641. Россия кончилась на нас. 3
Русская национальная идея никогда не была идеей о России, она всегда была идеей о мире. Построить Третий Рим - православный, совершить мировую революцию, спасти мир от "коричневой чумы" фашизма, а у некоторых в глубине души, может быть неосознаваемая, еще теплилась сладостная надежда, что России все-таки удастся построить коммунистическое общество, в котором каждый сможет реализовать все свои возможности, получить все, что ему нужно и где все будут счастливы и любимы.
В осуществлении всех этих идей и планов главной помехой было стремление человека к личным материальным благам. Деньги были главным злом. Но вот в холодной войне победили деньги, и вроде бы ничего страшного не случилось. Никто нас не оккупировал, не пришли никакие злые люди, ничего у нас не хотели отнять, а наоборот, бросились помогать, завалили гуманитарной помощью. Так, может быть, мы ошибались? Сомнения были страшные и привели они к страшным последствиям. Ведь, если деньги - это правда, то тогда за них нужно бороться, погибать и убивать, добывать не щадя ни себя ни других, как добывали правду.
И вот народ (не все люди, разумеется, а наиболее динамичная и активная часть) со всем русским размахом, отсутствием чувства меры, чувства предела, бросились добывать деньги, совершая при этом чудовищные преступления.
Но народ не сразу бросился добывать деньги. Этому предшествовали и это спровоцировали некоторые действия властей. Первое - освобождение цен. Введение Е.Гайдаром свободных цен при почти 100% государственной собственности и отсутствие даже намека на рынок, это могло означать только одно - полное изъятие всех сбережений у всего населения. Ограбление народа. Кто-то из западных экономистов писал, что это можно сравнить только с коллективизацией 1929 г. Но тогда было ограблено крестьянство, а теперь все. Старики, которые считали, что их сбережений хватит им до конца жизни, увидели этот конец жизни прямо перед собой.
Е.Гайдар утверждает, что другого выхода не было, потому что эти деньги не были обеспечены золотовалютным запасом. Но выход был. Видные русские экономисты: Григорий Явлинский, Гавриил Попов, Николай Шмелев, Людмила Пияшева и другие, предлагали иные пути. Среди них были очень перспективные, но я не могу здесь сейчас о них рассказывать, хотя это очень интересно. Но все эти предлагавшиеся решения требовали от исполнителей большого труда и некоторого количества времени. Но молодые реформаторы вовсе не собирались ломать голову и трудиться ради того, чтобы облегчить народу трудности перехода к новой системе. В отношении к народу их характеризовал крайний цинизм, как будто перед ними были не люди, а материал для увлекательных веселых экспериментов.
Но, может быть, еще большее впечатление, чем изъятие сбережений, произвело на народ то, как проводилась приватизация государственной собственности, которая у нас называлась социалистической или народной собственностью, и нельзя сказать, что для такого названия не было оснований.
Есть некоторая разница между тем, как создавалась экономика Запада и СССР. Фабрики, заводы, крупные электростанции в местах с суровым климатом, железные дороги и др. строились у нас не так, как в западных странах, а скорее так, как пирамиды в Древнем Египте. Непосильным смертельным трудом, в тяжелейших условиях, независимо от того, работали ли заключенные или свободные люди добровольно и с энтузиазмом и верой. Все это пропитано кровью и стоит на костях.
И вот на глазах у народа то, в чем жизнь и кровь наших родителей, а отчасти и наша, начали раздавать в собственность каким-то людям и группам людей, отобранным по непонятным критериям и практически даром. Отдавали даже не разбираясь, что новые собственники будут с этим делать (и, конечно, никому ничего не объясняя). Разбрасывали, как куски собакам. Собаки их хватали, давились, не в силах проглотить, выплевывали. Куски тут же подхватывались другими и тоже вываливались из пастей, недопережеванные, недопереваренные. Запах преступления, крови и блевоты накрыл страну. Так власть утратила моральный авторитет. Так Россия утратила свой шанс на демократический путь развития и само слово "демократия" сделалось для большинства ненавистным. Народ в каком-то ступоре смотрел на происходящее. Затем более энергичные и менее совестливые тоже бросились хватать все, что ухватить удается, не останавливаясь ни перед какими преступлениями, даже убийством. Цена человеческой жизни упала почти до той, какой она бывает в военное время.
