Базановские миллионы. Часть десятая.
Варвара Петровна Кельх уехала из России в 1906 году. В 1904 году предприятия по добыче золота в Олекминско-Витимском золотоносном районе, владелицей доли в которых она была по двум завещаниями: И.И.Базанова и П.А.Сиверса, изменили свою организационно-правовую форму. Из двух полных товариществ "Компания промышленности в разных частях Восточной Сибири" и "Прибрежно-Витимское товарищество" было создано одно акционерное общество под названием "Компания промышленности". Добыча золота предприятиями до акционирования велась в убыток. Прииски и отводы были отданы в аренду "Товариществу служащих" и частным лицам.
Это не изменило положения дел, поскольку для эффективности добычи требовалось вложение денег в техническое переоснащение, а денег на это у владельцев уже не было. А главная проблема была в самих владельцах. Такое плачевное положение дел в некогда процветавшем предприятии усугублялось тем, что на его уничтожение нацелились российские и английские банкирские дома, прекрасно знавшие состояние дел и ждавшие разорения предприятия, чтобы скупить имущество подешевле и установить в районе монополию компании "Лензолото". Один из способов "помощи" в таком случае - это давать деньги в долг, стать кредитором собственников, нуждающихся в деньгах. Кстати, именно так, через обременение владельцев приисков долгами, Гинцбурги стали основными владельцами товарищества, бывшего основой для "Лензолота". "Лензолото" с 1870-х годов находилось под контролем банкирского дома "И.Е.Гинцбург", дела которого вел старший сын основателя барон Гораций Гинцбург. Более подробно золотодобыча Базановых описана в седьмой части.
Правление нового акционерного общества "Компания промышленности" находилось в Петербурге по адресу Басков переулок, дом 13. Дом с 1893 года принадлежал страховому обществу "Россия", одним из учредителей которого был все тот же барон Гораций Гинцбург. Председателем правления "Компании промышленности" был назначен Александр Фердинандович Кельх.
В 1904 году Александром Кельхом был приобретен дом в Петербурге по адресу улица Глинки, дом 13. До него он принадлежал Дому попечительства императрицы Марии Александровны о слепых.
Дом попечительства императрицы Марии Александровны о слепых по адресу ул.Глинки, дом 13 с подопечными.
После покупки Кельхом в доме была сделана внутренняя перепланировка и устройство интерьеров. Работа выполнялась военными инженерами, архитекторами Апышковым В.П. и Кривошеиным Г.Г. В 1905 году у Кельхов в собственности было два дома в Петербурге: на улице Глинки в собственности Александра Фердинандовича Кельха и на Сергиевской улице в собственности Варвары Петровны Кельх. После отъезда жены Александр Кельх переехал на жительство в собственный дом на улице Глинки 13. Это был непродолжительный период владения Кельхом собственным домом, и именно дом на улице Глинки можно считать настоящим "особняком Кельха" в Петербурге.
Вероятно, Александр Кельх не был эффективным управляющим "Компании промышленности" и "Ленско-Витимского пароходства" и ему, или его жене, вскоре потребовались деньги. Поэтому, оба дома в 1906 году уже числятся заложенными, и оба находятся под управлением Эдуарда Карловича Гана, представителя кредитора. Кредитором под залог обоих домов был Моисей Акимович Гинсбург.
Моисей Акимович Гинсбург.
Как и основатель банкирского дома "И.Е.Гинцбург", Евзель Гинцбург, Моисей Акимович Гинсбург разбогател на поставках военному ведомству. Но если первый разбогател на винном откупе в осажденном Севастополе и Крыму и снабжении спиртом армии во время Крымской войны - злые языки говорили, что, "начав "поставку" чуть ли не с одной бочки зелена вина, он, путем патриотического усердия и посредством каких-то гениально-искусных химических манипуляций, превращал стоградусный спирт в совершенно почти трезвую воду", то второй разбогател на снабжении русского флота на Дальнем Востоке в конце XIX-начале XX века. Он занимался этим в течение 30 лет, приобрел себе хорошую репутацию, внушительный капитал и появился в Петербурге после окончания Русско-Японской войны.
