Запертые, пятая серия (2) ( Ник Трейси, черновик)
5 серия ( часть 2). Ночь с 1 на 2 июля. Крысы ( все не влазит, приходится разбивать)
Виталя забрался на грязный подоконник, свесив ноги вниз. Потирая лоб, он буравил глазами напольный бурый ковер и пытался собраться с мыслями. Я занял место во вращающемся кресле у компьютерного стола. Я старался игнорировать громоподобные удары в подъезде, но это было очень трудно. Теперь я знал, что мы в западне. Теперь мы все это знали.
- И где он? - спрашивает Ольга, хлопая ресницами и глядя то на меня, то на Виталю.
Она забралась на диван и сидела там по-турецки, словно персидская царица, которой мы должны все объяснить.
- В подвале - отвечает Виталя , продолжая смотреть в пол - если Макруб говорил правду.
Последние слова напомнили Ольге, что она недавно выступила в качестве переговорного устройства. Она тут же схватилась за грудь и быстро застегнула пуговицы на декольте.
- Что он еще сказал? - спрашивает погодя.
- Макруб держит в доме приманку для Дэмиэла - рассказывает Виталя, тяжко вздыхая - Какого-то калеку. Кажется Грыничкин подцепил его к автономной жизни на протеинах и накачал ядом с хитрым активатором.
- Что? - у Ольги такой вид, будто она узнала, что беременна.
- Ты все слышала - говорит Виталя, встречая холодно её недоуменный взгляд - Это кажется безумием, но это так. Он сказал, что мы должны найти его. Этого калеку. А после ..после убедить его принести себя в жертву.
- О чем ты, черт возьми, говоришь ? - Ольга все никак не верит и сзади себя за волосы тянет от волнения.
- Он говорит правду - подтверждаю я с кресла - Я все слышал.
И тут снова весь подъезд от первого до последнего этажа содрогается под натиском запертого в подземелье зверя.
Ольга, белая от страха, сжалась в живой комочек и начала причитать «Отче наш, сущий на небесах, да светится имя твое..», но тут Виталя её резко перебивает:
- Хватит заниматься херней! Давай лучше подумаем, как найти этого чувака в ванной.
-Молитва это херня? - гневно сопит Ольга - Вот посмотрю на тебя, как ты заговоришь, когда подыхать будешь.
- Я не говорил, что молитва это херня - Виталя уступчиво понижает тон - Я говорю надо думать о другом сейчас.
- Ну-ну, думай-думай - Ольгу губки надула и в сторону отвернулась.
Пока у них тут не начались бытовые разборки я решил кое-что прояснить.
- Я конечно здесь новенький - говорю с наивняком таким - Но может быть, вы мне объясните, что это за история с демоном и его братом? И куда исчезли все эти люди, о которых писали в газетах?
Тут они оба на меня посмотрели, потом взглядами обменялись. Затем снова на меня смотрят. Затем Виталя говорит:
- Ладно, пижон. Раз ты оказался с нами, нам придется ввести тебя в курс дела. Ольга, вперед - и ей кивает.
И, несмотря на минутную обидку, Ольга с выразительностью театралки начинает мне выдавать то, о чем я бы не прочел ни в одной газете.
- Макруб и Дэмиэл единоутробные братья-демоны - рассказывает она, глядя мне в глаза - Мы не знаем точно, но в демонологии есть сведения, что они плод гнусного совокупления Смерти и Греха в каком-то из подуровней католического ада. Макруб и Дэмиэл очень агрессивные демоны. Они ходят по земле многие тысячи лет, пожирая души, не знавшие греха. И они используют людей в распрях между собой. Когда один из них умрет, другой обернется божеством и станет гораздо могущественнее.
Ольга замолкает и смотрит на меня с неким азартом, ожидая, как я отреагирую.
- Ага - говорю - Спасибо, так гораздо понятнее. Значит, мы теперь должны помочь одному демону убить другого?
- Верно - кивает Ольга, как учительница младших классов.
- Но, а что насчет людей, про которых писали в газетах. Где они?
Этот вопрос вызвал некоторое затруднение у Ольги. Она предварительно поглядела на Виталю и только открыла рот, как подросток её опередил.
- Мертвы! - заявляет - Ясно? - и смотрит в глаза с каким-то вызовом - Они все мертвы!
- Как они умерли? - продолжаю допрашивать.
