маленький трактат о живом журнале - 1 (как я понимаю свой журнал - 1.1)
Логично начать с единичного, а затем уже переходить к рядом лежащему и обобщению.
Все инстанции нашей психической деятельности должны иметь прямой выход, доступ к выражению (я не говорю пока: к действию), то есть к сознанию по крайней мере; если уж не предлагаться на рынок публичной коммуникации, то, по крайней мере, стоит дать им выход к речи, к реперезентации (т.е., к соотнесению с другим, с другими силами и структурами; я не говорю: к презентации, в чистой презентации я не нахожу эффективного в отношении моих целй письма смысла (журналы по типу выставки достижений, ВДНХ), да и невозможна в речи "чистая презентация", в языке любой предмет будет пунктом референции, и так он сразу же оказывается ввязан в различные силовые расстановки и системы связей). Почему стоит дать им выход к речи: они обладают большими энергиями, да и просто нуждаются в том, чтобы быть выслушанными, и так или иначе они этого добьются, особенно в том случае, если этим энергиям, т.е. некоторым сколкам с уже состоявшихся, но могущих быть актуализированными событий, находится соответствие в наличной социальности. Эти инстанции обладают большим адаптивным потенциалом и плохо поддаются сиюминутной наличной в сознании телеологии, рационализации.
Итак, не стоит подавлять выражение.
Пример. Как-то C.S. мне сказала, что сейчас надолго в ситуации отброшенности во многих адаптивно-социальных достижениях в моей жизни лучшая для меня позиция и отношение к себе: заботиться о себе как о ребёнке, полюбить себя, любить себя как ребёнка. Несколько месяцев, потом недель (см. здешние записи послед. недель) и вот наконец-то и дней я пытался это отношение понять и принять. Даже завёл несколько новых аккаунтов, где в доступе для немногих или просто записи без всякого доступа со стороны: я пытался, пусть и в расщеплённом виде, выразить эту позицию. Её для меня раньше не было. Т.е., для меня всё было проще: в приватной жизни каждый из нас ребёнок. Что точно значит эта фраза, мне уже не помнится. Помню, что за этом стояла не истинная просто позиция ребёнка по отношению к родителям, то есть зависимость, но такие вещи как множественная логика, фрагментарное мышление, веерный спектр миров возможности и игра, скользяшие идентичности, экспансивное выражение и повторяющийся характер времени. Обо всём этом я много писал когда-то, но сейчас не помню, где эти записи, а тэгов тога в LJ не было. Т.е., сейчас важно заметить, что я не мыслил этого "внутреннего ребёнка" как нуждающегося в защите и несамостоятельного.
Вот теперь такое мироощущение ребёнка и есть, во всех теперь уже названных компонентах, и оно всё же мне не понятно, так как и по жизни я не ребёнок, и по психическому складу, но это чем-то мне необходимая игра, теперешне выраженная в ЖЖ, а здесь я, как замечаю, пишу действительно важные мне логики и игры. Через игру мне удалось инсталлировать эту позицию заботы по отношению к себе собственно и внутрь себя. Через игру не со словами, а через смешение своего опыта с психологическим, адаптивным, социальным опытом других людей, что я и умею получать через записи других людей. В чём состоит игра? Я об этом позже скажу, что такое игра. Пока важно заметить, что любая условность может быть называема игрой. Т.е., например, существует виртуальная конструкция "Саша Силкин", и условность и игра в данном случае в том, что берутся для неё только некоторые стороны настоящего носителя этой личности, происходит ограничение, и так создаётся закрытая безопасная для внешних воздействий, логик арена, манеж для важных мне игр, инсталляций.
Итак, важна была речь ребёнка (тут разные речи периодами проходили, напр., итог последней, речи здесь как речи к женщине, я где-то обозначил в некоем "автоинтервью" месяц, кажется, назад, ссылку не вспомню уже, да и не помню, стёр ли я ту запись или же наоборот убрал даже замок).
