Болезненный синдром престолонаследия.
После смерти в Абас-Тумане цесаревича Георгия Александровича в июне 1899 года наследником престола стал младший брат Николая II великий князь Михаил Александрович. О болезни и смерти Георгия. К тому времени у императорской четы было три дочери. Третья дочь, великая княжна Мария, родилась за две недели до смерти Цесаревича Георгия Александровича.
В 1900 году императорская фамилия состояла из двадцати девяти представителей династии мужского пола. У императора Николая II были: один брат его деда, четверо дядей, десять двоюродных дядей, один родной брат, четверо двоюродных братьев и девять троюродных. Главой династии был император, старейшиной - брат деда, великий князь Михаил Николаевич. Такое значительное число родственников мужского пола являлось следствием плодовитости предыдущих императоров по мужской линии.
Император Николай II, в отличие от своих предков, правивших Россией весь XIX век, оказался в трудном положении: как острили при дворе, у императорской четы рождались только "сыновья женского пола". Когда же сын наконец родился, то стало сразу ясно, что здоровье наследника-цесаревича не позволит ему быть настоящим правителем великой империи. Это обстоятельство исказило всю политическую картину России эпохи правления последнего русского императора и послужило причиной череды событий, ставших в совокупности основанием для падения династии Романовых. Природа словно указывала, что династии пришло время уйти. Ближайшей альтернативой слабому Николаю II был его легковерный и легкомысленный брат великий князь Михаил Александрович.
В российской истории был период, когда цесаревич Михаил уже мысленно примерял на себя корону Российской империи. В это же самое время не он один готовил своё царственное чело для российской короны. Никто не знает, что на самом деле думала, чувствовала и предвкушала в то время императрица Александра Федоровна, но есть основания предполагать, что она рассчитывала стать регентшей при своей малолетней дочери Ольге в случае смерти Николая II.
Близкая опасность смерти императора возникла осенью 1900 года в Ливадии, куда император с императрицей приехали в сентябре из Спалы.
Малый дворец и Ливадии, входивший в состав дворцового комплекса до его разрушения при строительстве Нового Большого императорского дворца.
В конце октября Николай II заболел. Все началось 22 октября с "небольшого расстройства пищеварения". Три дня спустя температура больного была 38.8, как это было зафиксировано приглашенным к больному лейб-хирургом Густавом Гиршем, который по характеристике Н.А.Вельяминова, оставившего наиболее полное описание медицинского обслуживания царской семьи в конце XIX века, большими медицинскими познаниями не отличался:
"В царской семье его очень любили, как человека доброго, покладистого, хорошего и терпеливого, но, как с врачом, с ним никто не считался; на него смотрели, как на старого, преданного слугу, больше - как на старую удобную мебель, к которой привыкли. Он был удобен потому, что никогда не обижался и с консультантами всегда соглашался". По словам С.Ю.Витте, "... государя лечил старик Гирш, хирург, который если когда-нибудь что и знал, то, наверное, все перезабыл".
К 26 октября Гирш все еще не определился с диагнозом, но предполагал, "что у Его Величества крымская лихорадка". Симптомы по жалобам больного: тяжелая голова, тугая боль в пояснице и ногах. С начала болезни императора в обществе начали циркулировать слухи о тяжелом состоянии его здоровья. Николай II и императрица Александра Федоровна поначалу "выражали нежелание оглашения болезни Государя Императора".
28 октября Гирш диагностировал, что у императора "инфлюэнца без осложнений". Поскольку слухи о болезни императора распространялись, то Николай II согласился на публикацию бюллетеней о состоянии его здоровья и "во избежание превратных толков было послано правительственное сообщение". Однако императрица была против. Александра Федоровна дала согласие на публикацию бюллетеней о здоровье царя только 31 октября и лично проверила содержание сообщения.
Утром 31 октября 1900 года начальник Канцелярии Министерства Императорского двора, полковник А.А.Мосолов, телеграфировал в Петербург: "Государь император заболел инфлюэнцею без всяких осложнений, врачи ожидают скорого выздоровления. Не допускайте сообщения о сем в газетах, по случаю вопросов можете сообщить это известие словесно". Первый бюллетень о состоянии здоровья царя бл опубликован в "Правительственном вестнике" 1 ноября и публикация таких бюллетеней продолжалась до 28 ноября 1900 года.
Из Петербурга был вызван профессор Военно-медицинской академии Л.В.Попов, который по приезду диагностировал у больного императора брюшной тиф. Естественно, что Гирш, диагностировав лихорадку, царя лечил хинином. 31 октября были взяты анализы "для точного определения характера болезни, в этот же день им была принята первая ванна, впоследствии они делались ежедневно".
Новый Большой императорский дворец в Ливадии. Любительское фото 1910-х годов, из фондов ГАРФ.
Мать-императрица, находилась в Дании и была очень обеспокоена состоянием здоровья сына и просила Мосолова "ежедневно сообщать шифром известия" о ходе его болезни. С 3 ноября бюллетени о состоянии здоровья Николая II по приказу императрицы Александры Федоровны посылались английской королеве Виктории в Виндзор, а с 7 ноября - в Гатчину, наследнику-цесаревичу, великому князю Михаилу Александровичу.
