что корабль может установить все свои орудия на центральной линии и все же направить их все на врага: вероятно, это главный фактор в дизайне Untakeable C с его центральное вооружение из двенадцати 12-дюймовых орудий в шести сверхстрелеющих сдвоенных башнях (теоретически «Untakeable C» мог эффективно поражать две отдельные цели одновременно с использованием артиллерийской техники Фишера). Неглубокая кривая приближения предоставила бы вражеским артиллеристам высокую дальность стрельбы по цели, что затруднило бы точную стрельбу по врагу с использованием стандартных методов стрельбы.
Вопреки распространенному мнению, Фишер не выступал за то, чтобы стоять за пределами досягаемости вражеских орудий и стрелять по ним без ответа (британская 12-дюймовая пушка фактически никогда не имела никакого преимущества в дальности, поскольку немецкая 11-дюймовая пушка превосходила ее), когда он писал о "превосходстве" врага. явно имел в виду превосходную способность его артиллерийской техники поразить их первыми. Также ясно, что Фишер не собирался вести противостояние, поскольку его тактика, хотя и требовала от корабля Королевского флота начинать бой на большом расстоянии, заставляла корабль постоянно сближаться с противником. Фишер подчеркивал эффект раннего и непрерывного поражения врага, который в сочетании с подходом с высокой дальностью дает Королевскому военно-морскому кораблю высокую степень невосприимчивости к ударам противника. Только судно с явным превосходством в скорости могло действительно использовать эту тактику, и это, по-видимому, является одним из истинных значений изречения Фишера: скорость - это броня. К тому времени, когда бой сведен к ближнему, способность вражеских кораблей отстреливаться должна была быть сокрушена, и они могли быть поражены торпедами с близкого расстояния.
Это подводит нас к следующей критике линейных крейсеров Fisher’s Light: отсутствие брони. Основная критика, направленная против отсутствия брони, заключалась в том, что они не могли выжить в боевой линии, что очень верно, но, поскольку они были специально разработаны, чтобы не участвовать в боевой линии, эта критика является скорее утверждением невежественный и негибкий склад ума людей, высказавших это мнение, а не провал в дизайне и концепции.
Хотя он и не предназначен для сражения с крупными кораблями,«Корейджес», задействованный в роли торговой защиты, всегда должен учитывать возможность того, что немецкий линейный крейсер может быть использован в качестве рейдера.
Дали Будэ.
Повторение, мать учения!(с) Народ.
Предисловие Бобра.
Предыдущие две части темы это выжимки из различных постов участника нескольких англоязычных ВМИ форумов https://www.tapatalk.com/groups/alltheworldsbattlecruisers/memberlist.php?mode=viewprofile&u=7553086
Теперь представляю перевод его темы посвященной именно проектам ЛКр Фишера времен ПМВ.
Предисловие автора.
Обещал это давно, но только теперь удалось это сделать. Заранее прошу прощения за грубый и бессвязный характер, но у меня нет времени, чтобы отшлифовать статью до более презентабельного вида.
Легкие линейные крейсера Джона Фишера.
Легкие линейные крейсеры Fisher времен войны, «Renown», «Repulse», «Courageous», «Glorious» и «Furious», обычно считаются одними из величайших ошибок Fisher, и эти корабли (особенно последние три) почти повсеместно осуждаются большинством авторитетов как «белые слоны». Эта оценка этих кораблей, по-видимому, проистекает из того, что большинство этих авторитетов сделали выводы до введения в исторический оборот "Папок Фишера". Их критиковали за отсутствие защиты, отсутствие оружия, легкую конструкцию и бесполезность: командующий флотом линейного крейсера, вице-адмирал Дэвид Битти, назвал последних троих уродами, а первых двух осудил за отсутствие брони.
Считать эти суда бесполезными из-за этой укоренившейся традиционной точки зрения стало настолько автоматическим, что очень немногие комментаторы на самом деле задаются вопросом: «Действительно ли критика этих кораблей обоснована?» Помимо самого Фишера, у легких линейных крейсеров действительно был только один стойкий защитник среди британских военно-морских офицеров; Капитан Герберт Ричмонд: офицер, который был даже большей персоной нон-грата в королевском флоте военного времени, чем Фишер, и чья поддержка, возможно, помогла осудить корабли в глазах их братьев-морских офицеров. Тем не менее, и Фишер, и Ричмонд (как бы неохотно) считаются одними из самых интеллектуально одаренных офицеров, которые когда-либо носили униформу Королевского флота, в то время как большинство величайших современных критиков легких линейных крейсеров были признаны (при их жизни не меньше ) обладать интеллектом намного ниже среднего: факт, хорошо продемонстрированный их слабой работой в качестве военно-морских лидеров во время Первой мировой войны, когда они неоднократно демонстрировали свою неспособность осознать не только стратегические возможности, но и тактические реалии. Это, конечно, вызывает вопрос: «Почему взгляды этих умственно отсталых морских офицеров считаются более обоснованными, чем взгляды морских офицеров, которые были явно намного умнее их?»
