(no subject)
- А почему у нас две бутылки вина в рюкзаке?
- Потому что фильм про гигантскую гориллу с обычной дозировкой алкоголя наблюдать нельзя! - сказала как отрезала Милославская и мы выдвинулись на просмотр Кинг-Конга.
Двенадцать ночи, совершенно пустой зал, а на экране с неба падают два самолета времен второй мировой. Выпавшие пилоты, американский и японский, немедленно кидаются в рукопашную. Над обрывом поднимается гигантская горилья морда, а сразу за ней титры.
- Мне никогда не нравилась Бразилия, - сказала я и мы чокнулись, - В ее лесах слишком много диких абизянн. Не поедем туда!
- Согласна! Ибо сказано было:"Не ходите, дети, в Африку гулять". И что-то там про горилл.
- Аминь! - сказала я и мы чокнулись еще раз.
Тем временем в кино прошли годы, подходила к завершению война во Вьетнаме, а двое ученых, доцент Брукс и профессор Ранда, ворвались в кабинет к сенатору. Как всегда клянчить финансирование.
- Еще раз, куда вы собрались?
- На остров Буян! - отвечает профессор, - к лукоморью, если точнее.
- И что там? - уточняет сенатор.
- Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит, - заливается соловьем профессор, - Там на неведомых дорожках, следы невиданных зверей!
- Избушка там, на курьих ножках, стоит без окон, без дверей, - подхватывает доцент, а сенатор всем своим видом выражает скепсис.
- Допустим, - говорит он, - А конкретнее? Какой нам гешефт с этой богом забытой дыры?
- Честно? - спрашивает доцент, - Не знаю, но завтра над лукоморьем пройдет советский спутник, и на острове запахнет Русью и русским духом.
- Этого никак нельзя допустить! Вот вам чемодан денег и дядька Черномор со своими 33 богатырями из морских котиков, - отвечает сенатор, и мы переносимся на восток.
Вьетнам. На авиабазе маются дурью 33 богатыря,а дядька Черномор (народный артист Армении Самвел Джексон) грустит, глядя на медальки. Скоро дембель, а на гражданке решительно нечем заняться.
А в Сайгонском варьете прожигает жизнь за бильярдом красивый британский следопыт. Сейчас его будут нанимать на работу доцент и профессор.
- Порвать и съесть! - говорит Милославская и мы выпиваем.
- По дальним странам я брожу, и мой сурок со мною, - заводит разговор профессор и кивает на доцента.
- Конкретнее, - требует пояснить задачу Следопыт.
- Нам нужно на таинственный остров.
- На кой выхухоль?
- Бороться, искать, найти и не сдаваться!
- Еще конкретнее. Что мы ищем?
- То, чего на белом свете вообче не может быть! - отвечает профессор, - Неведому зверушку, скорее всего.
- Вы все умрете, а я хочу чемодан денег и не работать.
- Договорились, - говорит профессор.
- Этому ансамблю срочно требуется девушка к которой обезьяна воспылает чувством, - сказала я и она тут же нашлась. Дамочка- фотограф.
- Мы полетим туда на вертолетах и покажем острову Кузькину мать, - проводят инструктаж геологи, - забросаем остров бомбами с сейсмическим зарядом и будем наблюдать разрушения. Такой вот новейший метод в картографии.
- Грамотно! - хвалю их я, - Сначала стреляем, потом исследуем. Наконец-то вменяемые люди!
Итак, команда рванула на остров. Прорвалась через грозовой фронт, турбулентность и вылетела из облаков, раскидывая из вертолетов бомбы под музыку Оззи. Кругом полыхало, геологи радовались как младенцы и тут на божий свет выполз самец гориллы и стал швыряться в вертолеты деревьями, а потом трясти и ломать военную технику.
- Не, ну мартышку можно понять, - говорит Милославская, - Враги сожгли родную хату. Я бы тоже психанула. Выпьем. За защитников Отечества!
33 богатыря сыпались с неба, горела сажа, рыдали младенцы. На земле стоял вывалившийся из вертолета Черномор и смотрел в лицо обезьяне.
- Они похожи как родные, Лиза. Если бы это был индийский фильм, к середине выяснилось бы что Черномора похитили слоны с водопоя, а в конце они с обезьяном ушли бы в закат обнявшись и танцуя.
Тем временем разбросанная по джунглям команда пыталась связаться друг с другом и организовать сбор выживших.