Вот пример бюллетеня, посланного в Гатчину от 11 ноября 1900 года: "При хорошем общем состоянии температура в 2 часа 39.7, пульс 88, в 6 часов 39.4, пульс 78, после ванны в 7 часов 38.5, а в 10 часов 39 при пульсе 80. Однако самочувствие очень хорошее, никаких осложнений не замечается. Гирш".
Я так и представляю "очень хорошее" самочувствие больного при температуре 39! Насколько состояние царя было "очень хорошее", можно судить по тем вопросам, которые обсуждались династией. Предполагая смерть императора от брюшного тифа, в царской семье и в высших правительственных кругах стали обсуждать, не дают ли Основные Законы Российской империи возможность объявить наследницей престола старшую дочь императора великую княжну Ольгу Николаевну. Интригу усиливало то обстоятельство, что императрица Александра Федоровна снова оказалась беременна, правда беременность эта была еще в начальной стадии.
Мнения о будущем императоре разделились. К.П.Победоносцев в письме министру внутренних дел Д.С.Сипягину 9 ноября 1900 года писал: "Императрица беременна, и может родить сына, который будет прямым наследником. В этих обстоятельствах Великий Князь Михаил Александрович не может принять на себя державу". Забавно теперь читать, как считавшиеся умными людьми строили будущее России на вероятном предположении, что "императрица может родить сына".
Старейший представитель династии Романовых великий князь Михаил Николаевич пригласил С.Ю.Витте в имение Ай-Тодор, где провел совещание, на котором в случае смерти Николая II было решено присягнуть законному наследнику престола, великому князю Михаилу Александровичу, даже если императрица беременна. В результате ближайшее окружение царя было расколото на тех, кто в случае смерти Николая II хотел ждать разрешения от беременности императрицы, и тех, кто считал, что в таком случае нужно сразу присягать законному наследнику, великому князю Михаилу Александровичу. Раскол в императорской фамилии уже существовал, но вопрос о престолонаследии только усилил пропасть между враждующими членами царской династии.
Дебаты о том, кто должен наследовать царский престол, проходили на фоне публикаций совершенно парадоксальных бюллетеней о состоянии здоровья Николая II, который уже третью неделю был в жару с температурой 38-39 градусов, но при этом по сообщениям "Правительственного вестника" чувствовал себя "очень хорошо", "голова не болит и совершенно свежа", "течение болезни правильное", "самочувствие очень хорошее", "осложнений никаких не замечается"... Фактическое состояние больного императора описывала в дневнике и письмах его сестра, великая княгиня Ксения Александровна, писавшая 29 октября: "У него ужасно болел затылок и он не знал, куда повернуть голову. Вся боль из спины и ног переселилась вверх, и он ужасно страдает". Или от 13 ноября: "Тихонов говорил с Сандро из Ливадии. Они боятся кровоизлияния, сохрани нас Боже! Это ужасно, помоги. Господи, нашему Ники!"
К 13 ноября состояние больного дошло до критического, температура достигала 39.7 при пульсе 88, после чего в болезни случился перелом и здоровье императора стало восстанавливаться. 21 ноября его впервые с начала болезни посадили в кресло, а 30 ноября он вышел на балкон, о чем он писал матери, императрице Марии Федоровне: "...сегодня пятая неделя моей болезни прошла. По случаю хорошей погоды первый раз на балконе на полчаса. Самочувствие отличное."
Император Николай II во время выздоровления в Ливадии в декабре 1900 года.
Поскольку состояние здоровья императора нормализовалось, выпуск бюллетеней с 28 ноября был прекращен. Императрице Марии Федоровне о состоянии здоровья Николая II продолжали сообщать ежедневно до 6 декабря 1900 года. Болезнь Николая II фактически сильно ухудшила отношения между императрицами. Александра Федоровна запретила императрице-матери приезжать в Ливадию. По свидетельству А.В.Богданович, жена Николая II написала его матери, "что просит ее не приезжать к больному, что она никому не уступит место у его постели, одна будет за ним ухаживать".
После выздоровления врачи рекомендовали императору совершать пешие прогулки по ровной дороге. Поскольку в окрестностях Ливадийского дворца в Крыму трудно было найти ровную тропинку, ее было решено сделать для императора - в 1900 году стали сооружать горизонтальную тропу, которая была доведена до имения Ай-Тодор. Эта дорожка длиной 6 верст 143 сажени и шириной 1 сажень стала местом пеших прогулок Романовых. Она была закончена в 1901 году и названа "царской", а при советской власти ее переименовали в "горизонтальную" и "солнечную".
Лекари были награждены за благополучное избавление императора от болезни: профессор Л.В.Попов получил 8000 рублей, а лейб-хирург Гирш получил орден Александра Невского.
После выздоровления императора, все стали с надеждой ждать рождения долгожданного сына в царской семье. После появления на свет в 1899 году великой княжны Марии раздраженная на лейб-акушера Д.О.Отта императрица на ведение этой беременности пригласила профессора Дмитрия Дмитриевича Попова. Другой доктор тоже не помог, и 5 (18) июня 1901 года у императрицы родилась четвертая дочь, великая княжна Анастасия. Общественное разочарование из-за рождения дочерей возрастало.