Чтобы понять происхождение легких линейных крейсеров, необходимо понять стратегическую ситуацию, которая существовала к тому времени, когда Фишер был назначен 1-м морским лордом 30 октября 1914 года. Война бушевала в течение трех месяцев, и немецкий легкий крейсер Emden 'наносил значительный ущерб дальневосточным морским путям, и это, наряду с усилиями других немецких рейдеров в Атлантическом и Индийском океанах (не говоря уже об остальной части немецкой Восточно-Азиатской эскадры), оказалось реальной угрозой. к свободному перемещению жизненно важных судов и отвлечению ценных ресурсов из главного театра из-за усилий, необходимых для их выслеживания. 1 ноября, всего через два дня после возвращения Фишера, восточноазиатская эскадра Германии уничтожила одну из британских эскадр, охотившихся за ними.
В качестве основной обязанности 1-го морского лорда Фишера было стратегическое распределение и развертывание ресурсов Королевского флота, и его возвращение породило гораздо более профессиональный и продуманный подход к развертыванию кораблей Королевского флота. Понимая опасность, Фишер попытался отозвать и усилить эскадру контр-адмирала Крэдока, но адмиралтейские приказы, действовавшие до возвращения Фишера, уже завели Крэдока за точку невозврата. Реакция Фишера на победу немцев при Коронеле была решительной и быстрой: два стареющих, но все еще мощных линейных крейсера «Инвинсибл» и «Индефатигебл» были немедленно отправлены в погоню за эскадрой адмирала Граффа фон Шпее.
Во время своего первоначального срока пребывания в должности 1-го морского лорда (1904-1910) Фишер построил эти линейные крейсера специально для защиты торговых коммуникаций Империи. Он также ввел в состав Королевского флота линейные крейсеры класса «Lion», чтобы создать быстрый линкор, способный действовать против быстрых крупных кораблей противника. Однако дизайн «Lion’s» совпал с выходом Фишера на пенсию, и его преемники не смогли обеспечить постройку достаточного количества кораблей этого типа, которое хотя бы соответствовало количеству строящихся немецких линейных крейсеров. Его братья-адмиралы полагались на боевую линию с 21 узлом, но когда наконец началась война, они обнаружили (как и предсказывал Фишер), что 21 узел - это недостаточная скорость для удовлетворения потребностей современной морской войны; особенно при столкновении с противником, оснащенным большим количеством линейных крейсеров.
По возвращении в Адмиралтейство Фишер обнаружил, что существующие линейные крейсера не использовались в той роли, для которой они были предназначены, и именно поэтому Крэдок оказался против немецкой восточно-азиатской эскадры с кораблями которые Адмиралтейство считало неадекватными для защиты коммуникаций много лет назад. Использование Фишером двух линейных крейсеров для борьбы с эскадрой Фон Шпее, хотя и было впечатляюще успешным, было решительно осуждено старшими офицерами, которые настаивали на концентрации обоих типов линейных крейсеров для борьбы с немецкими линейными крейсерами, которые из-за неправильного довоенного планирования кораблестроительных программ превосходили по количеству ЛКр типа Лайон. Эта диверсия линейных крейсеров оставила британские торговые суда на торговых путях потенциально очень уязвимыми для немецких рейдеров, поскольку, как показал Коронель, многие существующие эскадры защиты коммуникаций не справлялись с задачей.
В то время как в 1914 году большинство экспертов ожидало, что война будет короткой, Фишер был достаточно проницателен, чтобы знать, что она продлится несколько лет, и, глядя в будущее, он столкнулся с необходимостью разработки некоторых средств противодействия потенциальным будущим угрозам, таким как немецкие торговые суда, стоящие на якоре в портах по всему миру. Ошибочные довоенные разведывательные данные убедили Адмиралтейство в том, что на этих судах было скрытое орудие, что позволяло использовать их в качестве специальных торговых рейдеров в тот момент, когда Германия захочет. Наибольшую озабоченность вызвали суда немецкого лайнерного флота в Северной Атлантике, которые в основном отсиживаюлись в портах США.
Эти быстрые корабли могли обогнать любой из броненосных крейсеров старого образца и, в типичных морских условиях Северной Атлантики, даже обогнать современные британские легкие крейсера благодаря их способности поддерживать высокую скорость в сложных морских условиях. Также существовала возможность того, что на этих больших кораблях может быть установлена артиллерийская батарея, способная одолеть любой существующий легкий крейсер, которому удастся их перехватить. С переводом 12" линейных крейсеров в состав Гранд Флита Фишер осознал, что необходимо построить что-то новое, чтобы обеспечить безопасность британских торговых путей.