- Итить твою мать, профессор! - орал Черномор, размахивая пистолетом в непосредственной близости от ученого лица, - Что это за уголок дедушки Дурова, чтоб ты сдох? Что ты там чесал про картографию, обглодыш? Мы думали что зафиксируем для науки местные рельефы, а вы, оказывается, выманивали этого огра, чтоб ты сдох еще раз!
- Когда-то давно, товарищ военный, я плавал на корабле и из глубин вылезла такая же дура и порвала плавсредство в лоскуты. Выжил только я. И никто-никто не верил мне и каналу Рен-тв, а ведь мы сигнализировали, что мир полон чудищ, размера XXL. Мне жаль богатырей, но теперь у нас есть фотофакты. Выведи нас с острова и мы позовем армию.
- Я и есть армия, малохольный! - вопил Черномор и топал ножкой, - Эта обезьяна сожрала моих ребят и я сожру ее в ответ! Из-за тебя пропал наш Чапман! А ну живо построились парами и пошли искать! Находим бойца и страшно мстим обезьяне. Боец-молодец, грамотно упал рядом со всем запасом оружия, будет чем мстить.
Долго ли, коротко ли, стали группы двигаться с разных сторон к точке сбора. По дороге встречали дивных тварей: гигантского буйвола, щедро украшенного рогами и копытами, пауков- переростков, так и норовивших схарчить туристов и прочую мерзость. Пропавший одинокий Чапман наблюдал виновника торжества - Кинг - Конга. Тот пришел подлечиться на водах и до кучи умял кракена. Группа из Следопыта, девушки и пары военных, набрела на местную человеческую популяцию. Промеж мрачных первобытных граждан, скакал постаревший и немного одичавший пилот американских ВВС из начала фильма. В той же одежде, в которой тридцать лет назад низвергся на остров, но без японца.
- Глянь, Лизавета, как чудодейственно влияет островной климат на швейные изделия, - говорю я, - Мужик располнел и форма вместе с ним! Чудеса. А в наших широтах наоборот все. Вот, помню, брат мой, однажды собрался в места, куда не пускают всяк входящего. Только если тот всяк в костюме и при галстуке. А костюм, Лизавета, этот крендель надевал один раз на собственную свадьбу. Лет десять прошло, а тот так и висел одиноко в шкафу. Ну, Дима потер ручки и пошел одеваться. Размеры комиссарского тела, сказал он, не изменились. Ушел в спальню, переоделся и чуть не двинулся умом. В ширину костюмчик сидел, а вот длина подвела. Рукава выше запястья, штанины еле до щиколоток достают. Усох!
- За швейную промышленность! - Милославская наполнила стаканы и мы выпили.
В обломках выброшенного на остров корабля, местные организовали храм. Роспись на обломках рассказала, что человек никогда не чувствовал себя в безопасности в этом краю. Но однажды обратил внимание на то что не все твари одинаково опасны. Семейство гипергорилл, оказывается, защищало людей от здоровых ящеров, выползавших из под земли. Один такой схарчил родителей нашего обезьяна, и тот теперь одиноко несет бремя защитника.
- Вот вы на кой хорек швырялись бомбами? - спрашивал пилот, - Теперь из этих дыр повылазят черепозавры, так я их нарек, и всем хана.
- Пушной зверь, - почесал репу следопыт, - Пойдемте с нами, летчик, у нас рандеву со спасательной командой через три дня на северной стороне острова.
- Ахаха, - отвечал летчик, - Я порву с вас животики, какой вы смешной. Не добраться туда за три дня. По суше, по крайней мере, - сделал загадочное лицо и поволок группу к реке, где на якоре стояло плавсредство "сделай сам" из двух самолетов.
Пока эта артель доводила лодку до нужного состояния, девица-фотограф вылезла за безопасный периметр, обнаружила там буйвола придавленного вертолетом и немедленно кинулась поднимать геликоптер своими, вотэтимивот ручками. Вдруг что-то освободило зверя! Чу! Это тихо, как первый снег, или тополиный пух, подошел гигантский обезьян. Самец гориллы усталым взглядом окинул фотографа, тяжело вздохнул и ушел вдаль.
- С чего, кстати, мы все тут решили что это именно самец? - внезапно оживилась Милославская, - Лично я ничего такого там не вижу.
- Чего, такого?
- Никаких первичных половых признаков.