Особняк на Сергиевской улице, дом 28 Александр Кельх по доверенности жены заложил Моисею Гинсбургу сначала за 700 000 рублей, затем перезаложил уже со всем внутренним убранством и имуществом за 800 000. Как правило, под залог редко дают сумму больше 30% от оценочной стоимости. Естественно, что за залог Кельх платил проценты и все равно не рассчитался. Дом перешел к 1914 году в собственность Ивана Михайловича Александрова, потомственного почетного гражданина, санкт-петербургского первой гильдии купца, оптового торговца мануфактурой.
Иван Александров был средним сыном Михаила Александровича Александрова, владевшего с 1905 года домом по Конногвардейскому проспекту 17, в котором продолжительное время до этого и после продажи дома Александрову проживала семья барона Горация Гинсбурга. Связь Александрова с Гинцбургом очевидна. Дом с 1908 года от Александрова-отца перешел с его старшему сыну Алексею Александрову.
Ничего удивительного, что у Гинсбурга и Гинцбурга были общие интересы. Александровы могли выступать в роли доверенных лиц.
С 1909 года Кельх постоянно проживал в гостинице Европейская по адресу Михайловская улица, дом 1. Особняком на улице Глинки непродолжительное время владел Моисей Гинсбург, а в 1911 году дом после очередной внутренней отделки интерьеров, на этот раз архитектором Алексеевым Николаем Ивановичем, перешел к его императорскому высочеству, великому князю Кириллу Владимировичу, двоюродному брату императора Николая II.
Бывший особняк Александра Кельха. Современный вид. Источник.
Гинсбург нажился на Кельхах и преподнес особняк великому князю. Я не думаю, что он назначил большую цену, ведь быть полезным великому князю было куда важнее денег.
Великий князь Кирилл Владимирович, решивший посвятить себя морскому делу, в 1897-1898 годах на борту крейсера "Россия" совершил свое первое дальнее плавание, посетив Японию, Корею, Китай. Капитан II ранга великий князь Кирилл Владимирович был назначен начальником военно-морского отдела при штабе командующего Тихоокеанским флотом адмирала Макарова в Русско-Японскую войну. Он был с адмиралом С. О. Макаровым и художником В. В. Верещагиным на флагманском броненосце "Петропавловск", который напоролся на мину в районе Порт-Артура, взорвался и затонул. Из 711 человек, находившихся на корабле, спаслись лишь восемьдесят, в том числе и Кирилл Владимирович.
Естественно, что Кирилл Владимирович по своему пребыванию на Дальнем Востоке мог быть знаком с именем Моисеея Гинсбурга, бывшего весьма полезным для российского флота - на нем держалось все снабжение. Хотя прекрасно известно, что военное снабжение повсюду связано с коррупцией, Моисею Гинцбургу удалось остаться разбогатевшим, и при этом сохранившим репутацию честного человека. Умеют же!..
Вот как Кирилл Владимирович отзывался о Гинсбурге: "Все - от булавки до корабельного якоря и от заклепки до дымовой трубы - приходилось доставать с помощью барона Гинзбурга. О нем на Дальнем Востоке знал каждый - у него было все. Его агентства и склады располагались по всему китайскому побережью и в Японии. Случись кораблю повредить винт или цилиндр, понадобись кому-то отправить письмо в полной уверенности, что оно дойдет до назначения, - неизменно обращались к еврею Гинзбургу, зная, что он поможет. Стоило лишь передать заказ через его агентов, и все необходимое доставлялось в срок".
Тут забавляет один существенный нюанс: Моисей Акимович Гинсбург никогда не был бароном. Отнесем это на счет рассеянности великого князя.
Гинсбург оказался очень полезным и для великого князя, а дом на улице Глинки, 13 пришелся весьма кстати вернувшемуся из опалы и великодушно прощенному Николаем II нарушителю царской воли, женившемуся на разведенной двоюродной сестре Виктории Мелите, которая в первом браке была женой родного брата императрицы Александры Федоровны.