Также Фишер думал о потенциальных операциях капитальных кораблей в Северном море. Первоначальные линейные крейсеры были задуманы как тяжелые разведчики для 21узловой линии линкоров. Появление «львов» сделало их устаревшими для этой функции, поскольку у них больше не было превосходства в скорости (над только что появившейся боевой линией 27 узлов), которое требовалось разведчикам для должного выполнения своих разведывательных обязанностей. С требованием, чтобы старые линейные крейсеры теперь служили на быстрой линии фронта вместе с «Львами», они должны были быть заменены в качестве разведчиков на боевых рубежах 21 и 27 узлов. Фишер сразу же осознал проблемы с этим развертыванием.
Применявшиеся легкие крейсеры 25½ узлов (1-я эскадра легких крейсеров: Саутгемптон, Бирмингем, Фалмут и Ноттингем) были медленнее, чем самый медленный линейный крейсер ("Indomitable" 26½ узлов); сказать, что им не хватало превосходства в скорости, необходимого для разведки боевой линии линейного крейсера, - это серьезное преуменьшение. Во-вторых, легкие крейсеры были относительно небольшими кораблями и могли использовать максимальную скорость 25½ узлов только в хороших погодных условиях; довольно часто состояние моря, снижало их скорость до 15 узлов, в то время как линейные крейсера, для которых они должны были вести разведку, сохраняли скорость более 26 узлов. Решение, принятое для этого затруднительного положения, почти поразило Фишера: линейным крейсерам было приказано снизить скорость, чтобы позволить легким крейсерам работать вместе с ними. Это развертывание, в котором большинство военно-морских офицеров не усмотрело проблем, представило гораздо более интеллектуальному Фишеру два кошмарных сценария.
Первым сценарием были легкие крейсеры, идущие впереди линейных крейсеров и наталкивающиеся на немецкие линейные крейсеры. В ненастную погоду у них было мало надежды на то, что они вернутся под защиту своих поддерживающих линейных крейсеров, пока немецкие линейные крейсеры не отрежут и не уничтожат их, что приведет к потере почти 2000 незаменимых военно-морских специалистов, не говоря уже о ударе по британскому престижу.
Второй сценарий, предвиденный Фишером, был еще хуже. Северное море было опасным местом с развитием подводной лодки. Для крупных кораблей, действующих в этих водах, скорость была их главной защитой. Чем быстрее корабль может пойти, тем маловероятнее будет удачная атака подводной лодки. Намеренное снижение скорости линейных крейсеров, чтобы позволить кораблю несоответствующего типа работать с ними, вызывало проблемы. Несмотря на возражения Фишера против этой договоренности, Адмиралтейство (и старшие адмиралы на плаву) предпочло подвергнуть незаменимые линейные крейсеры опасности, а не признать, что в их довоенном планировании серьезно отсутствовало какое-либо надлежащее понимание реалий современной морской войны. Создание громоздкого Гранд-Флота с его громоздким количеством дредноутов в 21 узел - это скорее игра мальчиков со своими игрушками, чем профессиональный подход к возможным стратегическим, оперативным и тактическим реалям, с которыми, возможно, придется столкнуться. Необходимость ограничивать скорость, чтобы приспособиться к ограничениям их разведчиков, также чрезвычайно затрудняла фактический перехват немецкого флота, когда он был в море. Многие офицеры всю войну жаловались на то, что не могут поймать немцев в море: в значительной степени это была ситуация, созданная ими самими, и которую можно было легко преодолеть, сняв ограничения с линейных крейсеров.
Попытки Фишера создать новое поколение легких линейных крейсеров военного времени следует рассматривать в этом свете: он пытался построить корабли, которые могли бы эффективно защищать морские пути и обеспечивать эффективную разведку для существующих линейных крейсеров, используя уже имеющиеся ресурсы. под рукой, чтобы ускорить строительство и восстановить позиции, утраченные после его выхода на пенсию в 1910 году. Фишер рассчитывал на «Королеву Елизавету», чтобы восполнить нехватку тяжелых линейных крейсеров, поскольку он полностью осознавал недостатки 12-дюймовых линейных крейсеров, которые он лично считал устаревшим для любой возможной роли флота ко времени начала войны. Только в середине 1915 года было обнаружено, что «Королевы Елизаветы» не могут развивать свою проектную скорость и, следовательно, были слишком медленными, чтобы должным образом интегрироваться в флот линейных крейсеров, и именно в блаженном неведении этого факта Фишер сосредоточился на постройе легких линейных крейсеров для устранения уязвимости при торговле / разведке.