Попытки инсталляции этой речи в выражении, впрочем, мне не очень удались. Я позже подумаю, почему. Например, речь silkinshaus я не могу назвать детской. Видимо, проект дистилляции ребёнка провалился потому, что цели были достигнуты раньше, чем я получил дистиллированный продукт, на примере которого и в функционировании которого я хочу показать, как работает ЖЖ, а не просто письмо или дневник или литература. Попытка провалилась, последняя инфантилообразная и уже пародированная речь, в длинной записи на днях с предупреждением не читать и начинающейся с рассказа о толпе мыслей и о суициде в некотором безответственном ребячьем ключе - тому не только свидетельство провала, но больше мне самому свидетельство о том, что эта речь невозможна, двойственная позиция, описание. Можно для примера детсткости ещё отметить запись про Caritas, откуда я принёс какие-то вещи и много игрушек, несколько записей о моём ребёнке, также попытка выделить и озвучить "детские фрагменты" у Гюнтера Грасса (я как-ниб. потом проставлю ссылки). Почему эта позиция не прижилась, позиция заботы? Да она прижилась:) Просто вот, например, и эта большая запись о суициде, кончающаяся описанием в духе декамерона разговора о женщинах в бригаде мусорщиков - это же запись отделения искомого ребёнка от ребёнка ложного, дурного, демонстрация закосов последнего, и запись полна стилистич. натяжек и соответствующих акцентуаций.
(UPDATE: Хотя, почему же невозможна сама позиция ребёнка? В той записи просто идёт-пишется издевательство над ребёнком, а также "оребячивание" взрослого выписано как дебилизация (например, эпизоды, полные безответственности: суицид тридцать первого марта, мальчик-не-мальчик, которого чуть не сбивает грузовик). Невозможно было, но очень хотелось, соединить две риторики, дискурса - вот я о чём говорю, и они дали взрыв в мрачной сюжетике. Почему мне сейчас и интересно, что же произошло, почему коктейль не удаётся, почему получилось уничижение как ребёнка, так и взрослого: потому что мне важно не вылить ребёнка вместе с грязной водой. Этот вопрос более полно будет рассмотрен в следующей части трактата, о риторике, в разделе "Трансгрессии, стилизации, стилистические контаминации, смена семантических оснований по ходу текста").
Сама эта позиция ребёнка полная и самостоятельная, но, выписывая её, я стал замечать, что речь она мне здорово обедняет, т.е., я как-то не могу серьёзно и пристойно мне или ему обращаться с настолько вывязанным из всей системы интенций и личности кодом. Как мне и заметили комментировавшие ту запись: двоичность, плоскость.
А самое ценное для меня в письме самом по себе, вне всех этих игр: полнота трансляции полноты присутствия. Т.е., если говорить о некоторой "свободной", конечно же, модальности (т.е., нахрена полнота присутствия, если ты просто покупаешь билет на поезд, переговариваясь с кассиршей). Кстати, интересно по-прежнему, зачем она вообще нужна, если чистой графомании не бывает, как говорят?
При хорошем владении этим пианино-клавиатурой эта машинка вполне пристойный для этого полного присутствия инструмент. Письмо - в это слове мне важна такая составляющая как "обращённость к другим", а не то, что под этим разумели придумавшие письмо как аутическое занятие ранние постструктуралисты.
Вот в чём дело, приживляя к себе (актуализируя в себе?) ребёнка, делая сам себя любимым "своим" (нравится каламбур, особенно на фоне одной гневной реплики солидного одного моего читателя: "что Вы себе позволяете? что Вы пишете? Вы делаете себя нашим ребёнком, Вы выбиваете из нас жалость, Вы эгоист, ничего кроме себя не видите, ограничились своей конурой, откройте глаза, оглянитесь, посмотрите на мир" и т.п. невъезжантская в отношении к замыслу проекта и просто человечески ахинея - товарищ забанен на пятнадцать суток исходя из им же самим придуманной и навязанной мне логике агрессивного инфантилизма, но оставлен во friends:)), сына полка пусть ищет в другом месте; не, а правда, ведь если ребёнок - то чей-то:) вот почему эта позиция ещё и игровая и не очень-то и состоятельная) ребёнком, я думал, что зачем именно эта позиция. Т.е., может ли эта позиция быть в некотором смысле полной, можно ли отдать ей всю ресурсологию своей речи и проживания? (вопрос не риторический, он банален: писать ли письмо девочке Л. или наплевать на все письма как жанр вообще и пойти в бассейн или кататься на роликах, пополнять и писать гору бумаг к суду или писать любовное письмо, писать или спать, спать или ходить на работу, ходить на работу или ходить по бабам - это весьма приблизительные, но всё же дефиниции, регулируемые степенью распространения выбранной жизненной игры, позиции). Что значт "полная позиция"? Дело том, что я хочу для своей речи, коя является центром сведения, площадкой выражения всей жизненной ресурсологии, как в имманентом, так и в экспанисвном варианте, не только в арианте ЖЖ - некоторой полноты.