Рождение еще одной дочери и вероятность близкой смерти Николая II остро поставили перед династией проблему престолонаследия. И без того нервная и психически неуравновешенная, императрица Александра Федоровна стала искать помощи у разного рода шарлатанов и знахарей, чтобы родить сына. Александра Федоровна и раньше болезненно увлекалась мистицизмом. Но в начале XX века при дворе стали все чаще появляться разного рода специалисты магии, услужливо рекомендованные близкими к царице лицами. Ярким примером таких шарлатанов из иностранцев являлся французский авантюрист Филипп Низье-Вашо. Он, как и впоследствии Распутин, в семейной переписке именовался "наш дорогой Друг".
Еще весной 1900 года жена великого князя Николая Николаевича-младшего, великая княгиня Анастасия Николаевна, по поручению Николая II посетила Францию, где встретилась с Филиппом. По ее приглашению он приехал в Санкт-Петербург, вошел в круг общения с великими князьями и развлекал их столоверчением и разговорами с вызванными духами умерших. Мсье Филипп своим искусным столоверчением и ловкими манерами буквально вскружил головы всем придворным.
20 сентября 1901 года во Франции великая княгиня Анастасия Николаевна устроила знакомство императора Николая II с мсье Филиппом. Результатом этого знакомства стало приглашение "мага" в Царское Село, где он провел два месяца. Его спиритические сеансы, во время которых вертящиеся столики предсказывали будущее, устраивали свидания с покойными предками, стали потребностью императрицы. Через нее и император подпал под его влияние, о чем красноречиво говорит следующая запись в дневнике Николая II в июле 1902 года: "Mr. Philippe говорил и поучал нас. Что за чудные часы!!!".
Во время пребывания Филиппа в царской резиденции он делал все, чтобы царица зачала сына. "Чудо" свершилось, и в ноябре 1901 года царица поняла, что она беременна в пятый раз. Послушные Филиппу столики на одном сеансе предсказали рождение долгожданного наследника.
Царицу перевели на режим беременной. Царь на радостях даровал Филиппу чин действительного статского советника и распорядился выдать
ему диплом почетного доктора медицины. Забавно даже не эти мистические развлечения и кумиротворчество, а то, что все эти люди искренне считали себя православными и помазанниками!
По рекомендации шарлатана мсье Филиппа, императрица долго скрывала беременность и не допускала к себе медиков, вплоть до августа 1902 года, когда пора было готовиться к рождению долгожданного наследника. Вот, как писал об этом Витте:
"Императрица перестала ходить, все время лежала. Лейб-акушер Отт со своими ассистентами переселился в Петергоф, ожидая с часу на час это событие. Между тем роды не наступали. Тогда профессор Отт начал уговаривать императрицу и Государя, чтобы ему позволили исследовать Императрицу. Императрица по понятным причинам вообще не давала себя исследовать до родов. Наконец она согласилась. Отт исследовал и объявил, что Императрица не беременна и не была беременна, что затем в соответствующей форме было объявлено России".
Нельзя же было обнародовать, что императрица, женщина, четыре раза рожавшая детей, настолько поверила французскому шарлатану, что сама себе внушила не существовавшую беременность. Выкручиваться пришлось лейб-медику Д.О.Отту, за подписью которого в "Правительственном вестнике" от 21 августа 1902 года было напечатано сообщение:
"Несколько месяцев назад в состоянии здоровья Ея Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны произошли перемены, указывающие на беременность. В настоящее время, благодаря отклонению от нормального течения, прекратившаяся беременность окончилась выкидышем, совершившемся без всяких осложнений при нормальной температуре и пульсе.
Лейб-акушер Д.О. Отт. Лейб-хирург Гирш. Петергоф 20 августа 1902 года"
Великий князь Константин Константинович в дневнике записал: "Текст бюллетеня критикуют, особенно слово "благодаря". Сообщение действительно породило массу слухов. Государственный секретарь А.А. Половцев в августе 1902 года писал: "Во всех классах населения распространились самые нелепые слухи, как например, что императрица родила урода с рогами". Он называл произошедшее "постыдным приключением императрицыных лжеродов". В аристократической среде эта информация также вызвала самые различные толки. Да и власть давала для критики серьезные основания. После "выкидыша" у императрицы было приказано исключить из оперы "Царь Салтан" слова: "Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не собачку, не лягушку, так - неведому зверушку".
Действительно, в простонародье говорили, что у царицы родился рогатый ребенок и предсказывали конец света. Народ предчувствовал грядущее собственной шкурой, без провидцев и прочих шарлатанов. Разумеется, что еще до этого "маг" мсье Филипп успел скрыться, захватив с собой, по слухам на память царские бриллианты за значительную сумму... Бриллианты, бог с ними, это дело наживное... Наследника все не было - вот что плохо!
В июле 1903 года царская семья посетила Саров, где присутствовала на торжествах в честь царского покровителя преподобного Серафима Саровского. В различных газетах об этом событии писалось, что царь поедет молить Бога о даровании ему сына. Газеты описывали чудеса, происходившие в Сарове. Особенно много о подобном сообщала газета "Биржевые ведомости", в каждом номере сообщавшая о случаях исцелений слепы, немых, хромых...