Из-за реалий военного производства любые корабли, произведенные во время войны, будут уступать проектам, произведенным более неторопливо в мирное время. Главной проблемой были орудийные башни, а точнее; их отсутствие. Для постройки новых легких линейных крейсеров в кратчайшие сроки пришлось использовать существующие артиллерийские установки, но строилось только восемь сдвоенных 15-дюймовых артиллерийских установок для двух из четырех линкоров приостановленной программы 1914 года. . Некоторые авторы подсчитали, что было доступно двенадцать башен, но в документах д'Энкура указывается, откуда взялась каждая сдвоенная 15-дюймовая башня для легких линейных крейсеров Fisher, и ясно, что в разработке было только восемь. Судя по всему, до начала войны никаких работ для кораблей, назначенных к постройке («Резистенс» и «Азенкур»), не проводилось.
В течение нескольких дней после возобновления своих обязанностей 1-го морского лорда Фишер поручил DNC д'Энкур разработать новый тип легкого линейного крейсера, который он назвал «Rhadamanthus». Хотя было признано, что все существующие рейдеры будут устранены к тому времени, когда любой легкий линейный крейсер сможет вступить в строй, как уже упоминалось, Фишер, по крайней мере, ожидал долгой войны и полностью верил, что его навыки управления и энергия позволят построить корабли до окончания войны.
В то же время, когда Фишер планировал выпуск новых легких линейных крейсеров, Черчилль планировал создание флота мониторов и внимательно следил за двумя из строящихся 15-дюймовых турелей. Это оставило Фишеру только шесть башен для игры, и он первоначально попросил разработать проект, в котором устанавливались бы только две сдвоенные 15-дюймовые башни со скоростью 32 узла и бронирование аналогичное бронированию старых линейных крейсеров. Фишер также включил в свою спецификацию требование мелкой осадки; в первую очередь в качестве защиты от подводного оружия (по крайней мере один автор высказал предположение, что, возможно, Фишер считал, что мелкая осадка помогает кораблям идти быстрее, но из документов д'Энкура ясно, что подводная оборона была основной причиной спецификации мелкой осадки ). Однако имелось в виду и второстепенное соображение, а именно возможность пересекать стратегические мелкие проходы, такие как Панамский канал, Суэцкий канал и Балтийские проливы. Фишер надеялся, что строительство капитальных кораблей будет прекращено, а «Рипалс», «Ринаун» и «Резистенс» будут утверждены в качестве легких линейных крейсеров, обеспечивающих ВМФ полной эскадрой из трех кораблей.
Однако Черчилль был полностью убежден, что война будет короткой, и не видел причин, по которым следует закладывать какие-либо крупные корабли, тем более что эти корабли будут хуже всего, что было бы построено в послевоенное время в мирное время. Фишер развернул мощную кампанию, втянув в нее даже Джеллико и Битти, чтобы поддержать его требования о большем количестве линейных крейсеров. Хотя оба эти офицера подчинились, они не смогли оценить ограничения производства военного времени и явно ожидали чего-то более мощного, чем то, что планировал Фишер. Фишер наконец получил перерыв после битвы за Фолклендские острова. Предыдущие линейные крейсеры Fisher теперь, очевидно, хорошо зарекомендовали себя в бою, и и Кабинет, и Черчилль на некоторое время были более восприимчивы к просьбам Фишера о линейных крейсерах.
У политиков также возникла проблема, потому постройка линкоров линкоры «Рипалс и Ринаун» была прекращена и частные верфи Палмера и Джона Брауна попали в сложную финансово-юридическую ситуацию. Было решено отдать Фишеру два легких линейных крейсера, которые он хотел, поскольку они поглотили бы работу, уже проделанную для этих двух кораблей, и разрешили бы нерешенные юридические вопросы ... Имея только два разрешенных корабля, Фишер разделил шесть доступных турелей между двумя кораблями, выпустив пересмотренную спецификацию для конструкции легкого линейного крейсера, установив три сдвоенных 15-дюймовых башни, при этом остальные требования остались такими же, как и в более ранней спецификации.
Фишер был недоволен получением всего двух кораблей, поскольку он планировал использовать новые легкие линейные крейсеры с их высокой скоростью и малой осадкой для возможных операций на Балтике, и ему нужно было больше их для своего плана. Благодаря мелкой осадке, улучшенной подводной защите и непревзойденной высокой скорости, Фишер определил еще одну возможную роль легких линейных крейсеров: быстрый транспорт войск для совместных операций. Каждый легкий линейный крейсер мог перевозить до 10 000 солдат и высаживать их в пределах разумного расстояния от места посадки. При заявленной потребности в высадке не менее 50 000 человек за один прием двух кораблей было недостаточно.