- Лиза! Это не Игра престолов! Это приличный фильм. Они не трясут первичными признаками на весь экран, верь им на слово, Лизавета. Сказали тебе -самец, значит самец, пусть и условный.
В этот момент уже в другой части острова на нашего обезьяна напали две безногие, но зато рукастые, зубастые и хвостатые твари. Он их прикокошил, вздохнул и ушел медитировать, а еще одно недоразумение съело несчастного Чапмана и скрылось.
- Что это за инвалиды-колясочники? - спросила Милославская, глядя как бодро двигались хищники, опираясь на ручки и подгребая хвостом, - Тупиковая ветвь.
- Тупиковая или нет, а челюстями клацают - будь здоров!
Шло время, группы, одна на лодке и вторая сухопутная, наконец соединились.
- Срочно бежим вприпрыжку к месту эвакуации, - предлагает следопыт.
- Позже! - отвечает Черномор, - Сначала по плану суицидальная миссия. Нами утерян Чапман и мы еще не отомстили обезьяне.
- Обезьяне нельзя мстить, она -санитар леса!
- Не делайте мне нервы, малохольный, - продолжает вконец распоясавшийся Черномор, - У меня на носу дембель. Это крайняя возможность порадовать себя военными преступлениями. Идем вон туда!
- Туда никак нельзя! - вопит летчик, - Там поле, усеянное мертвыми костями, большими и малыми, там кругом метан, а из под земли лезут безногие инвалиды!
-Прекрасный тост! - отвечает Черномор, - Стрррройсь! Нале-во! Шагом марш!
Долго ли, коротко ли, вышли на поляну. Красота. На траве лежат два скелета это Маркс и Энгельс - родители нашего Конга. Легкий ветерок треплет волосы, разнося дивные ароматы тлена.
- Чет тут как-то стремно, - сказал один из богатырей, - И пахнет противно. Нужно покурить! - и чиркнул зажигалкой.
- Метан!!!! - хором крикнули те, кто с мозгом, и немедленно разбросались взрывом в разные стороны. Из образовавшихся в породе щелей немедленно полезли рептилии-инвалиды. Люди затаились меж обезьяньих костей. Один черепозавр подгреб вплотную к Следопыту и стал тошниться ему на ботинки цепочкой с письменами. "Чапман" гласила надпись. И тут нервный богатырь шмальнул в рептилию из пулемета. Завязалась драка. В бою погибли профессор и еще один чел, но наши победили.
- Послушайте, военный, - говорил следопыт, - вот вам алмазные подвески, их натошнил один из безногих, на них написано "Чапман". Бросьте дурить и пошли домой!
- Сначала подпалим обезьяну! Весь мир в труху! Ахахахаха, - проорал Черномор и унесся в лес мстить.
- Лиза, - говорю я, - эту ахинею невозможно смотреть, ткни меня в ребро, когда начнется схватка добра со злом, я пока посплю, - и закрыла глаза. Вокруг что-то грохотало, а я медитировала.
- Вот оно! Проснись!
- Ну? - спросила я, и приоткрыла один глаз, - Что я пропустила?
- Черномор пытался подпалить обезьяна напалмом, а тот его вогнал кулаком в землю! А теперь Конг устал и потерял сознание. А из глубин вылез самый большой инвалид и хочет схарчить всех! Все сопротивляются как могут. Сейчас обезьянка отдохнет и всем наваляет.
На экране творилось чорти что. Носились обезумевшие люди, а за ними ползала тупиковая ветвь эволюции гигантского размера. И тут очухался наш Илья Муромец.
- Вызываю тебя на дуэль, каналья! - прорычал он инвалиду и треснул себя кулаком в грудь.
Рептилия кинулась на обезьяну и они намертво завязались в копошащийся узел, периодически застывая то как Лаокоон и его сыновья, то как Самсон, разрывающий пасть льву. Наконец самец обезьяны затолкал руку по локоть в пасть черепозавра и выдернул оттуда язык и кишечник. Рептилия без внутренних органов заметно сдала как боец, и вскоре к общей радости сдохла. Конг устало посмотрел на людей, вздохнул и удалился санитарить лес дальше.
А где-то далеко ревела Годзилла.
- Чует мое сердце, мы сопьемся, - сказала Милославская, - Эти одаренные люди поженят обезьяну с ящером, помяни мое слово.