В официальной версии так выглядел пункт питания паломников в Сарове во время посещения императора Николая II со свитой. Богомольцы ждут еды.
В Саров к приезду царской делегации съехалось более двухсот тысяч богомольцев. Поскольку у городка не было никаких возможностей обеспечить такую армию страждущих жильем и пропитанием, то, по свидетельству командированного в Саров до приезда царя доктора Коренева, среди живших под открытым небом богомольцев царили антисанитария, инфекционные болезни и голод, не хватало питьевой воды. Как писал С.Р.Минцлов, "Не было ни мест для ночлега, ни пищи; несколько дней царил буквально голод; фунт черного хлеба доходил до 25-30 и выше копеек, тогда как обычная цена его 2-2½ копейки".
Официальная картина этой поездки царя в Саров отражена в альбомах, показывающих чистую и торжественную атмосферу пребывания монархических богомольцев на святой саровской земле. Выходившие в те дни газеты были наполнены восторгом по поводу единения царя с народом. Однако по факту во время церковной службы, которая должна была ознаменовать собой единение царя с народом на почве общей веры, его окружали: две представительницы Гессенского дома - царица и ее сестра Елизавета, правда, обе приняли православие перед венчанием; барон Фредерикс, граф Бенкендорф, принц Ольденбургский, граф Гендриков, министр Плеве. Из православных были обер-прокурор Саблер (из евреев), граф Воронцов-Дашков с женой и профессор Вельяминов. В качестве народа в сопровождавшую царя свиту было допущено несколько юродивых.
Профессор Вельяминов впоследствии описывал, как ему приходилось с трудом уклоняться от "засвидетельствований" множественных случаев чудесных "исцелений". Эти "исцеления" происходили после купания в "чудодейственном" источнике. Выкупались в нем и император с императрицей. Идти к источнику полагалось только пешком, но выход нашли: большую часть императрица с сестрой Елизаветой проехали в коляске, а последние 50 метров прошли пешком. Вот такая вот вера, что даже с Богом жульничают!)
На встречу чуду! Императрица Александра Федоровна и ее сестра, великая княгиня Елизавета Федоровна, идут к святому источнику Серафима Саровского для купания в исцеляющей воде. Фактически, император с императрицей признались публично в том, что они не обладают здоровьем, данным им от природы, что они больны.
20 июля император со свитой поехали в Дивеевский монастырь, расположенный в 10 верстах от Сарова. Возле монастыря в отдельном домике жила юродивая пророчица по имени Паша. Когда посетители ей не нравились или она была не в духе, то она набрасывалась на посетителя с бранью и даже, по словам одного из сопровождавших императора, "показывала посетителям части тела, кomopыe обычно cкpывают". По некоторым свидетельствам Паша "встретила императора с императрицей грубой руганью и в их присутствии исполняла свои нужды", бросив им вслед какое-то страшное предсказание.
Профессор Вельяминов на обратном пути из Сарова спрашивал императрицу Марию Федоровну о том, что произошло у юродивой Паши, на что императрица с несвойственной ей резкостью сказала: "Никогда не спрашивайте меня об этом кошмаре!"
Императрица Александра Федоровна родила наследника, цесаревича Алексея, 30 июля (12 августа) 1904 года, во время Русско-Японской войны, послужившей прологом к концу российской монархии. Наследник родился больным гемофилией, что стало ясно уже сразу после рождения. Рождение больного и нежизнеспособного наследника сильно осложнило всю дальнейшую жизнь главы правящей династии и России. Состояние здоровья наследника превратилось в постоянно дестабилизирующий фактор внутриполитической жизни. Правда несколько лет императорской чете, знавшей сразу о том, что ребенок болен, удавалось скрывать от всех его болезнь, которая приобрела характер государственной тайны настолько, что даже ближайшие родственники далеко не сразу узнали об этом страшном заболевании. Однако пришлось наконец признаться, что наследник болен и причина болезни - наследственность матери.
Императрица по опыту болезни своего племянника, сына ее сестры Ирэн, знала, что рассчитывать на помощь медиков не стоит - медицина была бессильна, и только "высшее чудо" может помочь. Учитывая характер императрицы, состояние ее психики и прежний опыт ее поведения, не трудно было предсказать, что помогать наследнику российского престола будут теперь только маги, волшебники и "божьи люди", напрямую общающиеся с Богом.
Вахмистр Пилипенко несет на руках цесаревича Алексея во время празднования 300-летия династии Романовых в Ипатьевском монастыре в Костроме в 1913 году.
Больной наследник престола сделал правление Николая II лишенным перспективы. Следующим в очереди престолонаследия стоял бы великий князь Михаил Александрович, если бы не его интеллектуальная слабость и морганатический брак с дважды разведенной мадам Вульферт. Двоюродный брат, великий князь Кирилл Владимирович, также выпал из очереди, заключив близкородственный брак с разведенной двоюродной сестрой Викторией-Мелитой, бывшей в первом браке с родным братом императрицы Александры Федоровны... И не в интересах императрицы было уступать трон Романовым.
В 1917 году в ближайшем окружении императора не были никого из династии Романовых, на кого бы Николай II мог положиться, кому бы он мог доверять. Его отречение произошло в полном политическом и человеческом вакууме: ни верных генералов, ни великих князей возле него не было. У династии не осталось достойных преемников, да и сама она была раздробленной и вскоре оказалась выброшенной "на свалку истории" пришедшими к власти сначала либералами, а затем большевиками.