Самым большим препятствием для совместных действий (кроме армии) были подводные лодки. По состоянию на 1914/15 год от них не было по-настоящему эффективной защиты, кроме высокой скорости; то, что есть у линейных крейсеров, а у обычных войсковых транспортов нет.Применение медленных войсковых транспортов могло повлечь большие потери. С другой стороны, легкие линейные крейсеры маневрировали слишком быстро, чтобы подводные лодки могли эффективно атаковать, и поэтому, помимо удачного выстрела, обладали высокой степенью защиты. Более того, небольшая осадка новых легких линейных крейсеров позволяла им использовать воды, которые были слишком мелкими, чтобы подводные лодки могли полностью погрузиться в воду; дальнейшее повышение их невосприимчивости к атакам с подводных лодок. Обладая высокой скоростью в 32 узла и превосходными мореходными качествами, новые легкие линейные крейсеры могли обогнать крейсеры (и даже миноносцы в любых условиях, кроме полного штиля). Учитывая груз, который они будут нести, перестрелок следовало избегать любой ценой.
Было широко распространено предположение, что функция легких линейных крейсеров в плане Фишера на Балтике заключалась в том, чтобы служить кораблями огневой поддержки для войск на берегу. Однако информация, содержащаяся в описаниях проектов «Courageous», «Glorious» и «Furious», ясно показывает, что это не так. Адмиралтейством было принято сознательное решение не оснащать ни один из легких линейных крейсеров (кроме «Фьюриеса») противоторпедными сетями, оборудование, которое им определенно понадобилось бы, если бы планировалось использовать их для огневой поддержки (решение оборудовать «Фьюриеса» с противоторпедными сетями на самом деле не имело ничего общего с балтийским планом Фишера, как будет объяснено позже). В качестве войсковых транспортов лёгкие линейные крейсеры должны были как можно быстрее сбросить свои войска на берег и уйти до прибытия вражеских торпедных кораблей. Предположительно, прикрытие доставки снабжения и усиление десанта будет вестись кораблями флота, которые смогут создать передовую базу на оккупированном вражеском побережье.
Больше легких линейных крейсеров означало больше башен, и Фишер начал присматриваться к линкорам программы 1913 года, которые все еще строились. Фишер оценил, и Джеллико согласился, что задержка некоторых из них с переводом башен на новую постройку линейного крейсера не приведет к значительному ослаблению Гранд Флита. Джеллико снова требовал более мощной конструкции линейного крейсера и, по-видимому, почти ничего не знал о планах Фишера по развертыванию «Королевы Елизаветы» с флотом линейных крейсеров. Хотя Кабинет министров постановил, что после «Рипалса» и «Ринауна» не должно быть построено ничего больше, чем легкий крейсер, Фишер был хорошо осведомлен о том, что большинство политиков на самом деле не знали точно, что такое легкий крейсер, и поэтому прибег к уловке, чтобы добиться своего. В январе 1915 года он вместе с Черчиллем возобновил кампанию по выпуску большего количества легких линейных крейсеров, но решил назвать их «большими легкими крейсерами».
У них будет основное вооружение в виде двух сдвоенных 15-дюймовых орудийных башен, которые обеспечат подавляющее преимущество новых кораблей в огневой мощи против любого потенциального рейдера или разведчика, за исключением полноценного линкора или линейного крейсера. Большой корпус для превосходной мореходности, включая способность поддерживать высокую скорость в сильном море. При высокой скорости в 32 узла любой потенциальный рейдер / разведчик, который могла бы развернуть Германия, не имел бы надежды обогнать их. Жизненно важные органы будут защищены только от 5,9-дюймового калибра (самый большой калибр на немецких легких крейсерах и торговых рейдерах. Отсутствие тяжелой брони сделало бы эти корабли дешевыми и быстрыми в строительстве (без учета реалий производства военного времени и инфляции). Похоже, что со стороны Фишера также было соображение, что при таком отсутствии защиты эти корабли никогда не могут быть частью боевой линии, и старшие офицеры на плаву будут гораздо охотнее отпускать их, когда это потребуется в другом месте: их конструкция гарантировала, что любой назначенные им второстепенные роли не имели бы большей ценности для боевого флота, чем их основные функции.
Черчилль очень сомневался в «больших легких крейсерах» Фишера, и ясно, что либо он не понимал стоящих за ними концепций, либо Фишер не слишком открывался в отношении ролей, которые он для них задумал. Однако, когда Фишер пригрозил уйти в отставку, Черчилль решил уступить и разрешил переключение четырех башен с «Рамиллис» на программу линейных крейсеров и успешно лоббировал корабли в Кабинете министров, позволив Фишеру построить два из его «Onslaughts». которые стали «Корейджес» и «Глориес».