- По-разному они умерли - продолжает Виталя буравить меня взглядом и голос у него какой-то язвительный - Макруб очищал дом от лишних людей. В большинстве раз приходил по ночам, когда все спали. Нападал, перегрызал горло в два счета, а после вырезал сердце когтями, еще живым, и съедал его прямо тут же, глядя в глаза тем, кто уснул так некстати...
Он рассказывал все это с каким-то удовольствием: явно, чтобы отбить у меня охоту к дальнейшим вопросам. И мне действительно едва не стало дурно.
- Матерь господня - говорю, представляя себе эту картину - А что было с телами?
- Тела мы сожгли…
- Вы? - я чуть с кресла не падаю.
- Мы - за всех отвечает Виталя - Ольга всех наших мертвяков во сне видела. Как умрут, они к ней и являются. Так мы и узнали, что она медиумная у нас.
- Зачем вам было возится с телами? - я уж начинаю сам себя за голову хватать - Зачем ? Зачем? Зачем не позвонили в ментовку ?
- Так было нужно - Виталя бросает в меня свой острый взгляд, словно пригвоздить хочет- Он выбрал нас.
- И когда это началось?
- Пять лет уже. - тут Виталя шеей повел, будто свело её. Видно, что неприятно ему во все это мыслями возвращаться.
- И где вы их сжигали? - дальше допрашиваю.
- В полях, где еще то.
- Боже… А твои родители?
- Что мои родители? -уже злится начинает.
- Ты сжег и их?
- Хватит трахать меня вопросами! - не выдержав, взрывается Виталя и монтировку в мою сторону вытягивает, будто сейчас из неё молния выскочит - Ты знаешь уже больше, чем должен.
- Но почему вы все это делали? - не унимаюсь я.
- Он выбрал нас! - восклицает Ольга почти так же агрессивно, как и Виталя. Но в этот раз мне кажется, что она оправдывается.
Я немного задумался и говорю:
- Я читал про шестнадцать случаев исчезновения. Но тут гораздо больше квартир. Куда делись остальные?
-В нашем подъезде умерли все, кроме нас - рассказывает Ольга и, вспоминая, закатывает глаза к потолку. - Ну и еще Петровны. Она, наверное, единственная умерла от естественных причин. А вот в первом и третьем успели съехать двенадцать семей.
- Но зачем исполнять волю демона? - продолжаю наседать я - Почему не съехать отсюда, как те, кому это удалось?
- Макруб не дает нам уйти - Виталя ударяет монтировкой по кирпичиной кладке. - Не этим кирпичом он держит. Нутром привязал к месту. Мы с домом теперь пуповиной родовой повязаны. И не ты, никто другой её не перережет, кроме нас самих.
- И вы не пытались?
- Как же, пытались - фыркает Ольга - Я, как трупы пошли, сразу же в деревню к тетке уматала. Только спать не смогла. Как глаза сомкну, меня во сне черт душить начинает. Мучения, надо сказать, адовы, а проснуться не можешь, пока весь ужас через сердечко не пропустишь. Утром встаешь, как зомби, не спамшая и ходишь, как в тумане, а ночью всё по новой. Ну, я через два дня вернулась и сразу все прекратилось. Со снами. Не с ужасами здешними. Выбрал он нас, тут уж ничего не попишешь.
- Но почему именно вы?
- Мысли демоны нам не познать - Ольга страдальчески опускает глаза и мне кажется, что она вот-вот расплачется - Это клубок порока, у которого нет конца и края…
- Он выбрал нас потому, что мы оказались сильнее остальных - вмешивается в разговор Серафима, возвращаясь к нам перевязанная и посвежевшая. - А ты хоть и не репортер, а всю душу готов через вопросики высосать.
На ней больше нет розового халата. На выпирающем бюсте, обтянутым теперь белой футболкой, растянулась до предела черная надпись «PUNK». На ногах вполне годные джинсы. Босая и с сырыми волосами, скрученными в башню, она стала похожа на хиппи с приличным стажем. На хиппи с огромным кривым ножом.
- Прошлое оставь в прошлом, гость ты наш заезжий. - продолжает речь тетка, забираясь на диван рядом с Ольгой - Ты лучше подумай о том, как нам дело закончить это мерзкое. Ведь времени у нас не так много.
- Согласен - киваю уступчиво - Какой план?
Несмотря на то, что вопрос задал я, все смотрят на Виталю.
- Мы найдем его - заявляет он уверенно - Не знаю как, но найдем.