Появились новые виды преступлений. У одиноких стариков выманивали их квартиры, якобы предлагая меньшую квартиру с доплатой и, оформив квартиру на новых владельцев, стариков убивали. Таких случаев было очень много. Был описан случай, когда двое ребят, готовивших воздушные фильтры для подводных лодок, продавали на сторону дорогой материал для загрузки этих фильтров, а в фильтры насыпали что попало, прекрасно понимая, что только благодаря воздушному фильтру на лодке можно жить. У меня собралась коллекция экзотических и очень жестоких преступлений, но рассказывать о них тяжело и страшно, да и времени нет здесь об этом рассказать.
Те же, кто не мог или не хотел участвовать в этом беспределе преступности во имя денег, кому даже смотреть на это было отвратительно, забились в свои углы и пытались выжить, притом, что их жалкие зарплаты и пенсии, уменьшавшиеся с каждым днем в связи с инфляцией, к тому же еще не выплачивались вовремя, задерживались на месяцы. Главное, люди не понимали, что происходит с ними и со страной. Какой еще беды ждать? Можно ли еще на что-то надеяться? Почему, если не было войны и больших человеческих потерь, появились сотни тысяч беспризорных детей? Почему, если не было бомбежек и все дома целы, появилось столько бездомных? Почему стоит производство, и люди не могут найти работу? Кто виноват? Кому верить? [ Но не все молодые и активные люди участвовали в беспределе приватизации. Наиболее талантливые, преданные своему делу, и особенно те, которые уже имели известность за рубежом, покидали страну. Эмиграция мозгов приняла массовый характер.]
Разруха, упадок экономики - это, конечно, очень плохо. Но на моем веку российская и советская экономика была разрушена дважды великими войнами и успешно и быстро восстановлена. Гораздо страшнее упадок нации. Разрушение не экономики России, а духа России. Изменилось отношение к основным русским ценностям. Они отвергнуты с презрением и на их место, похоже, нечего поставить кроме Золотого Тельца. Россия меняет кожу, и каков будет ее новый облик - неизвестно. "Нравственный закон внутри нас", который Э.Кант считал столь же неизменным, как звездное небо над нами - разрушен. Нация больна. И мы должны сейчас думать о том, как будет проходить эта болезнь и чем она кончится. Мы должны влиять на этот процесс. [Вероятно, следовало бы уточнить, кем именно отвергнуты нравственные ценности, ибо мне известно значительное количество людей, которые эти ценности сохранили. Может быть, стоило сказать, что они отвергнуты значительной частью правящих кругов и некоторыми слоями населения.]
Противники демократии говорят: демократы только умеют говорить слова, а дела не делают. К сожалению, это не так. Дел со времени перестройки было наворочено очень много, а правильное слово не было сказано [Отмечая, что «дел со времени перестройки … наворочено очень много», и даже слишком много, следует отметить, что значительная часть их только ухудшила положение в стране]. Такие слова как Россия и демократия никогда не стояли рядом. Для того, чтобы эти два понятия оказавшись рядом, могли бы оплодотворить друг друга, надо было многое понять и объяснить народу. Это сделано не было. И поэтому эти два понятия не оплодотворили, а уничтожили друг друга. Россия - демократию, а демократия - Россию. Русская демократия нема. Она не выработала языка, доступного народу. Его надо выработать и не уставать говорить с народом. Объяснять, что произошло с нашей страной, почему и как. Что нужно делать, чтобы ситуация в России улучшилась? Где искать выход? Лидер партии "Яблоко" Григорий Явлинский предложил такую национальную идею: "Уважение к человеку". В своей работе с народом мы должны эту идею реализовать.
[ Тут, в конце текста Энгелины Тареевой, я хочу вернуться к его заголовку. Если что-то ещё можно предпринять, если ещё можно выработать язык демократии, доступный народу, если можно объяснить народу, что произошло, как и почему, то Россия на нас не кончится, если мы успеем это сделать. Упомянутый заголовок наводит на мысль, что мы либо не сумеем, либо не успеем сделать этого. ]