Фишер по-прежнему не был удовлетворен и надеялся построить еще четыре с башнями, отведенными от двух других линкоров программы 1913 года. Однако на этот раз Черчилль настоял на своем и отказался развивать эту концепцию. В кабинете министров были серьезные опасения по поводу любых задержек с завершением «Royal Sovereign’s», несмотря на запоздалые, но растущие потребности флота в быстрых линейных крейсерах, а не в медленных линкорах. Примерно в это же время кто-то указал на недостаток в торпедной защите четырех разрешенных на сегодняшний день легких линейных крейсеров. Все четыре корабля имели полувнутреннюю выпуклость, которая при попадании торпеды фактически задерживала расширяющиеся газы внутри корабля, сводя на нет защиту от выпуклости. Дизайн был переделан, обеспечивая более широкий луч на семь футов и полностью внешние выступы. Хотя это привело к потере скорости примерно на половину узла, Фишер считал, что жертва того стоила, поскольку обеспечивалась гораздо более надежная защита от мин и торпед.
С этой новой улучшенной конструкцией корпуса Фишер вернулся к сомнениям Черчилля по поводу «больших легких крейсеров». К этому времени Черчилль, разочарованный отказом флота открытого моря выйти и сражаться, решил попытаться потопить немецкие линкоры у их причалов. Он предполагал построить новый монитор с 18-дюймовым орудием для выполнения этой задачи, но для производства 18-дюймового орудия потребовался опыт Фишера. Между двумя людьми, очевидно, был достигнут компромисс: Фишер мог построить один улучшенный «большой легкий крейсер» при условии, что на нем были установлены 18-дюймовые орудия. Однако Фишер также получил разрешение на строительство двух сдвоенных 15-дюймовых орудийных турелей, чтобы `` Фьюриес '' мог быть перевооружен для обычных ролей легкого боевого крейсера после завершения бомбардировки (именно для этой предполагаемой бомбардировки Вильгельмсхафена `` Фьюриес ''получил противоторпедные сети).
Фишер, кажется, влюбился в эту новую концепцию. Потенциальная дешевизна лёгких линейных крейсеров типа «Onslaught» в сочетании с возможностью перевооружения более мощными орудиями для бомбардировок понравилась ему, и позже (в 1916 году) он предложил дальнейшее развитие типа «Onslaught» для снижения его стоимости. , улучшить его подводную защиту, имея возможность устанавливать даже более тяжелые орудия: в данном случае два одиночных 20-дюймовых орудия. Однако, вернувшись в начало 1915 года, Фишеру определенно понравилась новая 18-дюймовая пушка, и он решил создать легкий линейный крейсер, рассчитанный на установку 18-дюймовой пушки в качестве стандартного основного вооружения.
Вероятно, в марте или апреле 1915 года д’Энкур получил от Фишера следующие спецификации на новый легкий линейный крейсер:
«Citadelь»
Вооружение - 6 орудий - 15Б (кодовое название 18 дюймов - 15 дюймов В) 17 - 4-дюймовые пушки.
Скорость - 30 узлов. Осадка - 24 фута.Длина - 780 футов. Ширина - 90 футов Броня - 10 дюймов для башен, пояс 6", палуба 2", ПТП 3". Двигательное оборудование. Турбины и двигатели внутреннего сгорания. Дальность стрельбы -30200 ярдов - более 17 миль!
Д'Энкур продолжал работать над этим дизайном даже после того, как Фишер покинул Адмиралтейство 22 мая 1915 года, а 8 ноября 1915 года он представил Фишеру модель этого дизайна вместе со следующими характеристиками:
Большой артиллерийский линкор: Длина 760фута Ширина 102фута, Осадка 23 фута, водоизмещение 30000 тонн Скорость 30 узлов Вооружение 6-15 дюймов B, 17-4 дюйма или 12-5,5 дюйма.Спецификация, близко соответствующая этому, была представлена d’Eyncourt в 1916 году в качестве одного из нескольких альтернативных проектов линейного крейсера для того, что в конечном итоге стало называться H.M.S. Hood.
Как уже упоминалось, помимо непонимания того, для чего были созданы легкие линейные крейсеры, их критики также имеют некоторые весьма специфические претензии ко многим конструктивным особенностям легких линейных крейсеров:
1. Недостаточное количество тяжелых орудий
2. Отсутствие защиты
3. Облегченная конструкция
Как уже указывалось ранее, эксцентричность Фишера изначально не имела ничего общего с количеством орудий, поскольку требовалось больше кораблей, чем существовали орудийные башни для их вооружения, и это основная причина, по которой корабли типа «Корейджес» были сокращены до двух башен. Военно-морские специалисты по сей день в большинстве своем не понимают, что их больше нельзя было вооружить, так как артустановок просто не существовало. Даже для «Furious» Фишер, вероятно, оставалась надеяться отвлечь больше турелей от «Royal Sovereign’s», чтобы она могла быть закончена быстрее: с двумя 15-дюймовыми вместо одной 18-дюймовой.