Император Николай II в 1905 году писал в ответ на намерение заключить этот брак грозящие слова: "Ни основные Законы нашего семейства, ни весьма точные правила нашей Православной церкви не дают мне права терпеть брак между Великим князем и его двоюродной сестрой. Великий князь отлично знает, что подобный брак имел бы своим немедленным и неизбежным последствием: 1 - исключение его из службы; 2 - воспрещение ему возвращаться в Россию; 3 - потерю титула Великого князя, и 4 - лишение его доходов из удельных сумм".
Виктория Мелита, чтобы расторгнуть брак с первым мужем и заполучить себе в мужья великого князя Кирилла Владимировича, обвинила своего первого мужа в гомосексуализме. Тайный брак между Викторией и Кириллом был заключен. И что решил наш император спустя четыре года? Он простил их: в 1909 году император разрешил Кириллу с семьей вернуться в Россию и восстановил его на службе. Из истории мы знаем, какую роль сыграл Кирилл Владимирович и его мать в крушении монархии и разрушении императорской России. Все разрушения начинаются с пренебрежения законами и правилами, и нарушения основ нравственности и семьи.
В истории Петербурга особняк на улице Глинки, дом 13 считается дворцом великого князя Кирилла Владимировича.
Вера Яковлевна Рагоза, владелица фабрики, была собственницей дома до того, как он перешел в ведомство Дома попечительства императрицы Марии Александровны о слепых. Имя Кельха история просто стерла. А теперь в доме находится Детский сад.
Имущество акционерного общества "Промышленная компания" было продано посреднической фирме "Русская горнопромышленная корпорация", действовавшей в интересах и перепродавшей это имущество потом "Лензолоту", а "Ленско-Витимское пароходство" было продано непосредственно "Лензолоту". Компании, оставшиеся без имущества, ликвидировались и Александр Кельх входил в состав ликвидационных комитетов - он же был номинальным председателем правления. Где служил Кельх, и служил ли, установить не удалось, но он до 1908 года в справочниках назван титулярным советником, с 1908 по 1912 годы - коллежским секретарем, а с 1913 до революции - статским советником. Получение им чинов могло быть связано с его службой попечителем.
Александр Кельх был помощником попечителя приюта Елизаветы и Марии, а также Николаевского детского приюта. Принятие им на себя должности помощника попечителя приюта Елизаветы и Марии произошло в 1908-1909 годах. Возможно, это было связано со смертью дочерей Кельхов Елизаветы и Марии - об их судьбе ничего не известно. В 1917 году он оставил гостиницу "Европейская" и жил на 10 линии Васильевского острова.
Это не изменило положения дел, поскольку для эффективности добычи требовалось вложение денег в техническое переоснащение, а денег на это у владельцев уже не было. А главная проблема была в самих владельцах. Такое плачевное положение дел в некогда процветавшем предприятии усугублялось тем, что на его уничтожение нацелились российские и английские банкирские дома, прекрасно знавшие состояние дел и ждавшие разорения предприятия, чтобы скупить имущество подешевле и установить в районе монополию компании "Лензолото". Один из способов "помощи" в таком случае - это давать деньги в долг, стать кредитором собственников, нуждающихся в деньгах. Кстати, именно так, через обременение владельцев приисков долгами, Гинцбурги стали основными владельцами товарищества, бывшего основой для "Лензолота". "Лензолото" с 1870-х годов находилось под контролем банкирского дома "И.Е.Гинцбург", дела которого вел старший сын основателя барон Гораций Гинцбург. Более подробно золотодобыча Базановых описана в седьмой части.
Правление нового акционерного общества "Компания промышленности" находилось в Петербурге по адресу Басков переулок, дом 13. Дом с 1893 года принадлежал страховому обществу "Россия", одним из учредителей которого был все тот же барон Гораций Гинцбург. Председателем правления "Компании промышленности" был назначен Александр Фердинандович Кельх.
В 1904 году Александром Кельхом был приобретен дом в Петербурге по адресу улица Глинки, дом 13. До него он принадлежал Дому попечительства императрицы Марии Александровны о слепых.
Дом попечительства императрицы Марии Александровны о слепых по адресу ул.Глинки, дом 13 с подопечными.