- Ну, совет им да любовь, - сказала я и мы побрели домой.
- Потому что фильм про гигантскую гориллу с обычной дозировкой алкоголя наблюдать нельзя! - сказала как отрезала Милославская и мы выдвинулись на просмотр Кинг-Конга.
Двенадцать ночи, совершенно пустой зал, а на экране с неба падают два самолета времен второй мировой. Выпавшие пилоты, американский и японский, немедленно кидаются в рукопашную. Над обрывом поднимается гигантская горилья морда, а сразу за ней титры.
- Мне никогда не нравилась Бразилия, - сказала я и мы чокнулись, - В ее лесах слишком много диких абизянн. Не поедем туда!
- Согласна! Ибо сказано было:"Не ходите, дети, в Африку гулять". И что-то там про горилл.
- Аминь! - сказала я и мы чокнулись еще раз.
Тем временем в кино прошли годы, подходила к завершению война во Вьетнаме, а двое ученых, доцент Брукс и профессор Ранда, ворвались в кабинет к сенатору. Как всегда клянчить финансирование.
- Еще раз, куда вы собрались?
- На остров Буян! - отвечает профессор, - к лукоморью, если точнее.
- И что там? - уточняет сенатор.
- Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит, - заливается соловьем профессор, - Там на неведомых дорожках, следы невиданных зверей!
- Избушка там, на курьих ножках, стоит без окон, без дверей, - подхватывает доцент, а сенатор всем своим видом выражает скепсис.
- Допустим, - говорит он, - А конкретнее? Какой нам гешефт с этой богом забытой дыры?
- Честно? - спрашивает доцент, - Не знаю, но завтра над лукоморьем пройдет советский спутник, и на острове запахнет Русью и русским духом.
- Этого никак нельзя допустить! Вот вам чемодан денег и дядька Черномор со своими 33 богатырями из морских котиков, - отвечает сенатор, и мы переносимся на восток.
Вьетнам. На авиабазе маются дурью 33 богатыря,а дядька Черномор (народный артист Армении Самвел Джексон) грустит, глядя на медальки. Скоро дембель, а на гражданке решительно нечем заняться.
А в Сайгонском варьете прожигает жизнь за бильярдом красивый британский следопыт. Сейчас его будут нанимать на работу доцент и профессор.
- Порвать и съесть! - говорит Милославская и мы выпиваем.
- По дальним странам я брожу, и мой сурок со мною, - заводит разговор профессор и кивает на доцента.
- Конкретнее, - требует пояснить задачу Следопыт.
- Нам нужно на таинственный остров.
- На кой выхухоль?
- Бороться, искать, найти и не сдаваться!
- Еще конкретнее. Что мы ищем?
- То, чего на белом свете вообче не может быть! - отвечает профессор, - Неведому зверушку, скорее всего.
- Вы все умрете, а я хочу чемодан денег и не работать.
- Договорились, - говорит профессор.
- Этому ансамблю срочно требуется девушка к которой обезьяна воспылает чувством, - сказала я и она тут же нашлась. Дамочка- фотограф.
- Мы полетим туда на вертолетах и покажем острову Кузькину мать, - проводят инструктаж геологи, - забросаем остров бомбами с сейсмическим зарядом и будем наблюдать разрушения. Такой вот новейший метод в картографии.
- Грамотно! - хвалю их я, - Сначала стреляем, потом исследуем. Наконец-то вменяемые люди!
Итак, команда рванула на остров. Прорвалась через грозовой фронт, турбулентность и вылетела из облаков, раскидывая из вертолетов бомбы под музыку Оззи. Кругом полыхало, геологи радовались как младенцы и тут на божий свет выполз самец гориллы и стал швыряться в вертолеты деревьями, а потом трясти и ломать военную технику.
- Не, ну мартышку можно понять, - говорит Милославская, - Враги сожгли родную хату. Я бы тоже психанула. Выпьем. За защитников Отечества!
33 богатыря сыпались с неба, горела сажа, рыдали младенцы. На земле стоял вывалившийся из вертолета Черномор и смотрел в лицо обезьяне.
- Они похожи как родные, Лиза. Если бы это был индийский фильм, к середине выяснилось бы что Черномора похитили слоны с водопоя, а в конце они с обезьяном ушли бы в закат обнявшись и танцуя.
Тем временем разбросанная по джунглям команда пыталась связаться друг с другом и организовать сбор выживших.