- Предлагаешь прочесывать квартиру за квартирой? - спрашивает Серафима.
- Да, если никто из вас не вспомнит, где тут живет калека.
- Действительно странно - пожимает плечами Ольга - Я тут с девяносто восьмого и ни о каком калеке не слышала.
- В первом подъезде когда-то жил инвалид-колясочник - вспоминает Серафима, закуривая свою сигарету - Ветеран с афгана. Но его похоронили в начале девяностых.
- Ладно, чего гадать-то - встревает Виталя со своего насеста, как вождь оборванец - Демон мог привести калеку со стороны. В любую из квартир, в любое время. Начнем проверять с этого этажа и будем двигаться вниз.
Серафима его предложение поддержала, я тоже был в общем не против.
- Мы пойдем все? - спрашивает Ольга.
- Нет, не все - Виталя спрыгивает с подоконника и показывает на меня. - Пойдет он и пойду я. Вы с Серафимой останетесь здесь смотреть за грыничкиными норами. Нельзя, чтобы крысы прорвались в квартиру.
- Но почему ты берешь Его? - возмущается Ольга - Пусть Серафима идет, у неё убивать лучше получается.
Последние слова выпали как-то нечаянно. Серафима и Виталя метнули на девушку осуждающие взгляды, будто та выдала невзначай страшную тайну.
- Ну, то есть, я хочу сказать, Серафима сильнее и больше - неловко поправляется Ольга.
- Все в порядке - говорю, поднимаясь с кресла - Я не против.
- Вот и отлично - здесь Виталя впервые улыбается своей гопской саркастической улыбкой и во рту него обнажается черная прореха вместо правого резца.
- Идем, - хлопает меня по плечу, как кореш хитрожопый - Решим по оружию.
Оказывается, коллекция оружия в этой квартире не ограничивалась экземплярами в синем коридоре. В спальне, которую я увидел в последнюю очередь, мы вошли все разом, следуя за Виталей, как гости, приглашенные на семейный праздник.
Раньше это была детская. Здесь все еще осталась небольшая кровать и ученический стол с глобусом. Вот только на стенах красуются отнюдь не подростковые постеры с полуголыми девицами. Большая часть обоев скрывалась за пришпиленными фотографиями с мест преступлений. На снимках пестрели изуродованные трупы, снятые в момент обнаружения: на берегу реки, на городской свалке, в овраге, на заброшенной стройке. Почти все без голов. Были и нечеткие снимки горожан ( мужчин), которых поймали в кадр из толпы прохожих. У самого окна, частично закрывая его и придавая жутким фоткам невеселую гармонию, горбился большой зеленый сейф почти с меня ростом. С одного его боку кое-как протиснулся задний край кровати, а в другом закутке на стене висели плотно в ряд три восьмизарядных ремингтона и самурайский меч в ножнах с лямкой.
- Боже, что это за комната? - вырывается у меня невольный возглас удивления.
Я все еще смотрел на фотки.
- А, это я искал нашего маньяка - отмахивается Виталя. - Я сразу понял, что он это. Наш клиент. Дэмиэл падла.
Он уже залез в закуток и снимал со стены ружьё. Первое он сразу бросил Серафиме. Та поймала его свободной рукой, кинула свою мачету на кровать, и после проверила наличие зарядов.
- А патроны? - спрашивает.
Виталя опустился на корточки и откуда-то из-за сейфа начал выбрасывать коробки с патронами. Он швырял их мне, я передавал Ольге, а та бросала их на кровать к Серафиме.
После двадцатой коробки парнишка объявил, что это всё. Затем снял со стены оставшиеся ружья. Одно отдал мне, другое Ольге, а сам сбросил с себя, наконец, эту порванную куртку и закинул за спину самурайский нож в изящных ножнах, инкрустированных изумрудами.
- А чо ружье не возьмешь? - паренька спрашиваю.
- Черепах смотрел? - и снова он мне свою беззубую ухмылку выдает.
- Ага - говорю - Всё ясно.
И чуть позже, поглаживая ствол ружья, интересуюсь:
- И откуда у тебя все это?
- По интернету заказал - деловито поясняет Виталя - Ты не парься, всё настоящее, не подъеб китайский.
- Да я и не парюсь. А в сейфе что?
Мой вопрос снова вызывает солидарную тишину. Серафима с Ольгой, заряжая ружья, исподлобья за Виталей наблюдают. Тот делает ощутимую паузу, глядя мне в глаза, и после говорит:
- Я скажу тебе потом. Хорошо?
