Неизвестная бомбардировка Берлина в сентябре 1941 г. Воспоминания участника.
В это трудно поверить, но на 20-е числа сентября 1941 года приходится несколько массированных бомбардировок Берлина советской авиацией с баз Балтийского флота. Собственно бомбить Берлин наши начали ещё 7 августа и занимались этим достаточно плотно до 5 сентября, позже из-за наступления врага налёты прекратились. Враг рвался к Москве, советские войска оставили Киев и Минск, уже захлопнулось кольцо Ленинградской блокады и не смотря на это, в 20-х числах сентября, лётчики наносили удары по вражеской столице.
Среди участников тех бомбардировок был и уроженец Вятской губернии, в будущем генерал-майор ВВС Степан Иванович Чемоданов.
Свои впечатления он описал так:
Немецко-фашистская пропоганда на весь мир трубила, что советско авиации больше нет, что она полностью уничтожена.
Да, вероломное нападение, точнее, элемент внезапности позволил немцам нанести существенный урон нашей авиации, расположенной в Западных округах.
Верховное Главнокомандование немедленно перебросило в районы боевых действий ВВС из Центральных военных округов (даже наш полк из Забойкалья). Правда, в начале войны немцы нас превосходили в авиации в 2 - 3 раза, но наши лётчики дрались отчаянно.
В ночь с 22 на 23 июля 1941 г. немецкая авиация предприняла массированный налёт на Москву. Некоторым самолётам удалось прорваться к Москве и сумбурно сбросить бомбы. В ответ было принято решение Ставки Верховного Главнокомандования о налётах на Берлин.
Первый налёт был поручен лётчикам ВВС Балтийского моря во главе с полковником Преображенским. Они в составе 7 самолётов с Острова Эзель в ночь с 7 на 8 августа 1941 г. произвели первый бомбовый удар по Берлину.
С 9 на 10 августа 1941 г. повторили налёт. За два боевых вылета потеряли один экипаж. Немцы заявили, что это агония русских.
Эти боевые вылеты показали нашему командованию что удары по Берлину возможны и его смогут достать самолёты дальней стратегической авиации. Началась всесторонняя подготовка. Общее руководство было возложено на командующего Дальней авиацией Голованова и члена верховного совета Гурьянова.
К первому боевому вылету мы готовились очень серьёзно. Из состава нашего 4-го АПДД было выбрано 9 лучших экипажей, летающих и днём и ночью при сложных метеоусловиях...
В 20-х числах сентября всё подготовлено. Взлетать будем с полной нагрузкой, т.е. горючего "под пробку, плюс подвесные баки и тонна бомбогруза. Изучены на картах все возможные варианты маршрута, заход на цель, уход после удара. Получены карты крупного масштаба Берлина (мы уже от балтийцев знали, что город очень большой - 9 поясов обороны ПВО, много прожекторов, но ночных истребителей пока не много).
Итак, 10 часов полёта, из них 8 часов над территорией противника, понятно, без всякого сопровождения истребителей. Все 8 часов без метеоинформирования, фактически без связи с землёй (единственная передача разрешалась - о выполнении задания), никаких радиолокационных средств, никаких приводных радиостанций. Единственный опозновательный сигнал - "Я свой", соответствующее сочетание ракет.
Взлёт прошёл благополучно - это самый сложный элемент полёта - поднять перегруженный самолёт с грунтового аэродрома. Легли на курс, максимально набираем высоту. Проходим линию фронта она чётко очерчена огненными трассами. Полёт проходит без особой тревоги. Высота 7000 метров. Это гарантия от атак истребителей, их "потолок" 6000 метров.
Но вот далеко по курсу вырисовывается большой город, он ещё не заметен. Небо щупает масса прожекторов. Зенитки пока молчат, незаметно пока и истребителей. Город как будто притворившись ждёт нас, как он нас встретит?
Прямо скажу - было страшновато, экипаж напряжён до предела. И вот боевой курс, на земле видны разрывы, это работа наших товарищей. Рыскают прожекторы, всё небо в разрывах снарядов. Наконец, долгожданное: "Пошёл!"... Корабль вздрогнул, 10Х100 сброшены (10 бомб по 100 кг) сброшены. Глубокий левый разворот с противозенитным манёвром (на разрывы, а не от них). Выходим из зоны ПВО. Кругом темно. Берём заветный курс 90 градусов к родному аэродрому.
Нас в ту ночь летало около 20 экипажей - 9 наших и соседнего полка. Это мы считали тогда массированным налётом.
На другой день немцы объявили, что в ночь с 22 на 23 сентября Берлин был подвергнут налёту английской авиации. К чести англичан, они опровергли это заявление, сказав что в ночь с 22 на 23 сентября над островами Великобритании стоял густой туман и ни один английский самолёт в воздух не поднимался, а значит это были русские.
В то время перед нами не ставилось задачи разрушения конкретных объектов Берлина. Наши удары, наши бомбы скорее являлись политическим фактором, что советская авиация жива, что она достаёт логово фашизма - Берлин.
Советская армия крепла в боях, набирала силу. Мы получили новые самолёты, пополнение личного состава. Полк наш был развёрнут развёрнут в дивизию. И если мы в 1941 г. летали по глубоким тылам единицами, то к маю 1945 г. над Берлином одновременно появлялись до 800 наших самолётов...Из состава нашего полка к концу войны из 50 отборных экипажей "стариков" осталось
только 3. Но каждая потеря удваивала наши силы, мы клялись отплатить за погибших и клятву свою свято выполнили.
