Пост-сказочное. :)
«Обрадовался король и не сказать как!
Обнял сына и приказал придворным называть
его отныне не глупым Ясем, а Ясем-умником».
Из польских сказок в обработке Г. Морцинека
Приказ вывесили ранним утром. Черным по белому (с заглавными красными, разумеется) там было сказано: «Впредь повелеваю именовать сына моего третьего (прежде зовущегося Иваном-дураком) Иваном-умником вследствие заслуг его перед троном немалых». Печать и подпись с лихой завитушкой. Батюшка расстарался.
Он у нас вообще скор на реакцию. Я не успел с волка спрыгнуть, как ко мне хоровод девиц с хлебом-солью подвели, яблоки золоченые из рук забрали и оду зачитали. Да что последние события… Вот вам из раннего: родился, крестился, и в один прекрасный день назвал царевого любимого кота «лёвой». Львом, то есть. В европах пожали бы плечами да сказали чего-нибудь вроде: «Киндер! Что с него взять!» Батюшка же ахнул и закручинился. С тех пор и стал я официально Иваном-дураком. Впрочем, это в документах и если высечь за шалости надо. Матушка так ласково звала: «Иванушка, мол, дурачок». Не осмелилась мужниной резолюции перечить.
А теперь, значит, я - Иван-умник, национальный герой. Самым что ни на есть царским указом. Волк мне тихонько: «Бежим, пока девицы величальную поют». Куда ж бежать…
Потом и вовсе весело стало. Хожу я по дворцу, сливы ем, косточки в кулак складываю. Вслед за мной шепотки змеятся, хихиканье из-за портьер заграничных: «Вот, дескать, Иван-ду…Ой, ну как же запамятовал! Умник!». Пару раз в лицо сказали, на приеме. Батюшка осерчал, велел казнить. Ну, казнили бы, конечно, да я, дурак как есть, вступился. Думал, хоть как-то благодарность народную приобрету. Мне потом двух битых гусиков прислали и лукошко с медом. Вот и всё спасибо.
Принцесса из-за тридевяти земель прибыла с визитом, мы с ней, помнится, в детстве по матушкиным покоям друг за другом бегали, пока обе родительницы наши обходительно друг с другом беседовали. Красивая девушка выросла. Смотрит на меня, глаза синие, лепечет: «Ой, дружочек мой милый, Иванушка-дурачок». И краснеет, ибо фрейлина в бок пихает и на указ царский, на видном месте висящий, взглядом показывает.
Волк только головой качает. Лобастая голова-то, умная. Не то, что у некоторых, как, опять же, во дворце вполголоса говорят.
Однажды брат старший зашел, и наливка яблочная при нем. «Ну что, вздрогнули?» - предлагает. Вздрогнули, куда деваться. На душе еще тоскливее стало. Брат молчал-молчал, а потом и молвил: «Ванька, а ведь как хорошо-то было, когда ты еще дураком числился… Помнишь, с тобой бесштанными в сад к попадье залезли за фруктой-персиком?» Помню, чего ж не помнить. Тогда ему все с рук сошло ибо сын царский, а мне по глупости моей общепризнанной. Теперь не то: он наследник, а я - умник, национальный герой. «Скучно, скучно, Ванька! Поехали, - ревет брат, наливки накушавшись, - драконов бить!» А я что? Я только по указу молодец, а башка как была дурацкой, так и осталась.
Поехали, не откладывая в долгий ящик. Я на Волке, он на Сивке. Только пыль столбом. Наутро проснулись в каком-то кабаке придорожном, переглянулись: стыдоба, не вышепчешь. Случись это раньше - повернули бы. Подумаешь, царевичи развлекаются, один так вообще дурень. А тут не подобает, как же. Едем дальше. Ни мечей не взяли, ни кольчуг, ни денег, ни бумаг паспортных.
Драконью пещеру на двадцать седьмой день увидели. Случайно. До этого чем только не пробавлялись - и охраной (брат), и фокусами дрессировочными (мы с Волком), и даже землю на Сивке кое-как пахали за два сребра (нас потом за такую пахоту крестьяне долго с гиканьем гнали). Ящер застиг, глянул на лохмотья наши, тотчас же и обомлел. Гудит: «Вот герои приехали, кровушки моей испить!», а сам хихиканьем давится, аж искры из ноздрей пышут. Такое меня зло взяло. Ну, думаю, дураком родился, дураком и помру. Выступил вперед и говорю: «Ящер ты сучий! Богатства нагреб, а распорядиться им не умеешь!» Брат мне на ногу давит: «Ты что, Ванька, ошалел совсем?! Мы бить его приехали, а не бары растабаривать!» Видит дракон, что препираемся, посмотрел внимательно, вздохнул эдак со смешком и в нору свою полез - дескать, нужен буду, так позовете, да и сыт пока.
Тут я брательника в сторонку оттащил и ну вразумлять. «Чем бить-то собрался? Пальцем али веточкой? Али Сивку вон с Волком натравить? Ты, - говорю, - у нас умный, так вот и расскажи ящеру, как нужно сокровища преумножать мирным путем. Про дивиденды расскажи, проценты и прочее, чему тебя там наш боярин главный по финансам учил. Помрем же, вот те крест, бежать - настигнет. А заболтаем чудище, так хоть живыми уйдем». Волк рядом сидит, хвост аккуратно разложил, кивает.
Дуракам, говорят, везет. Вот и мне. Точнее, нам. После бесед высокомудрственных брат с драконом наливку дули и в вечной дружбе клялись, я драгоценностями играл, Волк зевал во всю пасть. Сивка, скотина бессловесная, травку щипал - оставшуюся, которую ящер в расстройстве не выжег, пока упущенную за пару веков прибыль подсчитывал. Засыпал я уже, но поймал последнюю перед сном мысль за хвостик: хорошо-то как, спокойно, никто не требует умным быть.
Вернулись во дворец, брат чин по чину пошел батюшке докладываться. Ну, тот, конечно, в своем характере: охи-ахи, девицы с хлебом-солью, хороводы, величальные. Матушка выбежала, рукавами плеснула, на шею мне кинулась: «Спасители! Драконоборцы!» А мы что? Мы ничего. Волк спать ушел. Наследник с царем в горнице заперлись, дела обсуждать. Я по дворцу хожу, сливы ем, косточки в кулак складываю. Смотрю, принцесса бежит. Глазищи огромные, ножками так мелко-мелко, часто-часто переступает. Туфельки, крохотным жемчугом шитые, мелькают. Увидела меня, остановилась. Грудь вздымается. Я стою немтырь немтырем. А она... «Иванушка, - говорит, - дурачок!»