В 1900 году императорская фамилия состояла из двадцати девяти представителей династии мужского пола. У императора Николая II были: один брат его деда, четверо дядей, десять двоюродных дядей, один родной брат, четверо двоюродных братьев и девять троюродных. Главой династии был император, старейшиной - брат деда, великий князь Михаил Николаевич. Такое значительное число родственников мужского пола являлось следствием плодовитости предыдущих императоров по мужской линии.
Император Николай II, в отличие от своих предков, правивших Россией весь XIX век, оказался в трудном положении: как острили при дворе, у императорской четы рождались только "сыновья женского пола". Когда же сын наконец родился, то стало сразу ясно, что здоровье наследника-цесаревича не позволит ему быть настоящим правителем великой империи. Это обстоятельство исказило всю политическую картину России эпохи правления последнего русского императора и послужило причиной череды событий, ставших в совокупности основанием для падения династии Романовых. Природа словно указывала, что династии пришло время уйти. Ближайшей альтернативой слабому Николаю II был его легковерный и легкомысленный брат великий князь Михаил Александрович.
В российской истории был период, когда цесаревич Михаил уже мысленно примерял на себя корону Российской империи. В это же самое время не он один готовил своё царственное чело для российской короны. Никто не знает, что на самом деле думала, чувствовала и предвкушала в то время императрица Александра Федоровна, но есть основания предполагать, что она рассчитывала стать регентшей при своей малолетней дочери Ольге в случае смерти Николая II.
Близкая опасность смерти императора возникла осенью 1900 года в Ливадии, куда император с императрицей приехали в сентябре из Спалы.
Малый дворец и Ливадии, входивший в состав дворцового комплекса до его разрушения при строительстве Нового Большого императорского дворца.
В конце октября Николай II заболел. Все началось 22 октября с "небольшого расстройства пищеварения". Три дня спустя температура больного была 38.8, как это было зафиксировано приглашенным к больному лейб-хирургом Густавом Гиршем, который по характеристике Н.А.Вельяминова, оставившего наиболее полное описание медицинского обслуживания царской семьи в конце XIX века, большими медицинскими познаниями не отличался:
"В царской семье его очень любили, как человека доброго, покладистого, хорошего и терпеливого, но, как с врачом, с ним никто не считался; на него смотрели, как на старого, преданного слугу, больше - как на старую удобную мебель, к которой привыкли. Он был удобен потому, что никогда не обижался и с консультантами всегда соглашался". По словам С.Ю.Витте, "... государя лечил старик Гирш, хирург, который если когда-нибудь что и знал, то, наверное, все перезабыл".
К 26 октября Гирш все еще не определился с диагнозом, но предполагал, "что у Его Величества крымская лихорадка". Симптомы по жалобам больного: тяжелая голова, тугая боль в пояснице и ногах. С начала болезни императора в обществе начали циркулировать слухи о тяжелом состоянии его здоровья. Николай II и императрица Александра Федоровна поначалу "выражали нежелание оглашения болезни Государя Императора".
28 октября Гирш диагностировал, что у императора "инфлюэнца без осложнений". Поскольку слухи о болезни императора распространялись, то Николай II согласился на публикацию бюллетеней о состоянии его здоровья и "во избежание превратных толков было послано правительственное сообщение". Однако императрица была против. Александра Федоровна дала согласие на публикацию бюллетеней о здоровье царя только 31 октября и лично проверила содержание сообщения.
Утром 31 октября 1900 года начальник Канцелярии Министерства Императорского двора, полковник А.А.Мосолов, телеграфировал в Петербург: "Государь император заболел инфлюэнцею без всяких осложнений, врачи ожидают скорого выздоровления. Не допускайте сообщения о сем в газетах, по случаю вопросов можете сообщить это известие словесно". Первый бюллетень о состоянии здоровья царя бл опубликован в "Правительственном вестнике" 1 ноября и публикация таких бюллетеней продолжалась до 28 ноября 1900 года.
Из Петербурга был вызван профессор Военно-медицинской академии Л.В.Попов, который по приезду диагностировал у больного императора брюшной тиф. Естественно, что Гирш, диагностировав лихорадку, царя лечил хинином. 31 октября были взяты анализы "для точного определения характера болезни, в этот же день им была принята первая ванна, впоследствии они делались ежедневно".
Новый Большой императорский дворец в Ливадии. Любительское фото 1910-х годов, из фондов ГАРФ.
Мать-императрица, находилась в Дании и была очень обеспокоена состоянием здоровья сына и просила Мосолова "ежедневно сообщать шифром известия" о ходе его болезни. С 3 ноября бюллетени о состоянии здоровья Николая II по приказу императрицы Александры Федоровны посылались английской королеве Виктории в Виндзор, а с 7 ноября - в Гатчину, наследнику-цесаревичу, великому князю Михаилу Александровичу.
Вот пример бюллетеня, посланного в Гатчину от 11 ноября 1900 года: "При хорошем общем состоянии температура в 2 часа 39.7, пульс 88, в 6 часов 39.4, пульс 78, после ванны в 7 часов 38.5, а в 10 часов 39 при пульсе 80. Однако самочувствие очень хорошее, никаких осложнений не замечается. Гирш".