Может ли позиция "ребёнок" быть полной и полной в каком смысле? В смысле хотя бы центра некоей имманентной дискурсиализации или хотя бы как дополнительная, но живительная по отношению к центральной игра? Но, опять же, дополнительная по отношению к чему? Т.е., есть всё же некая центральная? Но какая? Допустим, это миссия выживания. Как связан с ней ребёнок?
Всё это не праздные вопросы, это вопросы о том, как себя вести. Это вот для многих этот вопрос звучит глупо, я понимаю. Как-как? Да вот смотри как люди делают, делай так же и будет тебе счастье. Увы, моя жизнь всегда строилась иначе, переезды во-первых, смена городов, кругов общения и т.п. - и этот принцип мимесиса, миметического познания, мне не очень подходит. А я бы срадостью. Покажите, что делать - буду делать. Только некому кроме меня, а лишь я изнутри моей жизни могу увидеть, что же сделать и как себя вести. Мир, стостоявшийся вопреки, а не благодаря, как мне часто думается. Какой-то робот-трансформер, а не мир в некотором классич. смысле.
Хотя, это, конечно, мир. В смысле того, что я с ним меняюсь, чего-то в нём преобразую, он имеет времена и пространства, согласные со мной более или менее.
И вот, собственно, мы подошли к вопросу: ребёнок - полноправная ли онтологически позиция? Как-то жизненно если - нет. Родителей-то нет. Но другими словами это вопрос о том, вернёт ли меня она в жизнь, способствует ли обмену с миром, адаптации, гармонизации отношений с внешней средой при таком детском внимании к внутреннему, к самому себе как не-сделанному, опять-нуждающемуся-в-переделке? И в эту позицию входит не только забота о себе. Ещё многое.
Т.е., может ли это быть онтологич. позицией, т.е., вписана ли она в бытийные основания достаточно просто, или более она - всего лишь социальная? Я ещё почему задаюсь этим вопросом: мной обживается эта позиция, мироощущение, и она всё больше мне нравится, и я бы хотел в ней остаться как можно дольше теперь.
Важны онтологич. позиции. Всё остальное - легко осваиваемая душевно-культурно-историческая коммуникативная утварь, понятия-гаджеты, вроде мобильного телефона, средства , т.е., связи, логики-интерфейсы, обезопасивающие от вредных воздействий среды, как перчатки, вделанные в стекл. куб в микробиологич. лаборатории или обеспечивающие меньшую дистантность, чем в этом примере. Как стыд или не-стыд двух записях на днях о Розанове и Freiköprperkultur (можно пользоваться и тем и этим).
Далее в этой части будет рассмотрена риторика осуществления на письме некот. онтологич. позиций и некоторые коммуникативные этические постулаты и правила, отличающие виртуальную коммуникацию и письменное выражение от обыденно-социального и устного. Также будет рассмотрен вопрос о том, что неужели нельзя просто писать по принципу "что вижу - то пою", просто выдавать себя людям в меру сил на письме, т.е., не отличая ЖЖ, например, от "других средств связи", и они оценят и поймут, ведь важно-то в конечном счёте это. Впрочем, не думаю, что это интересный вопрос, так что принимаю заказы на его детализацию.
Вечером, наверное, как приду домой, главное не забыть. Потому что она основная, а это так, серенькое введение в терминологию и почти без каких-то отсылок и так любимых мною унавоживаний, да и иллюстрации я какие-то вспоминаю, изображения и тексты, припомню за день получше, подклею вечером.
