Племянники баронессы Штиглиц, часть I
Как уже говорилось, баронесса Каролина Логиновна Штиглиц была дочерью обанкротившегося купца 1-ой гильдии, коммерции советника, потомственного почётного гражданина Логина Борисовича Миллера. Кроме неё в семье Миллер было пятеро сыновей.
Единственный сын Штиглицев Людвиг умер в четырёхмесячном возрасте в 1842-ом году. Больше у баронессы не было детей. Но были племянники. Это не прямые потомки, но родственники близкие. Вот о судьбах некоторых племянников баронессы сейчас и пойдёт речь.
Ведь в середине XIX века имя Штиглиц стоило очень дорого, и племянники, а впоследствии внучатые и правнучатые племянники баронессы, участвовали и участвуют в формировании политического, общественного и культурного ландшафта России XX-XXI века.
Неизвестный фотограф. Баронесса К.Л. Штиглиц. 1860-е годы.
Начну с племянницы. Но поскольку её жизни была связана с фамилией Фелейзен, то сначала надо сделать пояснение об этой семье. Три поколения семьи Фелейзен в XVIII-XIX веках были маклерами в Санкт-Петербурге - в порту и на бирже.
Управляющий, друг и партнёр банкира барона А.Л. Штиглица, Константин Карлович Фелейзен, представитель второго поколения, помог барону Штиглицу сохранить дело отца после его скоропостижной кончины. Он оказался самым успешным представителем этого семейства. Деятельность К.К. Фелейзена на финансовом поприще была оценена императором. Именным Высочайшим указом от 23 июля 1864 года дворянин Константин Карлович Фелейзен был возведен, с нисходящим потомством, в баронское Российской империи достоинство. С него начался род баронов Фелейзенов.
Барон Константин Карлович Фелейзен, собрав семейный капитал в размере 1 млн. рублей, открыл собственный банкирский дом «Фелейзен и Ко». После его смерти в 1870-ом году имущество унаследовали: сыновья Константин, Евгений, дочери Васса, в замужестве Галл, Александра, в замужестве Брук, и вдова Васса Ивановна. Дети барона Константина Карловича Фелейзена - это третье поколение.
Мной уже упоминалось, что между Штиглицем и Фелезеном существовали не только деловые, но дружеские и даже родственные связи. Упоминания исследователей о разладе между бывшими партнёрами бароном Штиглицем и бароном Фелейзеном незадолго до смерти последнего находятся в противоречии с одним матримониальным фактом, имевшим место уже после смерти барона Константина Карловича Фелейзена. Но вполне возможно, что смерть Фелейзена стала моментом его прощения бароном Штиглицем.
Сын и наследник, Константин Константинович Фелейзен, 12 ноября 1872-го года вступил в брак с родной племянницей баронессы Каролины Штиглиц, Гурли Логиновной Миллер (её отец Логин Логинович Миллер - брат Каролины Штиглиц).
Наследники барона Фелейзена образовали между собой нечто вроде семейного товарищества, делами которого управлял Константин Константинович Фелейзен. От отца он вместе с братом Евгением унаследовал дом № 36 на Большой Морской (сейчас дом № 6), где проживало семейство и размещалась контора банкирского дома «Фелейзен и Ко». Деньги каждого наследника в долях частично были вложены в банкирский дом, а частично были в семейном капитале.
Неизвестный фотограф. Дом барона Фелейзена, Большая Морская, 36 (сейчас № 6). В 1898 году гостиница «Франция».
Определением Правительствующего Сената от 3 ноября 1876-го года Константин Константинович Фелейзен был утвержден в баронском достоинстве.
У Константина и Гурли Фелейзен родились сыновья Константин (1873) и Евгений (1878) - внучатые племянники баронессы Каролины Штиглиц. 2 октября 1889-го года сыновья барона Фелейзена, Константин и Сергей, были утверждены в баронском достоинстве.
За три поколения интерес к маклерской деятельности у Фелейзенов полностью иссяк. Этому способствовало накопление капитала, выразившееся в том числе в воспитании четвёртого поколения таким образом, что его представителям не приходило мысли работать на нервной и трудной маклерской работе.
Константин Фелейзен окончил в 1895-ом году Училище правоведения, а его брат Сергей - Институт инженеров путей сообщения в 1898-ом. Оба поступили на службу в Лейб-гвардии Конный полк. Но всё это случилось уже после смерти их отца. А смерть барона Фелейзена отразилась не только на его семье, но и оказала влияние на финансовый ландшафт империи.
Случилось это 30 января 1888 года. В этот день хоронили старого друга барона Фелейзена бельгийского посланника при российском дворе, барона Гастона Эррамбо де Дюдзелле. Фелейзен должен был присутствовать на церемонии прощания с покойным в церкви Св. Екатерины на Невском проспекте. Он приехал к 11 часам к церкви, но, почувствовав себя нехорошо, вернулся в экипаж и поехал домой на Большую Морскую, где, поднимаясь по мраморной лестнице, сорокачетырёхлетний барон упал замертво.
Баронесса Г.Л. Фелейзен, племянница баронессы Каролины Логиновны Штиглиц. 1880-е годы.
Газета «Петербургский листок» сообщала: «Вчера, 30 января, в Петербурге скончался известный крёз, банкир барон К.К. Фелейзен». Как оказалось, никакого наследства, кроме долгов, после себя барон не оставил. Все вкладчики в банкирский дом и клиенты, доверившие ему свои ценности на хранение, их потеряли.
Банкир барон Фелейзен попросту воровал деньги своих клиентов. Но поскольку клиентами Фелейзена были особы высокопоставленные, то министерства финансов и юстиции пытались смягчить последствия неожиданно раскрывшейся растраты. Но деньги - вещь упрямая: если их нет, то их нельзя выдумать. Имущество Фелейзена составляло 2 134 792 рубля, а долги 3 871 876 рубля, дефицит составил 1 737 094 рубля.
Крах банкирского дома «Фелейзен и Ко» повлёк за собой затруднения в других банкирских домах и банках, в результате чего Петербургскую биржу охватила паника. Наследники умершего проворовавшегося банкира не изъявляли желания принять наследство, и их вполне можно понять. Банкротство продолжалось до апреля 1898-го года, было распродано всё, но требования всех кредиторов удовлетворить не удалось.
(Продолжение следует)