- Итить твою мать, профессор! - орал Черномор, размахивая пистолетом в непосредственной близости от ученого лица, - Что это за уголок дедушки Дурова, чтоб ты сдох? Что ты там чесал про картографию, обглодыш? Мы думали что зафиксируем для науки местные рельефы, а вы, оказывается, выманивали этого огра, чтоб ты сдох еще раз!
- Когда-то давно, товарищ военный, я плавал на корабле и из глубин вылезла такая же дура и порвала плавсредство в лоскуты. Выжил только я. И никто-никто не верил мне и каналу Рен-тв, а ведь мы сигнализировали, что мир полон чудищ, размера XXL. Мне жаль богатырей, но теперь у нас есть фотофакты. Выведи нас с острова и мы позовем армию.
- Я и есть армия, малохольный! - вопил Черномор и топал ножкой, - Эта обезьяна сожрала моих ребят и я сожру ее в ответ! Из-за тебя пропал наш Чапман! А ну живо построились парами и пошли искать! Находим бойца и страшно мстим обезьяне. Боец-молодец, грамотно упал рядом со всем запасом оружия, будет чем мстить.
Долго ли, коротко ли, стали группы двигаться с разных сторон к точке сбора. По дороге встречали дивных тварей: гигантского буйвола, щедро украшенного рогами и копытами, пауков- переростков, так и норовивших схарчить туристов и прочую мерзость. Пропавший одинокий Чапман наблюдал виновника торжества - Кинг - Конга. Тот пришел подлечиться на водах и до кучи умял кракена. Группа из Следопыта, девушки и пары военных, набрела на местную человеческую популяцию. Промеж мрачных первобытных граждан, скакал постаревший и немного одичавший пилот американских ВВС из начала фильма. В той же одежде, в которой тридцать лет назад низвергся на остров, но без японца.
- Глянь, Лизавета, как чудодейственно влияет островной климат на швейные изделия, - говорю я, - Мужик располнел и форма вместе с ним! Чудеса. А в наших широтах наоборот все. Вот, помню, брат мой, однажды собрался в места, куда не пускают всяк входящего. Только если тот всяк в костюме и при галстуке. А костюм, Лизавета, этот крендель надевал один раз на собственную свадьбу. Лет десять прошло, а тот так и висел одиноко в шкафу. Ну, Дима потер ручки и пошел одеваться. Размеры комиссарского тела, сказал он, не изменились. Ушел в спальню, переоделся и чуть не двинулся умом. В ширину костюмчик сидел, а вот длина подвела. Рукава выше запястья, штанины еле до щиколоток достают. Усох!
- За швейную промышленность! - Милославская наполнила стаканы и мы выпили.
В обломках выброшенного на остров корабля, местные организовали храм. Роспись на обломках рассказала, что человек никогда не чувствовал себя в безопасности в этом краю. Но однажды обратил внимание на то что не все твари одинаково опасны. Семейство гипергорилл, оказывается, защищало людей от здоровых ящеров, выползавших из под земли. Один такой схарчил родителей нашего обезьяна, и тот теперь одиноко несет бремя защитника.
- Вот вы на кой хорек швырялись бомбами? - спрашивал пилот, - Теперь из этих дыр повылазят черепозавры, так я их нарек, и всем хана.
- Пушной зверь, - почесал репу следопыт, - Пойдемте с нами, летчик, у нас рандеву со спасательной командой через три дня на северной стороне острова.
- Ахаха, - отвечал летчик, - Я порву с вас животики, какой вы смешной. Не добраться туда за три дня. По суше, по крайней мере, - сделал загадочное лицо и поволок группу к реке, где на якоре стояло плавсредство "сделай сам" из двух самолетов.
Пока эта артель доводила лодку до нужного состояния, девица-фотограф вылезла за безопасный периметр, обнаружила там буйвола придавленного вертолетом и немедленно кинулась поднимать геликоптер своими, вотэтимивот ручками. Вдруг что-то освободило зверя! Чу! Это тихо, как первый снег, или тополиный пух, подошел гигантский обезьян. Самец гориллы усталым взглядом окинул фотографа, тяжело вздохнул и ушел вдаль.
- С чего, кстати, мы все тут решили что это именно самец? - внезапно оживилась Милославская, - Лично я ничего такого там не вижу.
- Чего, такого?
- Никаких первичных половых признаков.
