О моральных и правовых спорах
Подавляющее большинство правовых споров начинается со споров до-правовых, т.е. моральных. Существует резко выраженная грань перехода спора из моральной в правовую плоскость. Этот момент перехода интересно осмыслить. По сути, в этот момент происходит изменение корпуса релевантных аргмуентов, иногда чрезвычайно резкое. Аргументы, высоко значимые с моральной точки зрения, могут утратить какое-либо значение. Вместе с тем, решающими могут оказаться аргументы, которые на стадии морального спора вообще не выдвигались.
Изменение состава аргументов происходит, по-видимому, по двум причинам. Во-первых, из состава значимых аргументов исключается все то, что не может быть доказано. Причем заранее вопрос о том, что может быть доказано и что нет, часто не очевиден, он требует проработки, зачастую зависит от разных случайностей и т.д. Во-вторых, любое закондательство - это сложный конгломерат норм и вытекающих из них следствий. Опять-таки, заранее непредсказуемо, какую конфигурацию образуют эти нормы ко многим конкретным случаям.
Наверное, есть и третий аспект - неравная юридическая квалификация спорящих сторон (вспомним высказывание Салтыкова-Щедрина про "аблакатов"). Последняя прямо связана с финансовыми возможнстями сторон, поэтом упрек в том, что суды более благосклрнны к богатым может оказаться справедлив даже в том случае, если подкуп судей не имел место.
При переходе спора в правовую область моральные аргументы утрачивают значение. Сохраняются лишь те те из них, которые могут быть переведены в правовую плоскость. Собственно говоря, они перестают быть моральными аргументами. Лишь те, кто реально судился, могут понять, насколько резким бывает переход из моральной в правовую плоскость.
Если моральный спор - это переговоры, то правовой спор - это бой. Парадоксальный вывод состоит в том, что это бой без правил. В судебном споре "все позволено" в том смысле, что позволено искать любые правовые аргументы, манипулировать (пусть с ограничениями) доказательствами и правовыми нормами.
Получается, что не так уж неправы те моралисты (от Конфуция до Достоевского), которые критиковали формальное правосудие, утверждая, что оно разлагает общественную мораль, способствует распространению цинизма.
Изменение состава аргументов происходит, по-видимому, по двум причинам. Во-первых, из состава значимых аргументов исключается все то, что не может быть доказано. Причем заранее вопрос о том, что может быть доказано и что нет, часто не очевиден, он требует проработки, зачастую зависит от разных случайностей и т.д. Во-вторых, любое закондательство - это сложный конгломерат норм и вытекающих из них следствий. Опять-таки, заранее непредсказуемо, какую конфигурацию образуют эти нормы ко многим конкретным случаям.
Наверное, есть и третий аспект - неравная юридическая квалификация спорящих сторон (вспомним высказывание Салтыкова-Щедрина про "аблакатов"). Последняя прямо связана с финансовыми возможнстями сторон, поэтом упрек в том, что суды более благосклрнны к богатым может оказаться справедлив даже в том случае, если подкуп судей не имел место.
При переходе спора в правовую область моральные аргументы утрачивают значение. Сохраняются лишь те те из них, которые могут быть переведены в правовую плоскость. Собственно говоря, они перестают быть моральными аргументами. Лишь те, кто реально судился, могут понять, насколько резким бывает переход из моральной в правовую плоскость.
Если моральный спор - это переговоры, то правовой спор - это бой. Парадоксальный вывод состоит в том, что это бой без правил. В судебном споре "все позволено" в том смысле, что позволено искать любые правовые аргументы, манипулировать (пусть с ограничениями) доказательствами и правовыми нормами.
Получается, что не так уж неправы те моралисты (от Конфуция до Достоевского), которые критиковали формальное правосудие, утверждая, что оно разлагает общественную мораль, способствует распространению цинизма.