После покупки Кельхом в доме была сделана внутренняя перепланировка и устройство интерьеров. Работа выполнялась военными инженерами, архитекторами Апышковым В.П. и Кривошеиным Г.Г. В 1905 году у Кельхов в собственности было два дома в Петербурге: на улице Глинки в собственности Александра Фердинандовича Кельха и на Сергиевской улице в собственности Варвары Петровны Кельх. После отъезда жены Александр Кельх переехал на жительство в собственный дом на улице Глинки 13. Это был непродолжительный период владения Кельхом собственным домом, и именно дом на улице Глинки можно считать настоящим "особняком Кельха" в Петербурге.
Вероятно, Александр Кельх не был эффективным управляющим "Компании промышленности" и "Ленско-Витимского пароходства" и ему, или его жене, вскоре потребовались деньги. Поэтому, оба дома в 1906 году уже числятся заложенными, и оба находятся под управлением Эдуарда Карловича Гана, представителя кредитора. Кредитором под залог обоих домов был Моисей Акимович Гинсбург.
Моисей Акимович Гинсбург.
Как и основатель банкирского дома "И.Е.Гинцбург", Евзель Гинцбург, Моисей Акимович Гинсбург разбогател на поставках военному ведомству. Но если первый разбогател на винном откупе в осажденном Севастополе и Крыму и снабжении спиртом армии во время Крымской войны - злые языки говорили, что, "начав "поставку" чуть ли не с одной бочки зелена вина, он, путем патриотического усердия и посредством каких-то гениально-искусных химических манипуляций, превращал стоградусный спирт в совершенно почти трезвую воду", то второй разбогател на снабжении русского флота на Дальнем Востоке в конце XIX-начале XX века. Он занимался этим в течение 30 лет, приобрел себе хорошую репутацию, внушительный капитал и появился в Петербурге после окончания Русско-Японской войны.
Особняк на Сергиевской улице, дом 28 Александр Кельх по доверенности жены заложил Моисею Гинсбургу сначала за 700 000 рублей, затем перезаложил уже со всем внутренним убранством и имуществом за 800 000. Как правило, под залог редко дают сумму больше 30% от оценочной стоимости. Естественно, что за залог Кельх платил проценты и все равно не рассчитался. Дом перешел к 1914 году в собственность Ивана Михайловича Александрова, потомственного почетного гражданина, санкт-петербургского первой гильдии купца, оптового торговца мануфактурой.
Иван Александров был средним сыном Михаила Александровича Александрова, владевшего с 1905 года домом по Конногвардейскому проспекту 17, в котором продолжительное время до этого и после продажи дома Александрову проживала семья барона Горация Гинсбурга. Связь Александрова с Гинцбургом очевидна. Дом с 1908 года от Александрова-отца перешел с его старшему сыну Алексею Александрову.
Ничего удивительного, что у Гинсбурга и Гинцбурга были общие интересы. Александровы могли выступать в роли доверенных лиц.
С 1909 года Кельх постоянно проживал в гостинице Европейская по адресу Михайловская улица, дом 1. Особняком на улице Глинки непродолжительное время владел Моисей Гинсбург, а в 1911 году дом после очередной внутренней отделки интерьеров, на этот раз архитектором Алексеевым Николаем Ивановичем, перешел к его императорскому высочеству, великому князю Кириллу Владимировичу, двоюродному брату императора Николая II.
Бывший особняк Александра Кельха. Современный вид. Источник.
Гинсбург нажился на Кельхах и преподнес особняк великому князю. Я не думаю, что он назначил большую цену, ведь быть полезным великому князю было куда важнее денег.
Великий князь Кирилл Владимирович, решивший посвятить себя морскому делу, в 1897-1898 годах на борту крейсера "Россия" совершил свое первое дальнее плавание, посетив Японию, Корею, Китай. Капитан II ранга великий князь Кирилл Владимирович был назначен начальником военно-морского отдела при штабе командующего Тихоокеанским флотом адмирала Макарова в Русско-Японскую войну. Он был с адмиралом С. О. Макаровым и художником В. В. Верещагиным на флагманском броненосце "Петропавловск", который напоролся на мину в районе Порт-Артура, взорвался и затонул. Из 711 человек, находившихся на корабле, спаслись лишь восемьдесят, в том числе и Кирилл Владимирович.