Виталя забрался на грязный подоконник, свесив ноги вниз. Потирая лоб, он буравил глазами напольный бурый ковер и пытался собраться с мыслями. Я занял место во вращающемся кресле у компьютерного стола. Я старался игнорировать громоподобные удары в подъезде, но это было очень трудно. Теперь я знал, что мы в западне. Теперь мы все это знали.
- И где он? - спрашивает Ольга, хлопая ресницами и глядя то на меня, то на Виталю.
Она забралась на диван и сидела там по-турецки, словно персидская царица, которой мы должны все объяснить.
- В подвале - отвечает Виталя , продолжая смотреть в пол - если Макруб говорил правду.
Последние слова напомнили Ольге, что она недавно выступила в качестве переговорного устройства. Она тут же схватилась за грудь и быстро застегнула пуговицы на декольте.
- Что он еще сказал? - спрашивает погодя.
- Макруб держит в доме приманку для Дэмиэла - рассказывает Виталя, тяжко вздыхая - Какого-то калеку. Кажется Грыничкин подцепил его к автономной жизни на протеинах и накачал ядом с хитрым активатором.
- Что? - у Ольги такой вид, будто она узнала, что беременна.
- Ты все слышала - говорит Виталя, встречая холодно её недоуменный взгляд - Это кажется безумием, но это так. Он сказал, что мы должны найти его. Этого калеку. А после ..после убедить его принести себя в жертву.
- О чем ты, черт возьми, говоришь ? - Ольга все никак не верит и сзади себя за волосы тянет от волнения.
- Он говорит правду - подтверждаю я с кресла - Я все слышал.
И тут снова весь подъезд от первого до последнего этажа содрогается под натиском запертого в подземелье зверя.
Ольга, белая от страха, сжалась в живой комочек и начала причитать «Отче наш, сущий на небесах, да светится имя твое..», но тут Виталя её резко перебивает:
- Хватит заниматься херней! Давай лучше подумаем, как найти этого чувака в ванной.
-Молитва это херня? - гневно сопит Ольга - Вот посмотрю на тебя, как ты заговоришь, когда подыхать будешь.
- Я не говорил, что молитва это херня - Виталя уступчиво понижает тон - Я говорю надо думать о другом сейчас.
- Ну-ну, думай-думай - Ольгу губки надула и в сторону отвернулась.
Пока у них тут не начались бытовые разборки я решил кое-что прояснить.
- Я конечно здесь новенький - говорю с наивняком таким - Но может быть, вы мне объясните, что это за история с демоном и его братом? И куда исчезли все эти люди, о которых писали в газетах?
Тут они оба на меня посмотрели, потом взглядами обменялись. Затем снова на меня смотрят. Затем Виталя говорит:
- Ладно, пижон. Раз ты оказался с нами, нам придется ввести тебя в курс дела. Ольга, вперед - и ей кивает.
И, несмотря на минутную обидку, Ольга с выразительностью театралки начинает мне выдавать то, о чем я бы не прочел ни в одной газете.
- Макруб и Дэмиэл единоутробные братья-демоны - рассказывает она, глядя мне в глаза - Мы не знаем точно, но в демонологии есть сведения, что они плод гнусного совокупления Смерти и Греха в каком-то из подуровней католического ада. Макруб и Дэмиэл очень агрессивные демоны. Они ходят по земле многие тысячи лет, пожирая души, не знавшие греха. И они используют людей в распрях между собой. Когда один из них умрет, другой обернется божеством и станет гораздо могущественнее.
Ольга замолкает и смотрит на меня с неким азартом, ожидая, как я отреагирую.
- Ага - говорю - Спасибо, так гораздо понятнее. Значит, мы теперь должны помочь одному демону убить другого?
- Верно - кивает Ольга, как учительница младших классов.
- Но, а что насчет людей, про которых писали в газетах. Где они?
Этот вопрос вызвал некоторое затруднение у Ольги. Она предварительно поглядела на Виталю и только открыла рот, как подросток её опередил.
- Мертвы! - заявляет - Ясно? - и смотрит в глаза с каким-то вызовом - Они все мертвы!
- Как они умерли? - продолжаю допрашивать.