Тем не менее, артиллерийская ситуация с четырьмя 15-дюймовыми пушками не была катастрофой, о которой традиционно заявляли артиллерийские эксперты, такие как Джеллико, который твердо верил, что восемь орудий - это минимальное количество, которое должен нести крупный корабль. Техника стрельбы, разработанная (в том числе Джеллико) для первого в мире боевого корабля с вооружением унифицированного калибра, H.M.S. Дредноут была хорошо описана в других источниках, и большинство критиков легких линейных крейсеров полагают, что эти методы являются единственными артиллерийскими приемами, которые позволяют в полной мере использовать преимущества корабля одинакового калибра. Критики не могут понять, что к 1904 году сам Фишер разработал радикально иную технику стрельбы для кораблей одинакового калибра: метод, который не требовал большого количества основных орудий, чтобы быть эффективным.
Когда ему показали методы, разработанные для кораблей с унифицированным вооружением, Фишер, похоже, заметил, что им присущи некоторые серьезные недостатки: недостатки, которые были жестоко выявлены по мере того, как шли военные годы. Прежде всего, стрельба дальнобойным снарядом или дальнобойным залпом и простое ожидание приземления перед корректировкой прицеливания и повторной стрельбой давали противнику возможность нанести первый удар. Вторая проблема заключалась в том, что точность стрельбы предполагала, что оба корабля плыли по идеальные параллельные курсы и одинаковые скорости, а Фишер был слишком опытным стрелком и моряком, чтобы поверить в то, что такая ситуация когда-либо могла произойти на войне, тем более что наиболее очевидное действие, которое любой здравомыслящий командир сделает, когда противник опредилит расстояние, - это изменить курс . Фишер, кажется, единственный, кто оценил этот ослепительно очевидный ответ. Фишер был хорошо осведомлен о том, что позже стало известно как «диапазон скоростей», и он признал, что представленные методы требовали большого количества точных приборов и механических приспособлений (средств, которых фактически не существовало в 1904 году), чтобы развить их в полной мере.
По мнению Фишера, сторона, получившая первые попадания, была стороной, которая с наибольшей вероятностью выиграет в артиллерийской дуэли (как это продемонстрировали немцы в Ютландии во время фазы битвы, известной как «бег на юг») и поэтому он разработал технику стрельбы, которая не только быстро наводила орудия на цель, но и полностью обходила проблему дальности стрельбы; сводя его к нулю. Разработанная для его конструкции `` Untakeable B '' 1904 года, которая могла направлять только шесть из восьми орудий на любую цель, эта техника на самом базовом уровне превращала несколько орудий основной батареи корабля в одно оружие для быстрой стрельбы. который стрелял по одному снаряду каждые десять секунд. Точные детали техники Фишера довольно нечеткие, поскольку единственное подробное описание, известное в настоящее время, - это довольно краткое описание, которое он дал в своей книге 1904 года «Военно-морские потребности», но этого описания достаточно, чтобы получить хорошее представление о том, как это работает на базовом уровне. (несомненно, на самом деле это было гораздо больше).
Директор (Фишер изобрел первую электрическую артиллерийскую установку еще в 1868 году) намеренно прицеливает свой первый снаряд на недолет, и каждый последующий снаряд стреляет в точку все ближе и ближе к цели. Это позволяло Директору просто вести огонь по цели, используя в качестве ориентира регулярный поток брызг снарядов (в воздухе одновременно будет несколько снарядов; расстояние между ними десять секунд. Предположительно, эти десять секунд были тем, что Фишер оценил команду артиллеристов, необходимую для корректировки прицеливания после того, как начало поступать обратная связь от предыдущих выпущенных снарядов). Каждый снаряд, когда он приземлился, вероятно, будет отмечен на плоттере (Фишер сыграл важную роль в введении этого в Королевский флот) вместе с предполагаемым положением цели относительно этого снаряда.Поскольку артиллерийская группа будет иметь довольно точное представление о круговой области, в которой их снаряды должны приземлиться относительно их собственного корабля (в зависимости от типа снаряда, высоты пушки, износа пушки и т. Д.), плоттер показывает дальность, курс и скорость цели. Хотя изначально это только предположения, эти данные быстро станут более точными, когда снаряд попадет в вражеское судно. Поскольку каждый снаряд представляет собой «маркер» для артиллерийской группы, чтобы собирать данные о целях, меняющих профиль каждые десять секунд, независимо от того, насколько сильно вражеский корабль маневрирует, директор, обрабатывая постоянно поступающие данные, может постоянно удерживать свои орудия на цели. не беспокоясь о изменении дальности. Сильно маневрирующий противник также не сможет эффективно отстреливаться.