Я так и представляю "очень хорошее" самочувствие больного при температуре 39! Насколько состояние царя было "очень хорошее", можно судить по тем вопросам, которые обсуждались династией. Предполагая смерть императора от брюшного тифа, в царской семье и в высших правительственных кругах стали обсуждать, не дают ли Основные Законы Российской империи возможность объявить наследницей престола старшую дочь императора великую княжну Ольгу Николаевну. Интригу усиливало то обстоятельство, что императрица Александра Федоровна снова оказалась беременна, правда беременность эта была еще в начальной стадии.
Мнения о будущем императоре разделились. К.П.Победоносцев в письме министру внутренних дел Д.С.Сипягину 9 ноября 1900 года писал: "Императрица беременна, и может родить сына, который будет прямым наследником. В этих обстоятельствах Великий Князь Михаил Александрович не может принять на себя державу". Забавно теперь читать, как считавшиеся умными людьми строили будущее России на вероятном предположении, что "императрица может родить сына".
Старейший представитель династии Романовых великий князь Михаил Николаевич пригласил С.Ю.Витте в имение Ай-Тодор, где провел совещание, на котором в случае смерти Николая II было решено присягнуть законному наследнику престола, великому князю Михаилу Александровичу, даже если императрица беременна. В результате ближайшее окружение царя было расколото на тех, кто в случае смерти Николая II хотел ждать разрешения от беременности императрицы, и тех, кто считал, что в таком случае нужно сразу присягать законному наследнику, великому князю Михаилу Александровичу. Раскол в императорской фамилии уже существовал, но вопрос о престолонаследии только усилил пропасть между враждующими членами царской династии.
Дебаты о том, кто должен наследовать царский престол, проходили на фоне публикаций совершенно парадоксальных бюллетеней о состоянии здоровья Николая II, который уже третью неделю был в жару с температурой 38-39 градусов, но при этом по сообщениям "Правительственного вестника" чувствовал себя "очень хорошо", "голова не болит и совершенно свежа", "течение болезни правильное", "самочувствие очень хорошее", "осложнений никаких не замечается"... Фактическое состояние больного императора описывала в дневнике и письмах его сестра, великая княгиня Ксения Александровна, писавшая 29 октября: "У него ужасно болел затылок и он не знал, куда повернуть голову. Вся боль из спины и ног переселилась вверх, и он ужасно страдает". Или от 13 ноября: "Тихонов говорил с Сандро из Ливадии. Они боятся кровоизлияния, сохрани нас Боже! Это ужасно, помоги. Господи, нашему Ники!"
К 13 ноября состояние больного дошло до критического, температура достигала 39.7 при пульсе 88, после чего в болезни случился перелом и здоровье императора стало восстанавливаться. 21 ноября его впервые с начала болезни посадили в кресло, а 30 ноября он вышел на балкон, о чем он писал матери, императрице Марии Федоровне: "...сегодня пятая неделя моей болезни прошла. По случаю хорошей погоды первый раз на балконе на полчаса. Самочувствие отличное."
Император Николай II во время выздоровления в Ливадии в декабре 1900 года.
Поскольку состояние здоровья императора нормализовалось, выпуск бюллетеней с 28 ноября был прекращен. Императрице Марии Федоровне о состоянии здоровья Николая II продолжали сообщать ежедневно до 6 декабря 1900 года. Болезнь Николая II фактически сильно ухудшила отношения между императрицами. Александра Федоровна запретила императрице-матери приезжать в Ливадию. По свидетельству А.В.Богданович, жена Николая II написала его матери, "что просит ее не приезжать к больному, что она никому не уступит место у его постели, одна будет за ним ухаживать".
После выздоровления врачи рекомендовали императору совершать пешие прогулки по ровной дороге. Поскольку в окрестностях Ливадийского дворца в Крыму трудно было найти ровную тропинку, ее было решено сделать для императора - в 1900 году стали сооружать горизонтальную тропу, которая была доведена до имения Ай-Тодор. Эта дорожка длиной 6 верст 143 сажени и шириной 1 сажень стала местом пеших прогулок Романовых. Она была закончена в 1901 году и названа "царской", а при советской власти ее переименовали в "горизонтальную" и "солнечную".
Лекари были награждены за благополучное избавление императора от болезни: профессор Л.В.Попов получил 8000 рублей, а лейб-хирург Гирш получил орден Александра Невского.
После выздоровления императора, все стали с надеждой ждать рождения долгожданного сына в царской семье. После появления на свет в 1899 году великой княжны Марии раздраженная на лейб-акушера Д.О.Отта императрица на ведение этой беременности пригласила профессора Дмитрия Дмитриевича Попова. Другой доктор тоже не помог, и 5 (18) июня 1901 года у императрицы родилась четвертая дочь, великая княжна Анастасия. Общественное разочарование из-за рождения дочерей возрастало.