- По-разному они умерли - продолжает Виталя буравить меня взглядом и голос у него какой-то язвительный - Макруб очищал дом от лишних людей. В большинстве раз приходил по ночам, когда все спали. Нападал, перегрызал горло в два счета, а после вырезал сердце когтями, еще живым, и съедал его прямо тут же, глядя в глаза тем, кто уснул так некстати...
Он рассказывал все это с каким-то удовольствием: явно, чтобы отбить у меня охоту к дальнейшим вопросам. И мне действительно едва не стало дурно.
- Матерь господня - говорю, представляя себе эту картину - А что было с телами?
- Тела мы сожгли…
- Вы? - я чуть с кресла не падаю.
- Мы - за всех отвечает Виталя - Ольга всех наших мертвяков во сне видела. Как умрут, они к ней и являются. Так мы и узнали, что она медиумная у нас.
- Зачем вам было возится с телами? - я уж начинаю сам себя за голову хватать - Зачем ? Зачем? Зачем не позвонили в ментовку ?
- Так было нужно - Виталя бросает в меня свой острый взгляд, словно пригвоздить хочет- Он выбрал нас.
- И когда это началось?
- Пять лет уже. - тут Виталя шеей повел, будто свело её. Видно, что неприятно ему во все это мыслями возвращаться.
- И где вы их сжигали? - дальше допрашиваю.
- В полях, где еще то.
- Боже… А твои родители?
- Что мои родители? -уже злится начинает.
- Ты сжег и их?
- Хватит трахать меня вопросами! - не выдержав, взрывается Виталя и монтировку в мою сторону вытягивает, будто сейчас из неё молния выскочит - Ты знаешь уже больше, чем должен.
- Но почему вы все это делали? - не унимаюсь я.
- Он выбрал нас! - восклицает Ольга почти так же агрессивно, как и Виталя. Но в этот раз мне кажется, что она оправдывается.
Я немного задумался и говорю:
- Я читал про шестнадцать случаев исчезновения. Но тут гораздо больше квартир. Куда делись остальные?
-В нашем подъезде умерли все, кроме нас - рассказывает Ольга и, вспоминая, закатывает глаза к потолку. - Ну и еще Петровны. Она, наверное, единственная умерла от естественных причин. А вот в первом и третьем успели съехать двенадцать семей.
- Но зачем исполнять волю демона? - продолжаю наседать я - Почему не съехать отсюда, как те, кому это удалось?
- Макруб не дает нам уйти - Виталя ударяет монтировкой по кирпичиной кладке. - Не этим кирпичом он держит. Нутром привязал к месту. Мы с домом теперь пуповиной родовой повязаны. И не ты, никто другой её не перережет, кроме нас самих.
- И вы не пытались?
- Как же, пытались - фыркает Ольга - Я, как трупы пошли, сразу же в деревню к тетке уматала. Только спать не смогла. Как глаза сомкну, меня во сне черт душить начинает. Мучения, надо сказать, адовы, а проснуться не можешь, пока весь ужас через сердечко не пропустишь. Утром встаешь, как зомби, не спамшая и ходишь, как в тумане, а ночью всё по новой. Ну, я через два дня вернулась и сразу все прекратилось. Со снами. Не с ужасами здешними. Выбрал он нас, тут уж ничего не попишешь.
- Но почему именно вы?
- Мысли демоны нам не познать - Ольга страдальчески опускает глаза и мне кажется, что она вот-вот расплачется - Это клубок порока, у которого нет конца и края…
- Он выбрал нас потому, что мы оказались сильнее остальных - вмешивается в разговор Серафима, возвращаясь к нам перевязанная и посвежевшая. - А ты хоть и не репортер, а всю душу готов через вопросики высосать.
На ней больше нет розового халата. На выпирающем бюсте, обтянутым теперь белой футболкой, растянулась до предела черная надпись «PUNK». На ногах вполне годные джинсы. Босая и с сырыми волосами, скрученными в башню, она стала похожа на хиппи с приличным стажем. На хиппи с огромным кривым ножом.
- Прошлое оставь в прошлом, гость ты наш заезжий. - продолжает речь тетка, забираясь на диван рядом с Ольгой - Ты лучше подумай о том, как нам дело закончить это мерзкое. Ведь времени у нас не так много.
- Согласен - киваю уступчиво - Какой план?
Несмотря на то, что вопрос задал я, все смотрят на Виталю.
- Мы найдем его - заявляет он уверенно - Не знаю как, но найдем.
- Предлагаешь прочесывать квартиру за квартирой? - спрашивает Серафима.
