Московские французы. Нашествие европейцев.
Армия Наполеона в июне 1812 года вторглась в пределы Российской империи, а после Бородинского сражения устремилась к древней столице России - Москве. Кстати, во французской историографии принято называть Бородинское сражение битвой на Москве-реке, и победу в этом сражении французы назначили армии Наполеона, считая, что русская армия под командованием Кутузова была в этом сражении разбита.
Бородинское сражение с картины Луи-Франсуа Лежена. 1822 год
Состав армии Наполеона, был в полном смысле европейским: из 700 тысяч состава Великой армии только половина были французы, поэтому привычка французами называть мародеров, грабителей и убийц, в июне 1812 года вторгшихся на территорию России, не совсем корректна - к нам пришла вся Европа! Впрочем, так же было через 139 лет, когда Европа в очередной раз, но уже с армией Гитлера пришла установить свой европейский порядок для "русских варваров". Они были освобождены от понятия совести своим императором.
Когда население Москвы в большинстве покидало город, французским купцам трудно было оставить свои лавки, да и не в характере французов такая мобильность. Французы остаются при своем имуществе, стараясь купить расположение захватчиков. Они исходят из своей французской логики, а русские всегда действуют по-русски. В войне 1812 года захватчиками были войска французского императора - "свои". Этот фактор, скорее всего, делал французов Кузнецкого Моста расположенными считать, что для них все обойдется, и захватчики их не разорят и не убьют.
Российские власти, прежде всего в лице московского губернатора графа Ф.В.Ростопчина, в предоккупационное время действовали в соответствии с надвигавшейся угрозой войны между Россией и Францией. Все иностранцы, не имевшие российского подданства подлежали "разбору" - решению судьбы. На каждого "разбираемого" заводилась карточка, в которой были следующие пункты: имя, жена, дети, нация, какого сословия, имеет ли собственный дом, магазин, с какого времени в России, решение о его судьбе.
Допожарная Москва. Федор Яковлевич Алексеев. Вид на Воскресенские и Никольские ворота и Неглинный мост от Тверской улицы в Москве. 1811 год.
Ясно, что принципы разумного самосохранения принуждали иностранцев перед угрозой войны России с Европой, быть осторожными в поведении и высказываниях.
Семья Франца Рисса оставалась в Москве во время тяжких испытаний, постигших Россию в 1812 году. Для вступивших в Москву грабителей наполеоновской армии не имела значения национальность. Французский священник церкви Святого Людовика в Москве аббат Сюрюг писал:
"Не было никакой разницы между французом и русским, иностранцем и соотечественником, всех грабили самым безобразным образом".
Аббат отказался от предложения французского командования вернуться во Францию вместе с отступающей армией Наполеона. Он во время оккупации продолжал поминать императора Александра I в церковных службах. Сюрюг умер в Москве в ноябре 1812 года. Следует отметить стремление многих московских французов избегать контактов и сотрудничества с оккупационными властями.
Домов в Москве до пожара 1812 года значилось 9158, из них более 6500 были деревянными. Церквей и часовен было 1600. Население Москвы составляло 261 700 человек. В пожаре уцелело 2626 домов, то есть чуть больше трети.
Христиан Вильгельм Фабер дю Форю. Наполеон в Москве 22 сентября 1812 года. Открытка. Музей Петра Иванович Щукина.
Просмотрев списки домов, сохранившихся в пожаре Москвы в сентябре 1812 года, в поисках сведений о доме Франца Ивановича Рисса на Петровке, его дома в списке уцелевших домов я не обнаружила, хотя на плане Москвы этот район Тверской и Мясницкой частей, где располагался его дом, отмечен как район, избежавший пожара.
Петровка также входила в число улиц, которые пощадил огонь, и по свидетельству Л. Н. Энгельгардта:
"В Москве уцелели только в Кремле некоторые здания. Китай-город (но не Гостиный двор), улицы: Тверская, Дмитровка, Петровка, часть Лубянки, Покровка, Мясницкая, Кузнецкий Мост, Большая Мещанская и Запасный дворец. Остальное все было выжжено, и кое-где остались небольшие домики".
Но, как оказалось, дом Франца Ивановича Рисса сгорел в пожаре, а имущество разграблено. В материалах, относящихся к событиям 1812 года и содержавшихся в коллекции документов, собранных Петром Ивановичем Щукиным, создателем музея его имени, есть вот такой документ:
Прошение московского второй гильдии купца Рисса московскому обер-полицмейстеру Ивашкину от 12 февраля 1813 года.
Франц Иванович Рисс понес большой ущерб почти в 100 000 рублей от нашествия грабителей-компатриотов! В 1812 году семья Франца Рисса оказалась без дома, без лавки и без товара...