Титры
Дня три назад я ехал на велосипеде по Большой Морской, загляделся на обалденную старшеклассницу-выпускницу, не заметил справа временный деревянный забор и больно чиркнул по нему локтем. Заработал ссадину. Понятно, дома смазал-замотал. Ссадина, вроде, заживает, но чешется зверски.
Девчонка та была - ух, надо бы её там подстеречь с фотоаппаратом. И без велосипеда. У меня “челленджер фьюжн”, хорошая лошадка, ободные тормоза, все дела. Но девчонку позади себя не посадишь - багажника нет, голое крыло. Оно изящное, но все равно обидно.
И локоть зудит - спасу нет.
- Да что ж ты сразу сливаешься-то, - говорит Слипченко. - Это ж не байда какая уголовная и не притон. Маленький закрытый клуб по интересам, что-то вроде того. Собираемся раз в неделю… Вроде как компьютерная игра, только компьютер для неё нафиг не нужен. Не знаю, “Дум” там, “Варкрафт” или во что ты играешь?
- В преферанс.
- Не, ну преферанс - это другое. Хотя, если хочешь, можем и в преферанс. Но не это главное. Главное - я просто не представляю человека, который с нами разок сыграет и не воткнётся. Увлекательнейшая штука. При этом денег на неё не надо, времени тоже много не занимает, даже на посиделки можешь не приходить. Или не каждый раз.
- Этого не надо, того не надо, - иронично пожимаю плечами. - А что надо?
- Только участвовать, - Слипченко громким поцелуем вытягивает глоток “туборга” из горлышка и протягивает бутылку мне. - Хочешь?
- Давай.
- Соглашаешься участвовать - и все, больше ничего не надо. Нам, с одной стороны, широкая огласка ни к чему, а то народу много набежит, а это будет вроде как не того. Но, с другого угла, на самом деле нам новые люди нужны. Мы сначала были втроем вообще, сейчас нас пятеро. Но по прикидкам для настоящего дела нужно человек восемь. И чтобы не дураки были, с воображением, с актерскими задатками.
Слипченко играет в молодежной театральной студии “На Горке”. В конце девяностых таких студий в Севастополе развелось как бычков на Учкуевке. Та, к которой прибился Слипченко, сначала называлась “Творческое объединение “Центр”, потом придумали название получше - Театр “Камыши”. Они тогда обосновались в ДК рыбаков в Камышовой бухте, им даже иногда разрешали играть премьеры на тамошней большой сцене. Потом их оттуда выгнали и они то в Доме офицеров устраивались, то в ДК строителей. Одно время, когда совсем некуда было ткнуться, даже пытались бесплатно выступать на “ракушке” Приморского бульвара по выходным. Потом отвоевали уж не знаю как совсем убитый и никому тогда не нужный подвальчик на Горке, отремонтировали его и с тех пор дают там спектакли. Место хорошее, тихое, центр города. Ну, и называться стали Молодежная театральная студия “На Горке”. Дают детские спектакли, наловчились распространять билеты по школам, как-то окупаются. Иногда для души ставят что-то взрослое, и ставят очень неплохо. Студия, в общем, уже давно не совсем молодежная - некоторые бойцы там все двадцать лет играют. Новички к ним приходят, конечно, кто-то остается, кто-то отчаливает - но задают тон по-прежнему “ветераны”. По-моему, даже в профессиональном городском драмтеатре за это время труппа целиком сменилась раза три, а эти держатся кучкой. Слипченко вот там чуть ли не с самого начала…
- Это у вас при театре, что ли? - спрашиваю, возвращая пиво.
- Нет, из театра там только я. И, сразу чтобы знал, девчонок там тоже нет. Не спрашивай, почему - когда вникнешь, сам сообразишь.
Я вдруг понимаю, что почесываю локоть сквозь повязку и уже прилично его расчесал. Тьфу, блин.
- Ты же сейчас не слишком занят, вроде, - подначивает Слипченко.
- Ну, как не занят… Пацанов вот тренирую… В мае соревнования в Симфе, может, и на чемпионат Украины прорвемся…
- Да нет, я знаю, что ты при деле. Теннис - это вещь. Но чего-то ведь сверх того хочется?
Я вздыхаю.
- Знаешь, Коля, - говорю. - Если бы я тебя ещё с института не знал, я бы сейчас решил, что ты пидорас. Клеишь меня, как…
Спипченко откидывается на спинку скамейки и хохочет.
- Был я в Москве, - говорит, - и попал к одному художнику в гости. Лет пятнадцать назад. Познакомились в театральной мастерской. Ну, он мне картины свои показал, вполне нормальные, кстати, и начал прощупывать - “а как вы к относитесь к свободе нравов, мол, в жизни творческая натура должна попробовать всё”… Я, конечно, в голос не заржал, но как-то вот так не сдержался и хрюкнул. Как он перепугался - не поверишь. Поползновения как отрезало. Они тогда ещё робкие были, стеснялись. Пиво ещё будешь?
- Не.
Пауза.
- Так что ты надумал?
- Я, в общем, не против, хотя странно мне, что ты так темнишь. Что с твоей игрой не так?
- Две вещи, - Слипченко заглядывает через левое плечо за спинку скамейки и акуратно ставит туда опустошенную бутылку. - Первая: если рассказать - не поверишь. Просто вот не поверишь и всё. Я бы, например, не поверил. Поэтому и не рассказываю, увидишь всё своими глазами. Второе: обратной дороги нет. Это не привыкание, это как с парашютом прыгнуть - если случилось, так случилось, не вернешь, хорошо оно было или плохо. Так и здесь: если входишь в игру, задний ход дать уже не получится. А самое главное, - он широко улыбнулся, - и не захочется.
- Чем я рискую? - спрашиваю.
- Это риторический вопрос? - уточняет Слипченко.
- Нет.
- Хм. Хм-хм. Хм-хм-хм… Пытаюсь сообразить, чем. Новыми впечатлениями, пожалуй. Острыми, хе-хе. Рискуешь острыми ощущениями. Так правильно будет.
- Я не азартен.
- И не надо.
- Знаешь, что мне вся эта тема напоминает? - говорю. - Договор с дьяволом. Я продаю душу, а взамен получаю рекламный буклет без текста. И билет в одну сторону невесть куда.
- Браво! - Слипченко улыбается, потом перестраивает лицо в демоническую маску. - Благодарю: не надо мёртвых мне! От трупов я держуся в стороне. Нет, дайте мне здорового вполне - таких я мертвецам предпочитаю: как кошка с мышью с ними я играю! - Он гулко и торжествующе хохочет, злодейски двигая бровями.
- Слабо, - говорю. - Надо поработать над мимикой.
- Что ты понимаешь в системе Декру, о зритель на галёрке? - Слипченко лениво встаёт со скамейки, потягивается и вдруг одним движением переливается в Гамлета, который ищет ответ в пустых глазницах Йорика.
- А вот это хорошо, - говорю. - И сам образ, и момент преображения.
- Это что, - он выскальзывает из Гамлета, снова становясь Колей Слипченко. - Ты видел, как я играю Крокодила Гену?
Выжато из блога Записки дюзометриста, комментируйте хоть тут, хоть там. Welcome!