ЦДНИ КО Ф. 4112 Оп. 2 Д. 397 Л. 1-4
Среди участников тех бомбардировок был и уроженец Вятской губернии, в будущем генерал-майор ВВС Степан Иванович Чемоданов.
Свои впечатления он описал так:
Немецко-фашистская пропоганда на весь мир трубила, что советско авиации больше нет, что она полностью уничтожена.
Да, вероломное нападение, точнее, элемент внезапности позволил немцам нанести существенный урон нашей авиации, расположенной в Западных округах.
Верховное Главнокомандование немедленно перебросило в районы боевых действий ВВС из Центральных военных округов (даже наш полк из Забойкалья). Правда, в начале войны немцы нас превосходили в авиации в 2 - 3 раза, но наши лётчики дрались отчаянно.
В ночь с 22 на 23 июля 1941 г. немецкая авиация предприняла массированный налёт на Москву. Некоторым самолётам удалось прорваться к Москве и сумбурно сбросить бомбы. В ответ было принято решение Ставки Верховного Главнокомандования о налётах на Берлин.
Первый налёт был поручен лётчикам ВВС Балтийского моря во главе с полковником Преображенским. Они в составе 7 самолётов с Острова Эзель в ночь с 7 на 8 августа 1941 г. произвели первый бомбовый удар по Берлину.
С 9 на 10 августа 1941 г. повторили налёт. За два боевых вылета потеряли один экипаж. Немцы заявили, что это агония русских.
Эти боевые вылеты показали нашему командованию что удары по Берлину возможны и его смогут достать самолёты дальней стратегической авиации. Началась всесторонняя подготовка. Общее руководство было возложено на командующего Дальней авиацией Голованова и члена верховного совета Гурьянова.
К первому боевому вылету мы готовились очень серьёзно. Из состава нашего 4-го АПДД было выбрано 9 лучших экипажей, летающих и днём и ночью при сложных метеоусловиях...
В 20-х числах сентября всё подготовлено. Взлетать будем с полной нагрузкой, т.е. горючего "под пробку, плюс подвесные баки и тонна бомбогруза. Изучены на картах все возможные варианты маршрута, заход на цель, уход после удара. Получены карты крупного масштаба Берлина (мы уже от балтийцев знали, что город очень большой - 9 поясов обороны ПВО, много прожекторов, но ночных истребителей пока не много).
Итак, 10 часов полёта, из них 8 часов над территорией противника, понятно, без всякого сопровождения истребителей. Все 8 часов без метеоинформирования, фактически без связи с землёй (единственная передача разрешалась - о выполнении задания), никаких радиолокационных средств, никаких приводных радиостанций. Единственный опозновательный сигнал - "Я свой", соответствующее сочетание ракет.
Взлёт прошёл благополучно - это самый сложный элемент полёта - поднять перегруженный самолёт с грунтового аэродрома. Легли на курс, максимально набираем высоту. Проходим линию фронта она чётко очерчена огненными трассами. Полёт проходит без особой тревоги. Высота 7000 метров. Это гарантия от атак истребителей, их "потолок" 6000 метров.
Но вот далеко по курсу вырисовывается большой город, он ещё не заметен. Небо щупает масса прожекторов. Зенитки пока молчат, незаметно пока и истребителей. Город как будто притворившись ждёт нас, как он нас встретит?
Прямо скажу - было страшновато, экипаж напряжён до предела. И вот боевой курс, на земле видны разрывы, это работа наших товарищей. Рыскают прожекторы, всё небо в разрывах снарядов. Наконец, долгожданное: "Пошёл!"... Корабль вздрогнул, 10Х100 сброшены (10 бомб по 100 кг) сброшены. Глубокий левый разворот с противозенитным манёвром (на разрывы, а не от них). Выходим из зоны ПВО. Кругом темно. Берём заветный курс 90 градусов к родному аэродрому.
Нас в ту ночь летало около 20 экипажей - 9 наших и соседнего полка. Это мы считали тогда массированным налётом.
На другой день немцы объявили, что в ночь с 22 на 23 сентября Берлин был подвергнут налёту английской авиации. К чести англичан, они опровергли это заявление, сказав что в ночь с 22 на 23 сентября над островами Великобритании стоял густой туман и ни один английский самолёт в воздух не поднимался, а значит это были русские.
В то время перед нами не ставилось задачи разрушения конкретных объектов Берлина. Наши удары, наши бомбы скорее являлись политическим фактором, что советская авиация жива, что она достаёт логово фашизма - Берлин.
Советская армия крепла в боях, набирала силу. Мы получили новые самолёты, пополнение личного состава. Полк наш был развёрнут развёрнут в дивизию. И если мы в 1941 г. летали по глубоким тылам единицами, то к маю 1945 г. над Берлином одновременно появлялись до 800 наших самолётов...Из состава нашего полка к концу войны из 50 отборных экипажей "стариков" осталось
только 3. Но каждая потеря удваивала наши силы, мы клялись отплатить за погибших и клятву свою свято выполнили.
ЦДНИ КО Ф. 4112 Оп. 2 Д. 397 Л. 1-4