Рождение еще одной дочери и вероятность близкой смерти Николая II остро поставили перед династией проблему престолонаследия. И без того нервная и психически неуравновешенная, императрица Александра Федоровна стала искать помощи у разного рода шарлатанов и знахарей, чтобы родить сына. Александра Федоровна и раньше болезненно увлекалась мистицизмом. Но в начале XX века при дворе стали все чаще появляться разного рода специалисты магии, услужливо рекомендованные близкими к царице лицами. Ярким примером таких шарлатанов из иностранцев являлся французский авантюрист Филипп Низье-Вашо. Он, как и впоследствии Распутин, в семейной переписке именовался "наш дорогой Друг".
Еще весной 1900 года жена великого князя Николая Николаевича-младшего, великая княгиня Анастасия Николаевна, по поручению Николая II посетила Францию, где встретилась с Филиппом. По ее приглашению он приехал в Санкт-Петербург, вошел в круг общения с великими князьями и развлекал их столоверчением и разговорами с вызванными духами умерших. Мсье Филипп своим искусным столоверчением и ловкими манерами буквально вскружил головы всем придворным.
20 сентября 1901 года во Франции великая княгиня Анастасия Николаевна устроила знакомство императора Николая II с мсье Филиппом. Результатом этого знакомства стало приглашение "мага" в Царское Село, где он провел два месяца. Его спиритические сеансы, во время которых вертящиеся столики предсказывали будущее, устраивали свидания с покойными предками, стали потребностью императрицы. Через нее и император подпал под его влияние, о чем красноречиво говорит следующая запись в дневнике Николая II в июле 1902 года: "Mr. Philippe говорил и поучал нас. Что за чудные часы!!!".
Во время пребывания Филиппа в царской резиденции он делал все, чтобы царица зачала сына. "Чудо" свершилось, и в ноябре 1901 года царица поняла, что она беременна в пятый раз. Послушные Филиппу столики на одном сеансе предсказали рождение долгожданного наследника.
Царицу перевели на режим беременной. Царь на радостях даровал Филиппу чин действительного статского советника и распорядился выдать
ему диплом почетного доктора медицины. Забавно даже не эти мистические развлечения и кумиротворчество, а то, что все эти люди искренне считали себя православными и помазанниками!
По рекомендации шарлатана мсье Филиппа, императрица долго скрывала беременность и не допускала к себе медиков, вплоть до августа 1902 года, когда пора было готовиться к рождению долгожданного наследника. Вот, как писал об этом Витте:
"Императрица перестала ходить, все время лежала. Лейб-акушер Отт со своими ассистентами переселился в Петергоф, ожидая с часу на час это событие. Между тем роды не наступали. Тогда профессор Отт начал уговаривать императрицу и Государя, чтобы ему позволили исследовать Императрицу. Императрица по понятным причинам вообще не давала себя исследовать до родов. Наконец она согласилась. Отт исследовал и объявил, что Императрица не беременна и не была беременна, что затем в соответствующей форме было объявлено России".
Нельзя же было обнародовать, что императрица, женщина, четыре раза рожавшая детей, настолько поверила французскому шарлатану, что сама себе внушила не существовавшую беременность. Выкручиваться пришлось лейб-медику Д.О.Отту, за подписью которого в "Правительственном вестнике" от 21 августа 1902 года было напечатано сообщение:
"Несколько месяцев назад в состоянии здоровья Ея Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны произошли перемены, указывающие на беременность. В настоящее время, благодаря отклонению от нормального течения, прекратившаяся беременность окончилась выкидышем, совершившемся без всяких осложнений при нормальной температуре и пульсе.
Лейб-акушер Д.О. Отт. Лейб-хирург Гирш. Петергоф 20 августа 1902 года"
Великий князь Константин Константинович в дневнике записал: "Текст бюллетеня критикуют, особенно слово "благодаря". Сообщение действительно породило массу слухов. Государственный секретарь А.А. Половцев в августе 1902 года писал: "Во всех классах населения распространились самые нелепые слухи, как например, что императрица родила урода с рогами". Он называл произошедшее "постыдным приключением императрицыных лжеродов". В аристократической среде эта информация также вызвала самые различные толки. Да и власть давала для критики серьезные основания. После "выкидыша" у императрицы было приказано исключить из оперы "Царь Салтан" слова: "Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не собачку, не лягушку, так - неведому зверушку".
Действительно, в простонародье говорили, что у царицы родился рогатый ребенок и предсказывали конец света. Народ предчувствовал грядущее собственной шкурой, без провидцев и прочих шарлатанов. Разумеется, что еще до этого "маг" мсье Филипп успел скрыться, захватив с собой, по слухам на память царские бриллианты за значительную сумму... Бриллианты, бог с ними, это дело наживное... Наследника все не было - вот что плохо!
В июле 1903 года царская семья посетила Саров, где присутствовала на торжествах в честь царского покровителя преподобного Серафима Саровского. В различных газетах об этом событии писалось, что царь поедет молить Бога о даровании ему сына. Газеты описывали чудеса, происходившие в Сарове. Особенно много о подобном сообщала газета "Биржевые ведомости", в каждом номере сообщавшая о случаях исцелений слепы, немых, хромых...
В официальной версии так выглядел пункт питания паломников в Сарове во время посещения императора Николая II со свитой. Богомольцы ждут еды.