- Да, если никто из вас не вспомнит, где тут живет калека.
- Действительно странно - пожимает плечами Ольга - Я тут с девяносто восьмого и ни о каком калеке не слышала.
- В первом подъезде когда-то жил инвалид-колясочник - вспоминает Серафима, закуривая свою сигарету - Ветеран с афгана. Но его похоронили в начале девяностых.
- Ладно, чего гадать-то - встревает Виталя со своего насеста, как вождь оборванец - Демон мог привести калеку со стороны. В любую из квартир, в любое время. Начнем проверять с этого этажа и будем двигаться вниз.
Серафима его предложение поддержала, я тоже был в общем не против.
- Мы пойдем все? - спрашивает Ольга.
- Нет, не все - Виталя спрыгивает с подоконника и показывает на меня. - Пойдет он и пойду я. Вы с Серафимой останетесь здесь смотреть за грыничкиными норами. Нельзя, чтобы крысы прорвались в квартиру.
- Но почему ты берешь Его? - возмущается Ольга - Пусть Серафима идет, у неё убивать лучше получается.
Последние слова выпали как-то нечаянно. Серафима и Виталя метнули на девушку осуждающие взгляды, будто та выдала невзначай страшную тайну.
- Ну, то есть, я хочу сказать, Серафима сильнее и больше - неловко поправляется Ольга.
- Все в порядке - говорю, поднимаясь с кресла - Я не против.
- Вот и отлично - здесь Виталя впервые улыбается своей гопской саркастической улыбкой и во рту него обнажается черная прореха вместо правого резца.
- Идем, - хлопает меня по плечу, как кореш хитрожопый - Решим по оружию.
Оказывается, коллекция оружия в этой квартире не ограничивалась экземплярами в синем коридоре. В спальне, которую я увидел в последнюю очередь, мы вошли все разом, следуя за Виталей, как гости, приглашенные на семейный праздник.
Раньше это была детская. Здесь все еще осталась небольшая кровать и ученический стол с глобусом. Вот только на стенах красуются отнюдь не подростковые постеры с полуголыми девицами. Большая часть обоев скрывалась за пришпиленными фотографиями с мест преступлений. На снимках пестрели изуродованные трупы, снятые в момент обнаружения: на берегу реки, на городской свалке, в овраге, на заброшенной стройке. Почти все без голов. Были и нечеткие снимки горожан ( мужчин), которых поймали в кадр из толпы прохожих. У самого окна, частично закрывая его и придавая жутким фоткам невеселую гармонию, горбился большой зеленый сейф почти с меня ростом. С одного его боку кое-как протиснулся задний край кровати, а в другом закутке на стене висели плотно в ряд три восьмизарядных ремингтона и самурайский меч в ножнах с лямкой.
- Боже, что это за комната? - вырывается у меня невольный возглас удивления.
Я все еще смотрел на фотки.
- А, это я искал нашего маньяка - отмахивается Виталя. - Я сразу понял, что он это. Наш клиент. Дэмиэл падла.
Он уже залез в закуток и снимал со стены ружьё. Первое он сразу бросил Серафиме. Та поймала его свободной рукой, кинула свою мачету на кровать, и после проверила наличие зарядов.
- А патроны? - спрашивает.
Виталя опустился на корточки и откуда-то из-за сейфа начал выбрасывать коробки с патронами. Он швырял их мне, я передавал Ольге, а та бросала их на кровать к Серафиме.
После двадцатой коробки парнишка объявил, что это всё. Затем снял со стены оставшиеся ружья. Одно отдал мне, другое Ольге, а сам сбросил с себя, наконец, эту порванную куртку и закинул за спину самурайский нож в изящных ножнах, инкрустированных изумрудами.
- А чо ружье не возьмешь? - паренька спрашиваю.
- Черепах смотрел? - и снова он мне свою беззубую ухмылку выдает.
- Ага - говорю - Всё ясно.
И чуть позже, поглаживая ствол ружья, интересуюсь:
- И откуда у тебя все это?
- По интернету заказал - деловито поясняет Виталя - Ты не парься, всё настоящее, не подъеб китайский.
- Да я и не парюсь. А в сейфе что?
Мой вопрос снова вызывает солидарную тишину. Серафима с Ольгой, заряжая ружья, исподлобья за Виталей наблюдают. Тот делает ощутимую паузу, глядя мне в глаза, и после говорит:
- Я скажу тебе потом. Хорошо?