Приведенное выше описание является лишь довольно общим обзором методики, разработанной Фишером, и есть много деталей, которые необходимо уточнить, чтобы она работала (например, стреляющий корабль находится на одном уровне при стрельбе из каждого орудия), но, похоже, это значительно проще. и более эффективная артиллерийская техника, чем та, которая на самом деле принята в Королевском флоте. Также следует отметить, что это не требует сложных средств управления огнем, разработанных позже для фактически принятых альтернативных методов; например, важнейший сюжет может быть просто листом миллиметровой бумаги в буфере обмена с данными, введенными вручную карандашом. Почему эта техника не получила широкого распространения, неизвестно, но, вероятно, это связано с манией Фишера к секретности; хотя отчасти это могло быть связано с тем, что Фишер отверг почти священную тактику ведения боя и предпочел, чтобы каждый корабль маневрировал независимо в рамках общего плана боя.
Хотя в 1904 году Фишер давал на перезарядку целую минуту (отсюда шесть орудий, которые можно было задействовать в «Untakeable B»), к 1915 году 15-дюймовое орудие могло быть перезаряжено менее чем за 40 секунд, что означает, что для этой техники требовалось всего четыре орудия 15 дюймов. Критикуя ограниченное количество тяжелых орудий на легких линейных крейсерах военного времени, следует отметить, что в «Рипалс» и «Ринаун», с точки зрения Фишера, он фактически предоставил два резервных орудия, которые не были строго обязательными. Конструкция «Цитадели» Фишера требовала для этой техники шести орудий, так как 18-дюймовая пушка имела 60-секундный цикл перезарядки.
Следует также отметить, что включенный в его 1904 г. «Военно-морские потребности» Фишер на самом деле описывает, как, по его мнению, корабль с более высокой скоростью должен вступить в бой с кораблем противника. Противник будет приближаться по пологой кривой с постепенным уменьшением дальности по мере развития боя. Противник всегда будет держаться на расстоянии не менее 30º от носа, что означает, что корабль может установить все свои орудия на центральной линии и все же направить их все на врага: вероятно, это главный фактор в дизайне Untakeable C с его центральное вооружение из двенадцати 12-дюймовых орудий в шести сверхстрелеющих сдвоенных башнях (теоретически «Untakeable C» мог эффективно поражать две отдельные цели одновременно с использованием артиллерийской техники Фишера). Неглубокая кривая приближения предоставила бы вражеским артиллеристам высокую дальность стрельбы по цели, что затруднило бы точную стрельбу по врагу с использованием стандартных методов стрельбы.
Вопреки распространенному мнению, Фишер не выступал за то, чтобы стоять за пределами досягаемости вражеских орудий и стрелять по ним без ответа (британская 12-дюймовая пушка фактически никогда не имела никакого преимущества в дальности, поскольку немецкая 11-дюймовая пушка превосходила ее), когда он писал о "превосходстве" врага. явно имел в виду превосходную способность его артиллерийской техники поразить их первыми. Также ясно, что Фишер не собирался вести противостояние, поскольку его тактика, хотя и требовала от корабля Королевского флота начинать бой на большом расстоянии, заставляла корабль постоянно сближаться с противником. Фишер подчеркивал эффект раннего и непрерывного поражения врага, который в сочетании с подходом с высокой дальностью дает Королевскому военно-морскому кораблю высокую степень невосприимчивости к ударам противника. Только судно с явным превосходством в скорости могло действительно использовать эту тактику, и это, по-видимому, является одним из истинных значений изречения Фишера: скорость - это броня. К тому времени, когда бой сведен к ближнему, способность вражеских кораблей отстреливаться должна была быть сокрушена, и они могли быть поражены торпедами с близкого расстояния.
Это подводит нас к следующей критике линейных крейсеров Fisher’s Light: отсутствие брони. Основная критика, направленная против отсутствия брони, заключалась в том, что они не могли выжить в боевой линии, что очень верно, но, поскольку они были специально разработаны, чтобы не участвовать в боевой линии, эта критика является скорее утверждением невежественный и негибкий склад ума людей, высказавших это мнение, а не провал в дизайне и концепции.
Хотя он и не предназначен для сражения с крупными кораблями,«Корейджес», задействованный в роли торговой защиты, всегда должен учитывать возможность того, что немецкий линейный крейсер может быть использован в качестве рейдера.
Дали Будэ.