В Саров к приезду царской делегации съехалось более двухсот тысяч богомольцев. Поскольку у городка не было никаких возможностей обеспечить такую армию страждущих жильем и пропитанием, то, по свидетельству командированного в Саров до приезда царя доктора Коренева, среди живших под открытым небом богомольцев царили антисанитария, инфекционные болезни и голод, не хватало питьевой воды. Как писал С.Р.Минцлов, "Не было ни мест для ночлега, ни пищи; несколько дней царил буквально голод; фунт черного хлеба доходил до 25-30 и выше копеек, тогда как обычная цена его 2-2½ копейки".
Официальная картина этой поездки царя в Саров отражена в альбомах, показывающих чистую и торжественную атмосферу пребывания монархических богомольцев на святой саровской земле. Выходившие в те дни газеты были наполнены восторгом по поводу единения царя с народом. Однако по факту во время церковной службы, которая должна была ознаменовать собой единение царя с народом на почве общей веры, его окружали: две представительницы Гессенского дома - царица и ее сестра Елизавета, правда, обе приняли православие перед венчанием; барон Фредерикс, граф Бенкендорф, принц Ольденбургский, граф Гендриков, министр Плеве. Из православных были обер-прокурор Саблер (из евреев), граф Воронцов-Дашков с женой и профессор Вельяминов. В качестве народа в сопровождавшую царя свиту было допущено несколько юродивых.
Профессор Вельяминов впоследствии описывал, как ему приходилось с трудом уклоняться от "засвидетельствований" множественных случаев чудесных "исцелений". Эти "исцеления" происходили после купания в "чудодейственном" источнике. Выкупались в нем и император с императрицей. Идти к источнику полагалось только пешком, но выход нашли: большую часть императрица с сестрой Елизаветой проехали в коляске, а последние 50 метров прошли пешком. Вот такая вот вера, что даже с Богом жульничают!)
На встречу чуду! Императрица Александра Федоровна и ее сестра, великая княгиня Елизавета Федоровна, идут к святому источнику Серафима Саровского для купания в исцеляющей воде. Фактически, император с императрицей признались публично в том, что они не обладают здоровьем, данным им от природы, что они больны.
20 июля император со свитой поехали в Дивеевский монастырь, расположенный в 10 верстах от Сарова. Возле монастыря в отдельном домике жила юродивая пророчица по имени Паша. Когда посетители ей не нравились или она была не в духе, то она набрасывалась на посетителя с бранью и даже, по словам одного из сопровождавших императора, "показывала посетителям части тела, кomopыe обычно cкpывают". По некоторым свидетельствам Паша "встретила императора с императрицей грубой руганью и в их присутствии исполняла свои нужды", бросив им вслед какое-то страшное предсказание.
Профессор Вельяминов на обратном пути из Сарова спрашивал императрицу Марию Федоровну о том, что произошло у юродивой Паши, на что императрица с несвойственной ей резкостью сказала: "Никогда не спрашивайте меня об этом кошмаре!"
Императрица Александра Федоровна родила наследника, цесаревича Алексея, 30 июля (12 августа) 1904 года, во время Русско-Японской войны, послужившей прологом к концу российской монархии. Наследник родился больным гемофилией, что стало ясно уже сразу после рождения. Рождение больного и нежизнеспособного наследника сильно осложнило всю дальнейшую жизнь главы правящей династии и России. Состояние здоровья наследника превратилось в постоянно дестабилизирующий фактор внутриполитической жизни. Правда несколько лет императорской чете, знавшей сразу о том, что ребенок болен, удавалось скрывать от всех его болезнь, которая приобрела характер государственной тайны настолько, что даже ближайшие родственники далеко не сразу узнали об этом страшном заболевании. Однако пришлось наконец признаться, что наследник болен и причина болезни - наследственность матери.
Императрица по опыту болезни своего племянника, сына ее сестры Ирэн, знала, что рассчитывать на помощь медиков не стоит - медицина была бессильна, и только "высшее чудо" может помочь. Учитывая характер императрицы, состояние ее психики и прежний опыт ее поведения, не трудно было предсказать, что помогать наследнику российского престола будут теперь только маги, волшебники и "божьи люди", напрямую общающиеся с Богом.
Вахмистр Пилипенко несет на руках цесаревича Алексея во время празднования 300-летия династии Романовых в Ипатьевском монастыре в Костроме в 1913 году.
Больной наследник престола сделал правление Николая II лишенным перспективы. Следующим в очереди престолонаследия стоял бы великий князь Михаил Александрович, если бы не его интеллектуальная слабость и морганатический брак с дважды разведенной мадам Вульферт. Двоюродный брат, великий князь Кирилл Владимирович, также выпал из очереди, заключив близкородственный брак с разведенной двоюродной сестрой Викторией-Мелитой, бывшей в первом браке с родным братом императрицы Александры Федоровны... И не в интересах императрицы было уступать трон Романовым.
В 1917 году в ближайшем окружении императора не были никого из династии Романовых, на кого бы Николай II мог положиться, кому бы он мог доверять. Его отречение произошло в полном политическом и человеческом вакууме: ни верных генералов, ни великих князей возле него не было. У династии не осталось достойных преемников, да и сама она была раздробленной и вскоре оказалась выброшенной "на свалку истории" пришедшими к власти сначала либералами, а затем большевиками.