- Лиза! Это не Игра престолов! Это приличный фильм. Они не трясут первичными признаками на весь экран, верь им на слово, Лизавета. Сказали тебе -самец, значит самец, пусть и условный.
В этот момент уже в другой части острова на нашего обезьяна напали две безногие, но зато рукастые, зубастые и хвостатые твари. Он их прикокошил, вздохнул и ушел медитировать, а еще одно недоразумение съело несчастного Чапмана и скрылось.
- Что это за инвалиды-колясочники? - спросила Милославская, глядя как бодро двигались хищники, опираясь на ручки и подгребая хвостом, - Тупиковая ветвь.
- Тупиковая или нет, а челюстями клацают - будь здоров!
Шло время, группы, одна на лодке и вторая сухопутная, наконец соединились.
- Срочно бежим вприпрыжку к месту эвакуации, - предлагает следопыт.
- Позже! - отвечает Черномор, - Сначала по плану суицидальная миссия. Нами утерян Чапман и мы еще не отомстили обезьяне.
- Обезьяне нельзя мстить, она -санитар леса!
- Не делайте мне нервы, малохольный, - продолжает вконец распоясавшийся Черномор, - У меня на носу дембель. Это крайняя возможность порадовать себя военными преступлениями. Идем вон туда!
- Туда никак нельзя! - вопит летчик, - Там поле, усеянное мертвыми костями, большими и малыми, там кругом метан, а из под земли лезут безногие инвалиды!
-Прекрасный тост! - отвечает Черномор, - Стрррройсь! Нале-во! Шагом марш!
Долго ли, коротко ли, вышли на поляну. Красота. На траве лежат два скелета это Маркс и Энгельс - родители нашего Конга. Легкий ветерок треплет волосы, разнося дивные ароматы тлена.
- Чет тут как-то стремно, - сказал один из богатырей, - И пахнет противно. Нужно покурить! - и чиркнул зажигалкой.
- Метан!!!! - хором крикнули те, кто с мозгом, и немедленно разбросались взрывом в разные стороны. Из образовавшихся в породе щелей немедленно полезли рептилии-инвалиды. Люди затаились меж обезьяньих костей. Один черепозавр подгреб вплотную к Следопыту и стал тошниться ему на ботинки цепочкой с письменами. "Чапман" гласила надпись. И тут нервный богатырь шмальнул в рептилию из пулемета. Завязалась драка. В бою погибли профессор и еще один чел, но наши победили.
- Послушайте, военный, - говорил следопыт, - вот вам алмазные подвески, их натошнил один из безногих, на них написано "Чапман". Бросьте дурить и пошли домой!
- Сначала подпалим обезьяну! Весь мир в труху! Ахахахаха, - проорал Черномор и унесся в лес мстить.
- Лиза, - говорю я, - эту ахинею невозможно смотреть, ткни меня в ребро, когда начнется схватка добра со злом, я пока посплю, - и закрыла глаза. Вокруг что-то грохотало, а я медитировала.
- Вот оно! Проснись!
- Ну? - спросила я, и приоткрыла один глаз, - Что я пропустила?
- Черномор пытался подпалить обезьяна напалмом, а тот его вогнал кулаком в землю! А теперь Конг устал и потерял сознание. А из глубин вылез самый большой инвалид и хочет схарчить всех! Все сопротивляются как могут. Сейчас обезьянка отдохнет и всем наваляет.
На экране творилось чорти что. Носились обезумевшие люди, а за ними ползала тупиковая ветвь эволюции гигантского размера. И тут очухался наш Илья Муромец.
- Вызываю тебя на дуэль, каналья! - прорычал он инвалиду и треснул себя кулаком в грудь.
Рептилия кинулась на обезьяну и они намертво завязались в копошащийся узел, периодически застывая то как Лаокоон и его сыновья, то как Самсон, разрывающий пасть льву. Наконец самец обезьяны затолкал руку по локоть в пасть черепозавра и выдернул оттуда язык и кишечник. Рептилия без внутренних органов заметно сдала как боец, и вскоре к общей радости сдохла. Конг устало посмотрел на людей, вздохнул и удалился санитарить лес дальше.
А где-то далеко ревела Годзилла.
- Чует мое сердце, мы сопьемся, - сказала Милославская, - Эти одаренные люди поженят обезьяну с ящером, помяни мое слово.
- Ну, совет им да любовь, - сказала я и мы побрели домой.