Естественно, что Кирилл Владимирович по своему пребыванию на Дальнем Востоке мог быть знаком с именем Моисеея Гинсбурга, бывшего весьма полезным для российского флота - на нем держалось все снабжение. Хотя прекрасно известно, что военное снабжение повсюду связано с коррупцией, Моисею Гинцбургу удалось остаться разбогатевшим, и при этом сохранившим репутацию честного человека. Умеют же!..
Вот как Кирилл Владимирович отзывался о Гинсбурге: "Все - от булавки до корабельного якоря и от заклепки до дымовой трубы - приходилось доставать с помощью барона Гинзбурга. О нем на Дальнем Востоке знал каждый - у него было все. Его агентства и склады располагались по всему китайскому побережью и в Японии. Случись кораблю повредить винт или цилиндр, понадобись кому-то отправить письмо в полной уверенности, что оно дойдет до назначения, - неизменно обращались к еврею Гинзбургу, зная, что он поможет. Стоило лишь передать заказ через его агентов, и все необходимое доставлялось в срок".
Тут забавляет один существенный нюанс: Моисей Акимович Гинсбург никогда не был бароном. Отнесем это на счет рассеянности великого князя.
Гинсбург оказался очень полезным и для великого князя, а дом на улице Глинки, 13 пришелся весьма кстати вернувшемуся из опалы и великодушно прощенному Николаем II нарушителю царской воли, женившемуся на разведенной двоюродной сестре Виктории Мелите, которая в первом браке была женой родного брата императрицы Александры Федоровны.
Император Николай II в 1905 году писал в ответ на намерение заключить этот брак грозящие слова: "Ни основные Законы нашего семейства, ни весьма точные правила нашей Православной церкви не дают мне права терпеть брак между Великим князем и его двоюродной сестрой. Великий князь отлично знает, что подобный брак имел бы своим немедленным и неизбежным последствием: 1 - исключение его из службы; 2 - воспрещение ему возвращаться в Россию; 3 - потерю титула Великого князя, и 4 - лишение его доходов из удельных сумм".
Виктория Мелита, чтобы расторгнуть брак с первым мужем и заполучить себе в мужья великого князя Кирилла Владимировича, обвинила своего первого мужа в гомосексуализме. Тайный брак между Викторией и Кириллом был заключен. И что решил наш император спустя четыре года? Он простил их: в 1909 году император разрешил Кириллу с семьей вернуться в Россию и восстановил его на службе. Из истории мы знаем, какую роль сыграл Кирилл Владимирович и его мать в крушении монархии и разрушении императорской России. Все разрушения начинаются с пренебрежения законами и правилами, и нарушения основ нравственности и семьи.
В истории Петербурга особняк на улице Глинки, дом 13 считается дворцом великого князя Кирилла Владимировича.
Вера Яковлевна Рагоза, владелица фабрики, была собственницей дома до того, как он перешел в ведомство Дома попечительства императрицы Марии Александровны о слепых. Имя Кельха история просто стерла. А теперь в доме находится Детский сад.
Имущество акционерного общества "Промышленная компания" было продано посреднической фирме "Русская горнопромышленная корпорация", действовавшей в интересах и перепродавшей это имущество потом "Лензолоту", а "Ленско-Витимское пароходство" было продано непосредственно "Лензолоту". Компании, оставшиеся без имущества, ликвидировались и Александр Кельх входил в состав ликвидационных комитетов - он же был номинальным председателем правления. Где служил Кельх, и служил ли, установить не удалось, но он до 1908 года в справочниках назван титулярным советником, с 1908 по 1912 годы - коллежским секретарем, а с 1913 до революции - статским советником. Получение им чинов могло быть связано с его службой попечителем.
Александр Кельх был помощником попечителя приюта Елизаветы и Марии, а также Николаевского детского приюта. Принятие им на себя должности помощника попечителя приюта Елизаветы и Марии произошло в 1908-1909 годах. Возможно, это было связано со смертью дочерей Кельхов Елизаветы и Марии - об их судьбе ничего не известно. В 1917 году он оставил гостиницу "Европейская" и жил на 10 линии Васильевского острова.